Пески времени

      После насыщенного дня и вечера, Лили спала, как убитая. Даже переживания за Римуса не помешали ей провалиться в крепкий сон. И теперь, отдохнувшая и бодрая, с картами в рюкзаке после плотного завтрака, она стояла напротив номера Сириуса и Римуса. Уже полдень, Блэк точно уже проснулся.       — Привет. — Вопреки ожиданиям, дверь открыл Римус, впуская подругу в номер.       — Утречка. — Оставив поцелуй на щеке друга, девушка не смогла скрыть удивления. Даже на часы посмотрела. — Что-то ты рано проснулся.       — Просто ночью не просыпался. — Лишь пожал плечами парень. — Ты уже завтракала? — Говорить Люпин старался тихо. Сириус все еще сладко спал в спальной комнате.       — Ага. Пойдем в ресторан? — Эванс оставила свой рюкзак на кресле. — Будем принца будить?       — Не стоит. Он вечно как заведенный. Видимо, раз в несколько дней ему нужен долгий сон. — Парень прихватил свой кошелек. — Пусть выспится.       — Так уж и быть. Составлю тебе компанию. — Мягко улыбнувшись и прихватив телефон, Лили покинула номер вслед за другом.       — Ну? — Девушка сидела напротив друга и не сводила с него глаз, пока тот ел. — Судя по тому, какой ты сегодня, вы не особо сильно ругались. Сразу мириться, — Эванс подергала бровями, — начали?       — Тебе повезло, что моя тарелка почти пуста, а желудок полон. — Из-за того, что завтракали они на террасе, Римус мог спокойно покурить. — Я тебя спрашиваю о том, как и с кем ты спишь? Нет. Вот и ты не спрашивай.       — Вредина. — Лили совершенно не обиделась. — Но я рада, что вы вместе. Раньше мне казалось, что кто-то спокойный тебе подойдет, но теперь вижу, что твой тип — неугомонный красавчик.       — Мы не вместе. — Рассматривая уголек тлеющей сигареты, Люпину было легче разговаривать с подругой. — Я не дал ответа.       — В смысле? — А вот теперь в голосе Лили было слышно раздражение. — То есть вы кувыркаетесь, выносите друг другу мозг, не отходите друг от друга дальше метра, и не встречаетесь? — Даже руками по столу ударила. — Ты в своем уме?       — Нет. — Он знал, что подруга озвереет. — Если бы был в своем уме, то дальше словесных подкатов не позволил бы зайти этому. — Пусть все вчера и закончилось более чем хорошо, сегодня проблема вновь дала о себе знать. Огромная разница между ними.       — Если ты сейчас что-либо ляпнешь, — от девушки не скрылось то, что друг раскатал рукава во время разговора, пряча руки. Не руки. Шрамы на них, — я тебя ударю. Больно. Ты снова загоняешься из-за этого?       — Из-за чего именно? — Люпин непонимающе посмотрел на Эванс, но проследив ее взгляд, понял, о чем она. — Нет. Этот этап мы уже прошли. — Окурок был раздавлен в пепельнице.       — Он же тебе нравится! И это не вопрос. — Лили скрестила руки на груди. — Или это из-за Фабиана?       — А он тут причем? — Раздавив окурок в пепельнице, Римус потянулся за еще одной. Первая почти полностью истлела.       — М? Не Фабиан? Тогда не причем. — Эванс ничего не сказала на очередную сигарету. — В чем проблема? Ты точно ему нравишься, пусть я Сириуса не так хорошо знаю.       — Скажем так, мы разные. Он — профи, а я — зритель на трибунах. Пусть у него от аристократии только фамилия, как он сам думает, но он все равно остается высшим светом. И, — Люпин остановил жестом Лили, которая собиралась разразиться гневной тирадой, — не говори о Пруэттах. Их родители позволяли им общаться с простолюдинами. Поэтому и нас они не считали людьми второго сорта. Я должен все прекратить для его же блага.       — Сириус не считает нас людьми второго сорта! И Джеймс не считает. — Ух, как же она хотела сейчас треснуть друга чем-нибудь тяжелым по голове. Может, мозги появятся. — У тебя звание капитана, ты герой боевых действий. Ты… — Их разговор на повышенных тонах привлекал внимание посетителей ресторана. — Римус, я разочарована. — Девушка поднялась, шумно отодвинув свой стул. — И мне жаль Сириуса, за то что он запал на идиота. Он — безрассудный дурак, но не заслуживает того, чтобы им пользовались, а потом кидали только из-за того, что якобы слишком хорош. Нахрена ты вообще давал надежду? Нравится страдать, страдай один! — Не собираясь больше выслушивать подобного бреда, Лили вышла с террасы, оставляя друга одного.       — Рыжуля, кто тебе в душу насрал? — Сириус уже проснулся, когда Лили снова пришла в их с Римусом номер.       — Ты считаешь меня и Римуса людьми второго сорта? — Девушка пронеслась мимо Блэка в бешенстве. — Второй сорт… Придурок! — Выкрикнула она ругательство, повернувшись к двери.       — Воу, принцесса, полегче. — Бродяге очень не понравилось состояние Эванс. — Сядь и расскажи, что случилось. Тебя кто-то оскорбил? Нюниус? Люци?       — Нет! — Она не должна жаловаться на друга. Не должна. — Сириус, что ты вообще нашел в этом придурке? Тебя забавляет спать со вторым сортом? У богатых свои извращения? Что-то вроде совокупления с животными? Так вы нас видите? — Теперь гнев Лили пал на ничего подозревающего Блэка.       — Ты головой ударилась? — С каждой фразой Бродяга становился все мрачнее, а под конец прикрикнул на девушку, которая вот-вот расплачется. От злости. — Сядь, живо! — Насильно усадив Лили на диван, Сириус дошел до мини-бара и, прихватив бутылку с водой, виски и пару стаканов, вернулся к подруге. — Ну?       — Что ну? — Эванс всхлипнула, отворачивая лицо от парня.       — Пей. — Вручив стакан с алкоголем, Блэк и себе налил. Было ясно, что Лили кто-то обидел. Вопрос был лишь в том, кто, и что он сделает с этим придурком. Никто не смеет обижать мать его будущих крестных детей.       — Угу — Приняв алкоголь, девушка залпом опрокинула в себя содержимое стакана, сразу же закашлявшись.       — Тише. — Пришлось пересесть к подруге и теперь отпаивать ее водой. — Виски так не пьют. Давай, рассказывай, что случилось. Только давай без моих предполагаемых сексуальных предпочтений.       — Римус случился. — Лили стерла выступившие от алкоголя и обиды слезы. — Он придурок!       — Иногда бывает. Тебе виднее. Ты же его дольше знаешь. Но как это связано со вторым сортом? — Поглаживая девушку по плечу, Сириус старался хоть немного таким образом ее успокоить. Не получалось.       — Ты ведь серьезно настроен насчет него? — Она все еще говорила себе, что нельзя лезть в чужую личную жизнь. Но и остаться в стороне не могла.       — Честно? — И Блэк сдался. Эванс с такой надеждой смотрела на него, что увиливать или отшучиваться не хотелось. — Очень нравится. Мне стыдно, когда я косячу, а это сродни признанию в любви, Лилс. Хочу увезти его к себе, как все закончится. Но мне пока не ответили, поэтому нужно его еще раз спросить, согласен ли он стать моим партнером. Официально и все такое. — Парень хотел было улыбнуться, но выражение лица девушки не позволило ему этого сделать. — Что?       — Мне жаль, дорогой, но тебя кинут. — Зачем она все это говорит? Но Сириус ей действительно нравится. Он не заслуживает того, чтобы его чувствами игрались. — И не потому что ты плохой. Просто мы — нищеброды, и не родились с золотыми ложками во рту. По крайней мере, он себя таким считает.       — Ясно. Спасибо, что сказала. — Оставив поцелуй на виске Лили, Сириус натянуто улыбнулся. — Ну чего ты? — Девушка заплакала, поэтому ему пришлось обнять ее. — Все хорошо. — Ничего не хорошо. Ему сейчас хочется перевернуть все верх дном, высказать все, что думает и разбить одному парню рожу. Но плачущая Эванс была намного важнее. — Перестань, принцесса.       — Он мой лучший друг, но это неправильно так поступать. И тебе и себе делает больно. Ты не заслуживаешь подобного. — Лишь сильнее заплакала Лили.       — Женщина, хватит. Не причитай, словно кто-то умер. Бля… — Эванс ударила Блэка по животу. — Ладно, пример неудачный. Послушай, — отстранившись и взяв девушку за лицо, Бродяга вынудил посмотреть на себя, — ты сейчас считаешь, что виновата, но это не так. Я не считаю вас вторым сортом. Или, того хуже, животными. За мной такого никогда не наблюдалось. Ты просто вступилась за меня, и я тебе благодарен. Так и поступают друзья. Ты мой друг, а я твой. Значит, нужно больше работать, чтобы мистер Волк соизволил быть под звездами. Или над ними. Тут уж как карта ляжет.       — Какой же ты все-таки болтун. — Слабо хихикнув сквозь слезы из-за пошлого намека, Лили шмыгнула носом. — Прости меня, но я была так зла…       — Я бы тоже разозлился, если бы Джеймс так поступил — Чмокнув девушку в нос, он снова вызвал у подруги смешок. — А теперь иди умойся, а то скоро вернется мой несостоявшийся парень, и у него возникнут вопросы, с чего это у тебя лицо зареванное.       — Хорошо. — Отпив воды, Эванс направилась в ванную. В конце концов Сириус прав. Это номер и Римуса тоже.       Стараясь не шуметь, Римус зашел в номер. Сначала он дошел до Лили, но дверь ему никто не открыл. Он сам понимает, что неправ и сам делает себе только хуже. Вот только принять решение, любое, он не может. Не получается, как бы он не хотел. И теперь он готовился к тому, что его встретят кулаком в нос, но этого не случилось. Сириус с Лили проверяли карты на свет, а на него даже внимания не обратили.       — Быть не может! — Воскликнула девушка. — Мы угробили весь день, а ты… Гребаный Блэк!       — Я тоже тебя люблю. — Сириус беззлобно рассмеялся. — У вас просто глаза замозолились.       — Вы узнали, куда нам дальше? — Люпин не стал подходить ближе, а голос был тише чем обычно.       — А то! — Блэк повернулся к Лунатику, широко улыбаясь. — Если ложные пути наложить друг на друга, то они будут пересекаться в нескольких местах. Но, — Бродяга кивнул на копию первой карты, — эта ключевая. Она пересекается с остальными только в одном месте. На современной карте там только пески, но я уверен, что Регги уже знает, что там на самом деле.       — Нужно сообщить ребятам в больнице. — Лили стала собирать карты. — Я их пока у себя приберегу.       — Позвони тогда нашим больным. — Сириус не стал останавливать Эванс. И дураку было понятно, что ей сейчас было некомфортно находиться с Римусом в одном помещении. — А потом обязательно сходи в бутик на восьмом этаже. Футболки там огонь.       — Обязательно. — Даже деньги взяла от парня без разговоров. Пусть Лили и умылась, но глаза все еще были красными, поэтому она поспешила покинуть номер как можно быстрее.       — Почему не разбудил? — Мама однозначно сейчас бы гордилась бы им. Ни голосом, ни мимикой не выдал своего состояния. А он однозначно не был весел, каким пытался казаться. — Ушел кушать без меня.       — Не хотел. Ты сладко спал. — Римус не знал, как вести себя. Лили точно, учитывая ее состояние, все рассказала Блэку. — Мы можем заказать в номер или сходить сейчас в ресторан.       — О, я уже заказал. — От дежурных улыбок сводило челюсть. — Не ожидал, что ты проснешься раньше меня. Хорошо поспал. — Нужно подмигнуть и подойти вплотную. — Но проснулся один на холодных простынях. Это было ужасно.       — Прости. — Лишь мог выдать Люпин, смотря в эти необычайно красивые глаза.       — За что? — Чужое замешательство действовало на него как красная тряпка на быка. Возможно, им не нужно торопить события и оставить все, как есть? Черта с два! — За то, что не разбудил? Или за то, что решил, будто я слишком хорош для тебя? Или за то, что кинуть меня собрался?       — Все не так. — Лунатик отступил на пару шагов назад. У Сириуса пока не было приступа, но приторно-сладкий голос не был добрым знаком.       — А как? — Он не отпустит Римуса, поэтому вновь приблизился, хватая за футболку на груди и не позволяя ему больше от себя отходить. — Расскажи же. Мы — знать, — последнее слово он процедил сквозь зубы, — обычно всегда получаем то, что хотим. Покупаем второй сорт. Вы же продаетесь на самом деле за копейки. Ни гордости, ни самоуважения. А строите из себя ни весть что. Вопрос лишь в цене. Сколько и чего ты хочешь?       — Ничего я не хочу. — И сказать Люпин ничего против не мог. Заслужил. Ласковая улыбка переходит в оскал, а в глазах лишь обида. — Просто хочу, чтобы ты выбрал кого-то, о ком не будешь жалеть. Кого-то более достойного и с нормальным лицом.       — Ты матерью моей заделался, что решаешь, что для меня будет лучше? — Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Главное не слететь с катушек и не разреветься. Он не будет тем, кому больно. — Римус, я сам решаю, что мне нужно, будь то человек или вещь. А также сам решаю, что я могу, а что не могу. — Сириус оттолкнул парня от себя. — Оказывается, я не могу, как Джеймс, бегать за кем-то, кто меня на хер шлет.       — Я тебя услышал. — Слишком тихо отозвался Люпин, а ноги стали ватными. — Мне так жаль.       — Мне тоже. И, — Блэк сверился с часами, — время платить по счетам, mi Luna. — Достав прямоугольный сверток, Сириус всучил его Люпину.       — Это что? — Упаковочная бумага неприятно шелестела в руках.       — Уплата долга. — Теперь постучали в дверь. — Чудесный сервис. Надеюсь, я больше ничего тебе не буду должен. — Не дав возможности что-то сказать, Бродяга закинул свою спортивную сумку на плечо. Пока Лили была в ванной, он успел и собраться, и подготовить это выступление, и теперь парень открыл дверь, впуская персонал отеля. — Веселись.       Римус не мог и шагу сделать. Только смотреть, как Сириус выходит из номера. Судя по форме, к нему пришли официанты из ресторана, закатывая в номер тележки, доверху груженые различными видами элитного шоколада. А на одной, ростом с человека, возвышался огромный фонтан, бьющий жидким шоколадом. Где-то стояли бокалы с различными коктейлями — о них Блэк тоже ему упоминал. Еще никогда его так не тошнило от запаха шоколада. Сжав сверток с чем-то мягким, Люпин прорвал упаковочную бумагу. Мягкий, как новый, внутри был его кардиган. Прошлый раз он был испачкан кровью Сириуса, теперь же был чистым и еще пах кондиционером. Его бабушкина кофта… Взвыв и бросив одежду в сторону, он перевернул тележку с фонтаном, пугая персонал отеля. Что же он натворил, и как теперь ему все исправить?