Пожиратели поневоле

Сириус проснулся от глухого стука в окно. Кто-то настойчиво пытался попасть в его комнату и явно не собирался останавливаться. Пробурчав что-то в подушку, Сириус наконец-то сумел раскрыть глаза, и в них тут же ударил яркий солнечный свет. Удивительно, что после недели непрекращающихся ливней в Хогвартс пришло, пусть и холодное, но яркое солнце. Да уж, каникулы вышли весьма посредственными, хотя, чего еще стоило ожидать от выходных, проведенных в школе. Особенных развлечений не находилось, и пока на улице шел бесконечный дождь, Сириус шатался по школе без дела. От скуки он даже сделал все то домашнее задание, что дали на каникулы, но и этого дела хватило лишь на день, а после и оно закончилось. Из развлечений оставалась гитара, к которой у Сириуса, к его собственному удивлению, вновь проснулся интерес, и Снег, который тоже остался в школе на каникулы. Но издеваться над ним без Джеймса было не так весело, так что Сириус быстро бросил эту затею, к тому же Нюниус появлялся в поле зрения Блэка лишь в большом зале, а потом исчезал. В отличии от Арии, которая внезапно вообще пропала. После того вечера в Хогсмиде Сириус видел ее лишь один раз, когда проходил мимо злополучного подоконника на четвертом этаже. Она сидела на нем, прижав тонкие колени к подбородку, и что-то читала, покуривая сигарету. Сириус было хотел подойти, но почему-то передумал, и вернулся в свою комнату. Больше они не встречались. Из мыслей Сириуса вытянул очередной требовательный стук в окно, и парень, протяжно зевнув, встал с кровати. «Как хорошо, что завтра эти оболтусы наконец-то вернуться» — подумалось Сириусу, и он ухмыльнулся, предвкушая встречу с друзьями. Подойдя к окну, он с удивлением обнаружил, сидящего на подоконнике, маленького, пушистого сычика. Птица недовольно блеснула маленькими глазками, и Сириус поспешил открыть окно. К тонкой лапке было привязано письмо, и маленькая картонная коробка. Сычик был явно недоволен тем, что Сириус заставил его ждать, потому что, пока Блэк пытался отвязать посылку от когтистой лапки, тот отчаянно пытался укусить его. В конце концов, его попытки увенчались успехом, и птица, защемив клювом кожу на пальце Сириуса, коварно запищала, а затем вылетела в окно. — Наглая курица, — пробурчал Сириус, встряхивая укушенной рукой. Отношения с птицами у него упорно не складывались. Но Блэк тут же забыл о вредном сычике, когда увидел, от кого была нежданная посылка. На слегка помятом конверте, размашистым и чуть кривоватым почерком было выведено: Джеймс Поттер. Сириус тут же развернул бумагу, и принялся читать весточку от друга. “ Приветик, Бродяга. Надеюсь, за время нашего отсутствия ты успел отдохнуть от своих любимых друзей, и с нетерпением ждешь нашего возвращения. Каникулы без тебя прошли непривычно спокойно, если не сказать скучно (я не считаю того, что я чуть не спалил кухню, пока пытался сочинить новое взрывчатое заклинание, но это мы опустим.) Мама сказала, чтобы я даже не думал возвращаться домой на рождественские каникулы без тебя, и попросила отослать тебе кусочек ее фирменного пирога, который ты найдешь в приложенной к письму посылке. Римус просил передать тебе, что если хоть одна его книжка, из тех, что он оставил в нашей комнате не будет лежать на месте, когда мы вернемся, то он оторвет тебе твой пушистый хвост (Лунатик сказал это крайне устрашающим тоном, но тот факт, что в это время у него во рту был ненормально большой кусок шоколадного кекса, все испортил. Если что я тебе этого не говорил.) Лили тоже передавала тебе привет, она приехала к нам в последний день каникул, чтобы вместе отправиться на вокзал завтра, и даже не разу не назвала меня нарглом за это время! Так что я безмерно счастлив. К слову она очень сдружилась с моей мамой и прямо сейчас они обе отчитывают меня за то, что я капнул чернилами на обеденный стол. (Я заметил, что они очень похожи, когда злятся, это чертовски мило и пугает одновременно.) От Питера никаких новостей, но думаю у него все тоже очень хорошо, он сидит дома и ест пирожки своей матери. Вобщем-то у нас все отлично, надеюсь у тебя тоже и ты радуешь своим присутствием всех тех несчастных, что остались в школе вместе с тобой. Завтра в десять жди нас и гору подарков от мамы на вокзале, Навечно твой лучший друг сохатый. ((P.s. я знаю, что ты знаешь где мой огневиски, и если ты опять напился в гордом одиночестве и впал в меланхолию мне придётся ввести сухой закон.) По лицу Сириуса расплылась широкая улыбка. В голове зазвучал голос друга, его смех и улыбающийся тон. Открыв слегка примятую коробку, он увидел два внушительных куска шоколадного кекса с вишней обильно политого шоколадным кремом. Желудок тут же свело от предвкушения вкуснейшего завтрака в жизни. «Как жаль что нельзя завтракать так каждый день» — с сожалением подумал Сириус, откусывая первый кусочек шоколадного наслаждения. Дома у Поттеров такой деликатес был в ежедневном меню. Юфимия просто обожала готовить и часто радовала домочадцев всякими кулинарными новшествами. У Поттеров вообще всегда было уютно и тепло: мистер Поттер вечно торчал в подвале дома и разрабатывал какие-то новые зелья и заклинания, из-за чего там часто что-то шумело, бурлело и иногда даже взрывалось. После этого миссис Поттер, обычно проводившая время на кухне, спускалась к мужу и ворчала, сетуя на очередной неизбежный акт уборки, а потом начинала смеяться, едва завидев лохматую шевелюру ненаглядного, и очки почерневшие от сажи. Джеймс обожал такие моменты и всегда с искренней улыбкой наблюдал за родителями, которые даже после 30 лет брака счастливо дразнили друг друга. В такие моменты Сириус чувствовал, будто его собственное сознание разрывается пополам. Головой он понимал, что это уже почти его дом, он понимал, что ему здесь рады, и он никому не мешает, в отличии от его собственной семьи, где он был лишним. Но сердце чувствовало, что здесь оно чужое. Видя, как все Поттеры счастливо сидят за обеденным столом, он понимал что это их семья, а он лишь незваный гость, которого эти чудесные люди по доброте душевной приняли в свой светлый и теплый дом, полный счастья. И пусть Джеймс постоянно говорил Сириусу, что это будет и его семья если он только захочет, но Сириус понимал, что не имеет права лезть в чужую жизнь. Сейчас у него не было настоящей семьи, лишь преданные друзья, которым он был бесконечно благодарен. Сириус знал, что собственной семьи у него уже никогда не будет, он не захочет продолжать свой жестокий род, и никогда не позволит себе произвести на свет ребенка, котрый в полной мере почувствует на себе суровую силу рода Блэк. Он умрет один, тем самым закончив на себе эту вечную династию лицемерия и бессердечности. Сириус потряс головой, прогоняя мысли о неизбежном. Он все давно решил и не намеревался размусоливать эту тему. Пусть даже наедине с самим с собой. Прикончив кусок удивительно вкусного пирога, Сириус удовлетворенно хмыкнул. Неприятные мысли ушли на дальний план, в окно светило яркое солнце, а желудок ощущался приятно полным. Сириус улыбнулся и встал с кровати: — В такую погоду нельзя сидеть дома, — кивнул он сам себе, и прихватив кожаную куртку, вышел из комнаты. *** Полянка перед замком уже успела изрядно пожелтеть, все деревья почти сбросили листья, а лицо обдувал приятный ветерок. И вся эта картина могла бы показаться вполне посредственным и удручающим пейзажем поздней осени, если бы не яркое ноябрьское солнце. Подростки, до этого проводящие все дни напролет за каменным стенами школы, с радостью выползали на улицу и размещались кто где. Младшие курсы, сбившись в маленькие кучки, расселись на трибунах около поля для квиддича, те кто был постарше облюбовали одну из полуразрушенных стен старого крыла, а немногочисленные представители седьмых курсов, включая Нюниуса, по-одному забрались на скамейки и уткнулись в учебники. Сириус проходил мимо них, и широко ухмылялся. Солнце влияло на него положительно, и шкала его настроения стремительно поднималась вверх. Мимо пробежала стайка весёлых пятикурсниц. Каждая из них мило улыбнулась Сириусу, а одна, вероятно самая смелая, даже подмигнула. Блэк ухмыльнулся и подмигнул ей в ответ, после чего вся группа разом покраснела, и заливаясь радостным смехом убежала вперёд. Сириус любил этих несмышленых девчонок. Он знал, что каждая девушка, которой он улыбался начинала неизменно чувствовать себя особенной и невероятно красивой. И ему было не жалко помочь каждой из них, одарив будущих красоток своим особенным Блэковским обаянием. Джеймс часто издевался над другом, и называл его павлином за подобное поведение. При воспоминании о друзьях Сириус расплылся в ещё более широкой улыбке. Блэк уже оставил позади теплицу мадам Спраут — декана Хафлпафа и учителя травологии, и медленно направлялся к загонам в которых находились различные магические существа, необходимые для уроков у профессора Кеттельберна. Глядя на многочисленные постройки, разных форм и размеров, предназначенные для всеобразных магических тварей, Сириус вспомнил, что Хагрид вероятно должен быть в Хогвартсе, и решил навестить друга. Однако, остановился, когда заметил меж нескольких загонов уже знакомую копну темно-русых волос. Ария сидела, перекинув волосы через плечо и склонившись над одним из загончиков, её руки были скрыты низким заборчиком, но на лице сияла довольная улыбка, такая же как тогда на вокзале, когда она провожала детей. Сириус хмыкнул. " Именно в такой чудный день я должен был встретить её. Закон подлости " Он думал, что после той странной ночи не захочет её видеть, ведь казалось бы зачем? Однако, с тех пор он постоянно ловил себя на мысли, что неосознанно ищет взглядом серые глаза, и чувствует легкое разочарование, когда не находит их. Каждая их встреча запоминалась, и заставляла Блэка чувствовать как в нем, словно по щелчку загораются эмоции. И именно сегодня, в единственное утро когда он не вспомнил об Арии Такер она должна была появиться у него на пути. Мерлин спаси его душу. Блэк подметил, что одета Ария была заметно проще, чем обычно. На ней была короткая чёрная дублёнка и длинные прямого кроя чёрные брюки. На ногах вместо привычных каблуков красовались высокие ботинки для верховой езды, в которые были заправочный брючины. Девушка внимательно смотрела в одну точку не замечая ничего вокруг, рядом с ней лежала корзинка с непонятным содержимым и стеклянная бутылка. Любопытство взяло верх над Сириусом, и он, поправив длинные волосы в хвостике, направился прямиком к девушке. — Доброе утро мисс Неприятность, — с удивительной даже для него самого вежливостью произнес Блэк. Ария, даже не посмотрев, кто собственно с ней говорит, зашипела, прикладывая палец к губам и призывая к тишине: — Тише, Блэк! Не мешай мне. — Как ты узнала, что это я? И что черт побери ты там делаешь? — удивился Сириус, снизив голос до шёпота. Оказавшись ближе к ней, он понял, что то, что он изначально принял за загон оказалось внушительных размеров гнездом по середине которого лежало одно большое яйцо. Именно на него как загипнотизированная смотрела Ария. Девушка сидела перед гнездом на коленях, и поняв, что Блэк явно не собирается уходить, подняла голову к нему: — Я помогаю профессору Кеттельберну. — констатировала девушка, разворачиваясь обратно к гнезду, — и к твоему сведению, только ты один, Блэк можешь обращаться ко мне в таком тоне и не боятьсч остаться при этом без руки. Так что сразу понятно, кто мешает мне работать. — Всего одна ночь вместе и у меня уже особые привилегии? — улыбнулся Сириус, присажиыаясь на корточки рядом с девушкой. От неё неизменно пахло белыми розами, и этот сладкий запах заставил его на секунду прикрыть глаза. Захотелось снова почувствовать её волосы на своем лице, как в ту ночь, когда они летели на мотоцикле, но Сириус мгновенно отогнал эти мысли прочь и сосрегаточился на яйце. — Не надейся. — ухмыльнулась Ария, — просто мне не хочется лешать тебя единственной твоей части, которая может приносить пользу, — она бросила на Сириуса насмешливый взгляд, — головой то ты работать не способен. — Туше. — прокомментировал Сириус, всматриваясь в гладкое, чуть серебристое яйцо, — так что это такое, Такер? — Яйцо Гипогриффа, Блэк. — Ага. И почему мы должны сидеть и сверлить его взглядом? — поднял бровь Сириус. — Ты, вероятно, потому что хочешь вывести меня из себя. А я, потому что он должен вот вот вылупиться, — пробурчала Ария, внимательно осмотрев яйцо, — правда что-то он не торопиться. — На его месте я бы вообще передумал, и остался бы в яйце подольше. Это не очень прикольный мир. — Если бы ты был на его месте, то я бы сделала все возможное, чтобы ты остался в этом яйце на вечность, и не портил людям жизнь. — Ария аккуратно приложила руку к яйцу, пытаясь ощутить толчки под скорлупой, — но для него это неправильно. Он должен был уже минут пять как вылупиться. Гиппогрифы очень пунктуальные животные. — Может к нему постучаться, — улыбнулся Сириус, аккуратно постукивая пальцем по скорлупе, — эй, малыш, вылезай. Ото Такер сейчас от напряжения взорвётся. — Ты что творишь! — вскрикнула Ария, отдергивая руку Блэка подальше от яйца. Правда она не рассчитала силу, и потеряв равновесие, завалилась прямо на него. Однако казалось она этого не заметила, и продолжила, чуть снизив тон, — если ты плвредишь его скорлупу, то он может умереть, идиот! Она уперлась руками в грудь Сириуса, и кажется только теперь заметила, в какой компрометирующей позе находилась. Её глаза слегка округлились, и она мгновенно сползла обратно на землю, возвращаясь в исходное положение и поправляя куртку. Сириус же, глядя на это просто не мог сдержать смех. Он, приложив рукав ко рту, закашлялся, и сквозь улыбку протянул: — Я не был готов к такому близкому общению, Такер. — К черту, Блэк! — Ария закатила глаза, пытаясь убрать упавшую на лицо чёлку, — почему ты вечно появляешься в самый неподходящий момент, а? Я должна внимательно следить за яйцом. Ему нужна моя помощь, а тут ты как снег на голову, — забывшись в своей гневной тираде, Ария совершенно не обратила внимания на то, что за ее спиной что-то громко треснуло. Сириус ухмыльнулся, глядя как серые глаза метают молнии: — Хей, змейка, хватит прыскать ядом. Твой друг, кажется, уже готов вылупиться. Услышав это, Ария тут же успокоилась и мгновенно повернулась к гнезду. Она достала появившееся будто из воздуха полотенце и, обернув им руки, подхватила яйцо. Аккуратными движениями она стала поглаживать скорлупу там, где слышала скрипучий звук, при этом постоянно что-то бурча себе под нос. Ария была очень сосредоточена, её руки двигались точно и ловко, постоянно подхватывая яйцо и не давая ему завалиться на одну сторону. Скорлупу покрыл узор тонких трещин, но у малыша почему-то совершенно не получалось пробить преграду, когда-то бывшую его домом. — Может поможешь ему? — спросил Сириус, глядя как Ария нервно прикусывает губу. Нужно было лишь слегка подвинуть верхнюю часть скорлупы, и малыш был бы свободен, однако девушка резко оборвала его мысли. — Нет. Он должен сам. — затем она снова погладила скорлупу снизу, добавив, уже значительно ласковее, — давай малыш, ты справишься. Наконец послышался сильный хруст, и из пробитой насквозь скорлупы показался тонкий желтенький клюв. Он отчаянно хватал воздух, пытаясь приспособиться к новой обстановке, и когда смог собрать ещё немного силы, звонко разбил скорлупу пополам. Послышался протяжный и громкий писк, такой, что Блэку захотелось прикрыть уши. Сириус увидел маленькое серенькое тельце с тонкими ножками лишь на мгновение, так как Ария тут же обхватила его полотенцем и укутав, прижала к груди. Она стала вытирать мокрые перья, приговаривая при этом какие то успокаивающие слова, а так же пальцами аккуратно прочистилала глазки маленькому зверю. Ария выглядела очень уверенно, как будто делала это миллионы раз, а гиппогриф в свою очередь послушно лежал в её руках, будто для него это было самым естественным делом. Сириуса буквально заворожило то, с какой нежностью руки девушки проводили по серебристым перьям, поглаживая, успокаивая малыша. Он не ожидал такой заботы к животному, от человека, выросшего в мире чистокровной жестокости. Через какое-то время детёныш успокоился и Сириус с удивлением заметил, как тот ткнулся головой в руку Арии. Она улыбнулась, тепло и даже как-то по матерински, после чего подхватила с земли бутылку с молоком и дала её гиппогрифу. Тот, не слезая с рук девушки, накинулся на еду, и стал удовлетворенно поглощать молоко. — Не знал, что ты способна на столь тесное общение, — улыбнулся Сириус, глядя как гипогрифф жадно поедает молоко из рук девушки. — Не с людьми, — ухмыльнулась она, свободной рукой поглаживая хрупкую головку животного. — Так ты у нас любительница всякой живности, Такер? — Живность это ты, Блэк. А это магические существа — самое удивительное и прекрасное, что есть на нашей планете. — После меня. — Убеждай себя в этом и дальше, — хихикнула Ария. — Почему именно ты? — Что я? — непонимающе вскинула голову Ария. — Почему именно ты должна была следить за его вылуплением? Есть же Хагрид, да и в конце концов, я читал, что в природе детёныш Гиппогрифа должен вылупиться самостоятельно. — Должен, — подтвердила Ария, — но в нормальных условиях рядом с ним должна быть мама. Она должна греть яйцо, чтобы малышу было легче вылупиться, помочь ему очистить перья, и первым делом накормить. Иначе он просто умрет, или даже не сможет вылупиться. Гипогриффы очень редкие животные, и я не могла позволить этому чуду, — на этом моменте она аккуратно погладила голову зверя, а тот заурчал в ответ, — умереть. Её голос звучал как-то по новому. В нем было очень много силы, о которой Сириус даже не задумывался, и это удивило его. Как одна девушка могла раскрыться каждый раз по новому? — Чтож, малыш, добро пожаловать в наш дерьмовый мир, — улыбнулся Сириус, проведя рукой по клюву Гипогриффа. К его удивлению тот не попытался его укусить, а лишь удовлетворенно пискнул, продолжив есть, — смотрите-ка все при нем, и крылья и клюв. — Да ты прямо мистер очевидность, Блэк, — засмеялась Ария, — хуже было бы только назвать его Клювик. Или Крылатик. — А что, хорошая идея. Можно совместить, — засмеялся Сириус, — Клювокрыл — чудное имя для птицы. Все очень понятно. — Удивительная глупость, — засмеялась Ария. Она сидела на грязной траве, совершенно не переживая о том, насколько сильно испачкает свою дорогую одежду, и прижимала к себе беззащитного детёныша, которому фактически заменила мать. На лицо Арии падал мягкий солнечный свет, но ее волосы все равно отливали холодным цветом, а глаза оставались прозрачно-серыми, будто даже самые сильные солнечные лучи не могли растопить ее внутренний лед. Но она улыбалась. У нее была очень красивая улыбка и с этим сложно было спорить. В этот момент, глядя на Арию, Сириус понял, что возможно она такой же обычный человек как и он сам, и возможно она не заслуживала того, что он думал и говорил о ней ещё несколько недель назад. Запах роз смешался с запахом осенней травы и дурманил Сириуса, заставляя его желать прикоснуться к тёплой коже, провести по осторому плечу. Кое-что вдруг стало для Блэка так же очевидно, как и то, что он пожалеет о принятом решении. Для него стало очевидно, что он хотел её. Сириус никогда не был хорошим, и поэтому его не удивляло, что он захотел именно такую девушку. Он бы скорее удивился, если бы вдруг засмотрелся на кого-то вроде Лили Эванс. Такие девушки, девушки, будто вылепленные из мёда и света, идеально подходили кому-то вроде Джеймса. Кому-то, кто был бы их достоин. Сириус же вышел из тьмы, и вероятно, только эта тьма и могла его оживить. — Какого черта ты на меня так смотршь? — вскинула бровь Ария. — Решил проверить грани дозволенного, Такер, — оскалился он, по-прежнему разглядывая её лицо. — Не играй с судьбой, Блэк, у меня в руках опасный зверь, — ухмыльнулась девушка. К удивлению Сириуса она не стала ему угрожать. Это прогресс. — Ну и сколько ты ещё будешь сидеть здесь с этим чудовищем? — Пока не уснёт, — пожала плечами Ария. Гипогрифф сладко зевнул, и она улыбаясь переложила его в гнездо, заботливо укрыв полотенцем, — кстати… — Да? — Сириус рассматривал её профиль. И вдруг подумал как меняет человека отсутствие всяких ярлыков, вроде зелёного галстука. — Я хотела извиниться. — Что? — удивленно переспросил Сириус. — Не делай вид, что не услышал. Я хотела извиниться. За то, что заставила тебя пролететь пару метров над землей, тогда в Хогсмиде. — она улыбнулась, и Сириусу показалось, будто воспоминания о том странном дне вызывали у девушки что-то вроде ностальгии. — Ария Такер извиняется передо мной. Вау! — ухмыльнулся Сириус, поднимая бровь. — Ты можешь не издеваться, а просто принять извинения? — она улыбнулась в ответ, и слегка закатила глаза. Такой типичный для неё жест — подумалось Сириусу, но оборвал себя на этой мыли. Откуда ему знать, какой жест для неё типичный? — Хорошо. Я принимаю твои извинения, Такер. Но за тобой теперь должок. — Чертос два. — констатировала Ария. — По долгам нужно платить, Такер. Кому как не тебе это знать, твой дед ведь владеет банком! — Половиной банка. — поправила Ария, в глазах блестнул хитрый огонек. — Да плевать. Кстати, Такер, что внучка одного из самых влиятельных банкиров забыла в загоне для всяких магических тварей, а? — Я же сказала, что помогаю профессору Кеттельберну. У меня отлично по уходу за магическими существами. Он доверяет мне присмотр за всеми здешними животными на выходные и каникулы, когда сам не может. В этом году вот даже доверил уход за этим редким птенцом. — Последний раз я читал, что Гипогриффов осталось около 10 особей на всю магическую Великобританию, — протянул Сириус. Это и в правду был очень редкий вид. — Не знала, что ты умеешь читать. — Я бы удивился любому другому ответу, — усмехнулся Сириус. — А если честно, то я просто люблю животных, вот и все. И когда я узнала, что Хагрид, этот странный великан, отнял у группы браконьеров яйцо Гиппогрифа, просто не смогла устоять. Это ведь такие чудесные животные, гордые и сильные, — Ария бросила взгляд на малыша, лежащего в гнезде и мирно посапывающего, а затем улыбнулась, — я должна была помочь ему, раз уж какие-то идиоты решили, что имеют право лишить его семьи. — Благородно, — кивнул Сириус, — я был прав, сравнив тебя тогда с Золушкой. Та тоже обожала всякую живность. — Кто это? — удивленно переспросила девушка, поворачиваясь к Сириусу. — Принцесса из маглавских сказок. Любительница тыкв и разных животных. — Никогда не слышала, — пожала плечами Ария. — Я не удивлён. В чистокровных семьях редко читают сказки. Но вообще, для маглов Золушка и ей подобные это что-то вроде сказок Барда Бидля для волшебников. — Я читала учебники по рунам на ночь, — улыбнулась Ария. Улыбка показалась Сириусу какой-то печальной, но он не успел рассмотреть лицо Арии, так как та встала с земли и начала отряхивать одежду, — он уснул. Мне пора идти. — Сбегаешь с бала, — добавил себе под нос Блэк, улыбаясь, а затем и сам поднялся с земли, — мне пожалуй тоже пора. Дела не ждут. — Будь честен, Блэк. Тебя ждут только сигареты, впрочем, как и меня. Помню ты говорил, что мы не такие уж и разные. — И снова туше, Такер, — кивнул Сириус. Он бросил прощальный взгляд на гиппогрифа, мирно спящего в гнезде и добавил, — пока Клювокрыл. — Его так не зовут. — Ария, подбирая сумку с травы, бросила на Блэка недовольный взгляд. — Есть варианты получше? — Что угодно будет лучше, — ухмыльнулась девушка, — Пока, Блэк. Надеюсь больше не встретимся. — Взаимно. — кивнул Сириус, — и да, Такер…- парень в мгновение ока оказался рядом с Арией, и нагнувшись к ней оставил мягкий, тёплый поцелуй на холодной скуле, — это чтобы ты точно никому ничего не рассказала. Девушка улыбнулась и взмахнув темно русыми волосами прошептала: — Туше, Блэк. После чего скрылась за ближайшим поворотом, оставляя Сириуса размышлять о том, что же он намерен делать дальше с столь непростой ситуацией, которую он только что самостоятельно усложнил.