Дары жизни и смерти.

      – Да ладно вам! Мне серьёзно туда нельзя?! – обиженно воскликнула Тонкс, когда двое мракоборцев перегородили ей путь в комнату допроса, разрешая пройти лишь Геллерту.       – Таков приказ, Тонкс, – твёрдо ответил один из них, даже не пытаясь взглянуть на волшебницу.       – Но почему?! Там ведь... – на хрупкое плечо осторожно легла рука Грин-Де-Вальда, заставляя девушку вздрогнуть.       – Успокойся, Дора, я потом всё расскажу, – он тепло улыбнулся. – Ты ведь говорила, что сегодня у тебя нет особо важных дел в министерстве? Может пойдешь домой, а то я слегка волнуюсь за нашу гостью, сидеть ей одной с псом очень тяжело, не думаешь?       – Ну... Ладно, Геллерт, если ты просишь, – она тяжело вздохнула и кивнула, а после развернулась и пошла к выходу, на последок незаметно показав коллегам язык.       Геллерту вновь пришлось встать ни свет, ни заря, чтобы не опоздать на допрос, о котором и Римус, и Нимфадора говорили без умолку, вторя одно и тоже, ведь допрос одного из пожирателей (не считая Беллатрисы, допрашиваемой несколькими днями ранее), может очень сильно помочь делам и министерства, и Ордена Феникса. Учитывая то, что в отличие от Лестрейндж, Люциус все эти три с лишним недели не находился в плену и точно присутствовал на собраниях и встречах с Тёмным Лордом, ведь почти ни у кого не было сомнений, что те происходили, хотя чёрная метка Беллы ни разу за всё это время не заболела. Геллерту, всё же удосужились рассказать о свойствах пожирательской метки, так как у Римуса закрались небольшие сомнения на счёт всего этого.       Метка, как ей было свойственно, в моменты, когда колдуну нужно было созывать своих приспешников, начинала наливаться черным цветом и извиваться, причиняя жгучую боль, будто бы от ожога. Возможно, после похищения Беллы, он создал другой способ, с помощью которого было возможно созвать подчинённых, чтобы те, у кого была девушка об этом не узнали, ну или по какой-то неизвестной причине её собственная метка перестала работать, во что, если честно, абсолютно никто не верил, сама Белла в частности. Хотя, она об этом даже не думала, она вообще почти перестала думать о Тёмном Лорде и пожирателях, но когда ловила себя на этом, начинала злиться, оправдываясь, что просто слишком устала и пока не может найти силы на побег... Но через минут десять вновь забывала об этом, возвращая все свои мысли к Грин-Де-Вальду, именно о котором думала, за последнее время, чаще всего.       Геллерт медленно вошёл в помещение, останавливая свой взгляд на мужчине, сидящим за совершенно обычным, будто бы маггловским столом, ожидая, пока его удостоит вниманием и объяснением, зачем он тут находится. Длинные пепельные волосы, худое вытянутое лицо с ярко выраженными скулами, серые холодные глаза и кривая надменная усмешка, сразу видно - Малфой. Геллерт в своё время был знаком с кем-то из Малфоев. Не очень приятная семейка, бывало и лучше. Но всё же, не настолько мерзкие, как например Лестрейнджи, Кэрроу или же Розье. Не такие подлые, хотя этим тоже не брезгуют.       – Наконец-то, думал, что обо мне забыли! – зазвучал саркастичный и такой же надменный холодный голос. Люциус явно пытался показать, что ставит себя гораздо выше Геллерта и других мракоборцев. Придётся его спустить с пьедестала.       Геллерт окинул его спокойным изучающим взглядом и сел напротив Малфоя.       – Наверное, мне не стоит объяснять, зачем именно вас привели сюда, Лорд Малфой. – с совершенно невозмутимым лицом продолжил Грин-Де-Вальд, не разрывая зрительного контакта с допрашиваемым.       – Стоит, месье, я ума не приложу зачем меня схватили и потащили в это отвратительное место, похожее на маггловскую комнату допроса! – язвительно хмыкнул мужчина, демонстративно убирая с лица длинные светлые пряди.       – Разумеется, чтобы допросить, разве не ясно? – колдун пожал плечами, а после поправил ворот чёрной рубашки, которую надел на себя, вместо белой.       – Допросить? Меня? С чего бы, я не нарушал никаких законов и ничего подобного не делал, да и не собирался делать, это какая-то ошибка! Ваши безмозглые мракоборцы опять что-то напутали! – в серых глазах отчётливо виднелось презрение, врать он умел хорошо, но если Геллерт что-то знал, а он знал об этом человеке достаточно, то ни одна ложь не могла запутать его.       – Малфой, если вы оказались тут, то это не просто так, не думаете? Давайте обойдёмся без скандалов и споров, просто ответьте на мои вопросы и будете свободны, я сегодня не в настроении допрашивать таких типов, как вы, – Геллерт прикрыл глаза и облокотился на стул, ожидая реакции мужчины. Тот лишь хмыкнул.       – Я не собираюсь отвечать ни на какие вопросы! Тем более тому, кого впервые вижу! Голубчик, позовите вашего начальника - главного мракоборца! С ним то я и поговорю, ведь всё это недоразумение! – Малфой скрестил руки на груди, пронзая Геллерта презрительным, но в тоже время каким-то заинтересованным взглядом.       – Он перед вами, дорогой Малфой. Я и есть главный мракоборец. Ну, что же, давайте начнём, так как мне кажется, что вам бы тоже хотелось сегодня прийти домой пораньше, не хотелось бы, чтобы ваша жена волновалась, – Грин-Де-Вальд сверкнул глазами, потихоньку начиная выискивать слабые места его жертвы, чтобы заставить того расколоться. Ему действительно сегодня не хотелось никого допрашивать, терроризировать да и вообще шантажировать, он просто на просто хотел побыть в поместье Блэков и поговорить с Беллатрисой, так как отчётливо помнил, что обещал ей это сделать ещё вчера.       – Моя жена и так на нервах... – прорычал Люциус, слегка сжимая кулаки.       – Так зачем заставлять её волноваться ещё больше? Если вы посодействуете мне, то мы управимся примерно за десять минут, может чуть больше. – Геллерт в нарочито внимательной позе продолжил сверлить Малфоя взглядом, заставляя того нервно поёжиться, но всё же, маску надменного чистокровного аристократа тот снимать не желал.       – Ну-ну... – проговорил он, тоже бросая на Геллерта пристальный взгляд.       Мужчина понял, что пожиратель пронзает его взглядом не просто так, кажется тот знает о нём что-то, ведь Лорд мог не просто рассказать своим приспешникам о взявшимся из ниоткуда колдуне, укравшим одну из пожирателей, но и наглядно показать его лицо, взяв то из воспоминаний, через омут памяти или Легилимент. Хотя, Геллерту казалось, что первый вариант ближе к истине, ведь тот змееподобный ублюдок вряд ли бы пустил кого-то в свой разум.       – Что происходило на собраниях Тёмного Лорда, Малфой? Вы ведь точно там находились, я правильно полагаю? – вопрос был задан в лоб, Геллерт даже скрывать не хотел того, что всё знает.       – Каких собраниях, о чём вы? И вообще, я помню, что несколько дней назад главным мракоборцем был кто-то иной. Кто вы и как так быстро смогли продвинуться по должности? Я никогда не видел вас прежде! – Люциус прищурился, задавая собственный вопрос, заставляя Геллерта изогнуть бровь, а после нахмуриться.       – Вам не говорили, что отвечать вопросом на вопрос не этично? Где находится штаб Пожирателей, Малфой? У вас в особняке? – колдун иронично хмыкнул, заставляя Люциуса вздрогнуть, но после он вновь усмехнулся, облокотившись на спинку стула, делая вид, что всё под контролем и ему ни капельки не страшно.       – Откуда же мне это знать, в мой дом бы никого постороннего не пустили: моя жена не терпит названных гостей, особенно если их много и они остаются надолго! И мне кажется, что ваши подручные должны знать местоположение вражеского штаба, ведь они уже допрашивали кого-то из пожирателей, не так ли? – Серые глаза Люциуса были полны азарта, тот также, как и Геллерт, отлично знал о чём говорит. И он точно знал, что Беллу украл именно Геллерт, только вот, не знал самого имени и личности Грин-Де-Вальда.       – Позвольте, Лорд Малфой, откуда у нас быть пожирателю? Если бы у нас кто-то и был, все остальные давно бы были схвачены. Не уклоняйтесь от поставленного вопроса, моё терпение не безгранично. Цель лорда остаётся прежней или он решил слегка изменить свои приоритеты, думая, что Поттер может подождать? – Геллерт хрустнул пальцами, видя замешательство собеседника, но тот вновь быстро опомнился, надевая маску.       – Какая у него ещё может быть цель, к чему тем более мне это знать? Не думаете ли вы, что ему сдалась эта чокнутая Лестрейндж?! – хмыкнул блондин, вновь откидывая длинные блондинистые волосы назад.       – Лестрейндж? Какая Лестрейндж? – Геллерт изогнул бровь, решив, что в это мгновенье лучше сыграть дурачка.       – Беллатриса Лестрейндж, кто ещё?! Эта сумасшедшая девица была украдена, вы должны это знать, разве она ничего не сказала? Я думал, что вы бы точно достали из неё всё, что нужно, ведь у министерства есть свои методы! – этой фразой Люциус не понял, как сам раскололся, показывая, что всё-таки является пожирателем и просто отказывается говорить то, о чём его спрашивают. Но он не понял и того, что слегка разозлил Грин-Де-Вальда.       – Хм... Лестрейндж? Лестрейндж, что-то знакомое. Ах, да! Лестрейндж! Эта ненормальная? Ох, кому придёт в голову её красть, неужто она сбежала от вас и вы решили скинуть всю вину на министерство! Какая из вас никудышная организация, раз даже сумасшедшая девица, помешанная на этой идеологии бежит от вас сломя голову, при удобной ситуации! – Геллерт заливисто рассмеялся, тоже начиная злить Малфоя, медленно и осторожно дёргая за ниточки.       – Сбежала, как же! Да если бы она сбежала, то всем бы стало в разы спокойнее! – прорычал Люциус, кривя лицо от отвращения. Забавно, Геллерт предполагал, что Белла не особо любила мужа своей младшей сестры, но его отношения к ней малость удивляло. И злило.       Геллерт хмыкнул и вспомнил слова мисс Скитер, которая рассказывала ему, что все кабинеты в отделе мракоборцев подвержены изменениям, в зависимости от желания человека, владеющим этим кабинетом. Кабинет допроса принадлежал всем работающим в нём мракоборцем и изменялся каждый раз, при желании того, кто допрашивает определенного подозреваемого, специально для самой процедуры, как мракоборец считал нужным. Сейчас кабинет был обычным, маггловским, что и раздражало Малфоя. Он ненавидел всё маггловское. Так почему бы не воспользоваться этим, позлив его ещё больше? Мужчина взглянул на небольшой ящик, только что появившейся в столе и открыл его, доставая оттуда пачку маггловских сигарет, которые иногда курил в прошлом, до того как оказался в этом времени. Наверняка они уже не продавались, но раз в кабинет можно изменить как угодно, то и материализовать там можно также, что угодно.       – Продолжайте, продолжайте, я вас внимательно слушаю, Малфой! – спокойно проговорил Геллерт, даже не смотря на Люциуса, просто на просто доставая из пачки одну сигарету и зажигая её щелчком пальцев, а после затягиваясь и выпуская изо рта клубы серого дыма. Сидящего напротив колдуна передёрнуло от этого зрелища. Он подозревал, что Геллерт чистокровный и наверняка имеет какой-нибудь титул, но чёрт возьми! Он сидит в маггловским кабинете и имеет наглость курить при нём маггловские сигареты! Это просто немыслимо!       – Из-за этой поганой твари одни проблемы, моя жена уже около месяца не может успокоиться! Рыдает днями и ночами, падает в обмороки, трясётся об одном упоминании того, что её безмозглая и никчёмная сестра у вас! О ней беспокоится лишь Нарцисса и максимум муж самой Лестрейндж, и то, ему нужно лишь, чтобы та была подле него в качестве живой куклы! – яростно прорычал Люциус, полностью раскрывая свои карты, которые, к слову, были в партии с Геллертом не выигрышными.       Самого Геллерта от этих слов тоже передёрнуло, от чего пепел с сигареты упал на стол. В глазах промелькнуло синее пламя, а кулаки несильно сжались. О чём о чём, а об этом с ним не стоило говорить. Он не мог сказать точно, любил ли Беллатрису, но то, что она была ему безумно дорога и любой, кто причинил ей вред для него сразу становился смертельным врагом - он мог. И муженёк самой Беллы уже входил в это число, как и напрашивался войти Малфой, продолжая подписывать себе в будущем не самую завидную участь.       – Вот вы и раскрылись, дорогой Люциус, – спокойно и медленно проговорил Геллерт, вновь делая затяжку. Малфой вздрогнул, понимая, что сказанул лишнего, но пути назад уже не было.       – Ха, я всё равно ничего не скажу! Тем более, такому ничтожеству, как вы! – язвительно фыркнул он, скрещивая руки на груди.       – Что ж, я хотел по хорошему, но раз вы так этого добивались, будет по плохому.       Геллерт затушил сигарету об появившуюся на столе пепельницу, а после вновь открыл ящик стола, который за несколько секунд увеличился в размерах и объёме. Он достал оттуда небольшой чемоданчик, не спеша открывать его сразу.       – Знаете, Люциус, я хотел было использовать на вас круциатус, но для того, чтобы появился эффект, я должен желать этого и получать от пытки наслаждение. Но на вас мне абсолютно плевать и желаемого эффекта не будет, вам просто будет не больно. Поэтому, я решил использовать маггловские методы, ведь методы министерства, я в этом уверен, на вас точно не работают, ведь вы о них знаете достаточно.       Люциус изогнул бровь, ожидая дальнейших действий Геллерта. Тот в свою очередь открыл чемодан, начиная рассматривать находившиеся в нем предметы. Новые, блестящие, ни разу не использованные железные инструменты врачей хирургов, используемые при операциях по пересадке каких-либо органов. Почему бы не рассказать лорду Малфою, что он может с ним сделать, используя эти вещички? Мужчина легонько хмыкнул и медленно развернул чемодан к Люциусу, дав тому посмотреть на содержимое.       – Что это? – как-то слишком спокойно спросил пожиратель, даже не вздрогнув.       – Это? Это маггловские инструменты, которые используют в хирургии. Но ими пользуются и при пытках, знаете ли, не менее активно, я бы сказал даже более. Причём, так разнообразно! – Геллерт говорил вполне серьёзно, так как ни раз видел подобные пытки, хотя никогда ранее лично не использовал их. Только наблюдал. Издалека.       – Ха, будете резать меня? – иронично хмыкнул Люциус, расправляя плечи. Не верит.       – Резать? Как скучно, что вы! Отрезать куда интереснее! – Геллерт тоже хмыкнул, беря в руки один из маленьких ножичков. – Знаете, вот этим небольшим ножом легко можно отрезать любую часть человеческой плоти: и язык, и ухо, и даже пальцы рук, одним лёгким движением. Вы не представляете, насколько он острый...       Грин-Де-Вальд отложил нож и взял небольшую ложечку, также начиная внимательно рассматривать её и объяснять, для чего она служит, мельком наблюдая за реакцией Малфоя.       – А вот этой ложкой обычно вынимают глаза. Это очень больно и мучительно, учитывая то, что глазные нервы достаточно крепки и их трудно порвать. От чего глаз ещё некоторое время будет видеть и если я решусь воспользоваться этой малоприятной пыткой, вы сможете увидеть себя со стороны! Ну, если сможете хоть что-нибудь разглядеть сквозь слои алой крови... – Геллерт опасно сверкнул глазами, видя, как допрашиваемый судорожно сглотнул. Ему неприятно.       – О, вот этими иглами любят вытворять много чего! Их загоняют под ногти, выкалывают глаза, а также в больших количествах втыкают в область паха, чтобы принести куда больше мучений. За этим забавно наблюдать, особенно если знаешь кого именно так пытают, – Геллерт положил иглу на место. – Также, приятно наблюдать, как у подонков просто отрезают член. Они всё готовы сделать, чтобы предотвратить именно эту потерю. Забавно, не правда ли? Терпят всё, но это почему-то не могут. Даже интересно почему, он ведь вряд ли как-то понадобился бы им в будущем. Как и вам.       Колдун медленно перебирал предметы, давая характеристику каждому, в деталях рассказывая как какой применяется, заставляя Люциуса с каждой секундой становится более нервным. Но он всё ещё думал, что Геллерт шутит. Хотя от последней, специально выделенной фразы, его сильно передёрнуло, заставляя сглотнуть ещё раз, а также несильно сжать кулаки.       – Отрезать конечности, в том числе и член, достаточно интересно. Начинают обычно с малого, как раз с пальцев на руках или на ногах, и в зависимости от поведения человека и его желания сотрудничать, пытка либо заканчивается, либо становиться в разы мучительнее. Вместо пальцев отрезается либо стопы, либо запястье, после идут уши, нос, но не в коем случае не язык! Ведь нужно добиться от человека хоть чего-нибудь! Глаза, зубы... И если ублюдок всё ещё жив и отказывается говорить, приступает к члену. Почему-то все на этом моменте сдаются.       С каждым сказанным словом Люциусу становилось всё более не по себе, казалось, что он готов провалиться сквозь землю, лишь бы не слышать этих отвратительных подробностей. Хотя, да и самому Геллерту было не особо приятно о них говорить, но он собрался пытать, а если добиваться результата, то пытать нужно только так...       – Всё это очень интересно, месье, но мне кажется уже пора! – Люциус хотел было подняться со стула, но не смог. Только сейчас он понял, что во время монолога Геллерта каким-то образом он оказался связанным. Только сейчас он понял, что всё это были далеко не шутки.       – Куда же вы, Лорд Малфой? Мы даже ещё не приступали, – Геллерт взял самый острый и самый маленький нож, лежащий в чемодане и крутанул им, заставляя пожирателя побледнеть и стать белым, словно мел. – Я говорил, что у меня сегодня нет настроения для пыток, но маггловские практики имеют очень хорошую особенность - им безразлично ваше настроение. Можете мне ничего не говорить, я доведу вас до полусмерти, а после проведу небольшой сеанс целительной магии и начну всё сначала. И клянусь, это будет продолжаться до бесконечности, пока я не получу то, чего добиваюсь. Рано или поздно вы расколетесь, можете не сомневаться.       Геллерт медленно, опасно, крутя в руках нож, направился к Люциусу, заставляя того задрожать от ужаса. В глазах мужчины виднелось синее адское пламя, а лицо искажала гримаса гнева. Он не получал удовольствия, нет, он просто был зол. Люциус всё ещё не знал, кто именно этот маг, но понял точно, что он явно опаснее Тёмного Лорда. И злить его - не самая лучшая идея. А он как раз его разозлил....

***

      Белла осторожно вышла из комнаты, оглядываясь по сторонам, чтобы ненароком не наткнуться на Сириуса, которого ещё со вчерашнего дня видеть не желала. Хотя, она не желала его видеть в принципе всегда. Она вновь была слегка накрашена, волосы были причёсаны и приведены в порядок, а вместо всеми привычных чёрных нарядов, на ней было всё тоже вчерашнее великолепное белое платье. Как обычно Грин-Де-Вальд ушёл, оставив её, даже не попрощавшись, как на него похоже! Но всё же, он обещал ей вчера уделить время и поговорить, а раз он обещал, то непременно сдержит слово, пусть и не так быстро, как ей бы хотелось. Пока его нет, можно дочитать эту маггловскую книгу, чтобы было о чем поговорить кроме любовных линий, например о том, как маглы сражаются! Все бои описанные в книге похожи на магические, но вместо палочек в руках у главных героев шпаги. Белла много слышала о подобном оружии, но никогда не видела в живую и только из интереса, ей хотелось спросить у мужчины, как та выглядит.       Девушка медленно побрела к гостиной, держа в руках несколько книг, так как поняла, что если Геллерт ушёл в министерство, то вернётся только под вечер, а кроме чтения ей нечем заняться. Но всё же, она решила почитать не в комнате, из который за всё своё прибывание в доме Блэков практически не выходила, а в гостиной, где её легко может достать Сириус. Но об этом она не особо волновалась, ей просто хотелось почитать где-то вне своей комнаты, ведь как уже все говорили, она гостья, а не пленница и имеет на это полное право.       Девушка вошла в комнату и сразу легла на диван, перед этим положив небольшую стопку книг на тумбочку рядом. Сама она взяла "Трёх Мушкетёров", открывая на странице, которой закончила читать в прошлый раз. Франция 17-века была описана в книге настолько красиво, что Белле непременно захотелось там оказаться, именно во Франции того века, а не нынешней. С королями и королевами, с мушкетёрами и разумеется колдунами, которые, к слову, в те века, были очень осторожны, ведь маглы были по отношению к ним слишком агрессивны. Но всё же, Беллатриса совсем об этом забыла, погружаясь целиком и полностью в выдуманный мир старой Франции, наблюдая в большей степени именно за Миледи и Атосом, почти не замечая других персонажей. Хотя, она всё же обратила внимание и на Констанцию, но отметила про себя, что та ведёт себя слишком уж глупо и назвала её сентиментальной дурой, хотя иногда сама Белла вела себя абсолютно также, но вспоминать это почему-то не хотела. Сюжет хоть и был для неё интересным, её больше волновали взаимоотношения персонажей, до глубины души ненавидящих друг друга. И она до самого конца надеялась, что они вновь сойдутся и будут вместе. Но не успев прочесть и двух глав, Лестрейндж услышала приближающиеся шаги и посвистывание. Сириус, кто же ещё?       – Уля-ля! Вы только посмотрите кто выбрался из своей комнаты, обычно ты выходишь только в столовую! – ехидно заметил Блэк, вставая прямо за кузиной.       Белла что-то тихо прорычала, но никак не ответила, думая, что если начать игнорировать братца, то он от неё отстанет.       – Поглядите, какие мы обидчивые! Я вчера между прочим помог тебе, неужели ты злишься на то, что я привёл тебя в чувство? – мужчина хмыкнул, скрещивая руки на груди, продолжая стоять и смотреть на неё, кажется пытаясь разглядеть то, что она читает.       Ответа вновь не последовало, Белла лишь перевернула страницу, хотя не запомнила ни одной строки из предыдущей, так как внимательно вслушивалась в фразочки Сириуса, совсем не вдумываясь в то, что читала.       – Ого, вот это книжки! Не ожидал от тебя такого. Мало того, что маггловские, так ещё и похабные! Вот так тихоня Беллс, – хмыкнул он, переводя взгляд на стопку книг, которая состояла исключительно из женских романов.       Белла стиснула зубы и её руки стали трястись от гнева, но она всё ещё не желала ему отвечать. Сириусу была видна лишь её кудрявая макушка и страницы книги, разобрать текст которых он не мог. Поэтому, не найдя решения лучше, он просто схватил книгу и вырвал из рук девушки, поворачивая обложкой к себе, чтобы понять, что именно она читала. Белла резко вскочила, пытаясь забрать роман из цепких лап Сириуса.       – Быстро отдал, дворняга! – воскликнула она, бросая на кузена взгляд полный гнева и ненависти.       Сириус иронично хмыкнул, разглядывая обложку. А после вновь переворачивая книгу и начиная уже разглядывать страницы, смотря на каком именно моменте остановилась его сестрица.       – Три мушкетёра, какая прелесть! Откуда же в тебе вообще появилось желание прочесть подобную литературу, ты ведь не переносишь маглов! Ух, "Супружеская сцена"? Разговор Миледи и Атоса, забавно! – он стал читать главу, даже не думая отдавать книгу.       – Отдай! Кто тебе давал права вообще отнимать её! – Белла сжала кулаки и попыталась вырвать книгу ещё раз, но успехом это не увенчалось.       – Без палочки тяжко, да, сестрёнка? Как думаешь, что сделал Атос, когда увидел свою бывшую жену? М? – он даже не посмотрел на неё, уворачиваясь от её попыток сделать удар.       – Попросил прощения, отдай! – крикнула она, чуть ли не падая, так как снова промазала, не попав по цели.       – Ха, как же! Неужто ты такая сентиментальная? Он назвал её исчадием ада, а после навёл на неё пистолет. Да и она сама его Сатаной назвала, высокие отношения, не думаешь? – он начал смеяться, всё ещё читая диалог между героями, стараясь подразнить кузину, но даже не думая как-то оскорбить или задеть её.       – Быть такого не может! – Белла остановилась, изумлённо глядя на кузена.       – Ох, я тебе больше скажу, в конце она... Мерлин... – Сириус опустил книгу и повернулся к кузине, намереваясь раскрыть ей учесть Миледи Винтер, но замер, теряя дар речи, когда увидел её. Никогда прежде он не видел её в белом платье и с накрашенными губами, никогда не видел её такой красивой. Щеки Блэка вспыхнули и он мигом забыл то, что хотел сказать.       – В конце она – что...? Что с ней будет в конце?! – Белла тяжело дышала, начиная переживать за дальнейшее развитие событий, которого хотела меньше всего, ведь думала, что Атос извинится, ведь как говорилось, когда-то он правда любил Миледи, но сделал наиглупейшее решение, не узнав всей правды. И ей казалось, что он сожалел, а Миледи скучала... Но всё же, пара моментов вроде её влюбленности в де Варда и обольщения д'Артаньяна вызвали вопросы, но она старалась не видеть этого, всё ещё думая, что те двое могут сойтись.       – Для кого так вырядилась...? Куда такая красивая? – только проговорил Сириус, откидывая книгу обратно на диван.       – Не твоего собачьего ума дело! Как хочу, так и хожу! Я у себя дома! – она язвительно фыркнула и отвернула голову, скрещивая руки на груди.       – Но обычно ты выглядишь по другому, если ты решила надеть белое - то тут должна быть серьезная причина. Кроме меня и тебя пока никого нет... Меня соблазнить решила или Грин-Де-Вальда ждёшь? – на лице появилась легка усмешка, но не злая, нет.       – Какое тебе дело до моей личной жизни, кого хочу, того и соблазняю! И с какой стати ты вообще подумал, что я собралась кого-то там соблазнять! ПФ... Геллерта! А тебя тем более незачем, ты мой кузен, если не забыл! – она закатила глаза, невольно краснея, так как его фразочки были слишком близко к правде, а если быть точными, то и были правдивыми, ведь именно это она и собиралась сделать. Соблазнить Геллерта, раз он имел наглости соблазнить её. Не обязательно заходить далеко, просто помучить его – этого будет вполне достаточно.       – Кузен кузеном, но вспомни, что говорил твой отец. Если бы Рудольфуса не отыскали, то... – в комнате раздался глухой удар и Сириус схватился за щеку, отходя на шаг. Беллатриса стояла напротив него, опустив голову, её тело трясло от злобы, а пальцы рук непроизвольно старались сжаться в кулак. Пощёчина была куда сильнее, чем в прошлый раз.       – Не смей... Не смей даже вспомнить это, а уж тем более говорить об этом! Ещё хоть раз, Блэк, хоть раз ты это упомянешь! Я отрежу твой поганый, собачий язык! – прорычала она, словно была дикой озлобленной кошкой, львицей или пантерой, а не змеёй, с которой её любили сравнивать.       – Но ты не можешь отрицать того, что мы могли быть вместе!       – Иди к чёрту со своими фантазиями и желаниями! Я вообще ничего не хочу слышать о кровосмешениях! – в глазах Беллы плясали черти, казалось, что она и без оружия сможет легко убить его.       – Да ладно тебе, а как же твоя мания чистой крови? Именно благодаря кровосмешению чистокровные всё ещё существуют, Беллс! Вся наша семья, если ты не знала - это сплошной инцест! Я и Регулус появились из-за того, что троюродные брат и сестра вступили в брак! В мире почти не осталось тех чистокровных колдунов, которые не были бы нашими родственниками! И знаешь, ты ведь тоже благодаря инцесту родилась, если бы не он...       – Поэтому я его и ненавижу! Да, чистота крови превыше, да, таковы традиции! Но это не значит, что я поддерживаю именно это! Я бы всё отдала, чтобы прекратить эту погань! Я могу ещё понять, когда в брак вступают дальние родственники, настолько дальние, что это практически не отразится на ребёнке! Но кузены... Родные братья и сёстры! Это отвратительно, мерзко и гадко! – впервые Беллатриса была настолько откровенной, ведь раньше Сириусу казалось, что буквально всё, что позволяет кровь оставлять чистой - для неё приемлимо, не важно, что именно. А сейчас, это показалось ему слишком уж странным и непохожим на неё...       – Ох, правда? А твой обожаемый Волан-Де-Морт? – от сказанного Белла содрогнулась, услышав имя повелителя. – Его семейка принадлежала Мраксам, помнишь их? Один из древнейших и чистокровных родов!       – Что ты хочешь этим сказать, Сириус? – её дыхание участилось, а кулаки снова сжались.       – Я хочу услышать, что тут скажешь ты! Ведь когда-то, если верить рассказам тех, кто был знаком с Тёмным Лордом давно, он был самым настоящим красавчиком! Только вот, его предки сгубили себя кровосмешениями, чтобы продолжить чистоту крови в роду. Что из этого последовало? Уродство, слабость, отклонения и в психике, и во многом другом! А почему же Лорд в свои юные годы был красавцем, да ещё и с прекрасным здоровьем? Как ты думаешь? – слова были слегка резкими, но почему-то не столь злили ведьму, сколько ставили в ступор.       – Нет... Нет, нет, нет! Ты же не хочешь...       – Новая кровь, Беллс. Маггловская. Он полукровка, забавно, да? Сколько ты лет сохла по поганой полукровке? Больше двадцати, я полагаю? Грин-Де-Вальд хотя бы не врёт о том, что действительно чист кровью... – Блэк прикрыл глаза и провёл рукой по своим волосам.       – Мерлин... И Моргана... – прошептала она, опуская руки и начиная тяжело дышать, уже не зная, что думать, а главное, что говорить. – Я не верю...       – Можешь не верить, но так оно и есть! Итак, какова же твоя истинная позиция? Полукровки не так уж и плохи, или всё же лучше довольствоваться инцестом?       Девушка не ответила, продолжая глядеть в пустоту и думая, то о Лорде, который оказался одним из полукровок, которых собирался истребить, то о Геллерте, которого захотела увидеть сейчас ещё больше, прижаться к нему и успокоиться, ведь точно знала, что он сможет утешить её, даже если она накричит или ударит его. Он всегда успокаивал её... Он всегда был таким нежным и понимающим... После той стычки в доме Батильды он стал совершенно другим, от чего она не понимала. Он так пытался загладить свою вину за использование круциатуса? Или просто влюбился? Она не знала ответа, да и не думала об этом сейчас... Она просто хотела обнять его, уткнуться в его плечо и почувствовать его нежные и осторожные прикосновения, снова почувствовать, как он успокаивающе гладит её по волосам, шепча что-то... От этого она непроизвольно закрыла глаза, пытаясь восстановить дыхание.       Она почувствовала, как чья-то рука коснулась её щеки, а другая приобняла за талию, притягивая ближе к себе. Прикосновения были нежными и аккуратными, как будто кто-то боятся, что она рассыплется в прах, если сделать что-то резкое и неосторожное.       – Геллерт... – еле слышно прошептала она, думая, что это был он...       «Геллерт...? Но... Он ведь в министерстве!» – тревожная мысль тут же зазвучала в её голове, заставляя открыть глаза.       Это Сириус. Это не Геллерт. Её кузен прижимает ведьму к себе, нежно касаясь румяных щёк и проводя руками по тонкой талии, её брат наклоняется к её лицу, желая поцеловать. Не Геллерт. Блэк.       – Что ты делаешь? – она упёрлась руками в его грудь, стараясь слегка отстранить от себя. Голос дрогнул, ситуация стала напрягать.       – Тише, Беллс, я не укушу... – нежно прошептал он, не обращая внимание на сопротивление, продолжая прижимать колдунью к себе, двигая руку всё ниже, к бёдрам.       – Не трогай меня, Сириус! – Белла попыталась вырваться, по настоящему начиная бояться. – Не смей, Блэк! Нет! Я не...       Она не успела договорить, ведь Сириус впился в алые губы, зарываясь руками в чёрные шелковистые кудри. Помада стала стираться с губ, девушка с ужасом распахнула глаза, думая, что всё, что сейчас происходит - только ей кажется. Это всё плод её воображения, ведь она скорее всего снова спит! Но это не сон, кузен действительно целовал её, пытаясь зайти дальше, будто в какой-то момент совсем перестав думать головой. Она билась, словно птица в клетке, пытаясь вырваться из железной хватки. Блэк отпустил её только после того, как почувствовал резкую боль в губе и появившийся из ниоткуда привкус железа. Беллатриса просто прокусила ему губы и это помогло.       Вырвавшись, ведьма отвесила братцу ещё две сильные пощёчины, а после отбежала на большое расстояние, обнимая себя за плечи, дрожа всем телом и чувствуя, что к ней постепенно подступает некая тошнота. Сириус уже целовал её, причём относительно недавно, около трёх недель назад. Но ничего подобного не было, ведь тогда она понимала, что он лишь играет и придуривается... А сейчас он сделал это на полном серьёзе.       – К-какого чёрта, п-псина безмозглая?! – ошарашенно проговорила она, пытаясь отдышаться. Кажется, что она забыла как дышать, находясь в этой ситуации.       – Ты не ответила на вопрос, я помогаю тебе сделать выбор самостоятельно, – ответил он, подходя ближе.       – Нет! Не подходи! Мы кузены, Сириус! Кузены! Двоюродные брат и сестра, ты сошёл с ума! Не трогай меня! – её голос сильно дрожал, она смотрела на него с ужасом, отходя всё дальше, пока не упёрлась в стену.       – Что с того?       – Я старше тебя! Намного старше, ты сумасшедший, самый настоящий сумасшедший! – она зажмурила глаза и отвернулась, когда он вновь подошёл вплотную.       – Моя мать тоже была старше отца, Белла!       – Я ТЕБЕ НЕ ВАЛЬБУРГА! – гневно воскликнула Лестрейндж, отталкивая Блэка и снова сжимая кулаки.       – Признай, вы очень похожи! – пожал плечами Сириус, всё же отходя на шаг.       – Но я не она! Слышишь?! Не она! Ты сошёл с ума! Ты сумасшедший! Сначала говоришь, как ненавидишь меня, называешь поганой шлюхой, всеми возможными словами, которые тебе приходят на ум, проклинаешь меня за пытки и убийства друзей, а сейчас целуешь?! Целуешь и фактически признаешься в любви?! Ты спятил! Ты мой младший брат, слышишь, Сириус?! Младший брат, которого я люблю, как младшего брата! Люблю и ненавижу, ведь ты невыносим! Ты всегда был невыносим! Но как ты вчера сказал, ты мой брат, и я должна заботиться о тебе, хочу я того или нет! Но, Мерлин, я не влюблена в тебя, никогда не была и не буду, я не могу влюбиться, не хочу и стану влюбляться в кузена! Пойми это раз и навсегда! – она отчаянно кричала, готовясь сорвать собственный голос, совершенно не волнуясь по этому поводу, ведь надеялась, что сможет докричаться до Сириуса. Все говорили, что сумасшедшая она, но эта ситуация почему-то показывала то, что всё в точности наоборот... По крайней мере здесь.       – Почему же ты тогда подпустила к себе Регулуса? Чем он заслужил твоё внимание? – в голосе Сириуса отчётливо проскользнули ревностные нотки.       – О чём ты? – Белла вновь вздрогнула, не понимая, что кузен имеет ввиду.       – Он ведь был всегда подле тебя! Всегда! И играть на этом дурацком рояле научился, потому что хотел впечатлить тебя! В сборную по квиддичу пошёл, чтобы ты гордилась им! Всегда был прилежным и правильным, соглашаясь со всеми твоими словами, чтобы получить твои похвалу и внимание! И пожирателем этот идиот стал ради тебя! И я уверен, что помереть он решил тоже из-за тебя...       «Из-за тебя.» – эхом раздалось в её голове. Он умер из-за тебя. По твоей вине. Не важно зачем и почему Сириус начал разговор о Регулусе, Белле уже было всё равно, ведь в её голове звучала лишь эта фраза. Смерть другого младшего брата была для неё кажется самой больной темой, даже больнее, чем отношения с Рудольфусом или отцом, ведь в его смерти она винила себя, начиная с того момента, как получила его письмо. Никто до этого её не обвинял, кроме неё самой, но здесь... Может случайно, ненароком, Сириус это сделал. Случайно обвинил её в том, за что она ненавидела себя, за что она винила себя, за то, чего боялась вспоминать больше всего на свете. По её щеке медленно стекла слеза, потом ещё одна, дыхание участилось, в глазах стало темнеть, звуки вновь пропали. Ничего. Пустота.       «Это ты виновата... Это из-за тебя... Ты виновна в его смерти, его кровь на твоих руках, ты убийца брата...»       Она чуть не упала, хватаясь одной рукой за стену, а второй зажимая рот, чтобы не закричать. Он ударил её по самому больному, даже того не подозревая. За пеленой слёз не было ничего видно, из-за шума в ушах не было ничего слышно... Она как в тумане.       – Белла... Белла, я не это имел... БЕЛЛА! – Сириус подхватил падающую кузину, пытаясь привести её в чувства. Но она не была обмороке, она была в сознании.       – НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ, ПОГАНЫЙ МЕРЗКИЙ УБЛЮДОК! – Из последних сил она оттолкнула мужчину, узнавая очертания лица через пелену слёз, а после убежала к себе, не желая больше не видеть и не слышать кузена.       Она не заметила, как оказалась в собственной комнате и упала на кровать, обнимая себя за хрупкие плечи. Кажется, что весь дом слышал её рыдания и крики. От истерики чудовищно разболелась голова и наверняка поднялась температура. Белла никогда не умела нормально контролировать свои эмоции, от чего очень часто из-за постоянных и сильных вспышек гнева начинала плохо себя чувствовать. Она, кажется, пролежала так полчаса, всё никак не успокаиваясь, ведь в голове, не переставая крутились слова Сириуса и мелькало воспоминание об их с Регулусом последней встречи, перед тем, как он умер. От пронзительных криков у неё охрип голос и заболело горло, голова начала не просто болеть, а раскалываться и кружиться, ей казалось, что она действительно вот-вот упадёт в обморок. Почему Геллерта снова нет здесь? Почему он в этом поганом министерстве, развлекается с какими-то шлюхами, вместо того, чтобы прижать её к себе, успокоить и поддержать, вместо того, чтобы проучить Блэка, хорошенько избив того и показав, что Сириусу не следует лезть к кузине, которая по праву принадлежит вовсе не ему, а...       Послышался стук в дверь, прерывая ведьмины раздумья, сопровождаемые всхлипами, кашлем и океаном слёз, не способному остановится. Снова эта псина пришла помучить её? Ему мало её состояние и тех резких слов? Мало поцелуя и домогательств? Каков наглец!       – ЧТО ТЕБЕ ЕЩЁ НУЖНО, БЕЗРОДНАЯ ПОГАНАЯ ДВОРНЯГА?! – яростно закричала она, крепче сжимая собственные плечи и резко поворачиваясь к незваному гостю, который, не получив ответа, вошёл сам. Точнее... Вошла.       – Тёт... Т-то есть, Мадам Лестрейндж! Я кажется помешала вам, да...? – около двери стоял не Сириус, которого ожидала увидеть Беллатриса, а та девчонка, которая, по рассказам Блэка, имела наглости поцеловать её Геллерта.       – Ты... Что ты тут делаешь? – Белла слегка выпрямилась, утирая с лица слёзы и размазанный макияж.       – Ну... Это... У меня в министерстве сегодня дел нет, вот и решила встретиться с вами, поговорить. Мы ведь говорили только один раз, а мне очень интересно узнать о вас побольше, а то из страшных сказок, которые рассказывают детям на ночь, о кровожадной ведьме Лестрейндж, с острыми как бритва зубами и кроваво-красными, прямо как у вампира глазами, пожирающей непослушных детей и много кого ещё, вы мало схожи.       Белла изогнула бровь, всё ещё продолжая слегка всхлипывать, но из-за гостьи, пытаясь это сдерживать.       – Дора, так? – тихо и медленно произнесла Белла, вспоминая имя девицы, на что сама Тонкс кивнула, радуясь, что колдунья запомнила её. – С чего ты решила, что я имею желание с тобой беседовать?       – Ну, у вас просто выбора нет. Либо я, либо Сириус, с которым, как я погляжу, дело такое себе. Это вы из-за него плакали сейчас? – яркие волосы стали немного светлеть, приобретая нежный оттенок.       Белла вздрогнула, наблюдая за изменением во внешности девушки, а после, когда до нее дошёл вопрос, стиснула зубы и отвернулась, скрещивая руки на груди.       – С чего ты вообще взяла, что мне есть дело до этой безмозглой собаки?! – прошипела она, хмурясь и отводя взгляд.       – А, так вы из-за Геллерта? – девушка игриво улыбнулась и быстро оказалась рядом с Беллой, падая на кровать, заставляя собеседницу вздрогнуть и удивлённо заморгать.       – Д-да я... Д-да он! КАК ТЫ ВООБЩЕ СМЕЕШЬ О ТАКОМ ДУМАТЬ, А ТЕМ БОЛЕЕ НАЗЫВАТЬ ЕГО ПО ИМЕНИ! – В глазах Беллатрисы заплясали злобные огоньки, а она сама начала скалиться, сжимая в руках края платья, с нескрываемой ненавистью глядя на юную колдунью. Та лишь засмеялась.       – Он же не Волан-Де-Морт, чтобы мне бояться! Хотя, если подумать, то он куда страшнее, нежели змееподобный! Но ни вы, ни я его не боимся, для меня он друг, для вас, как мы все понимаем, что-то больше, да? – она подвинулась ещё чуть ближе, щуря глаза и заставляя Беллу отклоняться назад, чуть ли не падая.       – О чём ты вообще говоришь, девчонка?! – ошарашенно произнесла Лестрейндж, сглатывая и снова начиная вытирать всё ещё мокрые глаза.       – О том, что вижу! Он прижимал вас к себе, когда вы только появились здесь. Вы не препятствовали. После виделись лишь с ним, не желая разговорить с нами, доброе утро желали тоже только ему, а при профессоре вообще заигрывали! – в глазах девушки буквально сияли искорки, из-за чего те чуть ли не светились, заставляя Беллатрису вновь отползти.       – Это было лишь для того, чтобы позлить старика! У нас с Геллертом ничего такого нет, мне на него абсолютно всё равно, я даже могу сказать, что ненавижу его! Мы с ним уж точно не друзья! Я всего лишь его пле... – она прочистила горло, слегка покраснев. – спутница. Наша встреча вообще случайна и не должна была случаться. Он лишь... Он просто считает, что несёт за меня ответственность, не более! Меня больше интересует, что происходит с ним у вас.       Белла сверкнула глазами, на этот раз сама наклоняясь поближе к Доре, от чего та изогнула бровь, не совсем понимая суть вопроса.       – Эм... В плане?       – Что между тобой и моим Геллертом? – повторила Беллатриса, хотя только что противоречила тому, что как-то привязана к мужчине.       – Так всё-таки вашим? – игриво усмехнулась розоволосая, скрестив руки на груди и наклонив голову.       – Моим спутником, я имела ввиду... Отвечай на вопрос и не цеплялся за слова, мерзавка! – снова прорычала Лестрейндж, сжимая кулаки.       – Как грубо, я и забыла с кем говорю... Ладно, ладно, между мной и Геллертом что-то вроде дружбы, так. Приятельские отношения. Вы же не думали, что я влюблена в него?       «Думала...» – пронеслась короткая мысль, заставив Беллу отвести взгляд.       – Мне просто нужно было удостовериться, что мой кузен снова наврал.       – А что он говорил? Если он брякнул, что я втюрилась в Геллерта я его...! – волосы Тонкс резко стали ярко красными, а лицо исказила гримаса злобы.       – Он сказал, что когда меня допрашивали, вы целовались за углом... – медленно пробормотала она, отстраняясь и снова обнимая себя за плечи.       – Чегоооо?! Да я?! С Геллертом?! Он мне в отцы годится! Сириус, чёрт его возьми! Он же знает, что мне нравится другой! – девушка зарычала, а её волосы снова сменили оттенок, но на грязно-оранжевый.       – Ты метаморф...? – всё-таки спросила Белла, внимательно изучая девицу взглядом.       – Угу, – кивнула Тонкс, тяжело вздыхая, а после вернула волосы в ярко-розовый, прикрывая глаза.       – Редкий дар, впечатляет. – невзначай бросила Беллатриса, заставляя рядом сидящую девушку вздрогнуть и медленно повернуться к собеседнице.       – Вы только что сделали мне комплимент, или я слышу галлюцинации? – тихонько спросила колдунья, в упор глядя на Лестрейндж.       – Гордись, что смогла меня приятно удивить.       Тонкс слегка улыбнулась, заправляя за ухо выбившуюся из прически розовую прядь волос. Белла снова взглянула на неё, а после начала внимательно осматривать наряд, который, к слову, был маггловским.       – Странная одежда... – пробубнила Белла, вновь глядя девушке в глаза.       – Одежда, как одежда. Ну, маггловская, что с того. Зато удобная! – Дора пожала плечами.       – Грязнокровка? – с небольшим презрением спросила Белла, не по доброму щурясь.       – Полукровка. – поправила ту Тонкс, слегка закатив глаза.       Белла ещё несколько секунд задержала на ней взгляд, а после отвернулась, продолжая глядеть куда-то в стену, обдумывая всё сказанное девушкой.       – Даже поганью не назовёте? Что-то новенькое...       – В мире и так слишком много полукровок, ещё одну потерплю, куда уж деваться... – как-то даже для себя слишком спокойно и безразлично проговорила Белла, не поворачиваясь.       – А если бы Геллерт был полукровкой, вы бы тоже терпели и целовали его?       – СЛЕДИ ЗА ЯЗЫКОМ! – вскричала Белла, резко поворачиваясь и снова начиная шипеть и скалиться.       – Ладно, ладно молчу, извините... – Тонкс отскочила и слегка прикрыла лицо одной рукой. Белла изогнула бровь, взглянув на её руку, а после резко схватила и подтянула к себе, заставляя девушку вскрикнуть.       – Что это? – вопросила ведьма, не отрывая взгляда с запястья Тонкс.       – Что это что? – боязливо переспросила Дора, забывая, что у неё, в отличие от Беллатрисы, есть палочка.       – Это, на ногтях. – она кивнула на ногти, заставляя и девушку взглянуть на них.       – Ааааа, это лак для ногтей, – пояснила Нимфадора, понимая, что вреда ей причинять вроде не собираются.       – Лак?       – Лак.       – Что за лак? – Белла отпустила её, переводя взгляд на глаза, которые стали естественно-зелёного цвета, с которым, как говорил отец Тонкс, та родилась.       – Ну... Маггловское изобретение, чтобы красивее ногти смотрелись. Сейчас разная мода пошла на это, вот у меня например достаточно короткие и черные, длинные я не люблю, вообще не понимаю, как с ними можно ходить. Раньше были очень популярны красные ногти, потом стали розовые, белые, сейчас пёстрые и всякие разные! Мне вот нравится так ходить. Маглы вообще очень интересны, сколько всего придумывают! – Дора слегка улыбнулась, видя, как Беллатриса смотрит на неё с интересом, а не неприязнью, что было опять-таки странно.       – Они у тебя странной формы. Какой-то квадратной...       – Ну... Это пилочкой поправляется. Вообще, у меня самой получается плохо, надо в салоны идти за полноценным маникюром, но чаще всего лень, поэтому я себе нашла пилочку и время от времени пытаюсь сама их сделать более... Ну, приемлемыми.       – Пилочка? Маникюр? Салон... – Белла прищюрилась, пытаясь осмыслить всё сказанное девушкой.       – Ну... Салон - это где как раз всё это делается. Маникюр - это как раз лак на ногтях, выравнивание формы, ля-ля-ля, ещё педикюр есть, но это немного другое и вам думаю не понадобится... А пилочка... Во, у меня с собой! Я показать могу! – Дора стала шарить по карманам, стараясь найти пилочку для ногтей, которую часто носила с собой. Когда она её нашла, то широко улыбнулась и сразу показал Белле, всё ещё с интересом наблюдающей за юной волшебницей.       – Это? – Лестрейндж изогнула бровь, глядя на небольшую пилочку.       – Да, такие очень легко найти, они не дорогие, стоят у магглов очень дёшево. Но в отличие от дорогущих и больших очень удобные, компактные, а главное ими порезаться невозможно! Не настаиваю, но если хотите, могу подарить, у меня дома ещё одна такая есть! – Нимфадора ещё раз улыбнулась и протянула Белле пилочку. Та медленно приняла подарок, начиная крутить маггловское изделие в руках, детально рассматривая его.       – Не хочу признавать, но маглы... и вправду создают иногда поистине интересные вещи. Как этим пользоваться?       – Нужно шершавой частью пройтись по ногтю. Осторожно только! Ими хоть и нельзя порезаться, за вас мне слегка страшно...       Белла сделала так, как показала Нимфадора, а после хмыкнула, поняв, что это не так сложно, как она думала. Она стала быстро, будто бы делала это не впервые, пилить ногти, приводя те в нормальное состояние, ведь они за четырнадцать лет стали выглядеть не слишком уж привлекательно.       – Оу... А у вас хорошо получается, я неделю пыталась понять, как пилить правильно. – удивлённо проговрила Тонкс, потирая затылок.       – Это легко. Почти также, как и вырезать на теле какого-нибудь ничтожества надписи! – хмыкнула Белла, метнув слегка устрашающий взгляд на Дору. Та сглотнула.       – Я таким не занималась, не могу судить...       – Знаешь, Дора. Ты не такая уж и дрянная девица, как мне изначально казалось. – подытожила Беллатриса, сосредотачиваясь на своих ногтях, больше уже похожих на когти.       – Правда?       – Да, и знаешь. Ты мне кого-то очень сильно напоминаешь, будто бы я видела тебя прежде, хотя точно помню, что не знала тебя. Это ведь твоё настоящее лицо? – ведьма остановилась и снова взглянула на собеседницу, которая вмиг стала серьёзной и какой-то напряжённой.       – Настоящее... Вам кажется, Мадам Лестрейндж, мы ни разу не виделись, да и не могли видеться. Мне уже пора, было приятно с вами поболтать! До встречи, думаю, что Геллерт тоже скоро придёт.       Нимфадора поднялась с кровати и быстро направилась к двери, стараясь не оборачиваться. Если Белла узнала черты своей сестры или же Теда Тонкса - это не очень хороший знак. Все понимали, что если Беллатриса поймёт, что Нимфадора её родная племянница и дочь изгнанной из семьи сестры, вышедшей замуж за грязнокровку, начнётся что-то страшное... Чего допускать было нельзя. Впредь Доре стоит быть осторожнее. Хотя, сама Белла, возможно, уже начала о чём-то догадываться, ведь Тонкс сама как только вошла, чуть не назвала Лестрейндж тётей Беллой.       Сама Беллатриса смотрела ей вслед, а как только дверь закрылась, она вернулась к пилочке и ногтям, всё ещё прокручивая в голове диалог и странное поведение гостьи после последней сказанной фразы. Что-то было не так.

***

       Из комнаты допроса вышли совершенно спокойный Грин-Де-Вальд и бледный, словно мертвец Малфой, но без единой царапины и какого либо ранения. Он додумался сознаться раньше, чем Геллерт начал пытки, упростив задачу для мужчины и предотвратив необратимую потерю своего собственного мужского достоинства.       – Ну, что вы так нервничаете, Лорд Малфой? Никто не узнает о вашем допросе, можете не волноваться. Я попрошу министерство повременить с нападением на штаб, но советую вам и вашей семье пореже контактировать с пожирателями и ходить на собрания. И уверяю вас, если вы хоть словом обмолвитесь с Тёмным Лордом о том, что я вас допрашивал, я совершу всё то, о чём говорил, – Геллерт говорил спокойно и размерено, выделяя каждое слово, чтобы Малфой понял, что тот далеко не шутит. Хотя, он уже давно всё понял.       – Я понял, вас... М-месье, – заикаясь прошептал Люциус, а после поклонился и пошёл в направлении к лифту, наверняка собираясь побрести в Атриум, чтобы отправиться домой.       Геллерт прикрыл глаза и взглянул на охрану, не дающую никому пройти в комнату допроса. Те кивнули магу, понимая, что "деловая встреча" завершена, осталось только донести это до Ордена Феникса и пары других мракоборцев, рассказав всё то, что удалось узнать. Он было направился туда, где его ожидали коллеги с докладом о том, действительно выяснил ли он что-нибудь от Малфоя, но всё же, кое-что заставило его изменить свои планы, слегка переменив время встречи с мракоборцами. Нужно было разобраться с другим небольшим личным делом. Относительно личным, если быть точным. Геллерт заметил в углу помещения никого иного, как Риту Скитер, наблюдающую за ним и наверняка ждущую подходящего момента, чтобы подойти и завязать разговор на интересующую её тему, будто бы случайно, хотя он отчётливо понял, что ещё ни разу их встречи не были случайными. Он сам подошёл к ней, сразу сломав последовательностью её плана действий. Девушка этого не ожидала, но всё же улыбнулась, хотя улыбка быстро пропала, как только до ушей мисс дошла фраза колдуна.       – Ну привет, прытко пишущее перо! – он говорил без злобы, упрёка и ненависти, лишь с лёгкой ноткой сарказма, показывая, что прекрасно знает, кто она. Он видел в её глазах растерянность и страх, она явно этого не предусмотрела и боялась. Очень сильно боялась. Контролировать эмоции сейчас не выходило, хотя, к его удивлению, она быстро справилась, натянув на лицо маску безразличия и стервозности. Но он отлично видел, что это маска. Она просто боялась его, стараясь того не показывать. Знала, что гораздо слабее.       – Мистер Грин-Де-Вальд, может нам стоит выбрать иное место для разговора? Тут слишком много свидетелей, не хотелось бы, чтобы они узнали кто вы такой... – она говорила совершенно другим тоном, с которым раньше не смела говорить в его присутствии. С первой секунды уже идёт шантаж, как невежливо! Геллерт же продолжал улыбаться.       – Думаю, что вы правы, мисс Скитер. Пройдёмте в мой кабинет? – он, не дождался ответа, развернулся и направился к себе, зная, что у неё просто нет выбора и она в любом случае пойдёт за ним.       Рита прикрыла глаза, молча идя за Геллертом. Как обычно, всё происходит слишком не вовремя из-за чего приходится менять планы, которые она тщательно продумывала не один день. К слову, ни один идеально продуманный план Риты никогда не работал. От слова совсем. Если она импровизировала, это получалось гораздо лучше, чем то, что она готовила днями, неделями, а иногда и месяцами... Как всегда, план пошёл под откос и ей пришлось придумывать, что делать дальше.       «Ладно, хорошо, он узнал меня, откуда не ясно, но узнал. Замечательно, ещё и после того, как понял, что я о нём знаю почти всё, да и в принципе знаю, что он - это он. Как его чёрт возьми шантажировать, что говорить?! Он не боится меня, Мерлин, Боже! Ему совсем всё равно, он знает, что я в разы слабее и ничего против него не сделаю! Думай, Рита, думай...!» – девушка нервно закусывала губу, изредка поднимая взгляд на идущего впереди волшебника, который даже не оборачивался. Начинать издалека было глупо, но идти на таран тоже неправильно! Что же тогда делать? Что можно делать, если перед тобой один из величайших тёмных колдунов, который может и глазом не моргнуть, уничтожив тебя, если ты встанешь у него на пути, а Рита именно это и сделала... И сейчас вполне могла проживать последние секунды и минуты своей никчёмной жизни. На её похороны никто не придёт, все её ненавидят, да и кажется, хоронить то её никто не станет, зачем? Пускай объявят без вести пропавшей и на этом закончат. Ну, или попросту наплюют.       Скитер даже не заметила, как они подошли к кабинету Геллерта, ведь продолжала лихорадочно думать, забыв скрыть собственные мысли, воспользовавшись окклюменцией, из-за чего мужчина с лёгкостью её прочитал, сделав это незаметно для самой Риты. Ему оставалось только посмеяться её наивности. Грин-Де-Вальд открыл дверь в свой кабинет и как истинный джентльмен пропустил даму вперёд, а после вошёл сам, закрыв за собой дверь. Рита вздрогнула, увидев, как выглядела комната. Ведь она помнила, что говорила мужчине при первой встрече, что кабинет можно изменить и сделать любым, хоть даже тронным залом, если есть желание. Но он изменил кабинет лишь слегка, что было практически незаметно. Ему это было просто не нужно, он сделал кабинет удобным и не более, внешний вид его не интересовал, что начало пугать Риту ещё больше. Многие изменяли кабинет, чтобы тот выглядел как самый настоящий дворец, лишь для того, чтобы похвастаться и начать выделываться, что и показывало их ничтожность.       – Прошу, мисс Скитер, чувствуйте себя как дома. – спокойно и безмятежно проговорил Геллерт, садясь за свой рабочий стол, с интересом наблюдая за Ритой.       – Итак, Грин-Де-Вальд, раз вы знаете кто я, я не буду читать вам долгие вступительные речи и сразу скажу, что собиралась! – как-то слишком резко сказала Скитер, гордо вскидывая подбородок и пытаясь ухмыльнуться, чтобы показать уверенность. Но в глаза ему она смотреть боялась.       – Как вам угодно, мисс, – Геллерт пожал плечами, беря в руки бузинную палочку и начиная крутить в руках, рассматривая её, тем самым заставляя девушку почувствовать неуверенность.       – Я отлично знаю кто вы, всю вашу биографию, все события, которые с вами происходили и даже возможно то, почему вы оказались тут! – начала она, улыбаясь и скрещивая руки на груди, медленно подходя к его рабочему столу. – Я имею большое колличество связей по всему министерству, а также в редакции, могу сделать так, что вся магическая Британия узнает, кто вы такой! Могу раскрыть им все ваши карты, все ваши козыри, все планы! Раскрыть ложь и миф, который вы создали, притворяясь родственником самого себя, который не мог появиться ни при каких обстоятельствах!       Рита продолжала пытаться шантажировать мужчину, пока тот, не отрываясь от волшебной палочки слушал её, иногда кивая и начиная зевать, показывая, что ему скучно. Скитер открыла глаза и увидела это, увидела его безразличие и полное отсутствие страха, как такового, из-за чего начала заикаться, а после и вовсе замолкла, забывая, как говорить. Ей вновь стало страшно. Она просто замолчала, тяжело дыша, закусывая губу и опуская голову, стоя совсем рядом с магом. Он медленно перевёл на неё взгляд, в недоумении изгибая бровь.       – Ну, чего же вы молчите? Продолжайте, продолжайте! – хмыкнул он, но девушка продолжила лишь молчать, больше не находя слов.       Геллерт снова хмыкнул и поднялся из-за стола, начиная медленно подходить к колдунье, которая в свою очередь стала отходить, пятясь к стене, пугаясь каждого движение Грин-Де-Вальда. Он слегка нахмурился, продолжая подходить, ведь не думал, что Рита начнёт убегать, как пугливый заяц. Он и не собирался причинять ей вреда, просто предупредить. Но дошло до того, что волшебница вжалась в стену, продолжая с испугом глядеть в холодные глаза собеседника. Нехотя, мужчине пришлось прижать ведьму к стене, чтобы она спокойно выслушала его, больше не отходя.       – Это всё? Не думал, что вы так быстро сдадитесь, ожидал большего, – размеренно сказал он, не разрывая зрительно контакта, находясь слишком уж близко со Скитер, что собственно ни ему, ни ей особо не нравилось. – Вы, мисс Скитер, зашли далеко и я восхищён вашим умом, но только вы кажется не поняли, что там, где решили копнуть, игроки не вашего уровня.       – Что вы имеете в виду...? – опасливо прошептала она, начиная дышать ещё тяжелее, но в этот раз не в силах оторвать глаз от мужчины, будто бы он загипнотизировал её.       – Вы ввязались в игру, где игроки очень умелы и очень жестоки. Не ваш уровень, мисс. Если вы попытаетесь лезть дальше, самостоятельно, вас убьют. Убьют, может даже не желая этого, это может произойти совершенно случайно, вас просто не заметят, попадёте под горячую руку. Но вы чудовищно умны и сообразительны, знаете куда больше, чем многие секретные агенты и раз за вами следят - тёмный лорд это понял, ведь ни вы, ни я не сомневаемся, что это дело рук змееподобного, так?       Рита кивнула, снова закусывая и так чуть ли не в кровь истерзанные губы.       – Я могу предложить вам свою защиту, в обмен на то, что вы будете работать на меня. Я не причиню вам вреда и не дам причинить кому либо другому, но вы поможете мне, так как я заметил, что во многом наши мысли, идеи и цели совпадают. Я гарантирую, что вы останетесь живой и невредимой, а вы предоставите мне нужную информацию? Согласны, мисс Скитер? – он говорил совершенно серьёзно, даже не думая шутить и Рита это поняла, лихорадочно сглатывая. Ей хватило минуты на рассуждения, чтобы принять верное, как она считала решение.       – Я принимаю ваше предложение, мистер Грин-Де-Вальд... Я выполню то, что от меня требуется... – прошептала она, опустив голову. Пусть будет так, он в отличие от Тёмного Лорда и Дамблдора выглядит как победитель. Да, мерзкое суждение, теперь ей самой кажется, что она похожа на гиену или шакала, прячущуюся за сильным хищником, в надежде на защиту.       – Мисс Скитер, сегодня у меня много дел поэтому я не смогу обсудить с вами то, что собирался, но завтра я свободен. Мы могли бы встретиться и побеседовать в более спокойной обстановке. Что скажите? – губы Геллерта изогнулись в полуулыбке, но Рита от этого лишь вздрогнула, снова кивая.       – Как вам будет угодно... – прошептала она, жмуря глаза.       Геллерт тяжело вздохнул, отстраняясь и отпуская её, но всё же, он ненадолго задержал руку на её щеке, заставляя девушку посмотреть ему в глаза и покраснеть.       – Ты хоть и умна, но до невозможности слаба, Рита, этим могут воспользоваться и твоё милое личико ничем не поможет, только сделает хуже... – он погладил её по щеке, а после опустил руку и отвернулся, тяжело вздыхая. Что это значило, Рита не поняла, но то, что для неё это ничего хорошего точно...       – Д-до свидания, мистер Грин-Де-Вальд... – пробормотала она, дрожащей рукой пытаясь открыть дверь.       – До встречи, мисс Скитер, – попрощался он, не поворачиваясь и не смотря ей вслед. Странно, но разговор с этой особой вымотал его в разы больше, нежели допрос самоуверенного и честолюбивого Малфоя. Разговаривать с начальством да и коллегами, мягко говоря ему не хотелось. Хотя, с начальством говорить было и не надо, а с коллегами можно было вновь перенести встречу, ведь он был на должности главного мракоборца.       Выйдя из министерства, Грин-Де-Вальд закурил взятые из комнаты допроса сигареты, решая немного постоять и обдумать то, что он сегодня узнал. После, мужчина не торопясь пошёл вдоль улиц, наблюдая за только- что начавшимся снегопадом. Была середина ноября, уже сильно похолодало и вместо обещанных дождей шёл белый и мелкий снежок, пока что не остающийся на земле. Учитывая климат Лондона и обычную температуру зимой - это было большой редкостью! Снег таял, как только касался ещё не до конца остывшей земли. Руки успевали замерзнуть, что подталкивало на мысль в следующий раз надеть перчатки. Изо рта вместе с сигаретным дымом шёл пар, на щеках появлялся румянец, краснели уши. Это была поздняя осень, хотя, как таковой осенью мужчина это назвать не мог, ведь это выглядело совсем почти как зима. Наверное - это было одно из времён года, которое Геллерт любил. Холодно, красиво и тихо, можно подумать и полюбоваться красотой природы. Особенно зима красива вдали от города, где нет грязи, способной испортить белизну снега, превратив тот в невесть что. Колдун не заметил, как на его губах заиграла улыбка и стала немного легче, спокойнее, будто камень упал с души. Он сам не заметил, как очутился на улице Гриммо, прямо перед штабом Ордена Феникса.       На пороге с Геллертом столкнулся Сириус, держащегося за голову, явно не в самом лучшем расположении духа.       – Здравствуй, Блэк, выглядишь не очень... – вздохнул мужчина, снимая с себя пальто.       – Дора просила передать, что сегодня, а возможно и завтра останется у матери с отцом... А Римус задержится в министерстве допоздна, – проговорил Сириус в пол голоса, останавливаясь и поворачиваясь к Грин-Де-Вальду.       – Про Люпина знаю, он говорил. У тебя на щеках следы от пощёчин. Это вы так с Беллой беседовали, я полагаю? – Геллерт нахмурился, а Сириус кивнул.       – С Беллс, Беллс, с кем ещё я так могу разговаривать...?       – Надеюсь на ней нет никаких новых отметин, – зловеще проговорил колдун, подходя к Блэку чуть ближе.       – Нет, если только она их сама не оставила, будучи в истерике...       – Ты довёл её до истерики?       – Я не хотел этого делать, просто... Мы начали говорить на тему, которая и мне, и ей не слишком приятна, вот и... Я сказанул лишнего. Скажи ей, что мне жаль. Я не думаю, что она будет рада меня видеть, поэтому и не могу сказать сам, – Сириус прикрыл глаза и пошёл к лестнице, направляясь в свою комнату. – Заранее спасибо, я пойду спать.       Геллерт нахмурился ещё сильнее, а после сжал кулаки, чувствуя, что если увидит слёзы Беллы, простых извинений её кузена будет мало. Он тоже направился к лестнице, держа в руках снятое пальто, но минутой позже, чтобы не смотреть Блэку в затылок. Колдун медленно шёл по коридорам, перебирая в голове наихудшие варианты, боясь, что как только он войдёт в покои девушки, то увидит её на полу, без сознания, с исцарапанным в кровь лицом. Но, открыв дверь, он увидел почти привычную картину: Беллатриса сидела на кровати, смотрясь в небольшое зеркальце, едва проводя пальцами по алым губам. Видимо, она снова только что красилась. На ней вновь было то прелестное белое платье, а волосы в этот раз собраны в аккуратный низкий хвост, завязанный шелковой белой ленточкой. Заметив его, Белла улыбнулась, отложив зеркало и поднимаясь с кровати.       – Неужели ты уже вернулся? – хмыкнула она, скрестив руки на груди, заставляя Геллерт тепло улыбнулся, и подойти к ней, закрыв за собой дверь.       – Как видите, Миледи! – свободной рукой он осторожно взял её запястье и поднёс к своим губам, оставляя невесомый поцелуй. Беллатриса отвела взгляд и слегка прикусила губу, чувствуя, что кровь снова приливает к щекам, заставляя те покраснеть.       – Бросай это куда-нибудь и садись, я и так ждала тебя со вчерашнего дня! Я хочу поговорить и ты обещал, что мы поговорим! – она отстранилась и снова села на кровать, кладя руки на колени и слегка сжимая ткань платья. Геллерт кивнул и подошёл к шкафу, вешая пальто на вешалку. Вести себя в комнате дамы, как невоспитанный варвар, особенно, если она леди - моветон.       – Я обещал и я выполню обещания, Белла, – мужчина сел рядом с ней, вновь тепло улыбаясь. – Напомни, о чём ты хотела со мной побеседовать?       – О "Трёх мушкетёрах", а именно об Атосе и Миледи, – она повернулась к нему, заглядывая Геллерту прямо в глаза.       – Хорошо. Я полностью в твоём распоряжении, ты ведь уже знаешь, кто они друг другу?       – Муж и жена, граф и графиня де ля Фер. Знаю, – спокойно ответила она, тяжко вздыхая.       – Прекрасно. Поступок Атоса тебя явно не устроил, – хмыкнул мужчина, наблюдая за изменением в лице собеседницы.       – Конечно не устроил, а должен был?! Он поступил подло, даже не узнал откуда клеймо, не дал шанса объясниться! Просто взял и повесил, пока та находилась без сознания! Это ни капли не благородно! – Белла нахмурилась и фыркнула, вздёргивая подбородок.       – Да, он поступил очень мерзко. Но виновна и Миледи, которая не рассказала ему ничего. Вероятно и не собиралась. Она могла хотеть отравить его, поэтому и не боялась, что он узнает о клейме, хотя, возможно и любила, из-за чего подумывала о том, что ему можно раскрыть собственную тайну, рассказав, откуда взялась метка. Но не успела, а после возненавидела своего супруга. Хотя, кто бы не возненавидел после такого? – Геллерт тяжело вздохнул, снова взглянув на Беллу, удивляясь тому, что она внимательно его слушает, даже не пытаясь перебить, хотя явно не считает первые его высказывания верными.       – Ты считаешь, что она хотела убить его с самого начала...? – прошептала она, закусывая губу.       – Вполне возможно, но даже если и так, он должен был выслушать её и дать шанс оправдать свои действия. Если бы он убил её после этого, к нему бы не было вопросов. Но так... это действительно подло. А саму Миледи жаль, её несколько раз предавали, разбивали сердце. Как именно она попала в монастырь не известно, возможно из-за этого она и начала совершать то, что совершала. Да, она отнюдь не лучший персонаж, но всё же и не худший. Атос тоже не ангел. Возможно, они и были бы счастливы, если бы подумали головой.       Белла опустила голову, вспоминая слова Сириуса о судьбе Миледи, которые он так и не удосужился произнести до конца.       – А что с ней будет...? – почти шёпотом спросила она, вновь закусив губу.       – Может лучше дочитаешь сама?       – Нет, я хочу, чтобы ты рассказал! – ведьма взяла его за руку и слегка сжала, а после посмотрела в его глаза.       – Её казнят. Отрубят голову... – сказал Мужчина, кладя свободную руку, на её и видя, как девушка вздрогнула, осознавая то, что её мечтам о том, что Миледи и Атос сойдутся не суждено сбыться.       Она отстранилась и опустила голову, прикрывая глаза и снова обнимая себя за плечи. Стали неприятно и грустно.       – Ты говорил, что я немного похожа на Миледи... – тихо сказала она, не поворачиваясь.       – Говорил. Но знаешь, ты благороднее, чем она. Хоть в какой-то мере, Миледи мне симпатична, но она заслужила свою участь. А ты, Белла... Нет. – его фраза заставила девушку вздрогнуть и вновь медленно повернуться к нему.       – Ты меня слишком плохо знаешь и не можешь судить точно, достойна я вынесенного мне приговора, или нет, – в её голосе не было ни злобы, ни ненависти. Лишь неуверенность.       – Не думаю, что ты достойна поцелуя дементора. В любом случае, я не позволю этому произойти, – Геллерт снова взял её за руку.       – Откуда ты знаешь о поцелуе дементора...       – Я видел твоё дело, мне его дал сам Фадж. Мерзкий тип, но ничего не поделаешь, – мужчина прикрыл глаза и вздохнул, а Белла прищурилась, в этот раз решаясь спросить о его похождениях, так, издалека. Незаметно.       – Я так и не спросила... Как у тебя дела в министерстве? Есть ли там, какие-нибудь интересные дамы? – она слегка улыбнулась, продолжая сверлить Геллерта взглядом.       – Дамы есть, много, но вот на счёт интересных... Не считая Доры, есть одна. – Геллерт пожал плечами, а вот Белла напряглась, медленно сжимая своё колено.       – Ну и что это, за одна, грязнокровка какая-нибудь? – попыталась спросить девушка, максимально спокойно, не показывая своих настоящих эмоций. Получалось, мягко говоря плохо.       – На счёт чистоты крови не знаю, не спрашивал, но её зовут Рита Скитер и...       – СКИТЕР?! – Белла стиснула зубы, до боли сжав ногу, чуть ли не оставляя там синяк. Геллерт взглянул на неё с лёгким беспокойством и интересом.       – Вы знакомы? – осторожно спросил Грин-Де-Вальд, глядя, как ведьма начинает буквально трястись от злобы.       – Мы ровесницы, учились вместе... Ну и что между вами с этой тва... Полукровкой? – Белла поднялась с кровати и сжала собственные плечи, начиная ходить кругами, слушая Геллерта и одновременно думая, каким именно способом прирежет поганую полукровку.       – Ничего такого, рабочие отношения. Она умна, достаточно красива, но пока мы близко не общаемся. Хотя, сегодня беседовали в моём кабинете, – он говорил правду, но не углублялся в подробности, так как рассказывать о том, что он фактически угрожал Скитер, прижимая ту к стене, ему не хотелось.       «КРАСИВА?! ПОКА?! В ЕГО КАБИНЕТЕ?! УБЛЮДОК, УБЛЮДОК, УБЛЮДОК! С ЭТОЙ ПОГАНОЙ ТВАРЬЮ, С ЭТОЙ ГАДИНОЙ! КАК ОН СМЕЕТ?! А КАК ОНА СМЕЕТ?! ОНА НЕ СМЕЕТ ДАЖЕ СМОТРЕТЬ В ЕГО СТОРОНУ, Я ГОВОРИЛА ЕЙ ТОГДА И ЕСЛИ УВИЖУ, ПЕРЕД ТЕМ КАК УБИТЬ, НАПОМНЮ!» – Беллатриса тряслась, скрипя зубами, чуть ли не крича вслух собственные мысли.       – Белла, всё нормально?       – Да! В полном порядке! Но знаешь, я бы не сказала, что эта идиотка умная. Не стоит тебе с ней водиться, проблем мало?! – колдунья резко развернулась к нему, злобно сверкая глазами и пытаясь найти на его шее какие-либо следы от "разговора". Не найдя их, она выдохнула, но всё же, его общение с этой бестией её совсем не устраивало.       – То есть, ты хочешь, чтобы я прекратил с ней общение?       – Да! То есть... Не сближался с ней... – она кашлянула и отвернулась.       «Лучше, чтобы ты стал её избегать и вообще забыл об её существовании!»       – Погоди... А это что? – Геллерт взглянул на тумбу, стоящую возле кровати. На ней лежала та самая пилочка для ногтей.       – Это? Подарок той девчонки, Доры. Пилка для ногтей, что-то в этом роде. Маггловская вещь, но... Достаточно интересная, – Белла вздохнула и слегка успокоилась, от того, что на время можно было прекратить думать о Скитер.       – Дора была здесь? И вы не убили друг друга? – он хмыкнул, удивляясь этому по истине странному явлению.       – Как видишь, её трупа тут нет, да и я жива. Она в отличие от блохастой псины мне не надоедала. – она нахмурилась, скрещивая руки на груди.       – Удивительно...       – Знаешь, Геллерт. Она рассказала мне о том, что маглы изобрели какую-то краску для ногтей, лак вроде, чтобы те смотрелись красиво, – вдруг начала она.       – Ну... Изобрели.       – Я тоже хочу. – кратко сказала она, посмотрев ему в глаза. Геллерт моргнул, не понимая, что она имеет ввиду.       – Что ты хочешь?       – Лак.       – Зачем? – его лицо изображало полное непонимание происходящего и сильнейший шок. Чтобы она - Белла, хотела что-то маггловское. Это было невидано!       – Чтобы было красиво, разумеется... Для чего ещё? Не тебя же соблазнять... – пробубнила она, отводя взгляд и снова краснея.       Геллерт подошёл к ней и положил руку на лоб, проверяя, нет ли температуры.       – Вроде всё в порядке... Ты точно Белла?       – Я это, я! Не Скитер же, совсем ослеп?! – она его оттолкнула и язвительно фыркнула, обиженно отворачивая голову.       – Ладно... То есть, ты хочешь на маникюр?       – Да.       – Маггловским маникюр.       – Да!       Геллерт хмыкнул и пожал плечами. Ладно, если хочет, то почему бы и нет? Сириус спит, Доры и Римуса нет. Она будет вместе с ним, под защитой и прикрытием. С макияжем её вряд-ли кто-то узнает, а если она будет молчать, а она будет, если её хорошо попросить, то всё пройдёт просто замечательно!       – Хорошо, пойдём, только я наколдую тебе более тёплую одежду, на улице должна быть метель, – улыбнулся мужчина, доставая волшебную палочку.       – Что? – Белла медленно повернулась к нему и изумлённо посмотрела в глаза.       – Ты же хотела пойти на маникюр. Пойдем.       – Н-но... Я-я не это имела... В-ввиду. Я не пойду к маглам! Ни за что! – она категорично стала мотать головой, показывая, что не согласна. Геллерт хмыкнул, подойдя к ней в плотную и нежно проводя рукой по её щеке.       – Я загадываю второе желание: ты пойдешь со мной на улицу, прогуляешься и мы сделаем тебе маникюр, как ты и хотела. – он слегка ухмыльнулся, понимая, что теперь ей нельзя отказаться.       – Je te déteste...! – прорычала она и опустила голову, снова обнимая себя за плечи.       – Ну?       – Создавай свою одежду, изверг! – она отвернулась и отошла от него, показывая, что обиделась.

***

      – Геллерт, я ненавижу тебя всей душой! Ты слышишь меня?! Вот я сейчас возьму и убегу, понятно?! – Белла, стуча зубами от холода, медленно плелась за Геллертом, на лице которого играла довольная улыбка.       На улице совсем стемнело, хотя вечер наступил только недавно. Теперь на земле лежал снег, ведь как Геллерт и предполагал, начался снегопад и небольшая метель. Было безумно красиво, особенно если стоять под фонарём и вглядываться в бесконечное количество падающих снежинок, которые продолжали всё лететь и лететь, не желая заканчиваться. Он был одет как обычно, почти не замечая холода, лишь надел чёрные перчатки, как и собирался. А вот Белла явно мёрзла, хотя он специально для неё создал очень красивую, но и в тоже время очень тёплую шубу, длинную и способную согреть! Шапку она надевать отказалась, из-за чего на её кудрявой макушке оставались белые снежинки, что выглядело невероятно красиво, но тем не менее, доставляло ей дискомфорт и холод. Перчатки она сняла, говоря, что те ей не нравятся, а ворот шубы вообще расстегнула, так как ей это показалось неудобным. Разумеется она мёрзнет!       – Без палочки и оружия? В метель, где почти ничего не видно? Тем более в таком виде? Белла, это довольно глупое решение! – Геллерт остановился и засмеялся, дожидаясь, пока девушка его догонит.       – Мне холодно, о Мерлин! Je te déteste, je te déteste, créature! – она догнала его и стала колотить по груди, продолжая дрожать от холода.       – Белла, я же сказал закрой горло! И надень перчатки, чёрт возьми! А если ты заморозишь уши, я не знаю, что с тобой сделаю! – мужчина нахмурился и стал поправлять одежду ведьмы, которая начала упираться и пытаться вырваться. Но у неё не вышло из-за чего Грин-Де-Вальд сделал то, что хотел.       – Ты мне не муж, чтобы такое говорить и делать! – восклинула она, отталкивая его и фыркая, отворачивая голову. Хотя, из-за того, что Геллерт закрыл её горло и заставил надеть перчатки, ей стало теплее.       – Ой, а твой муж это хоть раз делал? – Геллерт скрестил руки на груди, став в миг серьёзным.       – Нет... Но ты всё равно мне не муж!       – Кто тебе это сказал? – он улыбнулся, заставляя Беллу впасть в небольшой ступор, а после густо покраснеть.       – Да ты...! Я сказала! – прорычала она, отворачиваясь и обнимая себя за плечи.       – А я вот говорю другое! – он обнял Беллу со спины, начиная слегка дразнить, ведь её реакция была слишком забавной.       – Да кто ты такой, чтобы это говорить! Как ты смеешь?! – прорычала Лестрейндж, вновь пытаясь вырваться и начиная краснеть ещё сильнее.       – Я? Всего навсего Геллерт Грин-Де-Вальд, который чуть чистокровные Тёмного Лорда, да и твоего бывшего мужа, – он снова засмеялся, а после начал мельком оглядываться по сторонам, ведь на них кажется стали засматривался маглы. Они их не слышали, но видели и наверное считали, что Геллерт с Беллой действительно любовная парочка. Как забавно.       – Да как ты...?! Погоди, а почему бывший? – девушка обернулась, удивлённо моргая. В этот момент Геллерт подхватил её на руки и закружил, крепко прижимая к себе, продолжая смеяться.       – Ну, потому что я нынешний, разве не ясно? – он опустил её на землю, смотря прямо в карие глаза. Её щеки стали ещё более красными, сердце бешено застучало, а рот открылся, так как она пыталась что-то сказать, но не могла найти слов.       – Н-нахал... – прошептала она, не в силах отвести взгляд.       – Какого выбрала! – он продолжал тепло улыбаться, смущая её с каждой секундой всё сильнее. Она была похожа на девочку подростка, но никак не на взрослую девушку, а уж тем более женщину, которая была преступницей, убийцей и садистской, приговорённой к поцелую дементора, что является куда хуже, чем смертная казнь.       – Я бы никогда тебя не выбрала! – она несильно ударила его по щеке, безмолвно предупреждая, что в следующий раз будет сильнее и больнее.       – Ох, врать не хорошо, милая! – он продолжал улыбаться и смеяться, впервые за весь день чувствуя себя так хорошо. Он знал, что ведьма не обижена и знал, что она уж точно не расстроена.       – Нахал, нахал, нахал! – она начала колотить его по груди, кусая губы и продолжая краснеть. До неё всё ещё не дошло, что на них изредка начинали пялиться прохожие, она даже не видела их.       – Как нехорошо, Белла! – он осторожно поймал её за руки, во время очередной попытки ударить и снова притянул девушку к себе, стискивая ту в тёплых объятьях.       – Только попробуй поцеловать меня! – яростно прошипела она, яростно хмурясь.       Колдун улыбнулся и оставил осторожный поцелуй на лбу Беллы, из-за чего та застыла, покраснев до кончиков ушей, не в силах что-то сказать или сделать.       – Совсем как ребёнок, – на лице его сияла нежная улыбка, а рука мужчины осторожно сжимало её и тянула за собой, из-за чего они вновь начали идти.       – А с чего это ты решил, что ты мой муж?! – злобно прошипела она.       – Потому что ты ведёшь себя, как вздорная жена и любой, кто посмотрит на нас со стороны именно так и подумает. Хотя, на сколько я смог понять, перечитав массу классической маггловской литературы, все жены себя так ведут, по крайне мере время от времени! – он вновь улыбнулся, заставляя девушку затрястись от смущения и гнева.       – Я сейчас в-возьму и сбегу... – повторила она, забывая, как можно ещё поугрожать Геллерту.       – Нет, не сбежишь. Я повторюсь, у тебя нет оружия, сейчас холодно и почти ничего не видно, с тобой я и я тебя не отпущу, а главное, ты сама этого не хочешь и говоришь лишь из вредности. Если бы хотела, уже бы сбежала, у тебя появлялась такая возможность уже раза три, если не больше. И я говорю не только про этот момент, а вообще за всё время нашего с тобой знакомства. – он снова улыбнулся ей, а сама Белла опустила голову, что-то беззвучно бормоча, явно не соглашаясь с его словами. Но опять таки, даже не пытаясь убежать. Она действительно не хотела.       – Долго нам ещё идти? Тут повсюду маглы, они меня нервируют... – пробубнила Белла, слегка вжимаясь в мужчину, когда на встречу стало идти несколько человек.       – Не знаю, я не изучал карту Лондона, хотя она у меня с собой есть, если что не заблудимся. А маглов ты только сейчас заметила? – Геллерт хмыкнул, не сопротивляясь её близости.       – А они всё это время тут были?       – Я тебе больше скажу, они за нами всё это время наблюдали. Ну, пара-тройка из них... – он пожал плечами, снова начиная любоваться снегопадом.       – Cauchemar... – тихо пробубнила Белла, жмуря глаза.       – Они тебя не тронут, не волнуйся, я не позволю тебя обидеть! – Геллерт вновь по доброму улыбнулся, слегка сжимая запястье ведьмы.       – Сириусу же дал обидеть... – прошипела она, отводя взгляд.       – Меня не было рядом, извини. Он кстати, как только я пришёл, просил передать тебе извинения. Сказал, что ему жаль.       – Я их не принимаю, – резко и чётко сказала Белла, в ответ сжимая руку Геллерта, но в отличие от него, от злости.       – Видно, он обидел тебя слишком сильно.       – Не сильнее чем ты, когда залез в мою память и пытал круцио...! – она стиснула зубы и зажмурила глаза, вспоминая то, что между ними произошло.       Геллерт остановился, чувствуя, как у него начало быстрее биться сердце, а в ногах появилась слабость. Ему снова стало больно и страшно, что когда-нибудь это может повториться. Его снова начнут контролировать или он сам станет таким и причинит ей боль. Но она должна знать, что это был не он. Она должна знать, что он бы так никогда не поступил.       – Белла, в тот день... Это был не я. Та девчонка - Крис... Она меня контролировала, – проговорил он, заставляя Беллу остановиться, взглянув на него.       – Как умно, перебросить собственную вину на кого-то иного. Можешь врать сколько угодно, мне хватит твоих извинений, я больше не злюсь на тебя. Ты в отличие от Сириуса, хотя бы спасал и защищал меня... Не пытайся лгать, я всё равно не поверю, – она опустила голову и засунула руки в карманы, идя дальше, даже не желая слушать его жалкие попытки оправдаться. Хотя, все оправдания были правдивыми.       – Белла, я ведь никогда не врал тебе! И сейчас не вру, – он пошёл за ней, доставая из кармана пачку сигарет.       – Просто замолчи и всё... – она закрыла глаза, тяжело вдыхая и выдыхая изо рта белый пар.       Геллерт хотел было закурить, но остановился, услышав от Беллы что-то еле разборчивое.       – Что?       – Убери это... – она остановилась и взглянула на него.       – Убрать что?       – Убери эту маггловскую дрянь... – в её глазах заплясали черти, а зубы снова заскрипели. Она смотрела на сигарету.       – Сигарету?       – Да хоть сигару, мне плевать! Выкинь к чёртвой матери! – прорычала она, уже думая самой вырвать сигарету, но Геллерт решил с ней не спорить и послушно убрал ту обратно в карман.       – Хорошо, если хочешь, больше не буду при тебе их доставать, – он вздохнул и они с Беллой пошли дальше.       – Я хочу, чтобы ты их больше даже в руки не брал! – она сжала кулаки, хмурясь ещё сильнее.       – Объясни, почему?       – Я не обязана тебе что-то объяснять!       Геллерт тяжело вздохнул, решив не отвечать ей злобой на злобу, ведь понимал, что сделает лишь хуже.       – Хорошо, извини, – проговорил он, прикрывая глаза.       – Не извиняйся, я сказала, что не злюсь, – неожиданно произнесла она, снова вводя Геллерта в ступор.       – Перед этим ты мне множество раз сказала, даже выкрикнула, что ненавидишь меня, – слабо улыбнулся он, снова бросая на Беллу слегка озадаченный взгляд.       – Ненавижу - не значит злюсь, – пробубнила она, отводя взгляд и не желая смотреть на него.       – Логичнее звучало бы наоборот... – вздохнул мужчина, но не получил никакого ответа.       Они шли молча ещё пару минут, пока Геллерт вновь не нарушил тишину.       – У тебя все волосы в снегу, Белла.       – Чёрт с ними... – безразлично сказала она, не останавливаясь и продолжая идти, даже не собираясь стряхнуть снег.       – Мокрыми будут!       – Сказала же - чёрт с ними! – Белла мотнула головой, продолжая идти дальше, Геллерту показалось, что она ускорилась.       – Беллатриса, ты заболеешь! – мужчина схватил её за руку и заставил остановиться.       – Плевать!       – Мне не плевать! – он стал стряхивать снег с её волосы и ворота шубы, смотря прямо в глаза.       – Я тебя совсем не понимаю... – проговорила она, глядя на него, как-то отстранённо.       – Я тебя иногда тоже... – ответил он, осторожно проводя рукой по румяной щеке.       Геллерт мельком взглянул на вывеску, находящуюся рядом с ними и ведущую в здание, находящееся напротив них. Они пришли.       – Кажется, это и есть небольшой салон маникюра. Так, Белла, послушай, лучше ничего не говори, ладно? Маглы очень любопытны, поэтому стоит быть осторожными. Если что-то спросят, можно ответить, но не надо называть их маглами и как либо проклинать. Ладно?       – А как с ними по другому можно разговаривать? Они ведь маглы, а мы маги! – Белла закусила губу и теперь снова стала дрожать, но уже не из-за холода, а от волнения и возможно страха.       – Люди. Они люди. И мы люди. В единственном числе человек. Хорошо? – Геллерт осторожно взял Беллу за руку и повёл к двери, хотя та стала слегка упираться, им удалось войти.       Беллатриса тяжело дышала и продолжала дрожать, пока Геллерт чувствовал себя вполне нормально и вёл себя естественно и спокойно. Было лишь семь часов вечера, но на улице с каждой минутой усиливалась метель, да и было темно, словно ночью. Салон работал, да и не собирал закрываться, но там было пусто, клиентов не наблюдалось и работники просто отдыхали, не думая, что к ним сегодня ещё кто-то решит прийти. Какого же было их удивление, когда зазвенел звонок и вошли мужчина с женщиной, которая всё время закусывала губу, нервно оглядываясь по сторонам.       – Добрый вечер, извините, если потревожили, – вежливо произнёс Геллерт, улыбаясь девушкам, повернувшимся к ним. Милая молоденькая девушка улыбнулась, глядя на гостей.       – Добрый вечер, всё в порядке. Чем могу помочь? – она поймала на себе какой-то испуганный, но в тоже время заинтересованный взгляд Беллы, которой с маглами не приходилось говорить по обычному. Максимум, она слышала их предсмертные вопли, кроме этого - ничего.       – Совсем, как мы... – проговорила Белла почти беззвучно, лишь шевеля губами, из-за чего Геллерт сам чуть не закусил собственные губы. Он тяжело вздохнул, вновь улыбнулся и приобнял Лестрейндж, заставляя ту вздрогнуть.       – Моя жена немного нервничает, просто она никогда не была в подобных заведениях. Вот, заявила мне, что после свадьбы на маникюр хочет. Мы же можем прийти без записи? – он взглянул на Беллу, которая кажется была готова провалиться сквозь землю. Она была и смущена, и зла, и напугана. Чего в этом комплекте эмоций было больше, он не знал, хотя, это было не особо важно.       – Да, конечно, сегодня у нас практически нету записей и мастер свободен, поэтому мы можем вас принять. Проходите, располагайтесь. Чай, кофе? – девушка вновь улыбнулась.       – Благодарю, кофе. Милая, что-нибудь будешь? – Геллерт улыбнулся, снимая с Беллы шубу и вешая её на предоставленную вешалку. Та закусила губу, не зная что ответить. Что такое чай она знала, а вот о кофе ещё не слышала.       – Тоже, что и ты... – проговорила она неуверенно, смотря Геллерту в глаза, молча прося объяснять, что такое кофе и как это пить или же есть. Он не ответил, а лишь снова улыбнулся.       – Хорошо, рабочее место почти готово.       Белла поправила растрепавшейся хвост и снова обняла себя за плечи, уже по настоящему прокусив губу, из-за чего от туда стала несильно течь кровь.       – Белла, я же говорил, не надо кусать губы, – Геллерт тяжело вздохнул и достал платок, а после протянул ей, но девушка отвернулась, не желая ничего слышать.       – Можете проходить, кофе скоро будет готов! – девушка улыбнулась, прося следовать за ней.       Белла медленно пошла туда, куда её подозвали, а Геллерт пошёл за ней и в итоге сел рядом, так как знал, что её по любому какое-то время придётся держать за руку.       – Не бойтесь, можете садиться, тут никто не кусается. Какая вы стеснительная! – Улыбнулась другая девушка, которая и была мастером по маникюру.       Белла сглотнула и села за стол, но руки показывать побоялась. Геллерт вздохнул и положил свою руку на её хрупкое плечо, из-за чего она вздрогнула. Он снова улыбнулся, показывая, что если он рядом, никто не посмеет её обидеть. Ведьма прикрыла глаза и медленно положила руки на стол, стараясь не закусывать губу снова, ведь кровь пошла бы ещё сильнее.       – Ох, какие у вас красивые руки! Тонкие изящные пальцы, такие аристократичные! – проговорила девушка, осторожно беря Беллу за левую руку.       – Не трогайте рукав... – попросила Беллатриса, пытаясь скрыть дрожь, но это получалось плохо.       – Как скажите. Вам ведь до этого не делали маникюр?       Белла покачала головой, не желая лишний раз подавать голос.       – Ну, всё бывает в первый раз. Надеюсь, что вам понравится. – девушка ещё раз улыбнулась, удивляя Беллу. Та думала, что маглы агрессивны и злобны, особенно по отношению к колдунам, а тут... Милая и дружелюбная молодая девушка. Даже странно.       – Какой цвет хотите?       – Красный, – не задумываясь ответила Беллатриса, тем самым заставляя Геллерт повернуться к ней, удивлённо изгибая бровь. Красный? Он думал, что она выберет чёрный ну или зелёный, но красный! Цвет Гриффиндора? Забавно... Хотя, может быть она и не думала об этом. Возможно ей хотелось сделать красный из-за того, что это цвет крови? Вероятнее всего.       – Ох, любите классику? Хорошо, у нас есть много оттенков, выберете тот, который больше всего понравиться, – девушка показала Белле достаточно не маленькую палитру, из-за чего у той забегали глаза. Она тщательно выбирала, детально рассматривая каждый оттенок, а после ткнула на тот, который был больше всего похож на кровавый, как Геллерт и предполагал.       – Хороший выбор, миссис! – девушка снова мило улыбнулась и достала лак, но отложила его и взяла другие предметы, чтобы подготовить руки для нанесения лака.       Белла сглотнула, но не стала сопротивляться, просто наблюдая за действиями маглы, иногда поворачивая голову к Геллерту. Вскоре принесли кофе, одну чашку подали Геллерту, а вторую поставили рядом с Беллой, которая вздрогнула, услышав как перед ней поставили фарфор. Она всё-таки закусила губу, теперь с интересом и опаской глядя на кофе. Он приятно пах, даже очень. Ей почему-то сильно захотелось его выпить. Девушка снова взглянула на Геллерта, который откуда-то сумел взять книгу и спокойно читал её, одной рукой держа чашку и медленно отпивая из неё кофе, хотя тот был не сильно горячим. Она вздохнула и решила, что раз он пьёт, не умирая и чувствуя себя вполне хорошо, то и ей ничего грозит. Белла осторожно взяла свободной рукой чашку и тоже отпила кофе. Он был горьким, а Белла любила всё горькое. Она отпила ещё, но уже чуть больше. После ещё, а через пару мгновений чашка оказалась пуста. Ей понравилось... Но признаваться в этом пока не хотелось.       Дальше она совсем перестала следить за ситуацией и временем, о чём-то думая. Её спрашивали, она иногда отвечала вслух, иногда просто кивала или качала головой. Иногда, если она не знала, что ответить, за неё говорил Геллерт, ссылаясь на то, что она слишком сильно стесняется. Через четверть часа лак на ногтях высох и Белла наконец-то увидела то, на что хотела взглянуть ещё в тот момент, пока разговаривала с Дорой.       – Ну вот, кажется готово. Вам нравится? – магла улыбнулась, снимая с себя перчатки.       Белла рассматривала ногти, которые узнать не могла. Вместе тех страшных и кривых когтей аккуратные, слегка заострённые, как она и хотела, кроваво-красного цвета. Они идеальны. Её губы невольно тронула улыбка.       – Merci, ils sont magnifiques... – прошептала она, не в силах оторвать от своей руки глаз. Девушка вновь улыбнулась, понимая, что клиенту всё понравилось. Геллерт тоже улыбнулся, хваля себя за прекрасную идею.       – Вам повезло с женой, сэр. Такая красавица! – магла улыбалась, как и Геллерт, глядя на Беллу, совершенно не слушавшую и не слышавшую разговор.       – Да, мне с ней повезло... – ответил он, тяжело вздыхая, ещё не понимая, что вот-вот эта кудрявая ведьма станет для него самым дорогим из всех существующих людей, которые когда либо рождались на этом свете. Он всё ещё отрицал то, что кажется полюбил её.       На обратном пути они молчали, не зная о чём можно поговорить. Метель усилилась, похолодало ещё сильнее, но никто даже не предлагал трансгрессировать. Им просто хотелось пройтись. Даже Белле. Как только они оказались в поместье Блэков и дверь наружу закрылась, Беллатриса, прямо у порога отвесила Геллерту пощёчину. Сильную пощёчину.       – За то, что заставил меня идти на эту пытку! – прорычала она, а после отвесила ещё одну, не менее сильную. – А это за то, что злил и каждое мгновенье называл своей женой!       Геллерт не сопротивлялся, а просто получал пощёчины, продолжая улыбаться и слушать рычание ведьмы.       – Прошу простить меня, Мадам Грин-Де-Вальд! – улыбнулся он шире и получил ещё пять сильных пощёчин, от чего начал чувствовать, как из носа потихоньку начала стекать алая жидкостью. Она разбила его в кровь. Неплохо, значит он ей не безразличен!       – Негодяй! Подлец! Нахал! Ублюдок! Выродок! Подонок! Ненавижу! Тварь! – она оттолкнула его и снова куда-то убежала, хлопнув дверью так, что мужчине показалось, что всё поместье пошатнулось. Теперь снова нужно её искать! А Геллерт так за всё это время и не смог привыкнуть к этим чёртовым лабиринтам и множеству комнат... Это была пытка. Самая настоящая.       Может час, а может и больше, Геллерт снова бродил по коридорам поместья, пытаясь отыскать Беллатрису, но с каждой минутой он понимал, что идея максимально глупая и лучше бы он просто отправился к себе в комнату. Или к ней, ведь она наверняка направилась бы туда... И вероятнее всего была там давно, ведь она знает дом как свои пять пальцев и ей не обязательно часами бродить по коридорам, чтобы найти нужное ей помещение, а Геллерту вот нужно. Плюнув на всё, он всё же решает развернуться и вернуться для начала в собственную комнату, чтобы покормить Антонио, ведь он наверняка голоден. Последнее время он вообще стал мало уделять время своему питомцу, что было совсем не правильно!       Мужчина прикрыл глаза и снял пальто, вместе с перчатками, а после открыл дверь в комнату, слыша привычное урчание чупакабры. Но... Он услышал и чавканье. Открыв глаза, Геллерт увидел, что зверушка уплетает яблоки, одно за другим. В комнате появился новый огроменный мешок, который притащила Беллатриса, он это знал точно. Но он не сразу заметил то, что и сама Белла была в комнате. Вначале он заметил валяющуюся на полу шубу, перчатки, а после и её саму, сидящую на кровати с распущенными и уже растрепавшимися волосами, в полурастёгнутом белом платье, уже начинающем сползать с её плеч. Но главное было не это. Главное то, что сама Беллатриса пила вино. Из бутылки. Прямо из горла. И уже была явно не в адекватном состоянии, то есть... Она была пьяна. Пьяна в хлам.       – Белла! – Геллерт мигом оказался возле неё и вырывал из рук бутылку вина, откидывая ту в сторону, от чего она разбилась, а остатки алкоголя остались на полу, но мужчине на это было сейчас глубоко наплевать. Его больше интересовало состояние девушки.       – Что ты...       – Белла, ты сошла с ума?! Ты сошла с ума?! Мерлин, о Мерлин! Нельзя так пить, скажи спасибо, что это вино, а не коньяк! Горло себе сжечь можешь! Дурёха, что же с тобой делать? – он прижал её к себе, начиная бережно и осторожно гладить по волосам, целуя в кудрявую макушку и обнимая ещё крепче.       – Я тебя ненавижу... – прошептала она, глядя ему в глаза. Её глаза снова были мутными, как тогда, когда она была под амортенцией, но всё же, не так сильно. Было ясно, что сейчас это лишь помутнение разума, а не любовное зачарование. Она просто пьяна.       – Ненавидь, ненавидь сколько хочешь, – он выдохнул, понимая, что с ней ничего страшно не случилось. Он успел вовремя.       – Что ты со мной сделал...? Почему ты это сделал...? – она говорила тихо и медленно, продолжая смотреть ему в глаза.       – Что сделал, Белла? О чём ты? – Геллерт не понимал, что Лестрейндж имела ввиду. Он осторожно убрал с её лица выбившуюся кудрявую прядь, тем самым заставив её закрыть глаза.       – Ты заколдовал меня... Заставил думать о себе! Каждое мгновение, каждую минуту! Ты заставил меня страдать, мучаться! Тебе это нравится? – она ударила его по груди, слабо, очень слабо, продолжая тихо бормотать, чуть ли не заплетаясь и путаясь в словах.       – Белла... – Грин-Де-Вальд продолжал смотреть в тёмные глаза, пытаясь найти там ответ. Но он не мог.       – То ты прижимаешь к себе, заставляешь довериться, открыться, ждать того, что ты меня поцелуешь и всегда будешь рядом... А после оттолкнешь. Оттолкнешь и уйдешь к другим! В это... В это п-поганое министерство! Развлекаться с погаными г-грязнокровками, с этими дрянными ш-шлюхами! Ты смотришь на эту мерзавку Скитер, как и на других, забывая обо мне! Не думая, что чувствую я! – по её щекам начали скатываться бусины слез, от чего Геллерт замер, совершенно не понимая, что она имела ввиду. Развлекается? Он? С женщинами? Она ревнует...? Мерлин, во что он ввязался...?       – Белла, пожалуйста, успокойся, ты на ногах еле стоишь! – он придержал её, продолжая прижимать к себе.       – Ненавижу... – еле слышно прошептала она, а после поцеловала его, аккуратно кладя ладони на его щеки. Поцеловала нежно и осторожно, без его желания, без его просьбы. Она сама так захотела и она это сделала. Геллерт замер, а после отстранил девушку, кладя руки на её плечи, не отвечая на поцелуй.       – Неправильно всё это... – неуверенно прошептал он, вспоминая свой сон, а также момент, когда чуть не взял её силой, будучи под контролем той девицы. Он опасен, этого делать нельзя!       – Что же тут неправильного...? – тихонько проговрила она, снова целуя мужчину.       Грин-Де-Вальд промедлил, но через несколько мгновений всё же осторожно ответил на поцелуй, обнимая Лестрейндж за талию.       – Я не могу...       – Пожалуйста... Геллерт, умоляю... Загадай ещё одно желание. Загадай его, прикажи, чтобы я отдалась тебе, прошу... – она поцеловала его вновь, не дав мужчине ничего ответить.       С каждой секундой его разум затуманивался, как и у неё. Он пьянел от её прикосновений, он желал почувствовать больше и мысли о том, что всё это неправильно, что всего этого не должно быть и то, что он не сможет этого сделать... Просто испарились. Ему стало плевать. Но загадывать желание он не станет, зачем её принуждать, если она и так этого хочет?       Геллерт зарылся руками в кудрявые разлохмаченные волосы, несильно оттягивая их назад, тем самым открывая вид на тонкую изящную шею и выпирающие ключицы. Он хотел целовать их, целовать, пока его сердце не остановится, вдыхать её аромат, чувствовать её жар, слышать её дыхание и сердцебиение. Что с ним...? Такого он ещё не испытывал. Он поцеловал её, слыша как с губ девушки сорвался слабый стон. Колдун притянул её к себе, перемещая руки на тонкую талию, начиная скользить всё ниже, изучая прикосновениями женское тело. Она худая, он всегда это замечал, но сейчас ему кажется, что он с лёгкостью может обхватить её талию одной рукой, хотя это и не так. Он слегка прикусил нежную кожу на шее, оставляя красноватый след. Через пару мгновений белое платье оказалось на полу, вместе с комплектом женского кружевного белья, наличие которого его слегка удивило. Жакет тоже оказался на полу, будучи совершенно ненужным. Рубашка мужчины тоже начала постепенно расстёгиваться, но всё же в разы медленнее, так как руки девушки тряслись, не то от волнения, не то от сильного опьянения. Геллерт снова нашёл её губы, впиваясь в них и начиная безжалостно терзать, беря девушку за обе руки, не давая до конца расстегнуть рубашку. Он осторожно толкнул её на кровать, начиная покрывать поцелуями и лёгкими укусами ключицы Беллы, спускаясь всё ниже, желая оставить на ней как можно больше следов, чтобы показать, что она его. Только его. Плевать на мужа, плевать на Лорда, плевать на Альбуса и министерство. Она его и точка. Каждое прикосновение и поцелуй сопровождаются тихими стонами, которые с каждым мгновением становились всё громче и отчётливее. Она отвечала на поцелуи, что-то несвязанно бормоча на французском, иногда прогибаясь в спине и сжимая его плечи, оставляя на уже оголённых мужских плечах следы, так как ногти, сделанные в салоне, были достаточно острыми. Но он не чувствовал боли. Совсем не чувствовал.       – Геллерт... – прохрипела Белла, прикрывая глаза, отчётливо ощущая, как он осторожно проводит рукой по её шрамам, нежно и аккуратно целуя их, стараясь не причинять боль, ведь он понял, что практически кроме этого она ничего в жизни то и не испытывала.       Она снова закусила губу и жалобно простонала, вновь сжимая его плечи, чувствуя, что тело опять начинает трястись. Ей страшно. Хоть она и пьяна, ей всё ещё страшно.       – Мерлин... – она вновь открыла глаза, видя колдуна без одежды. Кто такой Лорд? Она бы сейчас не ответила, ей кроме Грин-Де-Вальда в это мгновение не был нужен никто.       – Нет, не Мерлин, – он снова поцеловал её шею, проводя рукой по груди, нежно поглаживая, с упоением слушая требовательные стоны. – Геллерт.       – Геллерт... Геллерт! – Белла сама поддалась и поцеловала его в губы, жадно, страстно, но всё же он чувствовал и нежность, будто бы она по настоящему любила его... Его, не Лорда. Геллерта.       Он почувствовал на губах привкус железа, осознавая, что она снова прокусила собственные губы. Мужчина слегка отстранился, вновь глядя в тёмные глаза, отражающие сейчас весь спектр чувств. Нежных чувств...       – Клянусь своим именем, Белла. Если ты будешь закусывать губы, не важно где и когда, я буду тебя целовать. Целовать, пусть даже на нас будут смотреть. Если я увижу это, то не сдержусь, – прошептал он, проводя руками по внутренней стороне бедра, снова слыша жалобный стон.       – Целуй... Хоть каждое мгновение... Хоть без остановки... Целуй, целуй пока я не умру! – её голос слегка охрип, а хрупкое тело продолжало дрожать.       Геллерт никогда не бывал в подобной ситуации, но он как будто бы всё знал. Знал, как и что делать. И он понимал, когда нужно остановиться, а когда нужно идти до конца, когда нужно идти вперёд и не останавливаться. Его пальцы осторожно проникли в неё, не сильно сгибаясь, заставляя Беллу откинуть голову назад и прогнуться в спине, чуть ли не прокричав его имя. Он чувствовал, что пора. Она готова, как и он. Ей не будет больно, он не сделает ей больно, не причинит вреда.       – П-пожалуйста... je prie... – тихо простонала она, умоляя его. По её щеке стекла одинокая слеза, ведь даже в таком состоянии она помнила ту боль, которую всегда испытывала. Она боится этой боли, но ради него готова вытерпеть. Пусть ему будет хорошо, она всё равно на утро ничего не будет помнить. Переживёт...       Геллерт оставил поцелуй на её губах, нежно поглаживая покрасневшую щёку, в эту же секунду осторожно входя, зная, что всё будет так, как нужно. Так, как и должно быть. Он делал это не быстро, чтобы дать волшебнице немного привыкнуть. Он в ней, они одно целое. Он создан для неё, а она дня него. Белла вздрогнула и резко сжала его плечи, оставляя красные полосы и отметины. Её глаза широко распахнулись, в них стояли слёзы. Геллерт отстранился от её губ, тяжело дыша, чувствуя что-то немыслимое. Что-то странное, слишком прекрасное...       – Не... больно... – прошептала она, удивлённо, не веря себе и своему телу.       – Я же говорил, что не причиню тебе боли... – простонал Грин-Де-Вальд, начиная задавать свой темп, быстро понимая, как и что нужно делать. Белла поддалась, обнимая Геллерта, как можно крепче, начиная очень тяжело дышать, всё ещё пытаясь поверить тому, что она не чувствует боли. Ей хорошо. Хорошо с ним. С каждым новым толчком тихие стоны становились громче, начиная быть более требовательными и страстными. Беллатриса блаженно прикрывала глаза, буквально начиная таять в объятьях колдуна, чувствуя себя как никогда хорошо. Геллерт с каждой секундой становился всё быстрее, слыша тихие мольбы Беллатрисы, сказанные то на французском, то на английском: она сама не замечала, как переключалась с языка на язык, шепча имя Геллерта, прижимаясь к нему всё крепче и крепче, обхватывая ногами его торс и начиная двигаться с ним в один такт. Ей хорошо, Мерлин, как же ей хорошо! Впервые ей так хорошо с кем-то...       Они не слышали ни скрипа кровати, который эхом разносился по комнате, ни урчания Антонио, который с упоением наблюдал за своими хозяевами, которые занимались ничем иным, как любовью. Для чупакабр соитие было не просто инстинктом, как у большинства животных, у них это было скорее, как у людей, по любви. Они осознавали свои поступки, и редко когда сношались лишь ради удовольствия или, опять таки, того же банального инстинкта для продолжения собственного рода. Тоша, как его теперь называла Белла, отчётливо видел, как Геллерт обнимает и целует свою женщину, которая стала по совместительству новой хозяйкой самой чупакабры.       На губах Геллерта следы алой помады, на шее засосы и укусы, а на всей спине и плечах кровоточащие царапины от ногтей, которых с каждой секундой становится больше. Белла протяжно стонала, совершенно не соображая, что делала, что говорила, она даже думать сейчас не могла. Геллерту казалось, что он слышал стук собственного сердца. А точнее, стук их сердец, ведь те начали биться в унисон, как и дыхание, всё стало одно на двоих. Они едины, они принадлежат друг другу и никто не может им помешать, никто не может разлучить. Геллерт двигался все быстрее и реще, тоже утопая в страсти и теряя контроль над головой и мыслительными процессами. Он тоже не думал, просто отдавался ощущениям, вместе со своей Беллой. Она скулила, прижимаясь к мужчине ещё сильнее, не желая отпускать, чувствуя, что всё это скоро закончится. Даже тогда, она не хотела, чтобы он её отпускал. Она хотела, чтобы он держал её в своих объятьях, продолжая целовать и что-то шептать. Что-то нежное и чувственное, на что не способен тёмный лорд и уж точно не способен Рудольфус. На то, что способен лишь Геллерт, ведь для неё важны только его слова, только его объятья, только его стоны и его близость. Только с ним ей так хорошо. Она хочет быть только с ним...       – Je t'aime...! Je t'aime! – чуть ли не кричала она, раздирая в кровь спину Геллерта, когда всё её тело начало трястись, а после без сил упало на кровать. Она еле дышала, всё ещё слабо пытаясь удержаться за Геллерта, который также продолжал двигаться. Через пару мгновений он сжал спинку кровати и утробно зарычал, а после и сам упал рядом с девушкой, стараясь отдышаться. Он осторожно взял её за руку и кротко поцеловал, выдавливая из себя улыбку.       – Und ich liebe dich... – произнёс он, не задумываясь, ведь сейчас не мог думать иначе. Если слова Беллы о любви можно списать на опьянение, то его нет. Он правда её любит. Правда полюбил... И это не влюблённость. Это любовь. Смешно... Правда?       Геллерт осторожно обнял её, продолжая аккуратно целовать и гладить по волосам, а после положил к себе на грудь и укрыл одеялом, из-за чего Беллатриса почти сразу провалилась в сон. Антонио тоже заснул, довольствуясь просмотренным представлением. Сам Геллерт вновь улыбнулся, нежно гладя шелковистые волосы. Лицо Беллы безмятежное и спокойнее, ей не могли сниться кошмары. Ей хорошо, как и ему.       – Спи, чудо... – прошептал он напоследок, а после и сам заснул.