Сакура в клетке

      — Ты уверена, что это письмо из Снежной? -тело Райден бесконтрольно вибрировало уже несколько минут подряд. Девушка словно в прострации расхаживала по кабинету генерала Тенрë из стороны в сторону, сжимая в подрагивающей руке злосчастный листок бумаги.       — Сомнения нет, Всемогущий Сёгун. -твердо отчиталась брюнетка. — Внизу письма восковая печать Царицы, она же есть и на конверте, почерк и личную подпись владыки льда вы так же можете наблюдать на пергаменте.       — Нет, это ложь. Этого не может быть… -Эи отчаянно прорычала сквозь стиснутые зубы, швыряя послание заклятого врага на стол. — Пока не увижу исходное письмо — ни за что не поверю и не пущу это на обсуждение совета! Я все сказала.       Архонт молнией вылетела из помещения, задевая плечом в проёме дверей личного стражника, на которого темноволосая даже не обратила никакого внимания.       — Генерал, она поверила, как думаете? -деликатно спросил парнишка в форме, что несколькими днями ранее донёс украденные из архива сведения Агентам Фатуи.       — Не думаю, Хосе, однако зерно смуты нам таки удалось посеять в душу госпожи… это прекрасно. Ты вот что, достань мне образец почерка этой зверюги, Сëгун уже несколько недель доверяет ей написание важных писем и деклараций, так что это будет довольно просто.       — Все будет сделано, начальник. -юркий стражник покорно кивнул, удаляясь прочь из кабинета, оставив Кудзе Сару наедине со своими тяжёлыми мыслями.       — Вам нужно исходное письмо, госпожа? Вы его получите…       Яэ Мико в позе йоги восседала на пушистом ковре посреди покоев богини, одной рукой элегантно удерживая кружку с чаем, а другой перелистывая страницы с Инадзумской азбукой, как можно старательнее запоминая правильные формы складных иероглифов. Лисица резво подняла голову и ушки, лишь только услышав топот за дверями спальни.       Дверь со скрипом приоткрылась, а спустя мгновение в проеме показалась и синеватая украшенная шпилькой макушка архонта. Владыка Инадзумы выглядела чудовищно уставшей, а красные глаза с темными синяками указывали на явный недосып. Райден не спеша осмотрела рабыню и комнату, бесшумно входя внутрь.       — Что ты здесь делаешь? -прозвучало чересчур грубо.       Кицунэ от такого обращения в свой адрес вздрогнула и непонимающе подняла розовые брови.       — Ты должна выполнять обязанности в резиденции, кто дал тебе право отлынивать?       — Госпожа… я лишь изучала ваши письмена, не хотелось бы позорить вас моей ужасной орфографией… -тихо отчиталась лисица, все еще удивленно всматриваясь в избегающие ее пурпурные глаза.       — Тебе не пригодится это, Мико. Ты более не будешь писать никакие послания бок о бок со мной.       — Я провинилась в чём-то, Эи? -девушка печально прижала уши, стараясь снова заглянуть в убегающий взгляд богини.       — Соблюдай субординацию, Яэ! -гаркнула Райден, отходя от розоволосой на пару метров назад. — Ты раб, и твоими делами является лишь простая работа в качестве обслуги, а не правой руки архонта!       Зрачки Мико резко расширились, стоило лишь госпоже законить последнюю фразу. Эи и сама задержала дыхание, когда постепенно до нее дошел смысл сказанных ею слов. Лисица с пасмурным выражением лица поднялась с ковра, вальяжно поправляя кимоно и складывая толстые учебники назад на пыльную полку.       Последнего взгляда Яэ архонта не удостоила, и, лишь бросив короткое «Да, Госпожа», удалилась из покоев, не забыв громко хлопнуть дверями.       Правительница Инадзумы плавно осела на постель, обхватив руками раскалывающуюся от догадок голову. Макото учила не принимать решения с горяча. Макото учила не забывать о добрых поступках человека. Макото учила, но сама же поступила глупо, опрометчиво…       — Как же ты можешь, Яэ… Ты предала меня? -прозвучал в пустоту комнаты едва слышный шепот богини.       Последующую неделю девушки совершенно не общались. Райден по возможности загружала себя работой вне резиденции, чтобы не дай Бог не столкнуться с кицунэ, а Мико получала практически непосильные задачи от Мэри, да такие, что к кровати доползала чуть ли не на коленях поздней ночью.       В одно из ставшим ненавистным утро в покои настойчиво постучали. Сонная лисица едва разлепила веки, обращая внимание на солнечные часы.       — Шесть часов утра?! И кому это не спится…       Мико неосознанно сразу обратила внимание на идеально убраную с прошлого утра постель Эи, видимо, богиня не ночевала этим вечером в покоях. Но почему?       После новой череды дотошных стуков в дверь, Яэ наконец выбралась из-под одеяла и, забыв о том что все еще одета в ночную длинную рубашку, с осторожностью приоткрыла дверь.       За порогом стояли четыре стражника сëгуната, лисица узнала их по выделяющейся на фоне простой охраны форме. Вперёд парней вышел широкоплечий мужчина в маске, предположительно средних лет.       — Яэ Мико, вы арестованы по подозрению в передаче вражескому региону засекреченной информации. Нам было приказано отправить вас под стражу до начала официального суда.       — Это ошибка какая-то… -еще не до конца отошедшая ото сна кицунэ слабо вникала в происходящее.       — Вы собирайтесь, а там разберемся, ошибка или нет. -тактично шепнул главный стражник, протягивая розоволосой чёрный бумажный пакет.       — Это тюремная роба, но при желании вы можете остаться в том, во что одеты сейчас. Это не запрещено.       — Спасибо, я как-нибудь в своём… -буркнула озадаченная лисица, отталкивая ручкой предложенное ей одеяние. Суровые войны всем своим видом дали понять Мико, что отпираться и тем более сопротивляться — бесполезно. Им был дан четкий приказ обезвредить, схватить, запереть за решёткой словно дикое животное. Яэ переводила взгляд с одного стражника на другого, пока наконей главарь не встал в ровную позу, выставляя копье вперёд.       — Тогда шагайте!       Кицунэ старалась беспрекословно выполнять все наказы ведущих ее в темницу войнов, ведь содействие следствию подразумевает смягчение наказания, верно? Да и о каком наказаниии речь, если Мико не виновна ни в чем? Она знать не знает о какой информации шла речь при ее задержании.       Самой худшей камеры для девушки так же не пожалели. Сквозь каменные потрескавшиеся стены мрачного карцера веял жуткий сквозняк, а вдоль своеобразной скамьи для сна друг за дружкой пробежали десяток жирных писклявых крыс. Лиса поморщилась и от омерзительного запаха, витающего в темнице, что-то похожее на пот с фекалиями и дешёвым алкоголем.       Перед тем как втолкнуть розоволосую в ее новые «апартаменты» стражники не потрудились отнять у девушки пару крупных серёжек интересной формы, подаренных ей после выздоровления госпожой. Это плохо, одна из них являлась хитро замаскированным Глазом Бога, а теперь без него кицунэ действительно никаким образом не сможет отсюда выбраться. Хотя, сëгунат явно знал об этом, потому и приказал снять украшения с ее пушистых ушек.       Но Эи ведь точно заметит ее исчезновение? Будет искать, правда же? С надеждой на сие чудо лиса прислонилась к холодной стене камеры и медленно осела на пол, поджав колени к груди.       Темноволосая владыка электро региона уже не помнила, какую по счету рюмку саке осушила. Девушка восседала за рабочим столом собственных покоев, по которому были хаотично разбросаны большие количества пергамента, каждый из которых был написан ее любимой рабыней Царице. Кудзе Сара лично достала все эти исходные письма и преподнесла архонту, но почему-то Вельзевул даже не решилась спрашивать как и откуда. Злится ли Эи на генерала Тенрë? Вполне. За то, что эта мышь нашла компромат на ее дорогую кицунэ, за то, что вынесла эту тему на совет региона без обсуждения с Райден, за то, что теперь девушка совершенно не знает, что ей дальше делать. Утаивать эти письма от членов совета теперь уже бессмысленно, так она потеряет лицо перед своей страной окончательно.       Все на что ей хватило духу сейчас — приказать упрятать лисицу в темнице во избежание ее конфликта с уже пронюхавшими суть дела слугами, однако видеть предательницу Райден не хотела, зачем? Чтобы лицезреть ее жалкую попытку оправдать себя? Но документы с печатями и явным корявым почерком Мико говорят об обратном, говорят против рабыни…       Эи в очередной раз уронила лоб на поверхность дубового стола, скомкам в руках неудачно попавшийся ей на глаза лист пергамента.       — Чего нос повесила?       Райден резко подняла голову со стола, оглядевшись в поисках источника голоса. Сëгун с тонкой книгой в элегантной руке сидела в широком плетеном кресле, элегантно закинув одну ногу на другую.       — А, это ты. -убедившись в своей безопасности богиня вернула лицо в объятия деревянной мебели.       — Прекрати биться головой, там и без того уже полнейший кавардак… -раздражённо выдохнула кукла, потерев переносицу от потока депрессивных мыслей своего создателя.       — Я не знаю что делать, Сëгун.       — Как правитель Инадзумы я вынесла бы справедливое наказание, которое собственно и предназначит ей совет. -усмехнулась хранитель вечности, не отрывая взгляда от страницы книги. — Однако четко ли ты уверена в ее вине?       — Здесь тяжело надеяться на наговор… -Эи крепко сжала в руке перо для письма, покрутив и потеребив в порыве волнения. — Когда собрание совета?       — Через четыре часа, ты обязана присутствовать.       — Я знаю…       Яэ Мико зажмурила глаза от резкой вспышки прожекторов небольшого зала, в центре которого она с закованными в метал руками сидела на деревянном стуле, охраняемая двумя схватившими девушку за плечи стражниками. С трех сторон от нее располагались стойки с стоящими за ними людьми, их было очень много, и лиса не могла узнать в лицо ни одного из них.       Перед выходом в зал заседания кицунэ таки заставили переодеться в положенную тюремную робу белого цвета, однако, к счастью или к сожалению, Яэ понятия не имела каким типам заключённых предназначаются белоснежные одеяния.       Зал был окутан гробовой тишиной, восемь главных советников, стоящих впереди многочисленного люда, молча и с интересом изучали копии дел о происшествии, которые им раздали в аккуратных папках накануне.       Мико слегка повернула голову к дверям выхода, у которых с ехидной и злорадной улыбкой всматривалась ей в глаза Сара. Однако выражение лица генерала моментально сменилось на сочувствующее и наигранно сожалеющее, когда двери распахнулись и явили залу владыку Инадзумы.       — Всемогущий Сëгун. -Сара в ту же секунду оказалась рядом, омерзительно-нежно улыбнувшись готовой метать молнии госпоже. — Позвольте проводить вас к вашему трону.       Райден в тишине лишь на мгновение окинула пустым взглядом рабыню в центре зала, после чего, максимально прикрыв глаза, грубо отодвинула с прохода брюнетку и самостоятельно прошла к своему законному месту.       — Эи, прошу, ты ведь веришь мне… -пронеслась в розовой голове отчаянная мысль. Но этот отсутствующий взгляд, это холодное выражение лица… Нет, неужели хозяйка уверена в ее причастности к этому преступлению?       Архонт резко выдохнула и принялась за чтение содержимого папки, через довольно короткий промежуток времени оглушая полупустой зал ударом молоточка по дереву стола.       — Начнем заседание совета. Прошу, господин Арчибальд, ваше слово первое. -разнесся по помещению властный голос Вельзевула.       Седовласый первый член совета вышел вперёд из-за стойки, громко прочистив горло и дожидаясь тишины в зале.       — Дорогие соратники и Всемогущий Сëгун, на сегодняшнем очередном собрании мы обсудим дело зверя раба нашей многоуважаемой правительницы. -мужчина приостановился, заметив лёгкий укол совести и стыда со стороны Эи, - … У каждого из вас на столе папки с сутью данной ситуации, время на рассмотрение которых вам было отведено вначале заседания. Прошу каждого из вас высказаться о деле и огласить своё решение.       Мужчина вернулся на свое место, а остальные семь советников замерли, ожидая одобрения дальнейших действий со стороны богини. Райден коротко кивнула, бросая взгляд на следующего по счету важного человека.       — Господа, я ознакомилась с уликами дела и готова вынести свой личный вердикт. -зал затих в ожидании. — Это чистой воды государственная измена, и статья номер двадцать, а именно статья шестая нашего кодекса подразумевает изгнание с пожизненным заключением в подземелье на рифе Маска. У меня всё.       По помещению распространился гул голосов обсуждающих решение второго советника участников суда, пока темноволосая богиня вновь не ударила молоточком по столу.       — Тишина! Прошу вас, мисс Руби.       — Благодарю, госпожа. -из-за третьей стойки выбежала низенькая черноволосая женщина. — Но я вынуждена добавить кое-что к приговору второго министра, это не просто государственная измена, она так же влечет за собой расслоение территориального строя нашего региона, мы, в конце концов, потеряли целый остров! Наказанием за такое может быть лишь смертная казнь, за способ я не могу ничего сказать, но поскольку подсудимая — девушка, к ней запрещено применять жестокие способы умерщвления. Моё предложение — казнь через электрический стул, по традиции Инадзумы.       Сидящая на стуле лисица засуетилась, по ее телу пробежал холод от внезапного животного страха, будто бы вместе с кровью наполняющий все жилы Мико.       Безэмоционального явно задумавшегося взгляда своей дорогой хозяйки Яэ уже выдержать не смогла:       — Эи, как ты можешь в это верить! Я всегда была при тебе, как я могла бы сотворить такое?!       — Заткнись, подсудимая, тебе слова еще не давали, и не дадут! -выкрикнул из-за стола первый министр, с силой ударяя по нему кулаком. — Как ты смеешь оспаривать очевидное?!       — Тишина, господин Арчибальд. -рявкнула Райден, поднимаясь со своего шикарного трона и, хватая со стола первый попавшийся пергамент, спустилась по высоким ступеням к закованной лисице.       — Твой почерк? — с страшныи спокойствием спросила Эи, почти вплотную представляя к лицу розоволосой самое первое письмо Царице.       — М… мой. Но это… Это невозможно, Эи! -кицунэ ужаснулась, это действительно ее иероглифы, и уровень грамотности тоже.       — Следи за словами, раб! Кто ты, чтобы обращаться ко мне не по званию?! Я верила тебе, а ты поступила как последняя крыса!       После столь обидных слов Райден крепко стиснула зубы во избежание продолжения чересчур эмоциональной тирады у всех на виду, резко поворачиваясь спиной к окончательно поникшей и затихшей лисице.       — Совет закрывается, я сама лично приму решение, увести заключенную в темницу!