Быть кошкой тоже неплохо

      Мы так часто ходим по краю невозможного, что мечты давно превратились в нечто дикое, приносящее лишь страх, а не восторженное чувство. Когда сам являешься лишь сказкой в представлении других, ты невольно начинаешь задумываться, а что для тебя тогда является сказкой — высшие сущности, боги, другие миры или вселенные? Но ты не находишь ответа. Мечешься в поисках ответов, знаний, но натыкаешься на глухую стену или просто обрывки информации, которые не складываются в единый пазл. Пытаешься выбраться из этого кокона, но тебя уматывают в него обратно, не желая, чтобы ты из него когда-нибудь вырвался.       Этот момент наступает неожиданно, сказка сама приходит к тебе тогда, когда ты её совсем не ждёшь. Но есть вероятность, что она тебе может не понравиться, как сказки у братьев Гримм — есть версия для детей, а есть оригиналы, жутковатые, пропитанные духом мрачного средневековья. И ты не выбираешь в какую версию попадёшь, за тебя решает судьба или те, кто захотел поиграть твоей судьбой. Ты можешь плыть по течению или воспротивиться такому повороту. А можешь просто побыть любопытной кошкой и эгоисткой — ну а вдруг поймаешь удачу за пушистый хвост?

***

      Просыпаться всегда тяжело, особенно, когда чувствуешь себя просто отвратно. Сразу вспоминается не очень счастливое детство, но как-то приглушённо. Наверное, стоит поблагодарить Высшую, перенёсшую меня сюда, за возможность не ощущать всю тяжесть воспоминаний, в большинстве своем несчастливых. Одно из самых счастливых воспоминаний это обучение анимагии от Сириуса — как я была рада, когда первый раз перекинулась! Пушистая шерсть, аккуратные лапки, ушки, зелёные глаза, но что удивило и от чего я впала в ступор, это цвет меха — снежно-белый и несколько черных пятнышек над правым глазом и на левом ухе. Сириус тогда просто катался по полу от смеха, а я сидела и дулась на него в своей теплой шкурке. Слегка успокоившись, он немного печальным голосом сказал, что у моего отца были такие же пятнышки, на тех же местах. Я тогда практически сразу обернулась и долго его обнимала.       Хватит о грустном! Надо осмотреться, куда меня закинули. Вокруг меня оказался небольшой, немного запущенный, но тем не менее очень уютный, садик и маленький домик с приятной бежевой отделкой и темной крышей. Вокруг было много цветов и несколько фруктовых деревьев. Вдруг из-за угла дома выбежал мальчик лет четырёх-пяти, а за ним и девушка лет двадцати пяти — двадцати семи. Они несколько минут ещё гонялись по двору и первым меня заметил малыш.       — Тётя, смотри какая пушистая! Можно я её поглажу? — какой вежливый мальчик, некоторые бы сразу понеслись таскать понравившееся животное за шкирку.       — Только аккуратно, Питер, ей может не понравиться, так что осторожней подходи, но если она будет шипеть и топорщить шерсть, отойди, хорошо? — с беспокойством предупредила его тётя.       — Хорошо, — серьёзно ответил Питер.       Он потихоньку начал приближаться ко мне. Я сидела спокойно — как можно навредить такому чуду. Ещё с войны дети были для меня на первом месте, навредить я им никак не могла, и по возможностям давала им то, что они потеряли во время войны — тепло. Помогала устроить их в семьи, организовывала детские дома — как они там без меня? Надеюсь, что с ними всё хорошо и магия не оставит их. К тому времени Питер уже приблизился ко мне и легко гладил мою макушку. Я снова потерялась в воспоминаниях, надо себя контролировать. Начала мурлыкать и тереться об его руку — порадую ребёнка.       — Тётя Мэй, смотри какая она хорошая! А какие пятнышки интересные! Тётя, иди сюда! — сколько в тебе доброты, малыш.       Его тётя приблизилась к нам и осторожно протянула ко мне руку. Я не стала её отталкивать и тоже немного помурчала, от меня не убудет. Вскоре я уже сидела с ними на скамейке возле их дома, а Питер не мог отпустить меня, вовсю разглядывая. Тётя успокоилась и иногда тоже меня поглаживала, наверное, раздумывая откуда я такая ухоженная взялась.       Забегая немного вперёд, я у них прижилась. Их семья состояла из трёх человек: Питера, его тёти Мэй и дяди Бена. Как оказалось, у малыша погибли родители и Мэй с Беном взяли его к себе. Смотря на них, я представляю, что моя жизнь могла сложиться совсем иначе, прояви ко мне сестра мамы хоть каплю того тепла, что они дают Питеру. Но прошлое нельзя вернуть, остаётся смотреть только вперёд, в будущее. О них я позабочусь, как они заботятся обо мне.