Пески времени

      Римус сидел на балконе с пепельницей и целым чайником чая, заказанного в номер. Любуясь пейзажами вечернего Египта, он, не торопясь, попивал черный чай с ягодами. После ресторана на полный желудок не хотелось забивать голову ненужными мыслями. Он не разбирается во всех этих мистических приблудах и начинать не планировал. «Би-Бип». Им удалось получить пару дней отдыха, когда не нужно никуда ехать и что-то искать. «Би-Бип». Дорога его всегда утомляла. «Би-Бип» Даже если это метро. «Би-Бип». Да кто ему все время написывает?!       Нехотя встав, он сходил в комнату за телефоном, который еще раз прислал оповещение о сообщении. С мыслями о том, что вечер перестает быть томным, Римус вернулся на балкон и открыл сообщение от «Моя Звезда». Интересно, когда этот смутьян успел переименовать себя в его телефоне. Моя Звезда: Луни-Муни, привет. Что делаешь? Моя Звезда: Луни-Муни, что на тебе надето? Моя Звезда: Луни-Муни, какого цвета на тебе белье? Моя Звезда: Луни-Муни, если ты продолжишь меня игнорировать, то я пришлю тебе член. Моя Звезда: Бля, а если ты уже спишь? Проснешься и, первым, что ты увидишь, будет мой хрен. *шесть хохочущих смайликов, один с выпученными глазами, банан и еще шесть хохочущих смайликов* Моя Звезда: Спи сладко, волчонок.       Усмехнувшись, Лунатик открыл окошко для набора нового сообщения. Я: Я все еще жду твой член. Я: Телефон в комнате был, а я сижу на балконе. Лень было за ним идти))). И время еще детское, чтобы спать ложиться. Моя Звезда: Я уже отодвинул трусы, чтобы выбрать лучший ракурс. Моя Звезда: *полностью запикселенная картинка* Моя Звезда: Я тоже не сплю. У меня такая шикарная кровать… Можем вместе полежать). Я: Прости, я пью чай)). У меня тоже кровать ничего. Моя Звезда: Это приглашение? Дай мне часок, и я у тебя. Я: Это не приглашение, а констатация факта))). Моя Звезда: Кайфоломщик ((((. Моя Звезда: Придешь ко мне помочь с плечом? Мне удалось добыть тейпы, но клеить я их не умею. Я: Приду. Через сколько зайти? Моя Звезда: Через часик приходи. Я: Хорошо. Буду через час.       Сириус лежал поперек кровати и, глупо улыбаясь, прижимал к себе телефон с «Моя Луна: Хорошо. Буду через час». Словно влюбленная девица, ей-богу. В другое время он бы уже носился по номеру, прихорашиваясь, но не сейчас, когда его беды с головой в виде внезапного приступа нарциссизма взяли верх. Он же сам на себя взглянуть без слез не может. Когда-то он пошутил про Лунатика, назвав его поцарапанным котами. Сейчас же коты поцарапали его. Царапины на лице не были глубокими, но их было слишком много. Еще и уродливая гематома на боку… Есть конечно пара идей, как можно все устроить. Свет, например, не включать. Но что делать с этим уродливым синим пятном? Все варианты отметаются из-за плеча. Гадство! И во всем виновата его сумасшедшая мать, которая вдалбливала ему каждый день то, что он должен быть лучше всех: умнее, талантливее, красивее, развитее во всех сферах. «Тебя никто не полюбит, если ты не будешь идеален». И как же она гордилась тем, что маленький Сириус был ее точной копией. Вальбурга была поистине красивой женщиной, у которой просто не могло получиться некрасивого ребенка. Регулус был обворожительным, но Сириус был намного лучше. Кто же знал, что крылся в нем такой дефект — перечить матери. Ей приходилось его постоянно наказывать, но била она Сириуса так, чтобы следов не оставалось. Пока ему не исполнилось шестнадцать. Тогда она позволила испортить её идеального сына, а позже Вальбурга сама оставляла ожоги от сигарет. Он ей больше не сын. Так к чему теперь беречь его?       Блэк жалобно заскулил. Ни у кого не встанет в здравом уме на такое убожество. Не тогда, когда он выглядит, словно его грузовик переехал. Гребаный нарциссизм! Ему самому от себя тошно в такие моменты. Хотелось бы ему быть таким, как Джеймс. Подкатывать к объекту своих мечтаний с фингалами под глазами и разбитым носом, криво заклеенным пластырем, это высший пилотаж. Еще зубов выбитых не хватает. Был бы вылитым бомжом-алкашом. Сохатый всегда говорил, что главное вести себя так, словно все так и задумывалось. Тогда ничего не сможет пошатнуть свою веру в себя. Блэк обычно считал так же. Но обычно он не выглядит как побитая жизнью собака. Какой же он жалкий.       Ровно через час Римус постучал в дверь чужого номера, которая сразу открылась, стоило Люпину коснуться ее. В другое время такое бы напрягло парня, но не сейчас. Блэк прислал ему за десять минут до его визита сообщение о том, что он может просто так зайти. Оказавшись в номере, Люпин закрыл за собой дверь, сразу замечая хозяина. Сириус сидел на балконе на перилах к нему спиной в очередном отельном халате, у него видимо особая любовь к ним, и курил, не реагируя на гостя. Возможно, его что-то тревожило. Алкоголь, секс, волнение — из всего списка подходило только последнее. И как Люпину теперь обозначить свое присутствие, чтобы Бродяга не слетел с балкона? Для проверки Лунатик тихо кашлянул, но на него никак не среагировали. Значит, придется ловить. Римус точно уже слишком стар для подобного дерьма.       — Если ты навернешься с шестого этажа, то однозначно свернешь себе шею. — Люпин сразу же обхватил парня поперек груди, не позволяя ему завалиться вперед. И правильно сделал — Бродяга дернулся он неожиданности. — Я держу тебя, не бойся.       — Лунатик спасает меня уже второй раз. — Блэк чуть подался назад, прижимаясь спиной к чужой груди. — Ностальгия. И ты снова нудишь.       — Я не виноват, что тебе охота свернуть себе шею. И, — Римус поежился от прохладного вечернего ветра, — тебе не кажется, что на улице холодно для халатов? Пошли в номер.       — Пошли. Только мне страшно. Сними меня. — Сириус попытался повернуться, но лишь вцепился крепче в перила. — Очень высоты боюсь на самом деле.       — Тогда почему залез, если боишься? — Римус осторожно, стараясь не задевать плечо, стащил Сириуса с перил и поставил на пол. — Ведешь иногда себя как ребенок. Сколько тебе вообще лет?       — Если верить твоей страничке, то на данный момент я твой ровесник. А так, двадцать восемь в ноябре. Но ты никому не говори. Это большой секрет. — Поправив халат, Бродяга подмигнул Лунатику и потянул того в ванную. — Пошли меня лечить. Я уже все подготовил. Хочу быть завтра уже целым и здоровым.       — Я же не волшебник. — Римус последовал за хозяином номера. — Если будешь обрабатывать царапины, то на лице заживут в течение недели, а на руках чуть дольше.       — Да-да, зануда. — Он затянул Люпина в ванную. — Просто сделай то, что можешь. И никаких бинтов на руках.       Как и сказал Сириус, в ванной он уже подготовил тейпы и гель для плеча. Римус подождал, пока Блэк оголит плечо и, вымыв руки, взялся за тюбик с гелем. Изучив состав, он выдавил немного прозрачной субстанции и стал осторожно втирать в место травмы.       — Больно? — От Люпина не скрылось то, что Бродяга напрягся, когда он коснулся его. — Постараюсь осторожнее.       — Нет. Мне больно только когда руку поднимаю выше плеча и когда лежу на боку. — Откуда Римус знает, где болит? — Сейчас не больно.       — Тогда хорошо. — Подмечая на чужом лице испуг, Люпин не понимал, чем он вызван. Неужели что-то случилось за этот час? — Тебя что-то тревожит? — Осторожно приподняв руку за локоть, Люпин потянулся к тейпам. — Постой пока так.       — Ты занимался моим плечом? — Сириус повернул голову, встречаясь с непонимающим взглядом Люпина. — Ты видел?       — Боже, Сириус. — То, как Бродяга стал натягивать халат обратно, навело на мысли о причине смены поведения. — Ты серьезно сейчас?       — Я тебя спросил. — Блэк закусил губу, а голос стал срываться. Вот это он встрял. — Ты видел?       — Да. Плечо вправлял я. Как и осматривал место удара. — Пока Блэк переваривал полученную информацию, Римус приклеил тейпы, фиксируя плечо. — У тебя мог быть разрыв селезенки или внутреннее кровотечение. В автобусе я бы это не смог точно определить, но хотя бы мог контролировать потемнение — было оно или нет.       — Ясно. — Как только с его плечом было покончено, Бродяга нервно поправил халат. — Спасибо. Больше не смею задерживать.       — Гематому тоже нужно обработать, чтобы быстрее рассосалась. Ты расстроился из-за того, что я видел травму? — Римус не сдержал смешка. — Прости, но тебе не кажется, что это глупо. Я видел и похуже, чем синяк и выбитую кость.       — Дело не в этом! — Сириус вышел из ванной. — Просто оставь меня сейчас в покое! — Как же жалко он себя ведет, но единственное, что он сейчас может, это орать и прогонять.       — Я, кажется, понял. — Лунатик вышел вслед за Блэком. — Ты распереживался из-за того, что, господи, как же глупо это звучит, травмы выглядят некрасиво, и я их видел? — Нельзя повышать голос на человека, который нестабилен, но это настолько глупо, что злит. — Я похож на человека, который имеет право что-то говорить о внешности других? Ты не думаешь, что это верх лицемерия с моей стороны? У тебя все пройдет. Просто нужно немного времени.       — Слушай, ты меня уже заебал. — Сириус не сдержался и, схватив вазу, запустил ее в Лунатика. Благо промахнулся, попадая в стену. — Мозгоправом заделался? — Если Римус сейчас не уйдет, он набросится на него с кулаками. — Не нуждаюсь я в твоих словах! Если тебе срать на то, что ходить тебе ТАКИМ пока не подохнешь, то мне нет. Я не такой, как ты!       — Это каким ТАКИМ мне ходить пока не подохну? — Люпин сжал кулаки, сдерживаясь уже из последних сил. Ох и зря в него кинули вазу. Поэтому он так же перешел на крик. — Давай, скажи же мне!       — Изуродованным! — Блэк выплюнул это парню в лицо. — Обезображенным.       — Оу, вот как? — Римус горько усмехнулся. Будто он не видит себя в зеркале. — Не забудь царапины обработать, а то будешь таким же уродом. И бок помажь. Рак же тебе не нужен. — Задев плечом Сириуса, Лунатик вышел из номера, напоследок как следует хлопнув дверью.       Бродяга понял, что натворил только тогда, когда хлопнула дверь. В этот момент его глупые переживания рассеялись. Ему лечиться надо. Из-за пустяка загнался, нагрубил, чуть не зашиб хрусталем. Лицо у Римуса прекрасно. Даже с полосами шрамов. Он не изуродованный. Единственный урод это Сириус. Какой же он говнюк. И как теперь ему все исправить, Блэк не понимал. Хотелось побежать за Люпином, но ноги не слушались. Да даже если он и догонит Лунатика, извинится и его простят, сам себя он не простит. Джеймс был прав, когда предлагал ему посещать мозгоправа, но нет, Блэки не ходят к психологам. Блэки локти кусают только после необдуманных действий. Ему срочно нужен Сохатый.