Пески времени

      Сириус, конечно, предполагал, что секс с врачами может оказаться намного лучше, но не настолько же. Они в прямом смысле знают, что где находится. И нагло этим пользуются. И убедился Блэк в этом уже на этапе подготовки, когда чужие пальцы растягивали его. Римус специально задевал простату, двигаясь внутри скользкими от лубриканта пальцами, готовя для себя. И Сириус хныкал, потому что это была самая настоящая пытка, которая не планировала заканчиваться. Не пальцы ему нужны в себе. Пальцами он и сам может. Но Люпин лишь на все мольбы беззлобно смеялся, нежно целуя каждую звездочку от плеча к уху, пока Бродяга плавился от очередного давления внутри.       А после пальцы сменились членом, начиная пытку по-новой. Римус специально двигался медленно, сразу выбирая нужный угол, и как бы Сириусу не хотелось податься навстречу или задать темп, его бедра крепко держали чужие руки. Невыносимое наказание за истерику. Если его так постоянно будут наказывать за психи, то он точно свихнется. Особенно тогда, когда его тянут за волосы, вынуждая откинуть голову назад, и входят резче. Он даже голоса не сдерживает. Пусть все слышат, как ему хорошо. Было бы еще лучше, если бы ему позволили прикоснуться к себе, но стоило попытаться, как его руку перехватывали. У него точно текут сейчас слезы, потому что это невыносимо. Перед глазами все плывет от каждого касания о простату. Этот волк еще и задерживается чуть дольше, чем надо перед тем, как податься назад. Если бы не глупое плечо, Блэк бы не позволил так себя мучить, а сам бы все взял в свои руки, задавая темп, который сейчас хотел.       Словно чувствуя, что Сириус вот-вот сорвется, Римус ускорился и уже сильнее толкался в уже податливое тело, чему несказанно был рад Блэк, оповещая об этом совершенно бесстыдным стоном. Интересно, кто сегодня был соседом по номеру Лунатика? Если он правильно помнит, то либо Питер, либо Нюнчик. Перед Хвостиком придется извиниться, а вот перед Нюниусом нет. Так хотелось увидеть его лицо. Он же все еще и братцу растреплет. Хотя Реги уже сто процентов в курсе. Маленький вуайерист. Но все это совершенно неважно. Ему позволили двигаться в такт, а на возбуждённый член легла ладонь, покрытая шрамами. И этот хриплый голос, который то и дело срывается на стон, пока его обладатель восхваляет Сириуса. И Блэк уже ничего не понимает. Перед глазами он видит звезды и, не выдержав очередного удара по простате, кончает, пачкая чужие пальцы. На мгновение ему даже кажется, что он вообще отключился, но поцелуи на его плечах говорили об обратном. Как и очередной несдержанный стон, когда и Люпин дошел до конца. Возможно, Джеймс был прав, когда отправил его к Лунатику посреди ночи. Мириться оказалось весьма приятно.       — Как ты себя чувствуешь? — Римус не должен был спать с Блэком снова. Он вообще-то еще обижен. Просто он слабохарактерный дурак, который не может противиться этому самовлюбленному идиоту. Особенно сейчас. Хотя он точно не жалеет. Просто позлиться нужно было подольше.       — Хочу пить. И кольцо. — Сириус лениво потянулся под одеялом. — И курить. Но вставать я не собираюсь. Меня ноги не слушаются.       — Прости. Сейчас все принесу. — Встав с кровати, Римус сначала отправился на балкон, а после к холодильнику за бутылкой воды. И все это время он на себе чувствовал чужой взгляд. Хорошо, что он надел белье.       — И кольцо хочу! — Перекатившись на спину, Сириус чуть привстал, подкладывая себе под спину подушку.       — Прости. Не ношу украшений. — Поставив на тумбочку воду, Люпин вернулся на свое место в кровати и положил между ними пепельницу и сигареты с зажигалкой. — Я заслужил коробку хорошего шоколада?       — … — Бродяга только сделал глоток, но, не ожидав внезапного вопроса, подавился, обливаясь немного водой.       — Тише. — Мягко похлопав парня по спине, Римус не сдержал смешка. — Прости. Не стоило говорить, пока ты пьешь. Ну вот, теперь ты весь мокрый. — Взяв уголок одеяла, Лунатик стал вытирать лицо Блэка.       — Ты в курсе, что это противозаконно? — Сириус довольно жмурился, пока за ним ухаживали. — Ты вроде бы ничего не сказал, а у меня мысли не в ту сторону пошли.       — А ты в курсе, что ты озабоченный? — Люпин чмокнул парня напоследок в нос и забрал бутылку, делая пару крупных глотков. — Я ничего такого не имел в виду. — Вернув бутылку Блэку, он достал две сигареты, протягивая одну Бродяге.       — В курсе. — Наконец утолив жажду, он с благодарностью принял сигарету. Как же ему сейчас хотелось курить. — И. да.       — М? — Подкурив сначала Сириусу, потом себе, Римус непонимающе посмотрел на Бродягу. — Ты о чем?       — О шоколаде. — Пуская дым в легкие, он блаженно прикрыл глаза. Курить в постели опасно, но сейчас это было не важно. — Но коктейль тебе не сделаю. Ты меня мучил. А меня мучить нельзя. Только любить и обожать.       — В свое оправдание скажу, что тебе нравилось. Поэтому и на коктейль надеюсь. — Даже слегка мечтательно улыбнулся Лунатик своим мыслям. — Еще фонтан хочу из шоколада. — Медленно выпуская дым, Римус облокотился о подушку.       — Шоколадный маньяк. — Блэк подсел ближе, роняя голову на плечо Люпина. — Будет тебе и фонтан, и шоколад. Кстати, кто живет сейчас за этой стенкой? — Парень указал за себя.       — Так… Северус через три номера, а там Питер… Вот черт! Надеюсь, тут стены толстые. — Теперь пришла очередь Люпина давиться — дым пошел не в то горло. Еще и этот лохматый парень, который зашелся смехом. Ему точно было не стыдно. Сириус вообще знаком с таким понятием, как стыд?       — Жаль Хвостика. — Утерев выступившие слезы, Бродяга последний раз затянулся и потушил окурок. Теперь Питер должен окончательно понять, что этот Волк достанется только Блэку. — Кстати, — мародер перевернулся на живот, приподнимаясь на локтях, — как тебе больше нравится. Я охренел тогда, приятно охренел, когда ты был «снизу». А сегодня ты меня поимел. Универсал?       — Нам обязательно об этом говорить? — И, нет, Люпин не смущался. Всем показалось. И уши у него не горят. Это все из-за приглушенного света.       — Обязательно. — Блэк определенно очень плохой человек, раз наслаждается чужим смущением. — Зависит от настроения? А с женщинами спишь? — Сириус коротко поцеловал парня в щеку и забрался на чужие колени. — Ну же, расскажи мне.       — Сплю. И да, от настроения. — Потушив свой окурок, Римус убрал пепельницу от греха подальше. Бродяга снова слишком пристально на него смотрел, а рука прошлась по шраму. Ох и зря он рассказал ему о том, что ему приятно, когда шрама касаются. — Что ты делаешь?       — Хочу еще. — Пришлось взять Люпина за подбородок, вынуждая посмотреть на себя. Лунатик так мило отводит взгляд, но сейчас все будет так, как захочет Сириус. — Вопрос лишь в том, как этого хочешь ты.       — Сириус, я думаю, что мы должны попридержать коней. — Ни черта он не думает. Не тогда, когда этот представитель благородной крови трется о его пах, а ногти вырисовывают узоры на его боку.       — Серьезно? — Бродяга убрал прядь волос за ухо и склонился к чужому лицу. — Тогда скинь меня, и мы просто ляжем спать. — Это было даже забавно. Блэк чувствовал реакцию на свои действия. — Мне кажется, что нет. Так давай будем честными — ты тоже хочешь.       — Нам определенно придется очень долго извиняться перед Питером. — Сдаваясь и подаваясь вперед, Римус поцеловал губы, искривленные в победной усмешке, углубляя поцелуй. Да, он определенно хочет.       Джеймс проснулся в замечательном настроении. Опухлость с носа слегка спала, а синяки под глазами немного уменьшились. На часах семь утра, и на улице еще не жарко. Переодевшись в спортивные брюки и футболку, Поттер отправился на пробежку. Вокруг отеля была удобная дорожка — самое то, для бега. А после можно и в бассейн заглянуть перед завтраком.       Слушая плэйлист для пробежек, Сохатый наматывал круги вокруг отеля. Как же было хорошо. Люди торопятся на работу, а он спешит навстречу ветру. Некоторые из постояльцев отеля уже так же проснулись. Кто-то пил кофе на балконе, кто-то собирался выкурить первую сигаретку за день, а некоторые, замотавшись в одно одеяло на двоих, целовались, встречая рассвет. Внутри себя Джеймс радовался за парочку и даже немного завидовал. Он тоже хочет миловаться с дорогой Лили в лучах рассветного солнца. Ах, его милая Лили… Солнышко. Лисичка. Она сейчас спит сладким сном на мягкой постели, а ее огненные волосы разбросаны по белоснежным подушкам. Ее тихое дыхание такое же нежное, как у котенка. А еще… Стоп! Джеймс резко затормозил и, развернувшись, побежал в обратную сторону. Ему же показалось? Нет… Не показалось. Остановившись напротив здания, парень стал считать этажи. Один, два, три, пять, шесть, семь. Бродяга и он жили на шестом, а вот Римус… Значит, у Сириуса все получилось. Хотя это было ясно еще ночью — к нему же никто не пришел. И надо бы порадоваться за друга, а Поттер рад, но нужно соблюдать хоть какие-то нормы приличия. Ладно, Блэк — ему стыд не знаком, но Римус… Бесстыдники! А казался приличным парнем… Устроили тут разврат у всех на виду. И все равно, что седьмой этаж. Он же их видит. И эти голубки тоже заметили Джеймса. Вон. Ручками ему машут. Но славно, что Сириуса простили. Пусть и таким образом. Главное, что сейчас у них все хорошо.       Питер любил своих друзей. Джеймс и Сириус были для него словно братья. Но сегодня он очень ненавидел одного из них. Из-за этого высокородного придурка и его пассии, а Хвост уже в этом убедился, он не выспался. Устроили черти-что. И, нет, ему не завидно. Если только чуть-чуть. Что такого делал Лунатик, что Бродяга так голосил? А теперь на обеде сидят рядом с ним и виновато смотрят. Ни стыда, ни совести. И то, что они фрукты со своих десертов ему перекладывают, тоже ничего не меняет. Они заснуть-то смогли, в отличие от него. Вон, на обед только явились. А Петтигрю после такого концерта не то, что спать, даже лежать не смог. Поэтому с раннего утра ему пришлось шататься по отелю в поисках развлечений. Бассейн был классным.       — Мне кажется, или вы как-то обидели Питера? — Лили не могла не заметить атмосферы вокруг этих троих. — И, Блэк, тебе не жарко в водолазке?       — Нет, Эванс. Тут работает кондиционер. — Сириус поправил ворот водолазки, поднимая его выше.       — Мы поступили не очень красиво по отношению к Питеру. — Не нужно подруге знать, как они обидели хвоста. — И нам, правда, очень жаль. — Хватит того, что Джеймс их поймал.       — Жаль им… Ну-ну! — Петтигрю отвернулся от друзей. — Идите в задницу. Оба. Или вы уже сходили? Так сходите еще раз! — Хвост раздраженно бросил вилку.       — Питти, мы забыли, с какой стороны был ты, а с какой Нюнчик. — Начал оправдываться было Блэк, но психи друга его сразу же взбесили. — И, да, ходим. Как и в другие дырки. Ну, увлеклись, с кем не бывает?       — В каком это смысле? — До Лили стало доходить, каким образом эти двое «обидели» Питера. И, почему то, злость накатила на нее с головой, хотя так не должно было быть. После небольшой ссоры с Римусом в доме профессора, она приняла его интерес и больше не собиралась лезть к лучшему другу со своим мнением. А тут… — О чем вы только думали? Это же верх безнравственности и аморальности!       — Лили, не думаю, что это так плохо. — Попытался вмешаться Джеймс. — Они — взрослые люди, и мы не должны лезть к ним с оценкой их поведения.       — Спасибо, брат. — Пусть и Сохатый вмешался, но Сириуса было уже не остановить. — А с чего такая реакция, а? Или ты только что узнала, что Луни не только по девочкам, но и по мальчикам тоже? Это не удивительно. С таким-то отношением, я бы тоже промолчал. — Почему Эванс им запрещает? Неужели она не видит, как их всегда тянуло друг к другу? Всегда? Что?       — Сириус, не надо. — Люпин также начал заводиться из-за слов Лили, но голос оставался спокойным. Словно не его. — Она знала. Просто сейчас очень удивилась. Не принимай на свой счет. — Римус хотел взять парня за руку, но в последний момент остановился. Почему? — Лили, а ты выбирай выражения, будь добра. — Интересно, что на нее нашло. И на сколько его хватит.       — Я просто поражаюсь вашей безответственности. — Не унималась девушка. — Особенно твоей.       — Ты мне не мать, и никогда ей не была! — Почему сейчас Люпину так горько? — Поэтому просто оставь нас в покое. — Она всегда им запрещала быть рядом друг с другом. Он же не родной ребенок.       — Лунатик? — Джеймс с нескрываемым испугом смотрел на друга. — Ты еще тут?       — Я за Регулусом! — Залепетал Питер, подрываясь со своего места и направляясь к выходу из ресторана.       — Бродяга? — Поттер теперь с таким же испуганным взглядом смотрел на Блэка. — Почему?       — О чем говорит этот человек? — Сириус склонил голову на бок и криво усмехнулся. — Отец будет в ярости, когда узнает, что ты говорила с простолюдином.       — Не смей так разговаривать с матерью! — Лили хлопнула руками по столу. — Думаете, отец будет в восторге, когда узнает, что вы натворили? Как мне в глаза ему смотреть? Я думала, что у вас это так, любопытство — не более, а оказалось… Мне придется вас наказать.       Джеймс пытался придумать, что ему делать сейчас. Его друзья прожигали друг друга взглядом, а глаза, как в храмах, были золотыми. В воздухе чувствовалось напряжение, которое вот-вот могло вылиться в самую настоящую катастрофу. И, если тогда их удалось вернуть в нормальное состояние при помощи карт, то сейчас это было затруднительно. Его карта в прямом смысле касалась кожи. Они еще в полном зале людей. Нужно для начала их эвакуировать, а там уже думать, как вернуть в сознание Сириуса, Лили и Римуса. Интересно, получится ли у него добраться целым до кнопки пожарной тревоги?