Перерождение в двуглавую змею? Импостер среди нас

Глава 55.5. Закрепление клятвы. Часть 2 (18+)

— Вы же не думали, что я позволю кому-то взять верх над собой? — Кира полностью овладела телом, подняла партнера в воздух с помощью телекинеза и продолжила обвиваться вокруг него. Ее хвост достиг клоаки белого серпента, и она стала сжимать это место, заставляя По’Жду вывернуть гемипенисы наружу. "Как они возбуждают… Несмотря на шипы, они выглядят так мило и заводят. Они выглядят почти так же, как у всех остальных братьев." "Какие странные у серпентов члены… И ещё с шипами… Эти шипы не должны причинить нам вреда, верно? Возбуждение, кажется, делает их очень красивыми, и очень хочется погрузить их внутрь себя! И что за зеленая радиоактивность вытекает из этих шипов? Кислота?" Кира медленно поднесла хвост и клоаку к гемипенисам самца. — Пссссс… — прошипела Роши, почувствовав приятную электрическую силу, когда шипы на одном из членов коснулись их клоаки. — Довольно приятно… — прокомментировала Кира с блаженной улыбкой на мордочке и медленно начала двигать хвостом, сжимая шипастое достоинство самца в узкой щели. — Шшшшсссс… — Роши-Кира издавали приглушенные шипящие звуки наслаждения, ощущая, как пенис проникает внутрь, стимулируя и трогая своими колючками нежную плоть, прежде чем полностью погрузиться. Когда член проник на всю глубину и вонзился в специально приготовленную для него мягкую плоть, Роши-Кира почувствовали энергичный взрыв удовольствия, который пронзил каждую клетку и пронесся через оба мозга. От переполнения ощущениями Кира больше не смогла удерживать их в воздухе, и они все упали на мох: — Мне это даже начинает нравиться! — Если тебе уже нравится, то что ждет нас дальше? — спокойно спросил По’Жда, наслаждаясь приятной близостью вместо удушающего сжатия. Серпент не стремился к господству и ждал, позволяя Роши-Кире решать, что они дальше будут делать с ним. — Не забывай, что мы серпенты, а не змеи. — Верно! — подключилась Роши, чувствуя, как два страстных сердца начинают бросаться в пляс в упоительном танце. Чтобы усилить этот эффект, Роши словно жгут, крепко оплела своим телом брата вокруг его груди, сближая два сердца так близко, что холодная токсичная кровь начала нагреваться. — Кира, а я думала, ты всё хотела взять в свой хвост! — Роши начала игриво шевелить хвостом, создавая нежные фрикции и ощущая, как шипы, погруженные в ее клоаку, растягиваются и нежно массируют ее чувствительное небо. — Да, правильно, просто мне нужно было немного прийти в себя! — Кира наслаждалась вкусом воздуха, ощущая возбуждающий аромат, и прошипела. — Я вас так затрахаю, что вы испустите душу! Кира ощутила, как ее возбуждение затягивает ее в сущий водоворот. Ее тело проникло сильнейшим желанием и страстью, и она ощущала легкое покалывание внутри своей клоаки, пылающей жаждой наслаждения. Начиная двигаться в такт, она обхватила хвостом своего брата, ощущая, как шипы на половом органе По’Жды становятся еще более острыми, когда они растягивались, чтобы вновь вонзиться внутрь неё. В комнате зазвучал громкий, пронзительный шипящий звук, растворяющийся в воздухе и наполняющий пространство. И все это происходило, когда Кира продолжала свой брачный танец с непревзойденной энергией и страстью. Она прямо-таки забрала под свой абсолютный контроль тело и, не останавливаясь, диктовала каждое движение, подчиняя его ритму музыки своей возбужденности. Острые шипы, красующиеся на гемипенисе, напоминали о том, что Роши-Кира — самка, и они находится посреди полового акта. Каждая зубчатая форма этого органа неумолимо указывала на это, создавая безупречную гармонию с ее внутренним состоянием тела. Вопреки тлеющей из глубины души гомофобии, Кира ощущала, как ей начинает нравиться это все больше и больше с каждой секундой. Подсознательно выключив глаза, Кира погрузилась в мир своих фантазий. Внутри нее разгоралось невероятное чувство, которого никто другой не смог бы ей подарить. Она ощущала, как гемипенис брата накатывал на ее клоаку снова и снова, все больше увеличиваясь в размерах. Кира начала двигаться быстрее, сжимая свой хвост вокруг брата все крепче и крепче, погружаясь все глубже в свои фантазии. Роши понимала, что она полностью уступила контроль над телом Кире. Но она не желала оставаться пассивной в этой ситуации и решила помочь сестре. Сосредоточившись на мышцах клоаки, Роши стала сильнее обхватывать гемипенис брата, согласуя свои движения с движениями Киры. Благодаря ее обхвату, член брата полностью сливался с плотью близняшек, достигая самых чувствительных точек как своей трубчатой структурой, так и острыми шипами. Роши ощущала настроение Киры и знала, как помочь ей прочувствовать этот момент, чтобы они с Кирой запомнили этот любовный акт на всю жизнь. Роши-Кира и По’Жда были настолько страстными и сговорчивыми, что они казались как одно целое, обвиваясь друг вокруг друга и перебрасываясь через всю комнату. Они полностью погрузились в свое наслаждение, не обращая внимания на окружение. Роши чувствовала, как гемипенис брата старался вывернуть внутренности клоаки сестер наружу, но не мог это сделать физически, принося вместо боли только наслаждение. Когда момент оргазма стал неотвратимым, Роши-Кира ощутили, как их тело начало еще сильнее сдавливать длинное тело брата, словно они стремились слиться с ним, пока их клоака жадно принимала один из двух инструментов самца. Их тела стали настолько сплетены, что они казались одним целым. Острые шипы на половом органе нежно давили на чувствительные точки яйцевода, только усиливая их возбуждение. Именно в тот момент, когда Роши-Кира почувствовали, как По’Жда собирался выпустить из себя результат любви, они замерли, словно время остановилось. Внутри них проснулось новое чувство, которое надолго запечатлелось в душе. Нутро Роши-Киры стало корректировать шипастый серпентский член брата, позволяя ему глубоко войти в туннель яйцевода. Несколько секунд перед эякуляцией, По’Жда почувствовал, как желоб на его гемипенисе слился с углублением самки, и по сформировавшейся трубочке потекла радиоактивно-зеленая жидкость, заливая собой внутренности Роши-Киры. Роши и Кира почувствовали, как волна безумного удовольствия обдала их тело. Все их мышцы были парализованы пронизывающими до самого глубинного уровня ощущениями. Их головы легли на мох, а высунутые языки продолжали ловить ароматы, пропитанные любовью, страстью, похотью и другими приятными выделениями. — Ладно, не буду врать, мне очень понравилось быть самкой! — Прошептала Кира, чувствуя, как организм расслабляется после оргазма, а сперма заполняет и обжигает ее внутренности, принося приятное ощущение токсичности. — Надо будет обязательно повторить. Но в следующий раз я точно тебя трахну как следует, По’Жда! — Кира чувствовала себя удовлетворенной, потратив много энергии на секс. Роши приблизилась к своей второй голове: — Я так и знала, что ты забудешь… — ехидно прошипела Роши. — О чем ты? — недоумевала Кира, смотря на вторую голову и на брата. Роши посмотрела на брата, зная особенности биологии серпентов. — У каждого гемипениса свой семенник, а у меня их два! У серпентов первый раунд — это просто разогрев, когда второй длится намного дольше и приносит больше удовольствия. Готовы к второму раунду? — Наконец, использованный гемипенис полностью выскользнул из тела Роши-Киры, заставив их приятно вздрогнуть. Светящаяся в темноте лаймовая жидкость осталась на члене и шипах, светясь в полумгле комнаты. Она также оставила легкий зеленоватый оттенок на мокрых чешуйках, где капли кислотных соков двух серпентов смешались в нежную и чувственную смесь, напоминая о недавней страстной любви. Послевкусие было таким же красочным и приятным, как и сам акт. Кира задумалась над тем, чтобы получить ещё больше удовольствия, и решение было предпринято незамедлительно: — Ладно, я передумала. Трахни нас как следует! Но все равно потом я тебя трахну! Настроение Роши поднялось незамедлительно. — Настало мое время показать мастер-класс! — белый серпент поднял себя и сестер в воздух, обвиваясь вокруг них, и начал искать более подходящее положение. — Мастер класс? Откуда тебе о нем знать, если у тебя все ещё сохранилась клятва? — подметила Кира, смотря в глаза брата. — В многогранниках есть истории с эротическим содержанием… Есть и некоторые гайды. Множество различных историй и целая утерянная культура нашей расы… Я забрал некоторую часть серпентской культуры и оставил здесь. Тут много чего осталось. Хоть Герцог и отрицательная личность, но свое слово держит. По крайней мере, держал в прошлом. — ответил По’Жда. — Если многогранники все ещё здесь, то только Аст’дзол мог найти их. Скорее всего нашел, если вспомнить, сколько времени он проводит в библиотеке, — добавила Роши. — Кто бы сомневался. Самцы любят читать такие журнальчики. Но мне пофиг! Давай, покажи, чему ты там научился! — прошипела Кира. По’Жда умело использовал телекинез, чтобы изменить положение сестер и себя в пространстве, прижимая их к себе и обвиваясь вокруг них для большего комфорта. Он быстро нашел правильный угол и медленно приблизил свой хвост к набухшей и влажной клоаке сестер. Белый серпент медленно, но уверенно увеличивал давление, прижимая сестер к себе все сильнее. Он примерно знал, как доставить им максимум удовольствия. Хвост самца напрягся, готовясь к рывку, и в следующий момент он вонзил свой второй гемипенис в клоаку близняшек. Шипы на его втором инструмене, унаследовали эластичность от первого, и мощно вонзились в особое место каждой серпентской самки. От приятного покалывания сестры зашипели, невольно загибаясь назад и смотря на их точку стыковки. Серпенты сцепились крепко, и теперь их было невозможно разлучить, пока они не достигнут оргазма. — Мне любопытно, а ты не перестараешься? Не вывернешь нас на изнанку? — задумалась Кира. — Раньше у меня шипы порвутся, а потом будут долго восстанавливаться, чем произойдет то, что ты говоришь. Об этом вообще не стоит беспокоиться, поскольку грубый секс не всегда является лучшим вариантом, — спокойно ответил По’Жда, решив попробовать нечто особенное, но не зная, как это у него получится. Роши, услышав ответ брата, увидела в нем белого благородного рыцаря. Сначала его движения были неуклюжими и непривычными. Он на ощупь искал правильный ритм, который удовлетворил бы желания сестер и смог удовлетворить их потребности. Белый серпент старался быть осторожным, одновременно настойчивым, находя баланс между грубостью и нежностью. По’Жда не позволял себе останавливаться на неудачных попытках. Он был решительным и нацеленным на успех. Серпент пробовал разные движения, менял скорость и глубину проникновения. Брат внимательно следил за реакцией сестер, чтобы понять, что приносит им больше удовольствия. Через некоторое время ему удалось найти нужный ритм. Он стал более уверенным, его движения стали мягкими и изящными. В них не было никакой грубости, только нежность и внимание к деталям. По’Жда нашел способ доставить сестрам не только физическое удовольствие, но и эмоциональное наслаждение. Белый серпент чувствовал, как его шипы были глубоко в плоти сестер. Шипы были неподвижны, но это только усиливало ощущения, вызывая приятное покалывание и вибрацию. Сестры в ответ шипели и изгибались под воздействием волн, которые пронизывали их тело. По’Жда понимал, что с каждым движением он ощущает сопротивление, когда его гемипенис вытаскивался из клоаки сестер. Шипы его инструмента крепко вцепились в плоть самки и при приложении усилий удлинялись и напрягались ещё больше. Было не просто вынуть гемипенис, и при этом было ощутимо, как шипы стремятся сжаться и растянуть плоть самок, чтобы снова втянуть его внутрь. Такие движения вызывали сильные вибрации, которые распространялись по всему телу сестер. Они шипели и стонали от мощной волновой энергии, которая проходила через них. По’Жда был сосредоточен и старался контролировать каждое движение, чтобы максимально удовлетворить своих партнеров. В тот момент он полностью предался процессу и наслаждался каждым мгновением. Он чувствовал доверие и совместное стремление к наслаждению. По’Жда позволял себе быть сильным, но в то же время осторожным и заботливым. Он хотел, чтобы сестры получили от него максимум удовольствия. Секс серпентов был абсолютно непохожим на человеческий, особенно это касалось фрикций. Серпентскому самцу приходилось прилагать усилия, чтобы вынуть свой гемипенис из самки на некоторое расстояние. Затем, когда было трудно растягивать шипы дальше, самец спокойно отпускал и под напряжением шипов-резинок змеиный член сам глубоко и мощно возвращался в самку, ударяя в ее очень чувствительное место. Тело близняшек покрылось гулкими вибрациями, когда гемипенис По’Жды был полностью погружен в их клоаку. Они ощущали напряжение каждого его движения, как его шипы вцеплялись в их плоть, вызывая бурю эмоций и физического наслаждения. Роши и Кира чувствовали, как их тело наполнялось энергией и абсолютным удовлетворением. Вместе с тем, они ощущали интимную связь с По’Ждой, как будто его любовь проникала прямо в их души. Это был не просто акт физического удовольствия, но и слияние двух с половиной существ в одно, воплощение самого глубокого и нежного чувства. Они слышали его шипение и стоны на фоне своих собственных интимных звуков. Они чувствовали, как каждое его движение захватывало их тело, разнося в них мощную волновую энергию. Каждое проникновение По’Жды было глубоким и напористым. Его член заходил в них настолько глубоко, что каждая клеточка их тела ощущала его присутствие. Они ощущали его силу и страстность, но в то же время его ласку и заботу. Секс серпентов стал для них источником беспрецедентного удовольствия, где границы между физическим и эмоциональным смыкались. Они ощущали, как По’Жда дарит им не только физическое наслаждение, но и безграничную любовь и проникновение в самые глубины их душ. Они были пленены его полнотой и силой, его способностью дарить им наслаждение и одновременно быть бережным и заботливым. Каждый его шип, каждая его волна проникали в них, оберегая и удовлетворяя их самые сокровенные желания. Секс серпентов был неповторимым опытом. Они ощущали его не только телесно, но и душевно. Их сердца сливались вместе с его в каждом движении, и их взгляды становились едиными. По’Жда и его сестры были объединены сексуальной энергией, которая переходила из одного тела в другое, создавая волну эмоций и удовольствия. Их сексуальный акт был актом исключительной близости, который заставлял их забыть обо всем остальном и полностью погрузиться в настоящий момент. Это был секс, который переплетался с любовью и сопереживанием. Самки позволяли себе быть уязвимыми перед братом, и он взаимно доверял им свою силу и нежность. Вместе они находили внутренний мир, который принадлежал только им, и они наслаждались им каждую секунду. Узоры на чешуе серпентов внезапно засияли ещё более ярким красным цветом, словно отражая их взаимную страсть и внутреннюю связь. Как будто их любовь переросла физическую грань, они стали единым целым. Их движения стали идеально синхронными, словно они были созданы друг для друга. В их объятиях уже трудно было отличить, где заканчивалось тело Роши-Киры, а где начиналось тело По’Жды. Они слились воедино, образуя непрерывный поток страсти и наслаждения. Каждое их движение было точным отражением желания друг друга, словно они думали одним умом, чувствовали одной душой. Их сексуальный акт превратился в танец страсти, интимный способ выражения своей любви и слияния. Тепло и страсть, которые они передавали друг другу, распространялись по их телам, захватывая каждую клеточку и создавая волну ярких, пылких ощущений. Казалось, они были связаны невидимыми нитями страсти и любви, которые пронизывали все их существо. Их движения были гармоничными, словно оркестр, играющий нежную мелодию любви. Каждое прикосновение, каждое проникновение слияло их ещё сильнее, заставляя их дыхание учащаться и сердца биться в унисон. Они ощутили, что они не просто любовники, но и судьбы, переплетенные вместе. Каждая клеточка их тела кричала о сильнейшем влечении друг к другу. Их любовь стала более чем физической, она превратилась в слияние душ, взаимное понимание и поддержку. Их объятия стали исцеляющими, они дарили друг другу саму суть своей любви. В эти мгновения они забыли обо всем остальном — о времени, о мире вокруг них, о чем-либо, кроме своего совместного пути. По’Жда почувствовал, как его сердце бьется в темпе их движений. Его мысли затуманились, оставив место только чувствам и восприятию своих любимых сестер. Он предался этому вечному моменту и наслаждался каждой секундой. Роши и Кира стали его всем. Они оберегали, утешали и принимали его с любовью, словно они были созданы только для этого. Они становились целостными, воплощением самой глубокой и нежной любви. Их сексуальный акт стал проявлением самого глубокого и интимного ощущения, где границы между двумя существами слились воедино. И огненные искры страсти на чешуе их тел и пылающие ядом глаза отражали более высокий и утонченный уровень связи, где два страстных сердца становились одним, любовь излучала со всех их пор. В это мгновение они были одним. Они были связаны не только телом, но и душой. Любовь покрыла их движения красным огненным покровом, создавая неповторимый облик единения и страсти. Серпенты становились воплощением их любви, и теперь никогда не разлучались в своих самых глубоких чувствах. Они стали неразделимыми, их движения были идеально согласованы, как будто они были созданы для этого божественного серпентского объятия. Они были серпентами, но теперь они были нечто большее, они были любовью, воплощенной в облике своих тел, они были идеальным слиянием двух сердец, неразрывными и вечными. Кульминацией страсти стала полная потеря грани между их физическими телами. Роши-Кира и По’Жда чувствовали, как каждая клеточка их существа становится одной, как энергия любви проникает каждой фиброй их сущности. Они не только теряли себя друг в друге, они становились друг другом. Когда они полностью слились вместе, они почувствовали в себе нестерпимое напряжение, которое накапливалось все больше и больше. Уже не было важно, кто принадлежит кому, кто движется, а кто поддается. Все слилось вместе, превратившись в один огромный взрыв энергии и удовольствия. Это мощное ощущение вырубило их мозги на мгновение или на долгие минуты, оставив их тела практически бездыханными, но исполненными неописуемого блаженства. В этот момент они были лишены привязки к реальности, они были погружены лишь во всеобъемлющую безграничную гамму наслаждения и удовольствия. Чувство взрыва удовольствия истекало через их тела, словно яркий свет, наполняющий каждую клеточку и заставляющий их трепетать от удовольствия. Они были полностью поглощены этой исступленной страстью, которая била через край и заставляла их забыть обо всем остальном. В этот миг они ощущали лишь себя друг с другом, они были центром вселенной, интересующей их больше всего. Момент кульминации продолжался, может быть, несколько секунд или часов, но для них это было вечностью. В этом мгновении они полностью слились вместе, их существа стали единым целым, отражающим их глубочайшие чувства и страсти. Они чувствовали себя освобожденными от всех ограничений, словно какая-то невидимая сила освободила их от цепей реальности. Взрыв удовольствия мощным потоком пронесся сквозь их тела и сотряс все вокруг. Это был момент, когда они были свободны, когда они были целостными и в полной гармонии друг с другом. — Это было потрясающе… — тяжело прошипел кто-то из трех, чьи узоры навсегда оказались пропитаны запахом партнера. Клятва была закреплена и расторгнуть ее уже нельзя.