Дары жизни и смерти.

      Геллерт рванул к Беллатрисе на помощь, но Люпин схватил его за руку, не давая подойти. Хоть мужчина и был худ, хил и хрупок на вид, но его хватка была железной. Также бузинная палочка оказалась в другой руке колдуна, не давая Геллерту взяться за неё, правда она сама никого сейчас не волновала...       – Не стоит дёргаться, Грин-Де-Вальд. Мы не изверги и не садисты, пытать и мучить её не собираемся. Верно, Сириус? – мужчина посмотрел на Блэка, но тот не ответил, сжимая Беллу в своей хватке.       – Верно, Сириус?! – повторил Люпин чуть громче, переходя на утробный рык.       – Если будет вести себя так же, как и сейчас, то я сверну ей шею, – прошипел тот, и действительно сжал горло девушки, не сильно, но оставляя пару-тройку синяков. – Это я сейчас добрый, потерплю, стерва!       – Отпусти её! – крикнул Геллерт, пытаясь вырвать руку и кинуться к своей спутнице.       – Наш гость - это собачка на поводке? Ох, не думал! На что всё-таки ты повёлся, болван? На красивые глазки или фигурку? Эта бестия обращается с тобой, как с рабом! То прижимается к тебе, прося защиту, то отталкивает, говоря, что ты ублюдок, который ей совершенно не нужен, не так ли? Просто использует тебя в свою выгоду! Ты для неё всего лишь игрушка! – Сириус хмыкнул и отпустил горло девушки, давая той отдышаться.       – Я никогда не просила у него защиты! Никогда не опускалась до такого! Ни разу! – запротестовала она, тщетно пытаясь оттолкнуть мужчину, стараясь солгать, ведь она уже успела несколько раз позвать Геллерта на помощь.       Блэк сдавил шею девушки вновь, вызывая сдавленный хрип и болезненный стон.       – Тебе не давали права голоса, Беллс! – едко произнёс он, лишь больше выводя Грин-Де-Вальда из себя.       – Отпусти Беллатрису, чёрт тебя дери! Она не лжёт, я всегда сам выручал её, не ожидая, пока она попросит! – прошипел Геллерт, понимая, что в этой ситуации не стоит влезать в драку...       С ними всеми лучше быть в нейтральных отношениях, чтобы никто не был готов ночью перерезать ему глотку или отдать врагам ради собственной выгоды, лишь бы он не мешался. Хотя, с таким отношением этой дворняги к Беллатрисе, он не был уверен, что сдержится и не изобьёт его прямо сейчас.       – Зачем мне это делать? Она ненормальная, сразу нападёт на кого-нибудь и устроит бойню. А сейчас - она безоружная, беспомощная, раненная и слабая девчонка, не способная ничего сделать. – Он хмыкнул и посмотрел Геллерту в глаза.       – Отпусти Лестрейндж, сейчас же! – по звериному прорычал колдун, сжимая кулаки и вновь начиная терять самообладание. Вид того, как над ней измываются его просто выводил.       – Дорогая моя, у тебя появился воздыхатель, любовник и поклонник? Ох, совсем не ожидал! Думал, что ты так и продолжишь вожделеть своего лорда до конца дней!       – МЫ НЕ ЛЮБОВНИКИ! – отчаянно закричала Беллатриса, который раз заливаясь краской.       Её щеки, как и щеки Геллерта вспыхнули и покрылись горячим румянцем, забавляя Блэка ещё сильнее.       – Ох, чем же ты тогда платила ему за спасения? – нагло хмыкнул он, поворачивая голову Беллы к себе за подбородок.       Он провел большим пальцем по её приоткрытым от удивления губам и снова ухмыльнулся. В этих движениях была какая-то извращённая нежность, вызывающая отвращение, как и у самой Беллы, так и у Геллерта. Её щеки продолжали гореть алым цветом, а дыхание снова сбилось, краем глаз она смотрела на своего спутника. Тонкс внимательно наблюдала за ситуацией, ожидая дальнейших действий. Римус просто прикрыл глаза, стараясь успокоиться. Геллерт посмотрел на девушку, заглядывая в её глаза и увидел в них напряжение перемешанное со смущением. Смущением от слов и напряжением от действий.       – Что подразумевается под "Платежём"? – прошипел тёмный маг, уже понимая, что готов сорваться.       – Я ему ничем не платила! – брезгливо фыркнула Белла, резко отворачивая голову в сторону.       – Не уж то? Совсем ничего? Она ни разу тебе не дала? – Сириус заливисто рассмеялся, а после взглянул на друзей, которые и сами не ожидали от него подобного, из-за были крайне удивлены.       Геллерт снова рванул к нему, уже забывая о том, что лучше держать себя в руках. Таких слов о девушке он не мог больше слушать, тем более о Белле! Беллатриса же застыла, осознавая, что именно сказал Блэк. На лице её появилась эмоция дикого отвращения, перемешанная с обидой и злостью... Хотя, там было что-то похуже злости.       – Сириус, ты переборщил... – тихо пробормотала Тонкс, но её, разумеется, просто проигнорировали.       – Сколько же раз ты спас её, м? – ехидно ухмыльнулся мужчина, прижав девушку к себе чуть крепче, из-за чего немец стал думать о том, что и его лучше устранить, чтобы обезопасить спутницу, ведь от этого подонка не ясно, чего можно ожидать.       – Не твоё собачье дело! Как ты вообще смеешь прикасаться к ней?! – глаза волшебника стали наливаться кровью и он вновь попытался вырваться из железной хватки Римуса.       – Мне интересно... – многозначительно протянул он.       – Около пяти раз, что с того?! – Прошипел Геллерт, сверкая глазами, всё-таки решив ответить.       – Ох, Беллс! Ты ему пять раз дать должна? – он шутливо провел пальцами по её корсету, медленно поднимаясь к груди.       – Я ЕМУ НИЧЕГО НЕ ДОЛЖНА! – отчаянно закричала она, пытаясь вырваться и оттолкнуть Сириуса.       По её глазам было видно, что теперь Белла начала бояться по настоящему. Эти движения напомнили про тех подонков, которые дважды чуть не обесчестили её! Теперь же этот недоносок вытворял подобное! Да почему всем так хочется её истязать?!       – Ещё как должна, может сейчас отплатишь разок? – он вновь повернул её к себе лицом, крепко держа в объятьях. – Стоя на коленях, как шлюха из подворотни.       Геллерт остановился, тяжело дыша и наблюдая за действиями мужчины. Его сердце бешено колотилось, а кулаки сжались так, что костяшки издали неприятный хруст.       – Хотя, зачем тебе платить ему? – вдруг произнёс Сириус, надменно хмыкнув.       – Сириус, твои выкрутасы заходят слишком далеко, прекращай! Отпусти Лестрейндж наконец и просто закрой на замок в одной из комнат, хватит мучить её! – крикнул также взбешённый Люпин, немного ослабляя свою хватку. Даже такого спокойного человека как Римус этот идиот смог довести. О многом говорит, не правда ли?       – Я не собираюсь платить, ни тебе, ни ему! – прошипела она, слегка стискивая зубы от острой боли в плече. Его слова ранили её больше, чем движения, но это она тоже почему-то терпела.       Сириус ухмыльнулся и притянул её к себе, тут же втягивая в страстный поцелуй. В его глазах горел опасный огонёк и было видно, что он забавляется и играет. Для него это лишь игра, способ развлечься. Геллерт, Римус, Тонкс, да и сама Белла застыли от шока. Он зарылся руками в её пышные кудрявые волосы, углубляя поцелуй и закрывая глаза, притягивая девицу ближе к себе. Геллерт смотрел на это, понимая, что ещё чуть чуть и он поступит с ним, как и с теми подонками. Он стоял на месте, не шевелясь, спокойно, будто бы ему стало всё равно. Но в его мыслях было далеко не спокойствие...       «Как он посмел поцеловать её?! Поцеловать, а перед этим оскорбить и унизить! Нет, он не смел целовать её ни при каком раскладе. Никто не смеет трогать мою Беллатрису!»       Девушка пыталась оттолкнуть его, но ничего не выходило, из-за физического превосходства Блэка. Но вдруг до неё дошло, что руки её свободны и их никто больше не держит. Разумеется, она сразу же воспользовалась этим, царапая ему щеку. Он быстро отстранился, в добавку получая пощечину и укус в другую щеку. Теперь на его лице красовались следы от когтей и зубов девушки. Стекали капли крови, оставляя небольшой, но заметный след. Он сам оттолкнул от себя Беллатрису и уже было занёс руку для удара, но Римус мгновенно отпустил Геллерта и его палочку. Мужчина рванул к другу, хватая того за руки. Геллерт в свою очередь подхватил Лестрейндж, прижимая её к себе, а свободной рукой схватил один из даров смерти, мигом пряча в карман.       – Как была сумасшедшей тварью, так и осталась! Жаль, что ты не сгнила в Азкабане! – яростно выкрикнул Блэк, стараясь вырваться из железной хватки товарища.       – Подонок! Отродье! Падаль! Ничтожество! Самый худший из Блэков, да как ты вообще посмел сделать это?! Ненавижу тебя! Чтоб какой нибудь из дементоров впился в твои проклятые поганые губы, маглолюб хренов! – закричала уже Беллатриса, тоже стараясь вырваться из хватки Геллерта и вновь вцепиться в лицо своего противника.       – Ой, ой, какая красноречивая! Ничего больше не могла придумать?!       – Кусок идиота!       – Дрянная девица!       – Душной козёл!       – Шлюха!       – Кобель!       – Лучше бы ты умерла!       – Да чтоб ты...! – начала она вновь, но не сумела закончить, так как была перебита.       – Бездарная, ограниченная, вульгарная, заносчивая, мелочная, распутная, легкодоступная и никому ненужная девица, которая когда-нибудь умрёт от одиночества! Нет, ты не женщина, Беллатриса! Ты вещица для частого проката! Игрушка для временного пользования! Потаскуха! – рявкнул он, отталкивая Римуса и утирая кровь с щек.       Беллатриса мгновенно остановилась и умолкла. Её глаза широко распахнулись, а сердце пропустило один удар. Это ударило её больнее всего, в самое сердце. Геллерт бы уже убил его, но понял, что лучше сейчас успокоить Беллу и попытаться предотвратить возможную истерику. Он прижал девушку к себе и начинал нежно и осторожно гладить её по непослушным волосам. Его дыхание было не менее тяжёлым, будто бы он сам чувствовал её боль. Геллерт ощущал, что её снова стала бить сильная дрожь и был уверен, что она на грани. Слова на неё явно действовали сильнее, чем что-либо другое. Кажется, что ей легче выдержать пытку круциатусом, чем услышать от кого-то такие оскорбления. И кажется, что именно от этого подонка, слова были ещё больнее, чем от него самого. Она неожиданно уткнулась лицом в его грудь, заставляя самого Геллерта вздрогнуть. Дыхание Беллы было рваным и тяжёлым, тело невероятно сильно трясло, из-за чего он только крепче сжал её в объятьях. Через мгновенье колдун почувствовал, что плечи Беллы вздрогнули, а после начали вздрагивать каждую секунду, его рубашка в районе груди стала слегка влажной. Она плакала. Да, она чёрт возьми плакала! Беллатриса пыталась сдерживать всхлипы, как могла, чтобы никто кроме самого Грин-Де-Вальда ничего не заметил, но невооружённым глазом было легко увидеть, как она содрогается от тихих рыданий. И тут же он услышал её жалобный всхлип, после чего девушка уже не смогла сдерживаться и открыто начала рыдать, вжимаясь в единственного человека, кто бы мог её успокоить, поддержать и утешить сейчас. Ей стало плевать на Сириуса, на Тонкс, на Римуса, пусть смотрят.        Геллерт нежно гладил ведьму, шепча ей что-то успокаивающее, глядя на Блэка с дикой яростью и ненавистью. Тот же, наблюдая за этим, широко раскрыл глаза. Но через пару мгновений начинал безудержно дико хохотать.       – Ты умеешь плакать?! Я думал, что такие как ты чудовища лишены этой способности! – в его голосе читалось садистское удовольствие, ему просто нравилось видеть её боль. Небольшая капля власти, а он уже заигрался.       «А ведь я в тот день сказал ей то же самое...» – пронеслась горькая мысль и тут же Геллерт почувствовал, что Беллатриса лишь сильнее вцепилась в его рубашку, содрогаясь от рыданий всё чаще, чуть ли не начиная задыхаться.       Римус вновь попытался схватить друга, но тот лишь отмахнулся и начал подходить ближе.       – А ведь опять жмётся к тебе! "Ой, меня обижают, защити меня!", а после снова оттолкнет, когда успокоится и скажет, чтобы ты к ней не прикасался. И только не говори, что я не прав!       – Не подходи и не трогай её, иначе пожалеешь, что на свет родился! – прошипел Геллерт, прижимая Беллатрису ещё крепче к себе, чувствуя, что её истерика лишь усилилась.       – Ты действительно влюблён в неё что-ли? Поэтому защищаешь эту дрянь, да? Она ведь убийца! Сумасшедшая мразь, убившая и пытавшая миллион невинных магов и маглов! Она монстр!       – А чем ты лучше? – вдруг съязвил Геллерт, яростно хмыкнув. – Ты ведь просто садист. Тебе нравится видеть её боль, слёзы, слышать её крики и вопли. Нравится доводить до истерики, зная, что она не сможет постоять за себя будучи безоружной, ибо слабее тебя физически! Ты упиваешься её страданиями, получая от этого удовольствие! Как по мне, ты ещё хуже...       – Она не заслуживает ничего кроме смерти, ни малейшего сострадания! Да, мне нравится видеть её мучения! Я хочу видеть её боль, она заслуживает этого! Пускай страдает так, как страдали её жертвы!       – Посмотри на неё, Блэк! Посмотри, разуй глаза! Ей как раз таки и нужно сострадание! Ей нужна помощь! Она содрогается от прикосновений и резких слов! Боится всего, до чего только можно додуматься! Лестрейндж нужна помощь! Убийство тут ничем не поможет! Ты ведь понимаешь какие у неё серьезные психические проблемы?! Я не могу понять, почему вы видите перед собой бездушного монстра! Я вижу перед собой лишь несчастную, беспомощную, сломленную и нуждающуюся в жалости девушку!       Грин-Де-Вальд осторожно и нежно, еле касаясь, провёл рукой по её спутанным волосам и прикрыл глаза, боясь, что это хрупкое создание рассыплется от одного неверного движения.       – Философ нашёлся! Она видно не убивала дорогих тебе людей, видно не пытала кого-то, за кого бы ты отдал жизнь! Ты просто не знаешь, что эта дрянь сотворила! – воскликнул Сириус, сжимая кулаки и начиная по звериному скалится, создавая впечатление, что таковым он и является.       – Ох, а она прям лично убивала дорогих для тебя людей? Назови имена тех, кого она лично убила или пытала. Назови! – он посмотрел в глаза оппонента.       Сириус стиснул зубы и зажмурился, кажется что-то вспоминая.       – Фрэнк и Алиса... – прошипел он, вновь взглянул на Беллу.       – Она убила их?       – Нет. После победы над тёмным лордом, она решила с оставшимися на свободе друзьями пожирателями выяснить где тот находится, не веря в его смерть. Она похитила моих друзей и пытала их круциатусом! Пытала без перерывов и довела до безумия, – он повернул голову к девушке, – я уверен, что у тебя бы рука не дрогнула пытать и их сына, если бы вас не схватили раньше!       – А ещё были случаи или это всё? – хмыкнул Геллерт.       – Поджёг домов, сёл и городов, пытки круциатусом, убийства...!       – Только это? Не удивлюсь, если убийства было совершены только с помощью убивающего заклятия! – Геллерт рассмеялся и осторожно приподнял голову Беллы за подбородок.       По её щекам всё ещё стекали горячие слезы, глаза были влажными и покрасневшими, как и всё лицо. Он нежно стёр слезинки с лица волшебницы и провел рукой по её щеке.       – И вот за это они считают тебя вселенским злом? Да ты святая, по сравнению со мной!       Она смотрела на него с непониманием и удивлением, но побоялась что-то сказать или сделать. Геллерт слегка улыбнулся, снова видя перед собой, как он тогда сказал "котёнка".       – Всё, хватит разговоров! – скомандовал Римус, подходя к троице.       – Нет, мы только начали! – прошипел Блэк.       – Я соглашусь с твоим другом, хватит. – Геллерт закрыл глаза и осторожно погладил Беллу по плечу, из-за чего она болезненно простонала.       – Сириус, ты что-то говорил о том, что нужно будет выдать нашему гостю комнату? Так иди и выдавай им комнаты, хозяин поместья! – Римус подтолкнул Блэка и тот с собачьим рыком поплёлся в коридор, требуя, чтобы Геллерт с Беллой шли за ним.       – Дрянь знает где её комната, а ты идёшь за мной! – прорычал он, идя быстрым шагом, будто бы забывая собственные слова о её неадекватности.       – Я не отпущу Лестрейндж одну. Ты уж проведи сначала до комнаты, где будет жить она, а потом до моей. – Геллерт снова погладил по волосам, только что успевшую успокоиться девушку.       – Да пожалуйста! – он резко развернулся и зашагал к лестнице.       Тут же, от слишком громкого голоса, бархатные портьеры закрывавшие, что-то от глаз присутствующих открылись и Геллерту открылся вид на портрет женщины уже преклонного возраста с чёрными пышными кудрями, в корнях которых виднелась седина. Её глаза были столь тёмными, будто бы были это и не глаза, а опасная чёрная дыра, поглощающая всех, кто смел посмотреть в них! Лицо покрыто морщинами, но даже с ними были хорошо видны аристократические черты и властный надменный взгляд. Изящное чёрное платье с высоким воротником и дорогое фамильное колье с серьгами украшали женщину с картины. Она была изображена столь искусно, что можно было подумать, что это и не портрет вовсе, а окно за котором стоит эта статная дама. Он пригляделся и увидел в ней безумное сходство с Беллатрисой! Но ведь Белла была Лестрейндж, а этот дом принадлежал Блэкам!       – ОТРЕБЬЕ! МЕРЗАВЕЦ! ПОРОЖДЕНИЕ ПОРОКА И ГРЯЗИ! ВОН ОТСЮДА! КАК ТЫ МОГ ОСКВЕРНИТЬ ДОМ МОИХ ПРЕДКОВ, ПРИТАЩИВ СЮДА ПОЛУКРОВОК, ОБОРОТНЕЙ И ОСТАЛЬНЫХ УРОДОВ?! – заорал портрет, буквально впиваясь когтистыми руками в раму картины, будто бы пытаясь вылезти от туда.       Геллерт заслонил Беллатрису собой и отошёл на шаг, готовясь защитить девушку.       – Заткнись! Теперь это мой дом, что хочу, то и делаю! А эти двое чистокровные твари, как и ты, радуйся! Ах да, это ведь твоя любимая Беллочка! Можешь похвалить её ещё, как тогда! Она ведь в тысячу раз лучше меня, как и Регулус с Нарциссой! А вот я и Андромеда предатели, разумеется! – в ответ закричал Сириус, раскинув руки.       Вальбурга Блэк - та, кто был изображён на портрете, повернулась к Белле и Геллерту, но не успела ничего сказать, ведь Сириус успел задёрнуть шторки, при этом продолжая кричать, что-то в адрес женщины.       – Кудрявая бестия! Кудрявая тварь! Ненавижу эти черные кудри! Ненавижу эти черные глаза! Ненавижу! – после он повернулся к Беллатрисе и просто зажмурился, скрипя зубами. У неё были точно такие же кудри, и точно такие же чёрные глаза...       Геллерт же обдумывал всё то, что произошло.       «Регулус... Это имя брата Беллы! Андромеда и Нарцисса - те двое из её воспоминания. Значит... Она Блэк, она тоже Блэк! И этот подонок также её брат, а женщина видимо мать! А Лестрейндж? Она ведь всегда назвала себя мадам. Мадам... Замужняя женщина. У неё есть муж...» – с досадой подумал он, в это же мгновенье не понимая от чего и почему ему стало досадно.       Белла взглянула на Геллерта, ожидая его реакции и хоть каких-то слов.       – Беллатриса Вальбурга Блэк Лестрейндж...? Это твоё полное имя? – проговорил он, посмотрев на девушку.       – Беллатриса Друэлла Блэк Лестрейндж, а не Вальбурга! Эта дрянь моя кузина, а это, – он указал на портрет, – моя мать и её тётка.       Сириус повернулся к Геллерту, который с какой-то нежностью смотрел на Беллу, а после медленно перевел взгляд на него, меняя нежность на ненависть и ярость.       – Ты поцеловал в губы кузину? – проговорил он, осторожно отпуская девушку из объятий.       – Я тебе больше скажу, если бы ей не нашли мужа, то им бы стал я! – на его лице мелькнула ухмылка, но она исчезла, когда Геллерт отвесил ему сильную пощечину.       – Я знал, что Блэки помешаны на чистоте крови, но чтобы сводить кузенов...! Так ты ещё небось и рад этому был?       – Я её с детства терпеть не мог! Как был рад, когда сказали, что нашли ей мужа и оставили меня в покое, хотя сейчас жалею! Если бы была моей, то я сделал бы её нормальной!       Геллерт развернулся и снова подошёл к Беллатрисе, обнимая девушку и прижимая к себе, а после осторожно проводя рукой по её спине. Она лишь вздрогнула, не отвечая на объятья. Но она и не старалась оттолкнуть его...       – Веди дальше... – холодно промолвил Грин-Де-Вальд, отводя взгляд.       Сириус хмыкнул и пошел вверх по лестнице. После того, как они прошли ещё два коридора, он остановился у черной двери и открыл её, приглашая Беллатрису войти. Та, в свою очередь, не спешила отстраняться от Геллерта, просто глядя на Блэка и открытую перед ней дверь.       – Боишься, что закрою дверцу и запру тебя? – засмеялся он, слегка склоняя голову на бок.       Беллатриса гордо вздёрнула подбородок, сделав вид, что ничего не боится и отстранилась от мага, идя внутрь комнаты. Как только она вошла, Блэк захлопнул дверь и действительно запер её.       – Правильно боишься, Беллс! – крикнул он вслед и тут же дверь затряслась от ударов.       Девушка заколотили в дверь и закричала, требуя, чтобы её выпустили.       – Открой дверь, Блэк! – Геллерт вжал его в стену, глядя в серые глаза мужчины с дикой ненавистью. Он был готов отвесить ему ещё хоть десять пощёчин, разбить лицо, задушить, сделать что угодно, лишь бы он перестал издеваться над Беллой.       – Для тебя дверь к ней всегда открыта, заходи когда вздумается! Только вот она будет там сидеть до конца своих дней! Я не позволю ей выйти от туда и рассказать о штабе пожирателям! – прошипел он в ответ и Геллерт был вынужден его отпустить.       Всё-таки действия были логичными, но с чего бы сажать её под домашний арест и не давать выходить из комнаты, запрещая даже перемещаться по дому, который и так скрыт от мира?!       – Ты даже ей еду будешь туда притаскивать?       – Нет, пусть голодает. Ну или если тебе так её жаль, то неси ей еду сам! Следи за ней тоже сам, для меня она никто и я с ней возиться не стану! Хотя... Может я и выпущу её из заперти, если она станет спокойнее и адекватнее. Но этого никого не случится... – он развернулся и повёл Геллерта к его гостевой комнате.       – Ты специально решил меня поселить подальше от неё? – рыкнул Геллерт, идя за хозяином дома.       – Будешь жить в комнате моего брата, другие отдать не могу... А она находится рядом с моей, на другом конце дома! – прошипел Блэк в ответ.       Они остановились возле двух комнат, стоящих рядом с друг другом. На одной красовались красно золотые узоры, а вторая была такая же, как и все.       – Справа комната Регулуса, слева моя. Не перепутаешь. – он вздохнул и пошёл дальше, оставляя Геллерта одного.       Грин-Де-Вальд же развернулся и стремглав кинулся к комнате девушки. Он остановился возле неё и медленно потянулся к старой и ржавой ручке. Дверь продолжала дрожать от ударов по ней, а из-за неё доносилась тихая, почти не разборчивая французская брань. Грин-Де-Вальд осторожно провернул ручку и дверь для него открылась. Он не успел зайти, как Белла с размаху ударила его в грудь кулачком.       – О-отк...рой! – просипела она, еле дыша и только сейчас открывая глаза, поняв, что ударила уже не деревяшку, а что-то более мягкое и живое.       – Открыл. – проговорил мужчина, закрывая за собой дверцу и проходя внутрь.       Белла держалась за плечо, а её лицо стало быстро бледнеть, теряя красноту от недавних рыданий и истерики. Он внимательно посмотрел на неё, видя, как она пытается вдохнуть больше воздуха в лёгкие, но не может. Она схватилась одной рукой за шею, начиная слабо кашлять. Нет, она не еле дышала, она задыхалась!       – Беллатриса? – Геллерт мгновенно замер, не понимая, что послужило этому. Он обеспокоенно взглянул на неё и осторожно взял за руку, слегка сжимая её в своей собственной. Её ладони были ледяными, как у трупа, что ещё больше стало его пугать.       Она продолжала задыхаться, сжав его руку как можно крепче. Девушка совсем побледнела, став белее чем мел и кажется, даже начала синеть. На её лбу выступила испарина, а в глазах появился страх, но не такой, который он видел раньше. Он притянул её к себе, стараясь понять, что именно произошло в его недолгое отсутствие. Маг скинул с неё своё пальто, швыряя его на пол, пытаясь найти причину удушья, чтобы устранить её и спасти девицу у которой вечно что-то случается.       – Я... Н-не м... М-могу... Д-дыш...ать... – прохрипела она, падая ему в руки.       – Что случилось, Беллатриса?! – он лихорадочно пытался вспомнить, что нужно делать в таких случаях, боясь, что может не успеть спасти её. Он никогда не учился первой помощи и вообще чему либо из этой сферы, считая, что ему в жизни хватить только экстракта бадьяна и заживляющих заклинаний. Батильда всё же заставляла слушать его её лекции по этому поводу, но он делал это так невнимательно, что почти ничего не помнил.       Она уже не могла что-либо произнести, продолжая кашлять и сжимать его руку. Геллерт взглянул на неё и слегка сжал её руку в ответ, до крови закусывая губу. Каким же глупым и бесполезным он теперь себя чувствует!       – Успокойся, успокойся, только успокойся... – прошептал он, скорее успокаивая себя, нежели её. Он всё же вспомнил слова бабушки, что при удушении нужно для начала успокоить человека, хотя как можно успокоить того, кто на грани между жизнью и смертью?       Кажется она уже даже не слышала его, будто бы он говорил с пустотой. В её ушах звенело и звуки постепенно стихали, оставляя только тишину и какое-то еле слышное и неразборчивое эхо. Так же его лицо стало меркнуть перед глазами, будто бы её стала застелить пелена. Это вызывает ещё больший страх и ужас, что вот вот придет конец!       – К... Корс... – прохрипела она из последних сил, уже начиная терять сознание от нехватки воздуха.       Геллерт посмотрел на неё и понял, что что-то случилось с её злосчастным корсетом, от чего тот затянулся начиная её душить. Как именно это произошло было не ясно, хотя ни ему, ни ей сейчас не было до этого дела! Он мигом сорвал его с девушки и откинул в сторону к пальто, не думая о том, что она ему потом выскажет. Он встряхнул её, но не получил никакой реакции. Она не дышала, просто лежала на его груди, грозясь упасть, если он расслабит руки.       – Лестрейндж...? – проговорил он, снова тряся её за плечи.       Вновь не получив никакой реакции, он подхватил её на руки и положил на кровать, стараясь нащупать её пульс на сонной артерии. После он приложил ухо к её груди, чувствуя слабое сердцебиение. Она жива, но если не привести её в сознание и не избавиться от асфиксии (как это назвала Батильда) в течении 5-15 минут, то она попросту умрёт.       – Что чёрт тебя дери нужно делать?! – пробормотал он, машинально начиная делать то, чему его учила когда-то Бэгшод.       Может он и не помнил её слов, но действия его руки точно запомнили. Он слегка откинул её голову на подушки и приоткрыл её рот. Мужчина закрыл одной рукой нос Лестрейндж, а после стал делать искусственное дыхание, про себя благодаря родственницу и её лекции. Всё-таки они ему пригодились...       Он не помнил сколько именно проходили эти махинации, но как ему казалось, прошла целая вечность сопровождаемая мыслью: «А если я не смогу?!»...       Однако из этой неприятной повторяющейся мысли его вывели руки девушки, схватившие мага за плечи, вонзая острые когти в его плоть. Он оторвался от её губ, вглядываясь в её испуганные глаза.       – Слава Мерлину, живая! – проговорил он, прижав шокированую Беллатрису к себе.       Без корсета она дышала ровнее и глубже, дав понять, что девушка дышала с трудом всё это время, но опять-таки, не говорила ему из принципов, так как была аристократкой с голубой, королевской кровью. Для них корсеты были нормой, (хотя какие к черту корсеты в конце 20-го века?) Её платье без него стало сползать и оголило её перевязанное плечо.       – Ч-что ты себе позволяешь?! – заикаясь прошептала она, пытаясь вновь оттолкнуть мужчину, но он попросту не дал ей этого сделать.       – Я позволяю своей персоне спасти твою жизнь уже шестой раз, поэтому прекрати причитать и успокойся! А главное, объясни, как ты так могла затянула этот идиотский корсет?!       – Как ты посмел коснуться меня своими мерзкими губами?! Как ты посмел меня поцеловать?! – её щеки вновь стали алыми, делая бледное лицо более живым.       – Поцеловать? Когда я тебя целовал? Это было искусственное дыхание, я спас тебе жизнь, дурёха! – Геллерт тяжко вздохнул и к своему сожалению понял, что в чём-то Блэк был прав.       – Да какая мне разница, одно и тоже! – прорычала она, даже не чувствуя, как её платье продолжает спадать, оголяя новые участки хрупкого тела.       – Одно и тоже? Ох, нет, Беллатриса! Это совершенно разные вещи. Позволь я тебе объясню отличия между ними. Искусственное дыхание - это комплекс мер, помогающий людям или иным существам переставшим дышать вновь вдохнуть воздух в лёгкие, тем самым спасая им жизнь. Есть разные способы применения этого, я использовал искусственно дыхание напрямую - это называется "изо рта в рот". А вот при поцелуе... Хотя знаешь, давай я тебе покажу.       Он хмыкнул и мгновенно сократил расстояние между их лицами, обжигая её губы уже настоящим поцелуем. Девушка даже не успела взвизгнуть, как снова оказалась в его объятьях. Он целовал её не так, как Сириус. Тот лишь играл, наслаждаясь азартом и её реакцией, веселясь. Геллерт же делал всё слишком осторожно и нежно, стараясь не причинить ей боли, но и не ослабляя свою хватку. Он не играл, в отличии от её кузена. В каждом движении был трепет. Вместо того, чтобы просто грубо запустить руки в её волосы, не заботясь о том, что ей больно и не приятно, как тот же Сириус, он бережно провёл по ним рукой, стараясь не дёрнуть и не сжать, а после запустил их в её локоны, заставляя девушку блаженно простонать. Её глаза непроизвольно закрылись, хотя девушка всё ещё старалась вырваться и оттолкнуть его, не отвечая на поцелуй. Беллатриса почувствовала ни ненависть, ни неприязнь и никак ни отвращение, нет! Она почувствовала смятение, волнение и страх, но никаких отрицательных эмоций у неё почему-то не возникло.       Движение Грин-Де-Вальда хоть и были осторожными и нежными, но они были властными и уверенными, давая понять, что именно он сейчас держит контроль в своих руках. Он остановился только тогда, когда понял, что слишком сильно увлёкся, повалив её на кровать. И то, не сразу.        Грин-Де-Вальд оторвался от её губ и снова хмыкнул, когда она открыла глаза. Её взгляд был томным и затуманенным, щеки пылали огнём, а дыхание было сбитым. Рот так и оставался приоткрытым, будто бы она ждала следующего поцелуя. Она сейчас почему-то не пыталась оттолкнуть его, а наоборот лишь прижималась к нему ближе. Возможно, она действительно хотела продолжения.       – Мне кажется или тебе понравилось? – усмехаясь проговорил он, ласково поглаживая её щеку.       Опомнившись, она всё же его оттолкнула, покраснев ещё гуще, чем раньше. Белла отползла назад, быстро скрестив ноги.       – Да как ты...?!       – Я всего лишь показал разницу между искусственным дыханием и поцелуем. Теперь ты поняла в чём их различия? – он поднялся с кровати и окинул её изучающим взглядом, из-за чего щеки мужчины тоже стали чуть краснее, а губы тронула улыбка.       – Хорошо, я поняла... Но впредь не смей! – прошипела она, поджав губы и отведя взгляд.       – Даже не скажешь спасибо за то, что я вновь спас тебя? – горестно хмыкнул он, продолжая неотрывно глядеть на Беллу.       – Погоди, что валяется там, в углу? – проговрила она, игнорируя его вопрос.       – Моё бедное пальто и твой идиотский корсет, – Геллерт взмахнул рукой и вещь сразу оказалось в его руках. – Пальто не пострадало, а вот он... Кажется я его порвал.       – Что ты сделал?! – истирично прошептала она, сжимая кулаки.       – Я кажется порвал твой корсет. – повторил он, пожимая плечами и продолжая осматривать её.       – Да ты знаешь...?! Знаешь сколько ему лет?! Знаешь каким дорогим он когда-то был?!       – Тем более, ему давно пора. Он свое отслужил. Если тебе так нужен корсет, то я куплю тебе новый, или сам его сделаю, только успокойся! – колдун начал слегка посмеиватся, наблюдая за тем, как девушка сжимает в руках простыни и начнет тянуть их, страаясь разорвать ткань.       – Мне от тебя ничего не нужно! – сказала она, гордо вскинув подбородок и фыркнув с независимым видом.       – Хорошо, только можно ты сделаешь кое-что?       – С чего бы? И что ты вообще от меня хочешь?! Я не стану платить тебе тем, о чём говорил этот болван!       Геллерт тяжко вздохнул и снова улыбнулся.       – Беллатриса, прикрой себя чем-нибудь, платье совсем сползло.       – Что? – она удивлённо моргнула и опустила взгляд на своё тело, понимая, что платье действительно уже не ней и все её прелести открыты для глаз рядом стоящего мужчины, так как под нарядом, к удивлению Геллерта, ни оказалось ничего. Даже чулок.       – Извращенец! – взвизгнула она, мгновенно закрываясь одеялом по шею.       Геллерт заливисто рассмеялся, подходя к единственному в комнате шкафу.       – Я извращенец? Ох, подумай, если бы я был извращенцем, то вряд-ли бы попросил тебя прикрыться. Я бы продолжил пялиться на тебя.       – А ты пялился?! – жалобно протянула она, продолжая закрываться одеялом.       – Нет, я осматривал - это разные вещи.       – У тебя всё разные вещи, поганый немец.... – пробубнила она.       – А я виноват, если вещей много и они разные? В мире мало чего одинакового! – Геллерт достал из гардероба белую длинную сорочку с рукавами и нашитыми на них оборочками. Она была полупрозрачной и складывалось ощущение, что прямиком из 19-го века, как и корсет Беллы.       Он подошёл к девушке и положил сорочку рядом с ней.       – Вот, возьми. Хотя на твоём месте, я сначала бы сходил в душ и привёл себя в порядок. А то, что ты, что я - выглядим не очень.       – Не знаю как тебя, но меня все устраивает! – Беллатриса не спешила одеваться, продолжая глядеть на Геллерта.       – Грязные и спутанные волосы тебя тоже устраивают? А, чистюля? – иронично хмыкнул он, подходя к девушке и напоминая ей об их разговоре в лесу.       – Да... – пробубнила она, явно говоря не правду.       – Не слышу. Погромче, мадам Лестрейндж. – Геллерт скрестил руки на груди.       – Хорошо! – прорычала она и поднялась, обмотавшись в одеяле.       Но как только она попыталась пойти, то её ноги подкосились и девушка вновь оказалась прижатой к Грин-Де-Вальду. А вот одеяло было уже на полу.       – Понятно, самостоятельно ты туда не дойдешь... – вздохнул он и поднял её на руки.       – Что ты делаешь?! – по её обнажённому телу пробежала дрожь.       – Помогаю тебе добраться до ванной комнаты, хотя, я думаю, что и вымыться ты без моей помощи не сумеешь.       – Я не безрукая! – крикнула она, обиженно отводя взгляд и скрещивая руки на груди, тем самым закрывая её.       – Ты ранена и ослаблена. Успокойся, я не буду смотреть, если тебя это так волнует! – он вошёл в комнату и осмотрелся.       Ванная была чуть ли не больше самой комнаты девушки, а та была очень не скромных размеров. Она была отделана в чёрных тонах, под стать фамилии владельцев поместья. Королевская ванная - если так можно было сказать. Пол сделан из черного мрамора, как и всё, что было в комнате. Геллерт осторожно положил девушку в ванну и присел рядом на очень уж изысканную табуретку. Он стал снимать с её плеча перевязку, удивляясь тому, что она сидела спокойно и почти не шевелилась, боясь даже вздохнуть. Волшебник включил воду и стал ждать пока ванна наполнится, наблюдая за девушкой.       Она обнимала колени, думая о чём-то своём, совсем не замечая, что он внимательно смотрит на неё, разглядывая шрамы, раны и ссадины более детально, так как раньше у него такой возможности не было. Откуда те появились он не знал, но знал точно, что убьёт любого, кто был к этому причастен.       – Беллатриса? – тихо позвал он, осторожно касаясь её плеча.       Ведьма вздрогнула и повернула к нему голову.       – Что...? – проговорила девушка, опуская взгляд на его руки.       – Как твоё плечо?       – Больно! – прошипела она, сразу же меняясь в лице.       – Оно будет болеть ещё пару дней. Тебе нужно будет спокойно лежать в постели и не напрягаться, иначе оно не пройдет до конца.       – Ха... – как-то обиженно хмыкнула она и отвернулась.       Геллерт вновь вздохнул и стал осторожно гладить её по волосам. Белла вздрагивала от его прикосновений, но не сопротивлялась им. Они были нежными и из-за этого совсем для неё непонятными.       – Почему ты делаешь это...? – прошептала она, сглатыаая.       – Делаю что?       – Гладишь...       – Чтобы успокоить. Тебе от этого, как я понял, становится легче, но... Ты вздрагиваешь, будто бы ожидаешь удара. – его рука снова прошлась по её волосам. – Белла, я никогда не ударю тебя. Никогда не подниму руку, никогда больше не причиню физической боли. Я клянусь.       Она посмотрела ему в глаза и увидела, что он говорил правду. Он не врал и действительно клялся. На её лице появилась едва заметная улыбка, но она быстро отвернула голову, чтобы тот ничего не заметил.       – Глупо клясться в этом...       – Почему же?       Она пожала плечами, а после вновь зашипела от боли, жмуря глаза.       – Не делай резких движений. – рука мужчины тоже оказалась на её плече, но он практически не надавливал на него, стараясь не причинить вреда и боли.       – Мерлин, этот бадьян ни к чёрту! – прошептала девушка, закусывая бледные губы.       – Тебе помочь вымыться? С такой раной я вообще не понимаю, как ты спокойно рукой шевелишь, а уж как мыться будешь, я даже представить боюсь.       Белла потупила взгляд и только сильнее закусила губу, сжимая кулачки. Она медленно кивнула, не желая говорить это вслух.       – Помочь? – переспросил Геллерт.       – Да, помочь! – прорычала она, поворачиваясь к нему, злобно сверкая глазами. – Только потому, что у меня ужасно болит рука! Больше такого не будет, ты понял меня, Грин-Де-Вальд?!       – Но для этого нужно снять бинт, – проговорил мужчина, осторожно стараясь развязать перевязку, которая, к слову, уже была в крови. Рана открылась.       – Ты говорил, что не причинишь мне боли! – она тут же отскочила от него, резко поворачиваясь и вновь стискивая зубы. Геллерт прикрыл глаза, так как обещал не смотреть на её обнаженное тело. Хотя, это было крайне сложно, ведь посмотреть он очень хотел.       – Прости, но сейчас не тот случай. Тут важно обработать открывшуюся рану, чтобы ты не получила заражение крови и чтобы не начался воспалительный процесс. Главное, что с тобой будет после. Потерпи немного.       Белла зажмурила глаза, больше не сопротивляясь и тихо постанывая, когда его руки касались её плоти. Кровь хлынула почти сразу, когда он снял бинт, окрасив воду в слегка розоватый оттенок. Мужчина достал из кармана брюк взятый из дома Батильды бадьян и стал осторожно капать тем на рану, заставляя Беллу зашипеть и сжать края ванной.       – Тише, рана вновь затягивается. Осталось немного.       – Она больше не откроется...? – в голосе Беллы была сильная дрожь, от чего именно, было не ясно.       – Если не будешь дергаться - нет. – одна его рука вновь прошлась по её волосам, заставляя девушку прикрыть глаза и снова вздрогнуть.       – Ну вот, всё. Перевяжу уже после того, как вымою тебя. Голову тоже вымыть?       – Да, – без раздумий сказала она, желая вновь почувствовать его нежные прикосновения.       На лице Геллерта появилась теплая улыбка и он вновь погладил её.       – Тут постараюсь быть аккуратнее. Знаю, как больно распутывать колтуны... – его рука прошлась по волосам, будто бы невзначай задев её щёку, что вызвало у девушки ещё больше дрожи.       – У тебя раньше были длинные волосы. Зачем отстриг? – вопросила она, становясь совсем спокойной и Геллерту показалось, что он беседует с совершенно другим человеком.       – Не знаю. Захотел почувствовать себя более взрослым. Хотя, особо ничего не изменилось. Недавно тоже были длинные, но настолько кошмарные, что уж лучше вот так ходить. – он тяжело вздохнул, чувствуя небольшую ностальгию и даже некую жалось, что решил отрезать длинные локоны.       – Тебе шло... – неожиданно произнесла она, издав тихой стон, когда почувствовала прикосновения к спине. Он решил для начал вымывать тело, а потом разобраться с волосами, так как с ними мороки было в разы больше.       – Больно?       – Нет... – она вновь стала несильно дрожать, сглатывая и закусывая губы, которые, к слову, и так были разбиты.       Он начал осторожно омывать тело, проводя пальцем по очертанию её шрамов, заставляя Лестрейндж тихо и сдавленно постанывать, жмуря глаза и поджимая под себя ноги.       – Откуда у тебя столько шрамов? – его голос дрогнул, снова создавая трещину в маске спокойствия.       – Не важно... – он чувствовал, что её дыхание участилось. Лучше эту тему не поднимать, если захочет - сама расскажет.       Его руки двигались осторожно, нежно касаясь её кожи, смывая с той всю грязь, как видимую, так и невидимую, оставленную ублюдками не в физическом плане... Она тихо постанывала, стараясь сдерживаться, хотя получилось это не слишком хорошо. Геллерт прикрывал глаза, стараясь не придавать её стонам значения, но из-за этого его руки непроизвольно начинали дрожать и так и направились притянуть девушку к себе. Он сам не понял, как его руки оказались у неё на груди, ведь Белла не сопротивлялась ничему, продолжая блаженно прикрывать глаза, успокаиваясь в его теплых и нежных объятьях.       Через час он выключил воду и вновь занялся перевязкой её плеча. По мокрым, но уже чистым волосам стекала вода, как и по всему её телу. Он вздохнул и посмотрел девушке в глаза. Её щеки вновь были алыми, а руки разумеется прикрывали интимные места, на которое ему не стоило глядеть.       – Помочь выбраться из ванной? – на его лице снова появилась улыбка.       – Да... – проговорила она и снова сжалась в комок.       Мужчина взял её на руки и понёс в обратном направлении, в спальню. Он посадил её на кровать и подал полотенце, которое оказалась в его руках секунду назад. Как истинный джентльмен, он отвернулся, чтобы не смущать даму (итак сегодня сделал это слишком много раз....). Через пару минут он услышал её голос, ставший совсем тихим и робким.       – Возьми... – она протягивала ему чёрное полотенце, слегка отводя смущённый взгляд.       Девушка уже была в белой сорочке, но её хрупкое тело и изгибы всё равно виднелись через полупрозрачную ткань. Мокрые кудри струились по плечам и спине, но вода перестала стекать с них. Она прикрыла рот рукой и зевнула, в её взгляде он разглядел усталость. Был лишь день, но они оба слишком вымотались за прошлую ночь, особенно Беллатриса...       – Тебе нужно поспать. – спокойно сказал он, садясь рядом.       Она лишь кивнула в ответ и упала на подушки, закрывая глаза. Колдун улыбнулся и укрыл её одеялом, после нежно коснулся рукой покрасневшей щеки.       – Ложись рядом... Я не хочу, чтобы эта псина пришла сюда, пока я буду дремать... – проговорила она тихо, осторожно беря его за руку.       – Приглашаешь к себе в постель? Вот это честь! – добродушно рассмеялся он, снимая с себя сапоги.       – Не смей привыкать, это только один раз! – Огрызнулась она, в своей манере.       – Хорошо, хорошо, как скажите, миледи! – он лёг рядом с ней, забираясь под одеяло.       Девушка сама прильнула к нему, крепче прижимаясь к мужчине и утыкаясь носом в его грудь. Он заключил её в ответные объятья и стал гладить по шелковистым кудрям.       – Сладких снов, я не дам ему потревожить твой сон...       Геллерт почувствовал её ровное дыхание и понял, что она уже уснула. Его губы тронула улыбка и он продолжил трепетно перебирать волосы волшебницы, думая о том, что бы могло ей сниться.