К чему приводят пьянки на космодроме

      Утром Полина проснулась с головной болью и с амнезией. Встав, она поплелась на кухню. Но мечтам её о холодной водичке не суждено было сбыться сразу: Полина врезалась в косяк. Спала она в этот раз прямо в одежде. И в сапогах.       – Блин! – сказала она.       – Сейчас испеку, – отозвался кто-то.       – Я сейчас полицию позову! – заорала Полина.       – Капитан, успокойтесь, я свой, – ответил голос всё того же незнакомца.       – Какой я тебе к чёрту капитан? – спросила Полина уже тише, разглядев мужские ноги в носках.       – Капитан звездолёта, – ответил обладатель ног. – Вам плохо? Голова болит?       – Какого ещё звездолёта?       – А Вы ничего не помните?       – Нет.       – Вы вчера отметили с бывшими одногруппниками получение диплома, в процессе подцепили двух отставных космодесантников, а закончили пьянку на космодроме, по пути Вы махнулись обувью с одним из десантников: он получил Ваши ботинки, а Вы – его сапоги. Размер подошёл почему-то. Только где Вы-то научились мотать портянки? А когда стоять на ногах не могли даже десантники, кто-то из Ваших друзей ляпнул, что Вы побоитесь покинуть Новый Бобруйск и именно поэтому никогда не откроете ничего инопланетного. В ответ Вы купили транспортник ЛПКВ-231, вон у Вас договор на тумбочке валяется. И сразу наняли меня и механика.       – Блин!       – Сейчас испеку.       – Не надо, принеси лучше воды.       – А ты кто? – спросила Полина, напившись и встав на ноги. Косяк на уровне её головы был, наконец-то, пробит до бетона.       – Тэд. Пилот.       – А нельзя избавиться от корабля?       – Не думаю. Вы уже взяли заказ на доставку в обе стороны ксеноархеологической экспедиции. И даже взяли деньги. Причём, с государства, взлёт через неделю, соответствующий договор лежит в дипломате под Вашей кроватью. У Вас есть деньги на неустойку? Да и Ваши друзья в этом случае будут ржать громче лошадей.       – Блин! Как вообще лететь втроём? Ладно, я биолог, врача могу попробовать совместить. А трассу кто проложит? Да и врача лучше взять настоящего.       – Наведайтесь в кафе рядом с космодромом, экипажи кораблей обычно набирают или там, или в офисах крупных космотранспортных компаний. Иногда ещё в припортовых барах, но тамошнее пополнение может на следующий день оказаться не в лучшем состоянии, чем Вы сейчас. Причём, не факт, что Вы сможете им напомнить. Да и не факт, что хоть Вы будете помнить о найме.       – Давай на ты, я Полина. Сейчас позавтракаем и покажи мне корабль ещё раз уже на трезвую голову, потом в кафе.       – Давай.       Корабль был мал. Рядом с ним стоял другой грузовик – построенный в точном соответствии с экранным образом Тысячелетний Сокол какого-то фаната старинного фильма. И Сокол был заметно больше. С трапа ЛПКВ-231 сошло нечто бородатое.       – Здрст, кптн. Мнл Мхлвч, мхнк тг крбл, – сказал бородатый, показав рукой себе за спину.       – Чего? – спросила Полина.       – Это Михалыч, наш механик, – «перевёл» Тэд. – А корабль за его спиной как раз наш.       – Очень приятно. Полина.       Поднялись на борт. Внутри ЛПКВ-231 оказался тесноватым, но уютным. Эта кроха имела десять кают, медотсек, грузовой отсек раза в три меньше соколиного, кладовку, хладокладовку (большой встроенный морозильник, в который можно зайти) для продуктов, один совмещённый санузел (гальюн и душевую в одном помещении), а вместо отдельно рубки, отдельно камбуза и отдельно кают-компании – пультогостиную с диваном, креслами пилота, навигатора и капитана с клавами и дисплеями перед ними, парой колонн и кухонным (именно кухонным, а не камбузным, для готовки в условиях нестабильного вектора тяжести в связанной с кораблём системе отсчёта он был не приспособлен) закутком с плитой, духовкой, столом, шкафами, ещё одним морозильником и мойкой. Труба из раковины вела сразу в утилизатор, расположенный под раковиной и имевший дверцу для загрузки твёрдого мусора. В центре пультогостиной находилась голоплатформа.       – И куда я археологов дену? – спросила Полина. – Нас уже трое, надо нанять ещё двоих, будет пятеро. А у нас всего десять кают, остаётся пять. Кстати, их сколько?       – Как раз пятеро, – ответил Тэд.       До кафе дошли только со второй попытки. По пути к кафе их встретил незнакомец.       – О, Поля! Ты уже здесь.       – Вы кто? – спросила Полина. Я Вас не знаю.       – Твой вчерашний собутыльник. Веня, бывший военврач космодесантной части, потом до позавчерашнего дня работал гражданским врачом в обычной больнице. Не помнишь? А я помню, до каких бы чертов ни допился, на утро я всё помню во всех подробностях. Я вчера подначивал своего друга Стаса купить корабль, а купила в итоге ты. Кстати, мы вчера на ты перешли.       – Мне в экипаж врач нужен.       – Я могу.       Поднялись ещё раз на борт, показали корабль уже Вене, подписали договор о найме его в качестве врача. Потом Тэд с Полиной пошли снова в кафе, Веня с Михалычем остались на борту. Кандидатов в навигаторы было четверо: мужчина лет сорока на вид в камуфляже без знаков различия, две женщины и тощий рыжий парень лет двадцати на вид в свитере непонятного цвета. Первым сел собеседоваться мужчина в камуфляже.       – Миллион в месяц.       – Вы нам не подходите, следующий.       Следующей была девица лет восемнадцати на вид, явно путавшая флюс с духами.       – Вам сколько лет? – спросила Полина.       – Двадцать шесть, – сказала кандидатка. – А у Вас на корабле какая платформа?       – Не знаю, – сказа Полина. – А с картами Вы знакомы?       – Конечно, – сказала кандидатка. – А какие Вас интересуют? Видео, саунд, сетевухи? Каких протоколов? Могу сама камни перепаять.       – Причём здесь протоколы с камнями? – опять не поняла Полина. – Мы же не в прокуратуре и не в ювелирной мастерской. Следующий.       Следующей бала женщина лет пятидесяти на вид.       – Не понимаю я этих девочек, – сказала кандидатка. – Платформы, сетевухи... Карта должна быть глубин.       – Каких глубин? – спросила Полина.       – Ну а как корабль через проливы водить? – спросила уже кандидатка. – Может, там не будет и фута под килем? Или глубина даже меньше осадки?       – Мы в космос собираемся. Следующий.       Рыжий сел последним.       – Не везёт Вам, капитан, – сказал кандидат. – То эникейщица, то морячка, то жадина. Я знаю карты. Звёздные, не беспокойтесь. И способен ориентироваться не только с поверхности единственной планеты. Хотите проверить? Покажите мне скрин с виртуального планетария с любой планеты в известной части космоса, я даже на глаз скажу примерное положение камеры и направления на выбранные звёзды, даже слишком тусклые для присутствия на скрине или находящиеся за его границей. А с точными видимыми координатами скажу точнее. В крайнем случае, подсмотрев в карты и в каталоги. Пусть я не помню всех звёзд наизусть, но что и как искать знаю, могу сам составить запросы для автопоиска в цифровых каталогах. У Вас есть с собой скрины?       – Что есть? – спросила Полина.       – Скрины, скриншоты, снимки экрана, сделанные самим компьютером, – ответил кандидат. – Обрезанные так, чтоб было видно только небо. Или можете показать мне настоящие фотографии, снятые непосредственно на какой-то планете. Любой планете на Ваш выбор. Или даже с разных. Не голограммы, на них небо в глубину кадра не влезает. Именно фотографии, плоские, голоселекторные или лентикулярно-растровые.       – Лентичего? – не поняла Полина.       – Лентикулярно-растровые, – сказал кандидат, – если не знаете, что это такое, то и фиг с ними.       – Пойдём на корабль, – сказала Полина. – Построите тестовую трассу.       – Постройте трассу отсюда к центаврианам, – сказала Полина в пультогостиной.       – Готово.       – А почему через эту систему?       – Там гасилки надёжные, причём, сразу четыре вокруг одной планеты, для сравнения там вчера два грузовика застряли, а там – три месяц назад на неделю и потом ещё раз один неделю назад и до сих пор торчит. И выход там хороший, а вон там две недели назад лайнер прямо на выходе из червоточины об астероид долбанулся, одного маневрового как не бывало.       – А эта система почему выбрана?       – Если лететь так, то путь ближе в световых годах, но будет пять лишних прыжков вот так, на каждый придётся потратить лишнее время. И на сами прыжки, и на то, чтоб добраться от выходов до гасилок и от гасилок до входов, и на гашение. В итоге на три дня дольше. И энергетически вот этот участок в полтора раза выгоднее альтернативы.       – А эта?       – А здесь гасилка просто деше...       Сказав это, рыжий потерял создание, Веня сразу потащил его в медотсек. Очнулся рыжий на койке от вонючей гадости, которую Веня сунул ему под нос.       – Подышите этим, это лекарство. Вонючее, но от Ваших болячек поможет. Потом одевайтесь и пройдём в пультогостиную.       – Что с ним? – спросили Тэд и Полина хором, когда открылась дверь медотсека.       – Истощение и недопрошедший бронхит. Не недолеченный, а недопрошедший, судя по всему, ему пришлось выздоравливать самостоятельно, без медицинской помощи.       – Я тебя беру. Сколько ему на больничном лежать?       – Дня два, он уже почти здоров. Но кроме лекарств ему понадобится тепло, еда и вода. Буквально лежать всё время не нужно. На следующий осмотр зайдите вечером перед ужином.       В пультогостиной Полина сразу залезла в морозильник, вытащила оттуда банку сгущёнки, протянула Дэну и сказала:       – Ешь. И давай на ты. Я Полина, капитан.       – Давайте. Дэн.       – Тэд, пилот.       – Веня, врач.       – Мнл Мхлвч, мхнк, дл свх прст Мнл, мн Мш пзвл, – сказал Михалыч.       – Мануэль Михайлович? – сказал Дэн. – Редкое сочетание отчества с именем.       – Маша, искусственный интеллект этого корабля, – сказала полуголая девица с голоплатформы.       Договор о найме Дэна подписали после обеда. Вечером Дэн зашёл на осмотр.       – Удивительно, – сказал Веня, осмотрев Дэна. – Ты полностью здоров.       В пультогостиной Веня снова сказал:       – Удивительно, но Ден уже полностью здоров. Я собирался выписать его послезавтра утром, но он восстанавливается быстрей нормы. Вообще никаких следов того, что он болен сейчас. Есть следы того, что он был болен. Но не того, что он болен. И если бы я сам не осмотрел его сегодня днём, то поклялся бы, что он выздоровел не позже чем позавчера.       – Маша, вот договор с архиологами, мы можем с ними связаться? – спросила Полина.       – Только по емеле, – сказала Маша.       – По кому? – не поняла Полина.       – По электронной почте, – сказала Маша.       – Заполни адрес и обращение, – сказала Полина, создав новое письмо. Максим Владимирович, мы готовы. Если Вы заинтересованы в раннем старте, то можете прибыть раньше. Капитан ЛПКВ-231 Полина Родионова       Набрав письмо, Полина вставила и применила токен слепой электронной подписи, потом отправила. Во время завтрака Маша объявила:       – Капитан, у тебя свежая емеля.       После завтрака Полина села за свой терминал и открыла письмо. Госпожа капитан, Ваше письмо получил, но мы сейчас всё равно работаем в архиве, потом нам ещё добираться до космодрома. Менять билеты на межконтинентальный самолёт нам было бы неудобно. Максим Дробышевский, руководитель экспедиции       – Маша, это письмо от археологов? – спросила Полина.       – Да, подпись подтверждена.       Археологи явились с рюкзаками утром назначенного дня. С ними на космодром притащилась сверкающая полированной эмалью реплика старинной полуторки, в кузове её были ящики с оборудованием, сверху на них лежал безпилотник. Взлетели сразу после погрузки, но тупой таможенный компьютер оформлял корабли очень медленно, из-за чего пройти таможню получилось только около полуночи. Точкой назначения был Отакон – четвёртая планета звезды класса G2V соседней с солнцем Степнянки.       – Маша, сводка по планете Отакон.       – Средний радиус семь тысяч двадцать километров, рельеф гористый, в северном полушарии много грязевых вулканов, атмосфера азотно-кислородная толщиной около ста километров, климат спокойный, но бывают сильные ветры, средняя по поверхности среднегодовая температура минус десять градусов целься, продолжительность суток семьдесят два часа, продолжительность года восемь тысяч семьсот один час, пять спутников. Есть биосфера и признаки того, что в прошлом планета имела разумное население. Предполагаемый уровень местной цивилизации — палеолит.       – Полина, пойдём в медотсек, надо кое-что обсудить, – сказал Веня.       – Давай лучше в моей каюте, – ответила Полина.       – На борту киборг, – сказал Веня в каюте.       – С чего ты взял?       – Вот, полюбуйся на таможенную расчепятку. Обрати внимание вот на эту строчку.       – Киборг DEX-6 массой сорок восемь тысяч двенадцать грамм. И что? Ты серьёзно считаешь, что боевой киборг может быть таким тощим? Да даже у меня масса семьдесят пять килограмм.       – А ты серьёзно считаешь, что таможенный компьютер может так глючить? Это не только деньги на оплату пошлин, но и скандалы, разрешения на вылет и посадку, угроза регулярности рейсов, да и вообще рейсам как таковым на тех направлениях, где они редки. Нет, он, конечно, глючит. Может, потому нас и мурыжили до полуночи. Но какой таможенник в здравом уме позволит его глюкам доходить до выдаваемых космонавтам официальных расчепяток? Киборг у нас.       – И что ты предлагаешь?       – Найти его.       – Ну нашёл ты его. Дальше что? Бластера у меня нет, я не Стас. Да и даже он в отставке же?       – Нафиг его стрелять? Да и не машины это. DEX-банда рекламирует их как машины, но я-то знаю, что они разумны. Объясним ему, что мы не враги, обсудим его прятки.       – А как ты его искать будешь? У него есть лишние органы? Или каких-то не хватает? Отличается строение какой-то хорошо заметной системы?       – Он единственный настолько тощий.       – Ну ищи. Маша, объяви осмотр по одному в медотсеке. А ты придумай, как его успокоить.       Киборгом оказался Дэн.