в ожидании тепла

Холод отступал. Казалось, на один вечер осень ушла, забрав с собой холода, проклинаемые мною. Мы не спешили. Шаг был растянутым и мягким. Даже в вечернем темнеющем небе волосы Аллана напоминали о своём отблеске золота, этот пряный тёплый цвет, тонущий в небрежных кудрях, которые раскидал ветер. Он не высовывал рук из карманов брюк и что-то напевал про себя, иногда покачивая головой. Настроение у него, всё же, замечательное. Странно, что он не начал диалог, возможно, он рассчитывает на тихую прогулку по лесу. Меня это в свою очередь немного заботит. — И часто ты бываешь у Векслеров? — не задав бы я этого вопроса, чувствовал бы себя просто отвратительно. — Обычно сестрёнка ходит за молоком, но сегодня она осталась у своей подруги на ужин, так что мне пришлось идти самостоятельно. — он обернулся — Был тут парочку раз. Под каштановым пиджаком лишь тонкая хлопковая майка, небрежно заправленная в брюки. Выглядел как бродячий музыкант, не хватало только трубы или какого - нибудь огромного контрабаса. Нотки юности и безудержного желания жить. — Мне так непривычно видеть тебя без галстука и чёрных туфель. Кончик его губ поднялся. Ухмылка Бейкера была какой-то заигрывающей. — Клянусь, если бы у тебя была шляпа, то сейчас ты бы срывал аплодисменты где - нибудь в кабаке на окраине города, играя на какой - нибудь гитаре. — Гитаре? — улыбнулся тот —Почему струнные? — Не знаю, все любят гитаристов. Суждение было до банальности смешным и нелепым, от чего я тут же замолк. Аллан рассмеялся. — Что ж, тебе, значит, тоже нравятся гитаристы? — пиджак Аллана не имел плотного воротника, от чего его шея была полностью голой. Заметил 3 родинки. — Мне?...Я по сути люблю музыку, и если она трогает душу, то не играет роли инструмент, на котором она исполнена. — мы переступили через пару больших камней и вошли на лесную тропу, по которой я обычно гуляю. — Ты не замёрзнешь? Поймав мой взгляд на своей шее, парень ухмыльнулся. — Я люблю холод. Такая температура для меня является комфортной. Если начинать с истоков, я никогда не любил жару, лето, потепления. Может прозвучать глупо, но я люблю ощущать эту дрожь в теле, когда ветер проникает будто бы до костей, царапается, а после просто уходит, будто ничего и не было. — Тебе нравится испытывать себя? — Что? — Ну, я имел в виду, что тебе нравится смотреть на возможности своего тела и на то, как оно справляется со стрессом? — внезапно я почувствовал себя крайне глупо, как школьник, с полной уверенностью сказавший неверный ответ у доски. — Оу...нет. Я знаю, что мой организм может выдержать. Холод я люблю, потому что освоился, ибо из-за жары я падаю в обморок. — Стой, серьезно? Я оступился и чуть было не упал, но Аллан резко схватил меня за руку и не дал свалиться на промерзшую землю. Волосы неприятно щекотали нос и меня потянуло чихнуть. — Неужели тебя удивляют такие обыденные вещи? — спросил тот, помогая мне подняться. — Обыденные? Ни разу не встречал людей с такой проблемой. — Хах, кстати узнав об этом, люди даже думают, что любовь к холоду сказывается на моем характере, представляешь? Если человек любит собак, это не значит, что он ходит на 4 - ех ногах. И если я люблю прохладу, то это не значит, что внутри я такой же ледяной...Ты ведь так не считаешь? — Конечно нет! Ты очень тёплый. — мы с ним переглянулись. — Извини, сморозил какой-то бред. Всё же, общение мне даётся не так легко: все эти ваши темпераменты и характеры, так сложно адаптироваться. — почесал затылок. Сбросить взгляд, сбросить его интересующийся взгляд, которым он проделал на моём лице огромную дыру любопытства. — Брось, всё в порядке. Ты замечательный собеседник. — Аллан остановился и посмотрел мне прямо в глаза. Бросало то в жар, то в холод. — Ты по сути замечательный.

***

Небо было усеяно звёздами. Созвездия и кометы рассыпались словно бисер на рабочем столе моей матушки. Атмосфера непринужденности и свободы. Те самые окрылённые чувства, наполняющие голову в летние вечера. Мы просто шли рядом друг с другом, слыша сердцебиение каждого. На душе спокойно и тихо, как утро у океана. Ветер играл с моими волосами и я закутался в ветровку. Прохладно. — Так чудесно ... — В такие моменты хочется вдохнуть побольше воздуха и дышать, дышать ... пока легкие не заполнит этот легкий воздух, дурманящий моё сердце. — взгляд Аллана был устремлён куда-то далеко. В место, где кончается лес и поле, где после края неба расстилается бесконечный космос, полный неизведанным. — Я хочу показать тебе место, куда я прихожу в минуты меланхолии. Там мне становится спокойнее и я будто нахожу гармонию с ритмом этой жизни. — обернувшись, я посмотрел на парня. Он всё так же рассматривал звезды и улыбался. Тихо улыбался, одаривая небо своей искренностью. — Даже не зная этой местности, Роджи, я уже шёл с тобой. И я пойду, куда бы ты не повёл меня сейчас, завтра, через 7 дней или месяцы. — глаза переливались в густом каштане. В шоколадном омуте тонули тысячи мерцающих огней, словно зефир в горячем американо. Время остановилось, дыхание прервалось. Наверное, подобное люди привыкли называть признанием. — Почему ты так бесцеремонно веришь мне? — пальцы левой руки крутили кольцо на указательном пальце.Чувство подступающего смущения окутало с головы до ног. — Ты внушаешь мне это своим отношением ко мне. — медленно выходя из леса, мы не заметили, как очутились в полуночном поле. Колосья давно опустели, но они продолжали все так же синхронно качаться от дуновений ветра. Не спеша, мы подошли к моему загадочному фортепиано. Аллан гулял глазами то по инструменту, то по мне, не понимая, что заслуживает большего внимания. Его открытый вопрос читался по глазам, но ответ он улавливал от моих. — Здорово, правда? — Скорее волшебно. — он не мог поверить, только разглядывал и пытался прочувствовать то, что обычно чувствую я, находясь в этом месте. — Тебе ведь здесь так же спокойно, как и мне? Я едва заметно усмехнулся. Пройдя перед Алланом, открыл крышку фортепиано. Клавиши, как и всегда, побуждали меня сыграть мою любимую авторскую мелодию. Ту самую, про которую никто не знает, но о которой кричит моё сердце в моменты дикой тоски. Пальцы танцевали на холодных клавишах, исполняя песню моего внутреннего голоса. Бейкер сел у дерева и устремил взгляд в небо. Музыка проходила сквозь легкие, оседала где-то в стенках и прощалась с телом, оставляя лёгкое послевкусие. Ветер будил мертвые ветви клёна, подхватывая верхушки леса. Вой еловых шапок дополнял звук. Думал, что вот вот дам волю чувствам и пущу слезу всей скопившейся боли, что хранится глубоко внутри, но я сдержал этот порыв, когда посмотрел на Аллана. Он был расслаблен. Так расслаблен, что нежная улыбка подгоняла каждую ноту, попутно дополняя мелодию своим напевом. Раскрепощённый и невинный. Вот что крутилось у меня в голове, смотря на этого парня. Привычная для меня совокупность нот начала меняться, подстраиваясь под моего вечернего спутника. Он - муза моего сегодняшнего исполнения, новый порыв надежды и яркий всплеск эмоций. Импровизация. До боли восхитительная импровизация этого вечера. Мы оба попали в приключенческую сагу с двумя путниками, ловящих сигналы недр сердца. Вкушали каждый момент, каждую секунду. — Я не жалею . — его спокойный голос в унисон переплелся с завершающими секундами моей "сонаты" души. — Я тоже, Аллан. — руки исполняют последний вздох моей лирики. — Я тоже...