Малиновое рабство

Сидя на лавочке за столом, Кнайф и остальные участники продолжали ковыряться в еде из опилок, не очень приятное блюда, но сегодня повар Краткий, а он любит поиздеваться над объектами, даже за обедом. Приходилось есть и чувствовать этот отвратительный вкус дерева, которое не растворялось во рту и оставляя за собой маленькие частички на языке, которые принято называть занозами. Для Кнайфа это вообще считалось каннибализмом, так как его основное тело состояло из бардового дерево. Но все же есть что-то надо, голодным тоже не останешься учитывая такие ужасные испытания непонятно за что, этот вопрос стал крутиться в голове не только Банды, но и остальных. Вскоре когда все через силу смогли доесть этот «замечательный» обед, Банда поспешила уйти на другую сторону поляны, пока Цветущий Май остались сидеть на лавочке, ждать скорого исключения ещё одного участника. Обджекты общались между собой, им нужно было как-то отвлечься от предстоящего исключения, ведь неизвестно, кто будет следующим. Кнайф уже задумался об этом, как вдруг Лампчка начала с ним разговор по этой теме — Слушай Кнайф, как думаешь, кто будет следующим исключенным? — задала вопрос Лампчка ножу. Голос был таким же радостным не смотря на весь кошмар происходящего в этом месте. Кнайф был уверен, что скоро предметом станет он, столько он всего сделал, что зрители невзлюбили, да и Краткий стал сам намекать своим взглядом на то, что острого скоро исключат. Об этом говорило то, что он становится предпоследним на исключение. Так что тут можно не сомневаться кто следующий. Кнайф не хотел говорить Лампчке об этом, чтобы не расстроить её. — Я не знаю, но не переживай, их же после испытаний все равно оживят, — произнес ножик. Лампчка лишь улыбнулась и тихонько кивнула, после чего оба просто сидели на скамейке и смотрели на родное им поле, которое стало место для опасных испытаний. Когда не было никаких испытаний, все были дружны и никто ради победы не убивал друг друга, кто знает, что будет дальше? Что будет с исключенными? Кнайф возможно не узнает, а ведь раньше он считал себя ненавистным участником, а сейчас думаешь, что все-таки кто-то вспоминать о тебе будет, именно как хорошего друга. Вскоре появилось главное лицо всего беспорядка — Краткий. Когда он посмотрел на объектов, у Кнайфа появилось нехорошее предчувствие, сердце начало колотиться как бешенное, смотря на эту букву. Козлие глаза, которые будто вообще не моргали, а только смотрели в душу обджектам. Его улыбка не сходила с лица, он явно не здоровый тип. Когда Краткий подошел ближе плохое предчувствие усилилось и сердцебиение стало только сильнее. Кнайф не знал чем вызвано это странное чувство, может тем, что сейчас здесь только эта ненавистная ножу буква или то, что испытание будет хуже чем предыдущие. — Что ж, как я вижу все собрались, можно начинать наше исключение. Жду вас там где все это проходит, — сказал Краткий и пошел на место исключения, за ним пошли и обджекты. Кнайф почему-то начал беспокоиться, голоса в его голове говорили ему: «Не иди», «Ты пожалеешь», «Тебя ничего не ждет хорошего». Они стали кружить ему голову и голова начинает болеть. Кнайф подумал, что это значит, что все-таки он станет следующим исключенным и решил отбросить это. Сейчас что бояться, это ведь не казнь, он хоть мешаться под ногами не будет. Исключение закончилось и как оказалось Кнайф был прав, это он исключенный. Брялок тогда очень перенервничала находясь в этой финальной двойке, хотя Кнайфу было плевать, ну исключат и исключат, что тут такое. Хотя эти чувства предвещающие что-то явно нехорошее до сих пор не выходили из головы, он пытаясь откинуть их шел на скорое превращение в предмет. Он смотрел назад на команду и Лампчку, которая была расстроена этим, впервые он видит её расстроенное личико, которое до этого улыбалось, так нежно и так приятно, как ребенок в летнее время. В душе Кнайфа будто скреблись кошки, явно чего-то он все же боялся. Неизвестности. Но поворачивая голову прямо он видел улыбку этого мерзкого существа. Оно будто злорадствовало, что рядом с ним не будет этого ненавистного ему обджекта. Он добился. Он добился этого. Краткий теперь не увидит ненавистного ножа, не ударит и не закричит. Так что от исключения есть свои плюсы. Правда? Свет, музыка исключения и на землю упал уже бездушный нож, который Краткий сразу поднял и тихонько провел пальцем по лезвию. — И так объекты идите по своим делам, я скоро приду и мы начнем испытание, — сказал Крат, махая рукой показывая, чтоб те шли, а потом он куда-то переместился. Появился он уже в каком-то месте, оно выглядело пусто, тут было окно из которого выходил свет, стояли старые вещи, которые давно были испорчены и покрыты слоем пыли. Он подошел к матрасу, которой был покрыт пятнами и грязью, не было никакого белоснежного пятна, он взял бездушного Кнайфа и превратил его снова в живого, тот же плюхнулся на этот грязный матрас. Кнайф очнулся, поднялся при помощи рук и ничего не понимал, чувства испуга нарастали и заметив Краткого -Краткий, что это значит? - спросил он об этом, но тут он получил сильный удар по лезвию. Кнайф упал на матрас и схватился за место удара. Удар был настолько сильный, что от лезвия Кнайфа улетел маленький кусочек. Он не понимал за что, но потом он почувствовал, как его сильно чем-то ударили, раздался крик отброса, жгучая боль прошлась по тело, но последовали ещё удары ещё более сильные чем первый, которые наносил Краткий. Ножик сжимал в руках ткань матраса, пока по его спине проносятся удары, а звуки бьющего предмета и плача ножа слышались по всей комнате Боль пронзала Кнайфа, он пытался остановить это, уворачиваясь или пытался подняться, чтоб схватить то, чем бьет его Краткий, но все это выходило с ужасными результатами. Краткий хватал его за руку и кидал обратно на матрас, угрожая тем, что прибьёт его. Бить его начали ещё сильнее, поэтому новых шрамов и синяков можно было ожидать, эта штука ужасно жгло тело Кнайфа, из-за полос оно горело, особенно спина и Кнайф думал, что потеряет сознание. Краткий когда бил ножа, злобно смотрел на него, ничего не произносил. Но только одну Кнайф услышал. «Теперь я на тебе отыграюсь» Неужели это месть за его подколы или просто такая сильная ненависть на отброса кухни, что воспользовавшись его исключением он позволяет себе избивать его? Кнайф не знал, а лишь терпел дальнейшие удары. Вскоре удары прекратились и Кнайф смог увидеть вещицу которой его били. Кнут. Тяжелый, сделан из кожи и черного цвета. Вещь неприятная и болезненная. Кнайф лежал на матрасе, на лице уже образовались дорожки слез, он пытался отдышаться поймать кислород и успокоиться, тело просто горело от ударов, хотелось просто провалиться куда-то, желательно в холодное место и просто забыться. Вскоре за горловину кофты его схватили и Кнайф пришлось посмотреть в глаза мучителя — После испытаний продолжим, — произнес Краткий из-за чего отброс кухни с ужасом сглотнул слюну. Малиновая буква отпустил кофту ножа и выбросил орудие пытки и исчез, оставляя Кнайфа одного в этом месте. Кнайф сидел на матрасе, терел руки об друг друга и осматривал помещение. Каменные стены которые, без какого-либо покрытия, матрас находился рядом с углом этой стены и прикоснувшись к этим стенам чувствовался холод, что охлаждало его раны и успокаивало его. В комнате было помимо матраса были коробки, какая-то старая тумбочка и какие-то мешки, на потолке была одна лампочка, которая скоро погаснет, лишь благодаря свету из окна было посветлее. Кнайф прижался к стене и просто стал ждать того, что с ними будет дальше, раз малиновый настроен на продолжение издевки. Кнайф не помнил, когда его последний раз так сильно били. Кнайф чувствовал жгучую боль на своем теле, это не было похоже на то как его тогда ударил Краткий или Замазыч рукой, это действительно ужасная и неприятная вещь, как веревка из кожи с какой-то штукой на конце бьет тебя по всему где только можно. Отброс кухни не мог подумать, хотя кого он обманывает? Естественно он мог его и таким ударить, чего ещё можно ожидать от этого безумца? Но одно его волновало точно. Зачем он его оживил в разгар испытаний в этом отвратительном месте?