***
— Что это за татуировка? — вдруг спросила Ария, указывая на узор черных шипов, обвивший безымянный палец Сириуса. Они летели под дождем около 10 минут в абсолютном молчании, каждый думал о чем-то своем, а ливень заглушал их мысли, помогая оставить тайное тайным, и вдруг девушка решила заговорить. — Мое обещание. — коротко ответил Сириус, переводя взгляд на Арию. Ее волосы совсем промокли и липли ко лбу, а тушь оставила черные следы на веках и щеках, но ей казалось было все равно. Она заинтересованно рассматривала рисунок на его пальце. — Кому? — Самому себе. Обещание никогда не жениться по чужому желанию, — Сириус легко пожал плечами. Это была одна из его первых татуировок. Он набил ее в 16, когда мать попыталась сосватать ему какую-то чистокровную ведьму, а он отказался. Мать настаивала, пытала его круциатусом два дня, даже пыталась наложить империус, но родители той девчонки вовремя отказали. Видимо, его отвратительная репутация напугала их. Тогда Сириус решил, что никогда не женится ради чьего-то нелепого желания. Он был так зол, что захотел запечатлеть это желание у себя на коже и набил это тату. После него было еще много других, но эта колючая веточка вокруг пальца по-прежнему оставалась одной из самых важных на его теле. — Благородное желание, — лишь добавила Ария, легко и слегка грустно улыбнувшись. Сириус усмехнулся, они оба понимали, что такое желание в высшем свете было лишь утопией, но никто из них не хотел омрачать вечер такими мыслями. В черном небе наконец-то показался силуэт их родного замка. Он казался темным и дружелюбным великаном в ночи, готовым радушно укрыть двух запутавшихся детей в своей тени. Сириус повернул руль, подлетая ближе к нужной башне. Дождь громко бил по крыше замка, будто помогая скрыть глухое жужжание мотора. — Это окно, — кивнула Ария, показывая на высокий оконный проем в каменной стене башни, к которому подлетел Сириус. — Алохомора, — произнес парень, направляя палочку на темное окно, и то мгновенно отварилось, тихо скрипнув, впуская в комнату холодный воздух, — давай я помогу, — предложил Сириус, подставляя плечо для Арии. Та благодарно кивнула, и, ухватившись за него, подтянулась и встала на сиденье мотоцикла. Сильный ветер пошатнул ее тонкую фигурку и она, ухватившись за Сириуса, рассмеялась. — Точно мисс грация, — ухмыльнулся парень, подавая ей руку, — переступай на подоконник, Такер. Аккуратно, не свались. Девушка ловко перешагнула на каменный подоконник, и спрыгнула в темную комнату: — Я чувствую себя воришкой, — улыбнулась Сириусу Ария. — Плохой воришка, раз уж воруешь сама у себя, — ухмыльнулся он. — Ты должен пообещать мне, что никому не расскажешь, как насквозь мокрая Ария Такер летала на твоем магловском драндулете, а потом перелезала с твоей помощью через окно собственной комнаты, — ухмыльнулась Ария, протягивая Сириусу руку. Ее тон был шутливым, но Сириус явно услышал в нем серьезные нотки. Он понимал, что мог бы рассказать об этом, и вдоволь посмеяться, но ему почему-то не хотелось. Он понимал, что подобное приключение точно бы разрушило ее репутацию, записав в один ряд с предателями крови, и он вдруг ощутил, что не имеет права вот так распоряжаться чужой жизнью. — Поверь мне, я бы никому не рассказал, что провел целый день в обществе змеиной принцессы. Это же такой удар по моей безупречной репутации, — притворно вскрикнул Сириус, пожимая тонкую женскую руку. Она рассмеялась, и развернувшись скрылась в темноте окна. Сириус поправил ремни на ногах, и убрав волосы за уши собрался направить мотоцикл прочь от башни старост, когда Ария вдруг снова показалась в окне: — Блэк! — крикнула она, высунувшись из оконного проема. На лице играла хитрая улыбка. — Что еще? — ухмыльнулся Сириус поднимая голову. Не успел он опомниться, как Ария схватила его за ворот куртки и подтянула к себе. Его щеку обдало теплым дыханием, и все вокруг окутал запах роз. Девушка оставила на его скуле легкий поцелуй, и подмигнув прошептала: — Чтобы тебе точно было стыдно рассказать кому-нибудь. После чего снова скрылась в темноте окна, теперь уже на совсем.***
Сириус вернулся в гостиную, воспользовавшись открытым им с Джеймсом пару лет назад тайным ходом. Он был абсолютно мокрый, и весь продрог, так что первым делом зайдя в комнату, скинул мокрую одежду, сменив ее на сухие штаны и свитер, и плюхнулся на кровать. Без друзей комната казалась пустоватой, но все равно родной и теплой. Повсюду валялись забытые ребятами вещи: книжки Римуса, журнал Питера не самого приличного содержания и заброшенные под кровать носки Джеймса. Со стен на Сириуса смотрели многочисленные плакаты с изображениями лучших игроков в Квиддич, новых метел и гоночных машин. Он зажег маленький камин с помощью заклинания, и откинулся на мягкие бордовые подушки. «Сумасшедший день» — подумалось Сириусу. Кто бы мог представить, что каникулы от безысходности проведенные в Хогвартсе превратятся в полеты на мотоцикле с Арией Такер? Смешно. Сириус подумал, чтобы сказали друзья, если бы узнали об этом. Наверное, что он сошел с ума. Римус ведь предупреждал его, что стоит держаться подальше от Слизеринской принцессы. Но как он мог, если каждая их встреча обязательно оборачивалась стихийным бедствием, вызывающим бурю эмоций, которых ему так не хватало? Сириус всю жизнь был вспыльчивым, в нем всегда жил ураган чувств, которые выливались непредсказуемыми потоками, и часто приводили его в разные странные ситуации. Именно поэтому он не прижился в чистокровном аристократическом мире, он не мог, как Регулус держать все в себе. Разозлился — бьет бутылки, весело — смеется во все горло. В этом был весь Сириус Блэк, и это мало кому нравилось. С возрастом он научился контролировать большую часть своих эмоций, но все же, они составляли огромную часть его жизни. А потом он узнал, что дядя Альфред умер. И мать скрывала от него это почти три месяца, потому что ненавидела брата. Тогда он взорвался, словно каждая его клеточка способная что-либо испытывать заработала на максимум. Он кричал, бил посуду, ломал предметы, раскидывался заклинаниями направо и налево, а потом просто ушел. Понял, что никогда не сможет простить свою семью за годы испытаний и предательств. А теперь не было и дяди Альфреда — единственного из родственников, кого Сириус мог и вправду назвать семьей. Он собрал вещи и переехал в старый дом дяди, однако не продержался там дольше двух дней и попросился к Джеймсу. С тех пор что-то внутри Сириуса потухло. Он перестал испытывать яркие эмоции, только всепоглощающую пустоту, которую заглушал алкоголем. Друзья видели, что с ним что-то не так, но не могли достучаться до Блэка, и, хорошо его зная, решили просто быть рядом. Останавливали его, когда тот начинал пить слишком много, веселили как могли и просто редко оставляли одного. Сириус был благодарен, и со временем научился жить с этой пустотой, но эмоций так и не испытывал. До того самого дня. До того вечера, когда он решил все закончить. А именно порвать с Марлин. Они встречались достаточно давно, и по началу Сириус чувствовал, что нашел того самого человека. Она была такой же, как он: взрывной, шумной и без тормозов, и в тоже время бескрайне доброй и любящей. Она была ему отличным другом, но со временем Сириус понял, что лишь другом. Сириус чувствовал вину перед Марлин, за то, что не мог дать ей ту любовь, которую она заслуживала. Он была единственной, кто не оставлял попыток достучаться до Блэка: кричала на него, отнимала алкоголь, пыталась говорить. А он? Он ничего не чувствовал, и не мог ей ответить. Марлин не понимала этого и отчаянно пыталась сохранить их отношения, прощала все, чтобы он не сделал. И в какой-то момент Сириус не смог больше мучать ее, он понимал, что сама Марлин его не бросит. Она чувствовала ответственность за него, и до последнего верила в их любовь, а Сириус слишком уважал ее, чтобы оставлять надежду на то, чего уже нет. И тогда он совершил отвратительный поступок. Притащил первую попавшуюся девчонку туда, где Марлин проводила больше всего времени, в надежде, что она их заметит. И она заметила. Она кричала и плакала, а Сириус лишь смотрел, не понимая, как мог оказаться так низко. Но он сыграл до конца, наговорил ужасных вещей, соврал, что никогда ее не любил, он готов был сказать что угодно, лишь бы Марлин поняла, что ей пора идти дальше, а не тратить свою жизнь на того, кто не мог ничего дать в ответ. Она ушла, а он остался стоять, и впервые за долгое время на его лице появилась искренняя, хоть и печальная улыбка. Он не жалел о своем поступке, хоть и понимал его низость, ведь теперь Марлин могла быть свободной от его теней и от него самого. Он знал, что без него ей будет лучше. А потом откуда не возьмись, как гром среди ясного неба появилась она — Ария Такер. Выскочила из-за угла и врезала ему. Ему — Сириусу Блэку! Врезала так, как будто он был никем. В ее глазах он увидел ярость, настолько чистую, что на секунду он даже испугался, а потом вдруг почувствовал. Почувствовал злость. Впервые со дня смерти дяди Альфреда он по-настоящему разозлился, и причиной его злости стала именно эта вылизанная до блеска, идеальная от макушки до пяток девчонка. Такая раздражающая, такая притягательная, такая похожая на него самого и в тоже время такая другая. Сириус так старательно убегал от высшего света, что тот, вероятно, не хотел отпускать Блэка, раз ему на голову свалилась сама принцесса змеиного королевства. С тех пор он стал чувствовать что-то только в ее присутствии. Она то неимоверно злила его, до белых пятен перед глазами, то веселила, вызывая искреннюю усмешку, то привлекала так, как до этого не привлекала еще не одна девушка… А дождь за окном все еще шел, отбивая странную мелодию по железным крышам и заглушая нескончаемый поток мыслей, что разрывал голову Сириуса. Ему вдруг очень захотелось выпить, и он, потирая уставшие глаза, поднялся с кровати, чтобы достать спрятанную Джеймсом бутылку Огневиски. Шпион из него был никакой. Проходя мимо, Сириус бросил взгляд на зеркало, стоящее напротив его кровати, чтобы убрать от лица мокрые волосы и с удивлением заметил у себя на скуле красный след от помады. В голове тут же всплыли смеющиеся серые глаза в обрамлении мокрых черных ресниц. Сириус прикоснулся пальцами к скуле, и засмеялся. Это было то же самое место, где пару недель назад красовался синяк, оставленный Арией. Теперь там был след от ее поцелуя. Сириус стер след рукавом свитера, ухмыляясь, и вспомнил пряный запах роз. «Не просто парень, и не просто девушка» — подумал он, улыбаясь, и неожиданно для себя самого подхватил с пола свою забытую гитару. Он не играл с лета, сложно играть, когда музыка не вызывает в тебе никакого отклика, и почему-то именно сейчас впервые решил наиграть первую пришедшею на ум мелодию любимой магловской группы. Музыка лилась из-под тонких пальцев, окутывая комнату приятным теплом, и Сириус, стал тихо напевать слова песни, которую до этого никогда особенно не любил: — Caviar and cigarettes. Well versed in etiquette. Extraordinarily nice. She's a killer queen. Gunpowder, gelatine. Dynamite with a laser beam. Guaranteed to blow your mind. * Закончив аккорд, он убрал гитару и улыбнулся, шепотом повторив последнюю фразу песни: Безусловно сведет тебя с ума…