Перерождение в двуглавую змею? Импостер среди нас

Глава 16. Купол апатии

— И это всё, что вы можете? Лис’дзар хватит валяться! Оставшиеся два круга вместо тебя никто не проползёт! — Но я больше не могу! Я не могу дышать! У меня все тело болит! — жалобно прошипел измотанный маленький черный змееныш. — Не ной! Сказано два, значит два круга. Или хочешь три круга? — посмотрев на младшего сына, Лива все же не смогла перебороть себя и дала слабину. — Хорошо, возьми небольшой перерыв, но после проползешь оставшиеся два круга. — Спасибо! — А я не чувствую хвоста! — двухцветный серпент наиграно терся мордочкой о хвост. — Пффф! Аст’дзол, хватит притворяться! Ты только и делал, что отлынивал! Из всех только ты норму не выполнил! Я говорила, будешь отрабатывать днем? — Но!!! — Никаких но! Пока норму не сдашь, спать не поползешь! Я лично буду следить за тобой! Что лег? Живо продолжай бить дерево! Уставший от тяжелой работы двухцветный серпент попытался войти в инвиз, но тут же был разоблачён. — Никаких пряток! Скрыться от обычного и магического зрения ты можешь. Обмануть инфракрасное? Для тебя и это несложно. Умеешь ты сливаться с температурой окружения, что не так сложно из-за нашей холоднокровности. Но обоняние тебе не обмануть! Если ещё раз попробуешь увильнуть от тренировки, то будешь отрабатывать весь день! — Невыносимо! У нас чешуйки отваливаются! А хвост так болит, что терпеть невыносимо! У нас ещё одна рана! И, кажется, мы опять сломали несколько косточек. Больно! Я больше не могу! Прошу, хватит! Я больше не хочу! Это невыносимо! Больно!!! Очень больно!!! Кира, ты сумасшедшая! Кто-нибудь прошу, остановите её! Мне так больно, что не могу взять контроль над телом. Я в болевом шоке, готовая извиваться по траве. Мне никогда в жизни не было так больно! Каким же образом ей удаётся полностью подавлять меня, да ещё терпеть невыносимую боль? Что за сила воли? Что с Кирой не так? — Слабак! — Кира с мерзкой ухмылкой посмотрела на меня. — Дайте нам ещё одну порцию лечебного яда, и мы продолжим! Я продолжу! Не знала, что Кира мазохистка! Но почему должна страдать, и я? Она что, совсем не чувствует невыносимой боли? — Как? У нас общая боль! Ладно с усталостью: мы делаем перерывы. Но вот боль невыносима! Знаете, как Кира ударяет хвостом? Думаете, она сдерживается? Как бы не так! Она покрывает хвост волей, подобно той, что приклеивает, и со всей силы шандарахает хвостом по дереву, аж брызжет кровь и разлетаются чешуйки. И что вы думаете? Нам удалось срубить дерево? Ну… чисто технически мы всех ближе к тому, чтобы срубить дерево. Оно уже все шатается. Но заслуга тому не наши удары, а наша кислотно-зеленая разъедающая все кровь. Капли крови то тут, то там. — По-твоему это боль? Не смеши меня! Но если так трудно терпеть, то дам совет: боль — это необходимая жертва ради силы. Думай об этом, как о вложении в будущее. А ещё пытайся вместо боли радоваться. Представляй, что боль не болит, а приносит удовольствие. Так боль намного легче терпеть. Мазохистка!!! Нет ничего хуже, чем вторая голова мазохистка, при условии того, что тело одно. Я раньше не замечала у Киры никаких склонностей к мазохизму. Она ненавидела боль! Но что стало с ней сейчас? Во что бы это не стоило, но я обязана предотвратить развитие склонности к мазохизму. Ради самой себя! Мама, как и отец, да что там таить, братья и сестра посмотрели на Киру с неверием, болью, жалостью и испугом. Они до этого волновались за нас, но сейчас…. Сука, Блядь! ******ая ты *****. я **** эту боль! Как же, мать твою, больно!!! Невыносимо! Яду! Яду мне! Живо яда! Я больше не могу терпеть! Так и хочется начать извиваться по земле в агонии, но нельзя. Я должен терпеть. Не подавать виду, что мне больно. Как эта Снежинка до сих пор не заплакала? Мне страшно хочется плакать, но я держусь как мужик. Дурацкая была идея! Ой, дурацкая! Я хотел… — Всё! Хватит!!! — громогласно зашипел во всю мочь отец. Под вопль отца нас и Сен’дзала нежно подхватила невидимая длань и поднесла к отцу. — Да! Вы двое!!! Кира и Сен’дзал вы совершенно не воспринимаете боль в серьёз. Вы доводите себя до изнеможения! А сколько ран себе нанесли? Сколько костей себе сломали? Мы столько раз вас лечили, что в клыках закончился яд! Всё, на сегодня занятие окончено! — Но я ещё могу продолжать! Я не сильно бил хв… — Молчать! — зашипела яростно на сына мать, с ужасом глядя на множественные травмы. Белые чешуйки уже не такие блистательные, как раньше: ушибы, грязь, кровь и содранные чешуйки. — Вы двое совершенно не можете контролировать себя. Ваша одержимость тренировками… В какой-то степени это похвально, и я горжусь вами, но всему есть предел. Даже я не была такой безрассудной в ваши годы! — Была, — невзначай сказал отец. — Ты на чьей стороне? — Извини, не специально вырвалось. Но ты тоже становишься одержимой, когда… — Мы тут не меня отчитываем! — довольная, ухмыляющаяся гримаса Киры заставило легко поддающуюся эмоциям Ливу выйти из себя. — Что смешного? Наказания захотелось? — могло показаться, что из ноздрей белого серпента выходили клубки дыма. — Разве я что-то произнес? Я не смеялся. Мне не до этого. Я хочу силы! Хочу быть самым сильным! Именно поэтому боль — ничто для меня! Я буду тренироваться, тренироваться, тренироваться, пока не стану самым сильным! — Кира!!! — что-то хотела произнести мать, но её остановил отец, положив на неё часть своего туловища. — Кира, всему должна быть мера. Упорство поможет стать сильней, но одержимость, напротив, может плохо сказаться на физическом состоянии. — после небольшой паузы отец продолжил. — Роши-Кира, вы особый случай. Возможно, вам потребуется немного другая тренировка, чтобы развить весь потенциал. — Другая тренировка? — Роши-Кира, вы обе хотите силы или же этого хочет только Кира? Кира сверлила меня взглядом. — Да! Мы хотим стать сильней! Стать такими же сильными, как вы! — Хорошо, тогда слушайте. У вас один организм и одно ядро на двоих. Возможно, чтобы раскрыть потенциал, вам придется работать сообща. Научиться синхронности. Во время тренировки с деревом у вас ни разу не получилось покрыть хвост правильной волей. Мать повторяла не единожды: каждый нанесенный вами удар не защищал хвост и не наносил существенного урона дереву. Только благодаря от природы прочной чешуи и растворяющей всё крови вы смогли почти сломать дерево, но это никоим образом не успех. Если будете продолжать в том же духе, то не только не достигнете прогресса, но ещё покалечите себя. Этого мы не можем допустить. Поэтому со следующего занятия мы намного тщательней будем следить за вами и за тобой Сен’дзал. — А я тут причем? У меня почти нет ран. Я ещё мог продол… — Нет, не мог! Не обманывай ни себя, ни нас. У тебя ведь болит все тело, не так ли? — Ну, может, немного. — Всё! Занятие на сегодня окончено! — Так, мне надо проползти ещё два круга? — в не моргающих глазах маленького чёрненького серпента сверкали искры надежды. — Нет, занятия окончены! Уже светлеет, значит, пора спать! Продолжим на следующем занятии. Немного не то, чего хотел достичь, но, так или иначе, прогресс есть. Вот только… **** как же, сука, блять, больно! Кабздец, как больно! Твою… — Тупая Кира. До чего ты нас довела? Ползать невыносимо больно! — Что ты знаешь о боли? — Много! Что-то ты тоже не торопишься возвращаться к пещере. Ползти к пещере? Блин! Это невыносимо! Минутку! Идея!!! — А с чего это мы все ползем в пещеру? — Ну как же. Спать ведь! — в недоумении ответила Исса. — Разве родители не говорили, что нам разрешено спать на улице? Конечно, под их присмотром. Или нас опять обманули? О чем это я? Они не первый раз обманывают, так с чего бы им и на этот раз держать свое слово? — Киррррра… — не довольно продолжительно прошипела мать. — Мы не договаривались так… Хорошо, сегодня спим на улице. Однако вы все будете спать внутри кольца. А если кто-то из вас не хочет…кхм-кхм Кира. То по вине одного все будут спать внутри пещеры. Вот же ж… Нет цензурных слов, чтобы описать, какая у нас «хорошая мать». С каких это пор она научилась думать не эмоциями, а головой? И как назло, все мелкие серпенты смотрели на меня огромными умоляющими глазами. Издеваетесь надо мной? — Ну же, Кира. Это ведь несложно. К тому же это было твое предложение. Всё зависит от твоего слова. Пожалуйста, не разрушай наши надежды. — Пещера так надоела! — Да, пещера надоела! — согласился с Сен’дзалом Аст’дзол, а после два брата начали в унисон упрашивать Киру не только словами «пожалуйста», но и сверкающими большими глазами. Позже к ним присоединилась серьезная Исса. Вообще-то глаза не особо поменялись размером. Мы и моргать не можем. Скорей мы это различаем и понимаем то ли на интуитивном, то ли на инстинктивном уровне. — Я бы предпочел пещеру. Лис’дзар, как же так? Почему ты нас предал? Почему встал на сторону Киры? Ладно, плевать! Если начал приводить план в жизнь, то придется играть новую роль до конца. Как это будет мерзко!!! — Ладно, я… мы будем спать внутри кольца. — Здорово! О том, как провел день, пожалуй, комментировать не буду. Скажу лишь: я так и не уснул. А ещё отец притащил лягушек. Терпеть не могу никаких лягушек, особенно ярких и разноцветных. Благо не мне их есть. По традиции после еды у нас перерыв. Ночью мы ничего не делали, только переваривали еду. На следующую ночь и еще две ночи мы аналогично почти ничем не занимались: немного занятий по магии и пара лекций. Тому причина — тело! Как оно болит! Я начинаю сильно сожалеть о поспешном решении. Это была глупая и дурацкая идея!!! Несколько дней прошли довольно быстро, но в одну ночь случилось то, к чему нас готовили на протяжение нескольких ночей. — Сегодня вместо занятий и другой жизнедеятельности мы отправимся в небольшое путешествие! — Путешествие? Куда? — Взбудоражился Сен’дзал. — Тут недалеко. Путь туда и обратно займет меньше половины ночи. Мы с вашим отцом хотели бы показать одно место, куда вам ни в коем случае нельзя ползать. — Показать? Что это за место? Чем оно так необычно? Почему нам запрещается туда ползать? И к чему это всё? Вы и так запрещаете нам уползать дальше радиуса вашего вездесущего обзора. — Кира, мы не всегда будем за вами приглядывать. Это сейчас вы маленькие и неспособны постоять за себя. Когда подрастёте, станете ответственными, сильными, научитесь охотиться, то и наша опека над вами значительно спадет. А до того дня мы будем всеми силами оберегать и заботиться о вас. Впрочем, и после мы будем за вами приглядывать и заботиться о вас, но уже не так пристально, как сейчас. — Ура! У нас будет полная свобода!!! — не сдерживая эмоций, прошипели Сен’дзал и Аст’дзол. — И когда же это наступит? — Ну, когда достигните подросткового возраста, мы не так сильно будем следить за вами. А когда достигните первого совершеннолетия… — задумался отец. — Им надо будет начать искать партнера… — сделала ещё более длительную паузу Лива, с опаской посмотрев на мужа. Два серпента долго переглядывались, будто общались на телепатическом уровне. Я буду не я, если не скажу, что они тщательно что-то скрывают от нас. — И во… — но Роши не дали договорить. — Когда достигните первого совершеннолетия, мы думаем о том, чтобы вернуться в наше семейное гнездо, что в Ядовитых Джунглях. — Так, когда первое совершеннолетие? И что, если мы не хотим себе пару? Помимо первого совершеннолетие, есть второе и третье? — У меня те же вопросы, что и у Киры. — Искать партнера? Не понимаю! Мне и так хорошо! — выразился Аст’дзол. — Нам обязательно кого-то искать? Почему нельзя оставить все как есть? — добавил Сен’дзал, согласный с мнением среднего брата. — Родителям лучше известно, что для нас лучше! — как всегда, Исса встала на сторону родителей. И только малыш Лис’дзар о чем-то переживал. Его мордочка дергалась, будто он что-то знал, но не хотел говорить. Никто, даже Кира, с которой у нас одно зрение, не заметила этого. Но вот я заметила. — Они слишком мелкие, — высказала мать. — Продолжим разговор, когда подрастете. — Ну нет! Опять слишком маленькие!!! — Молчать, Роши! Я сказала: продолжим разговор, когда подрастёте? Так вот, продолжим разговор, когда подрастёте! Тьфу, ё-моё! С ней дальше бесполезно говорить. Она чертовски упертая! — Но прежде чем мы отправимся, я хочу спрятать вещи. Конечно, обычно здесь никто не бывает, да и мы покидаем место ненадолго, но на всякий случай лишняя предосторожность не повредит. — Можно мне посмотреть! — Лис’дзар змеиными щенячьими глазками смотрел на отца — Да, конечно. — Можно нам с вами. Да, Роши? — Да, Кира. Не надо быть экстрасенсом, чтобы прочесть мысли Киры. Отец и нам разрешил понаблюдать за тем, как он прячет вещи. Отец с помощью фантомных чешуек и телекинеза скопал не большой участок камня и спрятал туда сумки со всеми вещами. После он зарыл эту яму. Следом он с помощью магии иллюзий закрыл потолок и вход в пещеру стеной. Невооруженным взглядом настоящую стенку от не ненастоящей, не отличить. Только магическое способно на этот подвиг. — Всё, отправляемся! — Скомандовала мать, когда все собрались. — Ура! Мы отправляемся в путешествие! Я об этом так долго мечтал! — Сен’дзал безудержно ползал вокруг родителей. — Может, лучше останемся дома? — а вот Лис’дзар не разделял того же мнения, тащась позади всех. — Это не обсуждается! Об этом месте вы должны знать! А также должны знать и об опасности того места. — А рассказать на словах никак нельзя? Отец громко прошипел. — знаю какие дети любопытные: расскажем, запретим, а вы только пуще будете стремиться к тому месту. Поэтому будет лучше, если мы покажем на живом примере. — Живом примере? — с обеспокоенностью спросил Аст’дзол. — Поймаем кого-нибудь зверя и кинем в ту область. — Ту область? — Подождите, вскоре сами все увидите. Мы ползли, ползли и ещё раз ползли. — Мы уже приползли? — Спросил Аст’дзол, пылая необузданной энергией. — Нет. Спустя еще несколько минут путешествия по траве в чаще леса. — Мы уже приползли? — Нет. Когда добрались до холма. Уставший и обессиленный Лис’дзар заревел. — Я больше не могу! Мне не взобраться на холм! У меня больше нет сил! — Именно поэтому тренировки на выносливость необходимы! Особенно это касается тебя! Но мать не стала больше упрекать, вместо этого взвалила самого слабого сына себе на спину и продолжила путь. — А мне можно? Я тоже хочу покататься! Но в ответ на просьбу Аст’дзола мать грубо ответила. — Тебе это не надо! Ты ещё не устал! Вздумаешь притворяться, когда вернемся, будешь помимо стандартных тренировок, делать круги вокруг небольшого поля у пещеры. Это всех касается! — после того, как мать пригрозила, ни у кого больше не появилось желания покататься. — Мы уже приползли? — Нет! — Мы уже приползли? — Нет! — Мы уже приползли? — Сколько ещё раз тебе говорить? НЕТ!!! — в ярости мать срубила хвостом дерево, после чего Аст’дзол притих на некоторое время. Спустя некоторое время ползания по лесу, первым, не считая Лис’дзара, кто действительно выдохся — это Аст’дзол. — Может, сделаем перерыв? Я устал! — Неудивительно. То и делал, что весь путь носился туда-сюда. — По правде, я тоже устал. — посмотрел Сен’дзал на меня, затем на родителей. — Слишком много проползли! — Слабаки! Я не чувствую усталости! А ты, Роши, Исса? — Глупо меня спрашивать. — Я не чувствую сильной усталости. Могу ползти столько, сколько скажут. — Хорошо, перерыв. — скомандовал отец. — Но тут недалеко осталось! — возразила мать. — Тут отдыхать безопасней, К тому же надо кого-нибудь зверька поймать, а то к тому месту никто близко не приближается. Пригляди за ними. — После отец скрылся в лесу. — Так, что это за место? — Увидите! Зря спросила. И чем бы нам заняться? Исса взобралась на дерево, Лис’дзар, Аст’дзол и Сен’дзал увалились на траве и оглядывали местность с любопытством, но по большей мере отдыхали. Сплошной лес, трава и кусты! Ничего интересного! — Эй, Роши, как насчет занятия по телекинезу? — А? — Мне скучно! А так хоть займемся полезным делом! — Почему бы и нет. — Не переругайтесь. — прошипела мать, глядя на то, как мы сломали ветку и положили её на землю. — Так! Надо работать синхронно, значит… — Сперва надо создать каким-то образом «Облачко». — Я буду вести, а ты поддерживай меня. — С чего это ты будешь вести? И вообще! Как это связано с синхронностью? — Как мы будем синхронизироваться, если каждый из нас будет делать различные вещи? Нам надо стараться делать одно и тоже. Но для этого кто-то обязан взять лидерство. Ты умеешь приспосабливаться, а я нет. Так что будет лучше, если ты, Снежинка, возьмешь ведомую роль на себя. — Снежинка? То есть типа снег? Что это значит? — влез в наш разговор Сен’дзал. — Дурацкое прозвище, придуманное Кирой. И почему Снежинка, она не отвечает. — Ха-ха-ха! Никому не скажу! — Кира показала язык и, естественно, никто кроме меня не понял, зачем она «нюхала» воздух. — Вернемся к делу. Тебе лучше подойдет роль ведомой, нежели мне. А если начнешь спорить, то мы до рассвета будем спорить и не сдвинемся с места. Хотела бы поспорить, но Кира права. Она бывает упрямой! И что-то у меня предчувствие, что она действительно никогда не пойдёт на уступки и не примет ведомую роль. — Хорошо, что ты хочешь сделать? — Пытайся, как и я, концентрироваться на ядре, стараясь ухватиться за ману и сформировать облачко. Спустя какое-то время. — Ого! Они на протяжение долгого времени не ссорятся. — прокомментировала Исса. — Вот только с мертвой точки так и не сдвинулись. Впрочем, как и все мы. — добавил Лис’дзар. — Я могу исчезать! — Это другое, Аст’дзол. — Так, надеюсь, все отдохнули? — выполз из кустов отец, держа в воздухе большого черного волка, который не пытался вырваться. Напротив, он скулил и боялся разозлить огромного шестиметрового серпента. — Ух ты! Волчок! Такой большой! — Аст’дзол подполз к парящему в воздухе волку, но тот как дрожал и скулил, так и продолжил. — В путь! — скомандовала мать. Спустя немного времени Аст’дзол остановился и с испугом прошипел. — Что там впереди? Так много маны… страшной маны! — Маны? Не вижу никакой маны! — Я тоже не вижу. — Лис’дзар подобно мне, пытался увидеть ману. — Нет, надо не видеть, надо чувствовать! Разве вы не ощущаете эту зловещую ману в воздухе? Как она пугает и холодным потоком воздуха проскальзывает сквозь чешуйки! — Нет, ничего! Кто-то ещё это чувствует? — Аст’дзол, у тебя необыкновенный талант к магии! Даже я с трудом могу почувствовать зловещую ману с такого расстояния. Вскоре маны будет больше, а значит, вы, как и любое другое существо, почувствуете её на своей чешуе. — Может, вернемся? Я точно сюда больше не приползу! — Аст’дзол в страхе отполз назад. — Уверен? Но того ли мнения другие? — но, не дав ответить, мама продолжила. — Надо закрепить эффект. Мы продолжим путь. Все слушайте нас, и никто не пострадает. Это звучало больше как угроза, нежели успокоения. Спустя пять минут и нас пробрало дрожью. Чем ближе мы подползали к источнику, тем тише, зловещей, безжизненней становился лес. В какой-то момент былой зеленый окрас леса стал коричневым, после мертвецки-черным. Всюду нас окружали мертвые деревья, мертвая трава и мертвая земля. Больше не было ни одной живой души, помимо нас. А впереди, несмотря на плохое серпентское зрение, отчетливо виднелось что-то воистину огромное. Но ещё страшней на это было смотреть через магическое зрение. Сколько у этой штуки маны? Я всегда считала, что у отца невероятное количество маны, но у того, что впереди, количество маны колоссальное! — Может, все же вернемся домой? — На этот раз не только Аст’дзол, но и Лис’дзар с Сен’дзалом были против дальнейшего продвижения. Я с ними солидарна! — Нет, мы как-никак близки к месту! Вскоре, благодаря магическому зрению, мы могли различить, что находится впереди. Огромная куполообразная стена из пугающей маны! За стеной валялось бесчисленное количество скелетов различных существ. Боже, что это за место? — Что там за таблички? Не могу прочитать: слишком далеко! — приметил Лис’дзар. Как мне это все не нравится! Чувствую, надо делать деру! Чувствую, не с благими намерениями нас сюда привели! Неужели хотят принести нас в жертву? — Наверное, предупреждение. Это не серпентский и не Ганаракский. Как видите, возле табличек есть черта, после которой находится барьер. Это не совсем барьер. Если быть точней, то это огромный купол, занимающий огромную площадь. Не знаю точные размеры, но будь здесь город, то купол точно бы его накрыл. Туда можно спокойно проползти, но… Лучше смотрите. Отец начал медленно подносить схваченного телекинезом волка к границе купола. Естественно, волку это не понравилось. Если раньше он скулил, то сейчас яростно вырывался. Когда хвост волка прошел через границу, волк внезапно успокоился. Он стал выглядеть, словно от всего устал. Отец опустил его на землю, но волк ничего не делал. Он лег и начал смотреть на все безжизненными глазами. И так половина туловища волка оказалось в куполе. Что примечательно, облачко телекинеза оставалось вне купола. — Думаю, этого достаточно. Как видите, стоит переползти черту, и уже ничего не хочется делать. Вскоре волк станет неподъемным. Ни телекинезом, ни грубой силой его будет не сдвинуть. Через ещё некоторое время волк прекратит жизнедеятельность и полностью умрет. Разложиться и станет скелетом. Запомните! Никогда сюда не ползайте! Если переползете черту, то вас уже будет не спасти! — Что это за место? Черная зона? — Не знаю. Раньше этого места не было на картах империи Ганарак. Многое могло измениться за десятилетия. Надеюсь, вы все усвоили и больше сюда никогда не приползете? — Никогда! — мы ответили чуть ли не синхронно. — А теперь, может, уползем отсюда? — Полностью солидарен с Роши! — И я! — Пожалуйста, давайте поскорей уползем отсюда! — Что ж, теперь они точно сюда не приползут. — сказала мать с некой смесью улыбки и испуга.