***
- Так тихо. - Тут всегда тихо. - Когда великовозрастные альфы не выбирают этот район, как самый удачный для ночных гонок на байках. - Всю жизнь мне будешь это вспоминать? - Да. - Согласен. - У тебя нет выбора, - Энтони слабо улыбается, откидывая голову на крепкое плечо, накрывает ладонями, прижимавшиеся к животу, руки. Кеннет крепко прижимался к спине, согревая своим теплом. Удобно устроил подбородок на чужой макушке и смотрел туда же, куда и Энтони: на мокрый, блестящий от света фонаря асфальт и на сам фонарь. Под ним они встретились впервые, альфа все еще прокручивал в голове те пронесшиеся в его жизни кадры. Именно тот Энтони засел так прочно в голове, что вытащить его оттуда возможности уже не было, да и не хотелось. Только обнимать хотелось, вот так, как сейчас, чувствовать, как от сквозившего из приоткрытого окна холодного воздуха жмется ближе слегка продрогшее тело, чувствовать его спокойное дыхание и вслушиваться в его тихий, нежный голос. - Покатаешь меня? - Не боишься? Энтони слегка поворачивает голову. Всматривается в профиль альфы и не сдерживается, подносит к его лицу руку и мягко оглаживает пальцем расслабленный лоб, ведет вниз: по переносице, небольшой, но такой притягательной горбинке, кончику носа и вниз к расплывшимся в улыбке губам. Шепчет - ведь уместно же, - "красивый". Кеннет был красив до покалываний на кончиках пальцев. Энтони чувствовал, как замирает сердце при каждом взгляде на альфу. Отгонял назойливые мысли и смотрел. Долго. Наслаждаясь и ловя каждую промелькнувшую на родном лице эмоцию. Вот он улыбается, а потом неожиданно хмурится, сводит брови, меж которыми появляется небольшая складочка, а потом злится, слушая голос из динамика телефона, смотрит на него вопросительно, заметив долгий взгляд на себе. Энтони всегда отводил взгляд, теряясь, а в голове постоянно маячил волновавший его вопрос. Любит ли? Или отвыкший от внимания испытывает безграничное чувство благодарности? То, что это привязанность, омега отметает сразу. Он никогда не был привязан к чему-либо. Даже к родителям. Он любил их безумно сильно, но став самостоятельным не чувствовал, что нуждается в них. Омега часто замечал насколько не адаптированы омеги его возраста к самостоятельной жизни. Его поколение растили, как домашние цветы, которые в нужный момент подарят другому хозяину. Так было модно. Но родители моду не любили, с младенчества приучали к самостоятельности и объясняли, что у Энтони есть только он сам. Наверно благодаря этому он не сломался... Он любит их. Но знает ли он другие стороны любви? Любовь - чувство эфемерное. Энтони любил травяной чай, пирожные из кондитерской напротив офиса и свой диван. Когда-то он любил розмарин... Когда появился Крис, его накрыло с головой их "истинностью". Думать о чем-либо было глупо. Истинность равнялась любви: так писалось во всех книгах. Тогда омега не разбирался в том, что именно он чувствовал. Не копался в душе и не задавал себе глупых вопросов. Взгляд был затуманен их с Крисом совместимостью, а голову забивал путающий мысли розмарин. Ему казалось, что это любовь... Туман рассеялся, розовые очки были жестоко сдернуты. Тот, с кем по всем законам должен был быть вместе и навсегда, бросил. Бросил жестоко, больно до крошащегося сердца. Бросил в тот момент, когда его омежья сущность и он сам были в самом уязвимом своем состоянии, когда только опекать и беречь, чтоб не разбился. Разбился. Но он склеил себя. Сам, так, как учили родители. Так, как научила жизнь. Кеннет заставил подумать о том, о чем никогда в жизни не приходилось. Заставил копаться, искать, чтоб найти то верное, что лишь будет дальше отстраивать то хрупкое, что зарождалось между ними, а не разрушит. Не разобьет снова. Энтони не знает, что такое любовь. Было ли это то успокаивающиеся сердцебиение, когда стоило только взгляду зацепиться за мощную фигуру альфы, или то дикое желание, которое просыпалось, скручивалось внизу живота, опять же, от одних полных нежности взглядов. Почему, хотелось, чтоб руки Кеннета всегда лежали на талии, мягко поглаживая сквозь тонкую пижамную ткань? Почему желание всегда слышать глухо стучащее, в унисон с собственным, сердце было так сильно? - Не боюсь, если вести будешь ты, - Энтони разворачивается в руках альфы и закидывает на его плечи свои руки, гладил холку кончиками пальцем и смотрит внимательно в темные отражающие свет уличного фонаря глаза. Кеннет улыбается еще шире и давит на поясницу чуть сильнее, заставляя сделать маленький шаг и прижаться еще ближе, приподняться на носочки. - Если разрешишь себя поцеловать, - проказливо ведет бровями, но ответ не ждет, вдавливает в себя и, выдохнув в губы, накрывает их горячим, мокрым поцелуем.***
- Что вы думаете, мистер Осмонд? - главный дизайнер вопросительно смотрит на растерявшегося омегу. Тот переводит взор на директора, натыкается на испытывающий взгляд и опускает глаза на открытую папку. - Простите? - Мистер Осмонд, вам нехорошо? - мистер Торп смотрит на сотрудника внимательно. Омега, казалось, был всегда переполнен энергией. На дедлайнах он говорил больше всех, предлагал иногда безумные идеи, а сегодня не проронил ни слова. Энтони был рассеян с самого утра. Чуть не облился крутым кипятком, заваривая чай, разбил тарелку и чуть не разрыдался, оставляя Лио на новую няню. Кеннет, заметив, как болезненно омега реагируют на то, что малыша придется снова доверить незнакомому человеку, заверил, что все будет прекрасно и он лично проследит за работой новой сотрудницы. Стало спокойней, но не намного. После сложной субботы: разборок с рабочими, встречей с Крисом и Эшлином Лэнгтоном, не хотелось ничего. В воскресенье они остались дома, отменив запланированную прогулку. За окном снова лил дождь, а желания под ним мокнуть не было никакого. Доставка, игры с Леонардо, который на удивление почти весь день проспал, сморенный непогодой, много фильмов и поцелуев. Кеннет ловил на каждом углу. Прижимал к первой попавшейся столешнице и целовал. Тягуче, мокро и возбуждающе. Они пробовали друг друга на вкус, ласкали и наслаждались проведённым вместе временем. Дальше совместных, сносящих крышу ласк не зашли. Энтони боялся. Кеннет не напирал. Понедельник начался с чувства надвигающееся беды. - Мистер Осмонд! - Энтони крупно вздрогнул от настойчивого оклика. - Прошу прощения, давление. Наверное. - Все свободны, Энтони, задержись. Работники поспешно подхватили свои вещи и, сочувственно поглядывая в сторону молодого дизайнера, поспешили на выход. Когда за последним хлопнула дверь, омега опять вздрогнул. Больше от неожиданности, но от взгляда директора это скрыть не удалось. Стало стыдно и он опустил голову, бездумно всматриваясь в напечатанный на листах отчета текст. Что-то слишком часто в последнее время он испытывает это чувство. - Возьми. Энтони расширил глаза и резко поднял голову, смутился под смеющимися глазами начальника и снова опустил взгляд, удивлено смотря на конфету. Их грозный начальник дал ему конфету! Ему, Энтони! Конфету. - Шоколад помогает при давлении. Съешь. Можешь идти, - кивнул на дверь. Энтони шустро собрал бумаги в папку, сжимая в одной руке конфету. Уже возле двери его окликнули, - Мистер Осмонд, пришлите эскизы зооресторана, которые вы представляли в прошлом квартале. На почту. А! И план автосалона по проекту Лэнгтонов. Омега кивнул и, не сдерживая больше улыбку, выскочил за дверь, попадая под взгляды сотрудников. Сделал большие глаза и еще шире улыбнулся. Настроение как-то неожиданно резко поднялось. - Он дал мне конфету! - прошептал громко настолько, насколько мог, чтоб Торп не услышал. Ему снисходительно улыбнулись. Почему-то в их команде все любили Энтони. Он был самым молодым дизайнеров в компании. И если так подумать, самым успешным. Предыдущий занимавший место омеги дизайнер проработал четыре года, но так и ходил в помощниках. Энтони отхватил элитный контракт с крупной фирмой, не прошло и года. Амбициозный, не растерявший запал, не разочаровавшийся в собственной профессии парнишка. Гениальный в том, что делает, скромный и очень добрый. Его искреннее удивление от актов доброты мистера Торпа веселило абсолютно всех. Директор действительно был очень серьезным, мог надавать по шее за малейшую провинность, но он ценил своих сотрудников. Замечал любые изменения в поведении или внешнем виде своих подчинённых и не позволял работать больше, чем установлено (не считая отчетной недели в конце года). Энтони, щелкая языком, наконец-то нашел нужный файл, внес правки в название и отправил на директорскую почту. В тот момент дверь распахнулась, являя запыхавшегося Саймона. Он держал одной рукой явно увесистую коробку, подбородком удерживая на ней стопку запечатанных конвертов, во второй у него тоже был конверт, которым он размахивал, быстро приближаясь к столу своего начальника. - Мистер Осмонд! - Взгляды всех обратились на взволнованного стажёра. Энтони вопросительно поднял брови, пальцы застыли над клавишами рабочего компьютера. - Это, - Саймон с громки стуком поставил коробку на стол. От его резких действий лежащие сверху конверты посыпались на пол, но он не обратил на них никакого внимания, подлетая к столу Энтони. - Окружной суд! Белый конверт с широкой печатью с хлопком опустился на стол перед омегой. Сердце пропустило удар. Это оно! То, что так гложимо с момента, как он открыл утром глаза. Энтони поднял на помощника растерянный взгляд. Снова опустил его на темно-зеленую печать и дрожащими руками распечатал конверт. Повестка в суд. Крис угрозу выполнил. Энтони выполнит и свое обещание. Альфа никогда не притронется к его сыну.***
Над дверью зазвенел колокольчик, послышался приветливый голос администратора, приветствующего нового посетителя. Альфа доброжелательно кивнул сотруднику, вешая зонт на сушилку, стряхнул капли дождя с вымокших рукавов пиджака, бегло оглядел полупустой зал небольшого ресторанчика в итальянском стиле. За одним из дальних столиков, расположенного почти в плотную к окну, скрытый пышными цветами, сидел тот, к которому он так спешил. Цветов в ресторане было много: стояли на широких подоконниках, свисали с потолка в нежно-розовых горшках, живой изгородью вились между столиками. Не цвели, чему можно было лишь радоваться, почему-то цветущие растения в заведениях, куда приходишь поесть, Кеннет не приветствовал. Он быстро пересек зал и остановился возле нужного столика, покрытого скатертью того же розового цвета. Здесь все было розовым, даже, на удивление, рубашка задумавшегося Энтони, который бездумно смотрел, как стекают по стеклу капли дождя, их сметали другие, не давая задерживаться. Погода разбушевалась не на шутку. Омега вздрогнул, почувствовав мягкое касание к плечу, поднял глаза. Кеннет мягко улыбнулся, нависая над растерявшемся парнем, наклонился, оставляя поцелуй в волосах. Он не должен был быть тут в это время, но адвокат почему-то решил, что альфа должен быть предупреждён о встречи с омегой. Кеннет снял промокший пиджак, накинул на спинку стула и опустился на него, двигая чуть ближе к стулу Энтони, который все же задал интересующий его вопрос: - Что ты тут делаешь? - У меня полдник, - Энтони вздернул бровь на очевидную ложь. - Ладно-ладно, я угрожал мистеру Остину. Выпытал место вашей встречи. Почему не позвонил? Омега неопределенно пожал плечами. - Я хочу помочь, Тони. - Нет. От того, как резко он это сказал, стало неловко. Прокашлявшись все же исправился, опуская взгляд на плавающие в чашке лепестки жасмина. - Прости. Я знаю, что ты можешь и очень хочешь помочь, но позволь, - он поднял голову, натыкаясь на обеспокоенный взгляд, - я хочу закончить это сам. Если я пойму, что не выходит, что моих сил недостаточно, я обязательно обращусь к тебе за помощью! Кеннет понял, что влюбляется все сильнее. Нежность и желание никому не давать в обиду были настолько сильными, что пришлось сдерживаться, чтоб не найти того подонка, мнившего себя королем ситуации. Хотелось задать много вопросов, но больше хотелось выбить дурь и напомнить, что чтобы быть альфой, недостаточно иметь узел. Обижать омег - удел слабаков, а Энтони обидели и очень сильно. Он явно нервничал, сжимая пальцами чашку так сильно, что кончики побелели. Кеннет накрыл его ладони своими, поддерживающе улыбаясь. Энтони был сильным, очень сильным, но ему нужна была поддержка. Хватает просто присутствия того, кому не безразлично. Сидящему рядом Кеннету безразлично не было. Это читалось по напряжённому лицу, слегка дерганым движениям, напряженным скулам, по тому, насколько бережно он сжимал чужие ладони, поглаживая большими пальцами кожу. Рядом с альфой было спокойно, и навалившиеся проблемы уже не казались слишком уж серьезными, Энтони улыбнулся в ответ, замечая, как из глаз напротив уходит напряжение. Хотелось успокоить и дать понять, что с ним все хорошо, что омега и сделал, высвобождая свои руки из хватки сильных ладоней. Он обхватил лицо Кеннета и, потянувшись вперед, запечатал на его губах короткий поцелуй. Отстранился, озорно улыбаясь. - Я уверен, что справлюсь, Кен, тебе стоит перестать так сильно за меня нервничать. Я ведь большой мальчик или ты так не думаешь? - Энтони накрыл ладонью его губы, не дав ответить, - а если и думаешь, то лучше подумай, куда мы сходим на свидание, когда я выбью из того мудака огромную моральную компенсацию. То, что простым доведением, что ребенок ему не принадлежит Крис не отделается, Энтони решил уже давно. Он выполнил свой пункт договора, подписанного обоими сторонами, но раз вторая сторона отказалась, то у него было полное право требовать компенсацию и не только моральную. - Я собираюсь хорошо опустошить кошелек того, кто решил выставлять мне условия, не имея на этого права. Поэтому, разрешаю тебе подумать, как пройдет лучшее свидание в твоей жизни. - А куда ты хочешь, чтоб я тебя сводил? - поинтересовался альфа, когда ему позволили говорить, убрав давящую на губы руку, но не отпуская, все также продолжал сжимать его лицо, рассматривая. Кеннет слегка повернул голову, прижимаясь к мягкой ладошке губами, не отводя взгляда от лица омеги. Тот вздернул брови и отрицательно покачал головой, слегка возмущено проговаривая: - Ты не понял, - Энтони подается вперед, почти соприкасаясь носами с Кеннетом, и продолжает, вводя альфу в замешательство, - это я приглашаю тебя на свидание и даю возможность подумать, может у тебя уже есть место, куда ты хочешь, чтоб я сводил тебя. Он отстраняется, заливается смехом от того, насколько забавным становится лицо Кеннета, тот явно не ожидал такого поворота событий. То, что его явно не приглашал никто на свидание, вот так прямо, было неоспоримо, но то, что кто-то вообще пригласил... Это было, приятно? Энтони наблюдал за мелькавшими на лице эмоциями и понимал, что это было верное решение, даже для того, чтоб понаблюдать за совсем растерянным альфой. Отдавать в двойном размере то, что получаешь - своеобразное правило его жизни. Если кто-то делает тебе приятно, то почему не сделать приятное в ответ. Кеннет давал ему много, очень много. Энтони хотелось показать, что ему не все равно, что он не воспринимает заботу и нежность альфы, как что-то должное. В груди все больше нагревалось то, чему определение было только одно... Энтони влюблялся. Сильно и без памяти. Кеннета не хотелось отпускать ни на секунду, без него было сложно уснуть, потому что мозг не хотел расслабляться, не убедившись, что с этим альфой все хорошо, что вот он рядом, обнимает, гладит по спине и, целуя в макушку, желает спокойных снов. Энтони нравилось трогать его кожу, целовать слегка обветренные губы, сжимая чужие плечи пальцами. Кеннет стал той частью его жизни, от которой не хотелось избавляться, без которой казалось было уже нельзя. - Ты. Приглашаешь. Меня на свидание? - альфа позволил себе растеряно промычать что-то неразборчивое и посмотреть, а не шутит ли? Энтони в ответ лишь тихо хихикнул и звонко поцеловал в кончик носа, чуть сильнее сжав его щеки. - Когда? - Ты совсем не слушаешь! Когда избавлюсь раз и навсегда от своего прошлого, - Энтони пояснил, словно маленькому ребенку и, не сопротивляясь, поддался вперед, когда мощные руки обхватили за плечи, потянув на себя, а губы накрыли в крепком поцелуе.