Желание, которое не может быть исполнено

— Сегодня буду в том же месте. — Береги себя, — сказала Люси. — Я знаю, он не выглядит опасным, но он всё ещё незнакомец. Мелисса кивнула, сверяя время с карманными часами. Было раннее утро, город только просыпался, однако Мелисса и Люси уже были полны энергии и готовы начать новый день. Бенсон всё ещё спал; он заснул вскоре после устроенной проповеди. Беспокойство и волнение сквозили в каждом его слове, но Мелисса напомнила ему, что она больше не ребёнок. Тем не менее, Мелисса извинилась, сожалея о беспорядке, который вызвала. Она рассказала им о своём проекте – музыкальной шкатулке – который захватил все её мысли, и о том, с кем она её создавала — о Мерлине Гермесе, загадочном человеке, который по какой-то непонятной причине заставил её почувствовать комок в горле и колющую сердце боль. Сначала Бенсон, как и Люси, взволновался: странный человек подошёл к его сестре и предложил свою помощь совершенно бесплатно, не прося ничего взамен. Конечно, были некоторые люди, которые стремились принести в мир больше доброты, улыбок и смеха, но это знание не убедило Бенсона в том, что у встреченного сестрой человека не было никаких скрытых мотивов. Когда Бенсон проснулся, прошло уже несколько часов, как Мелисса покинула отель. Собравшись, он направился в место, о котором говорила его сестра. В руке покачивался завёрнутый завтрак: Люси сказала ему, что Мелисса ничего не ела, перед тем как уйти. За дверью в мастерскую раздавались приглушенные возгласы, празднующие хорошо выполненную работу. Пройдя внутрь, Бенсон стал свидетелем того, как маленькая машинка плавно протягивала бумагу, пока её боковая ручка вращалась. Собравшись вокруг неё, Мелисса и мужчина увлечённо разговаривали. За каждым из слов Мелиссы ощущалась взволнованная радость. Её глаза искрились от волнения, как у ребёнка с новой игрушкой. Мерлин, с другой стороны, смотрел на его сестру с гордостью, но не за себя, а за Мелиссу, и с глубокой нежностью, которая заставила Бенсона усомниться в намерениях этого человека. — Кхм, — Бенсон кашлянул, пытаясь привлечь их внимание, после чего продолжил, скрывая беспокойство за будничным тоном, — Музыкальная шкатулка работает? Пораженная внезапным вмешательством, Мелисса замолчала. Увидев возле входа своего брата, она осторожно схватила музыкальную шкатулку и крепко зафиксировала её в руках. Тем не менее, её шаги были быстрыми и легкими, когда она подлетела к Бенсону, стремясь показать своё новое творение. — Смотри, оно работает! Оно работает! — на лице Мелиссы сияла улыбка. Музыкальная шкатулка ещё не была закончена. Последней деталью должна была стать деревянная дощечка поверх механизма, и тогда работа будет закончена, или так она думала. Пока Мелисса рассказывала Бенсону о своей работе, он заметил, как кто-то смотрит на него. Это был Мерлин с его вездесущей беспечной улыбкой. В глубине его взгляда всё ещё плескалась нежность, хотя теперь он больше не смотрел на его сестру – эти глаза были направлены на него. Бенсон вздохнул с облегчением. Он работал с огромным количеством людей, от трудолюбивых портовых рабочих до компетентных государственных служащих. Некоторые из них отражали счастье, другие – уныние, но это не являлось их настоящими чувствами, скорее, это были природные черты их характера, что-то, что они приобрели по мере своего взросления. Очевидно, то, что скрывалось за взглядом Мерлина, было неизмеримым количеством тепла. Он чувствовал, что если добавить ещё хотя бы одну каплю любви, она прольется наружу и мягко охватит всех, кто был ей подвержен. С каждой секундой Бенсон становился уверенней в этом – в Мерлине не было ни унции злобы. Скрытого мотива приблизиться к Мелиссе также не существовало. Как она и сказала, Мерлин казался просто глупо добрым человеком, который пойдет на край света, чтобы принести счастье тем, кто дорог его сердцу. — А как же мелодия? — спросил Бенсон, теперь чувствуя доброжелательность к Мерлину. — Мелодия? — заторможенно повторила Мелисса. — Да, мелодия. На их компанию опустилась тишина. Мелодия. Они забыли про мелодию, одну из самых важных частей музыкальной шкатулки, что и подарило ей свое название. Они были слишком сосредоточены на том, чтобы заставить механизм использовать вставленную бумагу, а гребни и шестерни правильно вращаться. Достигнув этого, они совершенно забыли о мелодии. Мелисса и Мерлин посмотрели друг на друга с ошарашенными выражениями лица. Губы Мерлина дернулись, а затем поднялись в неловкой улыбке. Увидев эту сцену, Бенсон разразился громким смехом. Он смеялся до боли в животе, находя забавным раздраженный взгляд Мелиссы. Мелисса и Мерлин снова переглянулись. Невезучая улыбка, застывшая на его лице, заставила губы Мелиссы слегка приподняться.

┈───ᗊ───┈

Мелисса и Мерлин ничего не знали в музыке, как, к сожалению, и Бенсон. До этого они посещали театры и концертные залы, наслаждаясь чудесными произведениями, но всё ещё не понимали искусства, стоящего за этим. Чтобы появилась мелодия, им было необходимо проколоть отверстия в длинной разлинованной бумаге, но проблема заключалась в том, что они понятия не имели, какая нота какой звук издаёт. Мелисса вспомнила деталь, на которой раньше решила не заострять внимание. Разве на площади не было оркестра? Если бы они хотели, Мерлин мог заплатить музыкантам и попросить их записать песню нотами. Бенсон сторговался с человеком, который играл на саксофоне. Его звали Марк. Он и её брат заключили сделку: Марк напишет ноты на бумаге, но сначала ему нужна мелодия. Другой музыкант, Грам, умел играть на гитаре, но ничего не смыслил в теории музыки. Он научился этому, пока работал слугой у известного музыканта и пробовал подражать его игре. Когда их спросили, разумы Мелиссы и Бенсона опустели. Они не знали, какая мелодия им нужна. — Я знаю одну, — вдруг неожиданно сказал Мерлин, — Можем ли мы использовать её? Мелисса и Бенсон посмотрели друг на друга и пожали плечами. Им не нужна была какая-то конкретная мелодия, главное, чтобы она была приятная на слух и нравилась им. Они будут счастливы, если беззвучная шкатулка наконец оживёт. — Начинай, как будешь готов, — сказал Марк, используя скамейку в качестве стола, готовый записывать ноты. Им повезло, у Марка был идеальный слух, поэтому расшифровка мелодии не стала новой проблемой. Мерлин прочистил горло и начал напевать. Разносившаяся вокруг мелодия, как и его голос, радовали слух. Мотив был меланхоличен и одинок, но в то же время сквозил теплом. Это было похоже на падение последнего листа с дерева, не устоявшего перед натиском надвигающейся зимы, после холода и одиночества которой всегда наступает весна. Она подарит возможность греться в теплом солнечном свете, наблюдать за ростом проклевывающихся сквозь чёрную землю молодых растений, и наслаждаться новым временем года. «Это мелодия надежды», — подумала Мелисса, поверив, что после многочисленных произошедших трагедий в её жизни теперь все будет хорошо. Когда Мерлин закончил напевать незатейливую мелодию, Мелисса и Бенсон вышли из лёгкого транса от возобновившихся разговоров вокруг них, и поблагодарили Марка. — Она была чудесной, — сказал Марк, который до этого записывал ноты, пока Мерлин их напевал. Саксофонист передал бумагу Мелиссе и продолжил: — Ты придумал её? — Нет, — Мерлин покачал головой. — Это просто мелодия, на которую я однажды наткнулся. — Ты знаешь, где можно найти сейчас этого музыканта? Я хочу задать ему несколько вопросов, — Марк был восхищен чувством, которое вызвала мелодия, он искренне хотел поговорить с человеком, который её сочинил. Мерлин снова покачал головой. — До него нельзя добраться, — сказал Мерлин с кривой улыбкой. — Очень жаль, — погоревал Марк, — Если у вас появится какая-нибудь другая мелодия, дайте мне знать, я буду рад записать её для вас. — Спасибо, — сказал за всех Мерлин. Еле дождавшись окончания разговора, Мелисса схватила Мерлина и Бенсона за руки и потащила их к складу. Её действиями руководило взволнованное нетерпение: желание послушать мелодию в исполнении музыкальной шкатулки было слишком велико. Переулок, по которому они шли, был сравнительно коротким, так что дорога до мастерской не занимала много времени, но когда они достигли середины, свет неожиданно потускнел, а узкие стены начали тянуть липким гнетущим напряжением. К ним медленно приближались двое мужчин. Мелисса повернула голову назад и увидела, что в переулок заходит ещё больше людей, блокируя выход. Избежать группу просто не представлялось возможным, поэтому в конце концов они оказались окружены здоровенными мужчинами с ножами и дикими глазами. — Бросьте ценное или вы мертвы, — сказал один из мужчин спокойным голосом, его поза была самоуверенной. Воры всегда прятались вокруг этого переулка, зная, что богатые механики любили использовать его, чтобы добираться до своих мастерских. Легкодоступная сокровищница. Мелисса и Бенсон побледнели. Мелисса попыталась отступить, но остановилась, почувствовав, как к её спине приставили острый предмет. Идти было некуда, некуда было бежать. Как только паника начала медленно грызть её кожу и путать мысли, Мелисса услышала щелчок. Вместе со звуком, неожиданно прозвучавшим со стороны Мерлина, воры исчезли, словно растворились в воздухе. Сбитые с толку брат и сестра посмотрели на Мерлина. Куда делись грабители? — Ч-что... — Бенсон на миг заколебался, но взял себя в руки, — Что именно произошло? — Магия, — просто ответил Мерлин. Мир определён принципами логики, никогда не существовало такой вещи, как волшебство, или так думала Мелисса. Бенсон тоже начал сомневаться. Как Мерлин это сделал? Было ли это частью его выступления? В конце концов, он был цирковым фокусником, не так ли? Это была просто плохая шутка, нацеленная произвести на них впечатление? Всё ещё пребывая в замешательстве, Мелисса вздохнула с облегчением, схватила Мерлина и Бенсона за руки и побежала в мастерскую. Она могла бы углубиться в детали события, которое только что произошло перед её глазами, но музыкальная шкатулка была важнее. Даже когда Мелисса тащила его, Мерлин всё ещё улыбался. Приоритеты Мелиссы были явно где-то в другом месте. Тем временем отринутая прежде нерешительность вернулась к Бенсону. Он посмотрел на своего соседа по буксиру так, словно тот не поддавался его понимаю. Когда они прибыли, Мелисса передала Мерлину дырокол, веря в его понятливость. Мерлин понял молчаливую команду и начал делать то, о чём его попросили. Рядом с ним Мелисса начала проверять музыкальную шкатулку на возможные дефекты и недоработки. Бенсон ошеломлённо наблюдал за ними. Мерлин, по-видимому, был способен заставлять людей исчезать, но при этом был доволен и полностью удовлетворён, когда ему приказывала его младшая сестра выполнять скучную повторяющуюся задачу прокалывания дырок в бумаге. Бенсон также был поражён Мелиссой, тем, как она решила закрыть глаза на что-то странное и необъяснимое в пользу своего проекта. Словно её мир сузился до узкого туннеля, в конце которого светилась музыкальная шкатулка, и ничего вокруг больше не существовало. Желудок Мелиссы заурчал, но она проигнорировала его и продолжила работать. — Тебе нужно что-нибудь поесть, — начал Бенсон, — Люси сказала, что собирается приготовить рыбу. — Ещё минуту, — сказала Мелисса. — Мы не можем заставлять Люси ждать. Мелисса вздохнула, уступая просьбе брата. Девушка пристально посмотрела на Мерлина. — Ты тоже идешь? — спросила Мелисса, не заметив фамильярного обращения. Она привыкла к присутствию Мерлина, её помощника, который всегда был рядом и готов помочь. Было не лишним позволить ему последовать за ними, чтобы вознаградить его за исключительный вклад, который он привнёс в их проект. Мерлин покачал головой, даже не отрывая глаз от бумаги. С каждым щелчком на белой поверхности появлялось очередное отверстие. Мелисса пожала плечами и последовала за Бенсоном.

┈───ᗊ───┈

Когда поздний обед был закончен, Мелисса, Бенсон и Люси вернулись на склад с тарелкой жареной рыбы и пивом Саутвилла для Мерлина, однако его нигде не было видно. Единственное, что указывало на то, что он находился здесь раньше, была бумага, тщательно проколотая в соответствии с нотами. — Куда он отошёл? — спросила Люси, но её вопрос был встречен молчанием. Хотя у Мелиссы был вариант, где он мог находиться. Она схватила бумагу и пропустила её через механизм. Когда Мелисса завращала ручку по часовой стрелке, гребни издали гармонично сыгранные ноты. В некоторые моменты ей приходилось вращать ручку быстрее, чтобы соответствовать темпу мелодии, которую недавно напевал Мерлин. Результат нуждался в некоторых корректировках, но в целом у Мелиссы получилось успешно создать музыкальную шкатулку. Взволнованная, она встрепенулась. Схватив музыкальную шкатулку своими миниатюрными руками, она поспешила в направлении места, где впервые встретила Мерлина. Мелисса хотела показать результаты их тяжелой работы, показать тому, кто сделал это возможным, исполнив её желания. Мелисса нашла его на Муниципальной площади, всё также стоящего рядом с Автоматизированной Машиной Желаний. Его одежда вернулась обратно к тому виду, что была на нём, когда они встретились в первый раз. — Мерлин, — радостно крикнула она, — Послушай! Мерлин с любопытством уставился на музыкальную шкатулку, Мелисса начала вращать ручку. Как и тогда, когда она показывала её минутами ранее Бенсону на складе, заиграла музыка. Надежда и меланхолия смешивались друг с другом в чудесной гармонии, ставшей возможной благодаря соприкосновению механизма и музыки. — Что думаешь? — спросила Мелисса. Она гордилась тем, что они создали. Их тяжёлая работа была вознаграждена прекрасной мелодией. — Это удивительно, — глаза Мерлина сложились в весёлом прищуре, но теперь в них помимо вездесущего спокойствия появилось что-то ещё. Он поднял руку и погладил её по голове, растрепав чёрные волосы. — Хорошая работа. Мелисса проворчала, выражая свое недовольство, но расцветшая улыбка на её лице говорила об обратном. Однако в следующую секунду она исчезла, когда Мерлин продолжил свою речь. — Я должен уйти. Есть вещи, которые мне нужно сделать, но у тебя всё ещё осталось одно желание, ты можешь загадать его. — Но мы ещё не закончили. Можно улучшить дизайн, сделать корпус меньше. Мы даже можем превратить её в автоматическую музыкальную шкатулку! — Я должен идти, — повторил Мерлин, покачав головой, — у тебя осталось одно желание, ты можешь попросить всё, что захочешь. Помни, что я настоящий маг, не ограничивай себя деньгами или предметами. Я могу исполнить всё, что ты пожелаешь. Итак, какое твоё последнее желание, Мелисса? Мелисса чувствовала грызущее изнутри разочарование. Несмотря на то, что она встретила Мерлина не так давно, она начала видеть в нём друга, поэтому его отъезд так опечалил её. Тем не менее, Мелисса знала, что всё хорошее в конце концов подходит к концу, она проходила через это снова и снова, хотелось ей это или нет. Мелисса нахмурились в раздумье. У неё не было идей. С помощью Мерлина она смогла закончить музыкальную шкатулку, это было самым главным для неё в данный момент. Мерлин предлагал загадать ей нечто экстраординарное, что она раньше даже не рассматривала, полагая, что это будет неосуществимо. Она вспомнила, как Мерлин заставил исчезнуть тех людей простым щелчком пальцев. Она могла бы пожелать счастья себе и своей семье, но Мелисса быстро отказалась от этой идеи, потому что, подобно тому, как Мелисса хотела получить чертёж и помощника вместо конечного продукта, она верила, что счастье должно быть достигнуто её собственными усилиями. Мелисса исследовала уголки своего разума, пытаясь найти, что ещё можно было бы загадать, и она нашла такое желание – желание, которое вмиг испортило ей настроение. — Это не то, что ты можешь исполнить, — ответила Мелисса. Карие глаза подёрнулись горькой печалью. — Как ты можешь быть уверена? — казалось, спокойствие никогда не покидало улыбку Мерлина. Но прямо сейчас вопрос о пределах его навыков её совсем не беспокоил. — Есть некоторые желания, которые не могут быть исполнены независимо от того, как сильно этого хочет человек. Они – не более чем несбыточная мечта, фантазия. Мелисса вспомнила восхитительный вкус баранины, тепло в светло-карих глазах, настойчивое желание купить что-то для Бенсона и для неё, а также иногда появляющуюся забавную улыбку на родном лице, полную неловкости. То, что хотела Мелисса, как она и сказала, не было чем-то, что можно было исполнить. — Неважно, насколько это кажется невозможным. Может оказаться так, что твоё желание на самом деле исполнимо, — Мерлин посмотрел ей прямо в глаза. Такое действие в любой другой момент заставило бы её занервничать, но прямо сейчас то, как он посмотрел на неё, лишь напомнило ей о человеке, с которым она хотела бы провести больше времени, даже если бы это была всего одна минута. Он напоминал ей человека, которого Мелисса и Бенсон упустили навсегда, человека, который был вечно обречён спать в холодной могиле на кладбище Рафаэля. — У меня, на самом деле, тоже есть желание. Прямо сейчас оно недостижимо, но я надеюсь, что в будущем оно может быть исполнено. То, как Мерлин сказал это: с глубоко засевшей тоской, мягкостью в каждом слове и со слабой искрой надежды, – напомнило Мелиссе, как она говорила о Клейне, когда сокрушительное горе о его уходе ещё не преследовало её. Неужели странствующий маг тоже по кому-то скучал? Возлюбленная? Друг? Может быть, его семья? Гнев был готов затопить разум Мелиссы, если бы не то, как были произнесены эти слова. Мёртвые не могли вернуться к жизни, ходить и улыбаться среди живых, но Мерлин говорил так, словно её желание не было невозможным. В глазах защипало. Не желая плакать перед Мерлином, Мелисса взяла свою музыкальную шкатулку и убежала из-под мягкого взгляда, который, казалось, смотрел в самую глубь, в самое сердце. Костяшки её пальцев побелели от того, как сильно она сжала музыкальную шкатулку. Она пересекла узкие переулки и безразличные улицы, направляясь к складу, где оставила Бенсона и Люси. Площадь оказалась далеко за спиной, полностью пропав из поля зрения. Повернув голову назад, Мелисса взглянула на улочку, из которой только что выбежала, а затем снова продолжила идти. Она слепо достала карманных часы и взглянула на них, замерла и следующей секундой резко сменила направление. — Эй, осторожней! Мелисса развернулась и побежала к площади, вспомнив слова, сказанные Мерлином. Самое худшее, что могло случиться, это то, что ничего не произойдет. Если был хоть какой-то шанс, хоть маленькая вероятность того, что её желание могло быть исполнено, она должна была ухватиться за него. Она бежала и бежала, чувствуя крепко вставший комок в горле и бешеное биение сердца на каждом шагу. Мелисса проигнорировала обеспокоенные и раздражённые выражения лиц людей, с которыми по-неосторожности сталкивалась. Единственной мыслью в её голове было спросить Мерлина о том, чего она побоялась сказать несколько минут назад. Особенно сильный толчок заставил её ослабить хватку на музыкальной шкатулки, уничтожив кропотливые усилия по её созданию в мгновение ока. Мелисса тупо уставилась на обломки того, что когда-то было прекрасным механизмом. То, как останки лежали на мощеных улицах, отображало её чувства в данный момент — она сломана. Мелисса схватила каждую разбитую часть и быстро положила их в свою сумку. Подтянув её, она продолжила бежать, пока не добралась до площади. Суета людей, щебет голубей и красота фонтана были такими же, какими она их оставила, когда спешно уходила прочь. Однако отсутствие Автоматизированной Машины Желаний, покрытой разными, до смешного бесполезными трубами и шестерёнками, погасило надежду в её сердце. Странствующий маг исчез так же, как и появился: незаметно, внезапно и таинственно. Люди продолжали идти, будто в середине площади никогла не находилась странная машина, а рядом с ней никогда не стоял волшебник в чудаковатой мантии. Мелисса заплакала. Она схватилась за грудь, рыдая. Её колени сдались под тяжестью её горя. Она не плакала так сильно с тех пор, как стала свидетелем ужасов войны. С момента потери Клейна. Она коснулась вытянутыми руками брусчатки, пытаясь успокоиться, почувствовать, что всё будет хорошо. Что независимо от того, был бы здесь Мерлин или нет, то, чего она отчаянно желала, не произойдет. Мерлин ошибался, он лгал. На самом деле худшее, что могло случиться, это то, что ничего бы не произошло. Это принесло бы только разрывающие на части отчаянье и разочарование от несбывшихся ожиданий. Её одежда извозились в дорожной грязи, слезы оставляли следы горькой печали на её побледневших щеках. Вопли Мелиссы были тихими, едва слышными. Единственным признаком того, что что-то не так, была дрожь, сотрясающая её тело. Она не замечала ни обеспокоенных взглядов прохожих, ни появившегося рядом с ней Бенсона, обнявшего её маленькое тело, пытаясь утешить и уменьшить её боль. Она также не заметила человека в мантии и высокой шляпе, который наблюдал за ней и Бенсоном с вершины дома, сидя на его крыше. Не было и следа привычной спокойной или мягкой улыбки на его лице. Он, как и девушка на площади, чувствовал себя опустошённым. Страдания Мелиссы беспощадно изламывали его сердце, поднимая знакомое ощущение отчаяния и одиночества, до этого запрятанное в самой глубине души. «В будущем», — подумал Клейн. В будущем, он отчаянно надеялся, что его желание тоже будет исполнено.