***
Сегодня девочки были заняты своими делами, скинув меня на Цунаде. Ну а я и не против провести время в её компании. Что может быть лучше? Но так как моя мать теперь работает, ей пришлось взять меня с собой. Я не возражала, уже сгорая от научного интереса. Мне было любопытно, как тут всё устроено в плане медицины, какие порядки, чем они вообще лечат — не одним же своим волшебным шоссеном всю работу выполняют? Сегодня мне это и предстояло узнать. Моё утро началось как обычно, за исключением того, что будила меня мама. Подъём произошёл часов в семь. Цунаде без тени стеснения зашла ко мне в комнату и сообщила, что пора вставать, завтрак на столе и, пока я буду есть, она заплетёт мне волосы, а ещё чтобы я поторопилась. Хоть вставать было неохота, я подчинилась, послушно поднимаясь с футона и застилая сверху тяжёлое одеяло с принтом сюрикенов. Мебель обещали доставить завтра, поэтому ждать осталось недолго. Кажется, этой новости я радовалась больше всех в этом доме, ибо привыкла спать не на абы каком, по моему мнению, «походном матрасе», а на очень даже комфортной кровати. Тем более от этой псевдокровати ужасно ныла спина, особенно когда я приходила после тренировки, хотя тренировкой это было назвать сложно. По сравнению с настоящей тренировкой шиноби, которую я недавно наблюдала, это смотрелось скорее как что-то вроде разминки перед зарядкой. В общем, если я хочу не подохнуть при первой же возможности, мне придётся хотя бы научиться защищаться как следует, но об этом пока рано думать, мне всего-то три. Поэтому защита моей хилой тушки пока ложится на плечи старших. Я быстро выполнила все утренние банные процедуры, не стесняясь пользоваться помощью мамы. На завтрак мне подали овощи на пару и традиционный рис с чаем, которым, мне помнится, один раз я чуть не захлебнулась от удовольствия. — Мама, заплети два колоска, — потребовала я, запивая пресный клейкий рис, — и резиночки те красивые завяжи, голубенькие такие. — Ещё какие-то пожелания, о принцесса? — шутливо склонила голову та и вытерла рот салфеткой, собирая в ткань зёрнышки риса, приклеившиеся к щекам. — Да, о моя мама, королева, мне нужно новое платье, — ответила я, посмеиваясь в кулачок, — и маленькая корона, — добавила, ставя голову ровно для удобства во время заплетания. — Тебе нравится здесь? Уже познакомилась с кем-то? — До жиденьких, рассыпающихся волос дотронулись горячие и заботливые руки мамы, начиная разделять их на две части и прочёсывать запутавшиеся пряди одну за другой. — Да, познакомилась, — гордо заявила я, отставляя тарелку в сторону и обтирая влажный рот о тыльную сторону руки. — С Минато, это друг Кушины, но, скажу по секрету… — продолжила шёпотом, делая голос таинственным, — …мне кажется, они друг друга любят. Только никому не говори! Особенно Кушине! — Обещаю, это останется между нами, — прошептала мне в ответ мама, как бы подыгрывая, что не могло не льстить. — Ещё я познакомилась с Микото, ну и немножко ещё с Фугаку. Они тоже друзья Кушины, — продолжила, задумчиво болтая босой ногой на весу. — Больше ни с кем не познакомилась? — почувствовала, как волосы слева начали стягиваться в колосок. — Ну есть один мальчик… — отчаянно пыталась спрятать улыбку, так и лезущую на губы, но проиграла. Вообще этот мальчишка вызывал во мне противоречивые чувства. С одной стороны, он был очень непредсказуем, и это пугало. С другой стороны, подкупала его широкая, искренняя улыбка. Ну а ещё он вызывал во мне какую-то тоску, ведь с того дня я его больше не встретила, а прошло, на минуточку, уже полторы недели — и ни ответа ни привета тебе. В какой-то момент я даже стала чувствовать себя брошенной. — Он вроде хороший, можно я его в гости позову? — А сколько ему лет и как зовут? — по голосу за моей спиной было слышно, как мама говорит как будто сквозь улыбку. — Шисуи Учиха, он как я по росту, ну и лет ему наверное тоже как и мне, — пожала плечами я, уже придумывая, как смыться от Цунаде в район Учих и наконец-то найти этого Шисуи.***
В госпиталь пришли к половине восьмого. На стойке регистрации сидела приветливая девушка с приятной улыбкой. Она вежливо с нами поздоровалась и провела до кабинета, вручив Цунаде толстую стопку бумаг у дверей. Кабинет у мамы был большой и просторный, с огромными окнами и широким столом, расположенным лицевой частью ко входу. По бокам от стола стояли высокие шкафы под потолок, доверху забитые разного рода макулатурой. Создавалось такое впечатление, что это не кабинет главврача, а кабинет Хокаге. Попав в рабочее пространство матери, я сходу принялась всё осматривать. Полезла на внушительных размеров кожаное кресло и придвинулась к столу, пытаясь прочесть непонятные иероглифы на папках, рассортированных по стопкам на столе. Цунаде у входа не задержалась и, закрыв за собой дверь, она прошла к дубовому столу и разложила новые папки в стопки по цветам. Четыре папки отправились к красным, шесть — к жёлтым и одна — к зелёным. — А что это? — я ткнула пальцем в красные папки, оставив попытки разобрать написанное на них. Всё-таки иероглифы были сложной штукой, момент изучения которых я пыталась оттянуть. Ну не, слишком большая нагрузка, мне фуин пока с головой. — Это истории болезней. В красных — тяжёлые пациенты, в жёлтых — идущие на выписку, а в зелёных — бухгалтерия. — Эээ, а что такое бухгалтерия? — услышав новое слово для себя, я не упустила возможность узнать его значение. Всё-таки сейчас стоит работать не над телом, а над своим словарным запасом — этот навык намного полезнее для ребёнка дошкольного возраста, на мой взгляд. Я, кстати, отучилась говорить односложными предложениями, пытаясь более-менее правильно структурировать мысли, но до нужного результата мне ещё как до Африки пешком. — Это система сбора информации о материальном положении больницы, — но я всё равно не поняла, вздёрнула бровь, как бы говоря «Что ты там несёшь? А попроще можно, мне всего три». — Бумажки, на которых выписан список расходов. — Ну вот, другое дело, теперь я поняла о чём она толкует. Отвоевав своё законное место у меня, она присела в кресло, приступая к работе. Я со скучающим лицом удалилась на диванчик у двери и выложила на кофейный столик карандаши и бумагу, приступая к новому рисунку. Сегодня я решила изобразить маленькое дерево, стоящее на рабочем столе. Честное слово, раньше я настолько миниатюрных растений не видела — по сравнению с полноразмерным деревом оно какое-то карликовое. Кроме того, этот элемент декора мне понравился больше всего, поэтому было очевидно, что именно он и будет изображён на рисунке. Правда, сначала мне было крайне сложно его рисовать, так как на бумаге оно смотрелось как самое обычное, но потом до меня дошло, что нужно нарисовать что-то, что априори не может быть больше дерева, и сделать это что-то большим. Этим чем-то стала мама, сосредоточенно разбирающаяся с бухгалтерией и мельком заглядывающая в истории болезней тяжёлых пациентов. Так прошло ещё какое-то время. Я снова подняла глаза на маму, готовясь показать ей свой новый шедевр, но она меня опередила. — Как, ты говоришь, твоего друга звали? — спросила она, рассматривая бумажку и хмурясь на каждом новом прочитанном слове. — Шисуи, а что? — я встала с насиженного места и подошла к столу. — Он в госпитале уже полторы недели. Если хочешь, можешь сходить поиграть к нему, пока я работаю. — Чего? В больнице? Что он тут забыл? — А что с ним? — встревоженно спросила я, начиная взбираться по ручкам ящиков к столу, дабы заглянуть в листок, находящийся в руках у мамы. — Уже ничего серьёзного, — женщина сделала какие-то пометки в его листе, закрыла папку, складывая её в общую стопку и беря в руки новую. — Твой друг очень везучий, упади он с высоты хоть на полметра выше, его бы уже и в живых-то не было. — А где он? — я наконец-то добралась до желанной стопки и уже потянула свои загребущие руки к нужной папке жёлтого цвета, как мама заметила сие преступление и спустила меня обратно на пол, пресекая остальные попытки добраться до важных бумаг. — Не балуйся, — она сделала своё фирменное движение указательным пальцем, приговаривая «ну-ну-ну», открыла верхний ящик и вынула оттуда — не поверите! — конфеты! — Палата двести два, детский корпус. Выйдешь в коридор — поверни направо и иди до конца, пока не дойдёшь до коридора с разукрашенными стенами. И пожалуйста, не заставляй меня нервничать. — Я получила свой законный и такой привычный поцелуй в лоб и выбежала искать Шисуи, негромко хлопая дверью. Выйдя в коридор, я прошла по указанному маршруту. Все палаты были пронумерованы иероглифами, в которых я ноль без палочки, но отступать было уже поздно. Набравшись смелости, я подошла к первой попавшейся двери и с усилием толкнула её вперёд, открывая щель, через которую просматривалась комната. Палата, в которую я заглянула, оказалась занята. На маленькой кровати у окна лежал ребёнок с болезненным видом. Его растрёпанные белые волосы находились в беспорядке, на руках виднелись гематомы, а под глазами залегли тёмные мешки. Его пустой серый взгляд был прикован к графину с водой, стоящему на подоконнике. Сам же мальчишка чем-то напоминал живой труп, отчего мне стало его жаль. Уже собираясь закрыть дверь, я зацепилась футболочкой за гвоздь, торчащий из угла, и стукнулась лбом о дверь, привлекая к себе внимание «живого трупа». Он вяло повернул голову и прищурился, без интереса разглядывая моё лицо. — Привет, а какая это палата? — чтобы как-то разрядить обстановку и разбавить неловкое молчание, я спросила у странного, жуткого ребёнка. Пока ждала ответ, отцепила футболку от гвоздя и, потирая лоб, зашла в палату, закрывая за собой тяжёлую деревянную дверь. — Это двести первая, — охрипшим голосом ответил мне ребёнок, еле-еле двигая пересохшими губами, — там же написано. — А я читать ещё не умею, — стыдливо оправдалась я и подошла ближе, натягивая на губы благодарную улыбку. — Как я могу тебя отблагодарить? — Подай воды, — на моё заявление о неумении читать мальчик отреагировал неоднозначно, посмотрев на меня взглядом «Разве есть те, кто не умеет?» Я кивнула на его просьбу, подошла к подоконнику, с кряхтением взяла в хилые, детские руки графин и поставила его на пол, затем дотянулась до стакана и также опустила его. Немного размяв руки, я обхватила увесистый графин и начала наливать воду, видя боковым взглядом, какой диссонанс вызвала у мальчика. — Тебе тяжело поднять графин? — После такого вопроса уши непроизвольно окрасились в бордовый, а внутри всё буквально сгорело от стыда. — Почему? — Да, мне тяжело поднять графин, потому что мне три года, и ещё, прими во внимание, что я девочка, — не поворачиваясь лицом к мальчику, я продолжила лить воду в стакан, наполнившийся наполовину. — Кстати, моё имя Мито, и не смотри, пожалуйста, таким осуждающим взглядом, мне становится стыдно. — Мальчик отвернулся к окну и больше не смотрел в мою сторону, а я со спокойной душой наполнила стакан, поставила графин на место и понесла воду к кровати. — Спасибо, — прозвучало в ответ, когда ребёнок взял в руки стакан и начал жадно пить. — А что с тобой случилось? — я посмотрела на мальчика с нескрываемой жалостью и поймала на себе брезгливый взгляд, так и говорящий «ещё раз так посмотришь — и получишь». — Ладно, извини, что отнимаю твоё время, я пойду, — сконфуженно улыбнулась, незаметно доставая из кармана две конфеты и кладя их на тумбочку у кровати. Я в спешке покинула палату ещё более странного, чем Шисуи Учиха, мальчика и заглянула в соседнюю. Планировка в комнате была похожая. Пять кроватей, разбросанных у стен, рядом с каждой по тумбе, а на каждой тумбе по букету и пакету с фруктами. На всех, кроме одной. Возле этой тумбы располагалась кровать, а на кровати находился тот, кто мне и нужен был. Я прошла в комнату, закрывая за собой дверь. Четверо мальчишек на полу остановили игру, оборачиваясь к двери, а Шисуи отнял взгляд от книжки. — Привет, — я махнула рукой всем сразу. — Во что играете? — Привет, — удивлённо махнули рукой в ответ мальчики не сильно старше меня, а Шисуи ещё и улыбнулся. — Можно с вами поиграть? — я заметила на полу игральную доску, деревянные фишки и кубик. — А ты умеешь? — с явным скепсисом спросил полненький рыжий мальчик. — А вы научите? — с вызовом взглянула на детвору, подходя к ним и присаживаясь в круг. — Шисуи, ты играешь? — спросил лохматый мальчик с загипсованной рукой. — Да, ставьте фишку, — Учиха сполз с кровати, оставляя в книге закладку, и присел на пол в круг. — Меня зовут Мито, а вас? — я похлопала длинными ресничками, убирая за спину косички и протягивая руку мальчику рядом. — Как жену первого Хокаге? — ухмыльнулся худой брюнет с повязкой на ноге и пожал мою руку. — Я Дайске, это Исао, — он показал на рыжего мальчика с яркими зелёными глазами, — тот, что с гипсом на руке, — Рио. — Приятно познакомиться, Мито, — мою руку выхватил лохматый мальчишка и крепко её пожал. — А меня зовут Кента, — сидящий справа ребёнок пожал мою руку. — А мы с тобой уже знакомы, — лучезарно улыбнулся Учиха. — Что будешь ставить? — спросил Дайске. — А что нужно? — Мы играем на еду, у тебя есть что-то с собой? — А, вот они чем промышляют… я совершенно точно в деле! Игры на еду — это вообще моя фишка! — Да, ставлю жменю конфет! — я вывалила из кармана семь свёртков со сладким и увидела, как мальчишки подались вперёд: видимо, конфеты произвели настоящий фурор. — Ничего себе! Вот это ставка! — схватился за голову Рио здоровой рукой и хотел взять в руку одну сладость, чтобы рассмотреть поближе, но получил шлепок по конечности и тут же отнял руку назад. — Не мацай чужую ставку, лучше ставь сам, — сказал полненький Исао, дотянулся до своего комода и вытянул из верхней полки три аппетитных персика. — Ладно, ладно, это сгодится? — в середину игральной доски упало два крупных зелёных яблока. — Сойдёт, — ответил за всех Кента и положил к ставкам печенье. — Шисуи, у тебя есть что-то? — Ставлю пять абрикосов! — объявил Шисуи и поставил фрукты в центр. — Отлично, ставки приняты, объясняю правила. Мито, тебе нужно будет бросить кубики и число, которое выпадет, будет твоими ходами. Если ты наступаешь на красное поле — берёшь карту из стопки и выполняешь действие, если на синее — берёшь карту из второй стопки и отвечаешь на вопросы, один правильный ответ — плюс один ход, один неправильный — минус один ход. Всё понятно? — Предельно, — я сделала максимально умное лицо, прямо как какой-то профессор точных наук, и потянулась к кубику, протянутому мне соседом. Ну конечно, я же девочка, а девочкам принято уступать, поэтому в этой жизни я буду пользоваться этим правилом по максимуму… В этой жизни… это так странно звучит, иногда даже начинаю забывать, что была кем-то кроме Мито Сенджу, да и за такой относительно длинный промежуток времени, как три года, из памяти начали стираться многие моменты из прошлого. Да что там прошлое — я начала забывать свой родной язык, на котором говорила всю свою сознательную жизнь! Полная катастрофа! А хотя, если так посудить, зачем мне мой родной язык в мире, где все говорят исключительно на японском? Постойте-ка… В мире, где все говорят на японском, я знаю неизвестный язык! Тем более в мире ниндзя, где все так и норовят украсть друг у друга информацию — чёрт, да я настоящий гений! Можно же зашифровывать тайные сообщения! Главное — повторить алфавит, заново научиться писать — и всё, дело в шляпе! — Ты чего зависла, кубик кидай, — меня ткнули пальцем в щеку, обрывая активный мыслительный процесс. — Ещё и лыбишься как ненормальная, — продолжил комментировать Рио, окончательно сбивая с крайне гениальной мысли. Так и хотелось его стукнуть чем-то потяжелее, НО я же должна быть леди! Наследница великого клана Сенджу, как-никак! Да при этом ещё и прямой потомок величайших правителей этой военной деревни. Я не могу вести себя как простолюдинка (как обычно) при посторонних людях, а хотя кого это колышет? Всем плевать. — Да так, задумалась, — я отмерла, начиная трясти кубик в ладони, и швырнула его в центр поля, прямо к призу. Кубик показал один ход… ну конечно, что ещё можно от меня ожидать? Даже кубик кидаю так, как будто у меня руки из одного места растут. Ну да ладно, вы подождите, я ещё отыграюсь, ради еды стоит постараться. — Так, у тебя один ход, ты наступаешь на синее поле, бери карту из синей стопки отвечай на вопросы, — подсказал Дайске, а я дотянулась до стопки и выудила карточку. И вот снова меня ждало самое что ни на есть настоящие разочарование: все три вопроса были написаны на японском, а читать я не умею, да и к тому же этим стыдно признаваться. — Чего тормозишь? Зрение плохое? — подключился Исао, уже начиная постепенно закипать. — Да тут такое дело, я читать не умею… прочитаете мне вопросы? — натянуто и максимально ненатурально улыбнулась, протягивая карточку соседу. Пожалуй, уже стоит заняться этой проблемой, а то позора сегодня с меня хватит. Такое чувство, что эти дети уже рождаются грамотными, немного напрягает. — Так, посмотрим, вопрос первый: чем прославился… ребят, давайте без карточек, она ни на один вопрос не ответит, — обречённо вздохнул Кента. — Чушь, Мито не настолько глупая, я думаю. Что там за вопрос, может, она знает ответ, — прокомментировал один из мальчишек, на что получил весьма необнадёживающий ответ. — Даже я ответа не знаю, давайте без карточек, — махнул рукой сосед, небрежно скидывая карту обратно в колоду. — Так неинтересно! — возразил Рио, складывая руки на груди. — Ладно, давайте просто признаем, что игра с рейтингом двенадцать плюс для нас сложновата, и просто сыграем в мою настолку, как и планировали с самого начала. — Тогда сворачивай всё это, поиграем в карты. Надеюсь все умеют? — оказалось, карты у них ровно такие же, как и в привычном для меня мире. И как назло, только мы начали играть в так называемую «ведьму», как в палату зашла медсестра и забрала у нас их, приговаривая «Азартные игры не для детей». Как же хотелось ей врезать за такой крупный облом! Я ведь могла выиграть и забрать всю еду себе! Как обидно! — Ладно, плевать, давайте просто всё съедим? — предложил кто-то из собравшихся в круг, на что получил одобрительные кивки со стороны остальных. В целом, день прошёл отлично, я сполна навеселилась, а когда вернулась домой, то принялась освежать в памяти свой родной алфавит, мелко выписывая его на листочек, а после порвала его и закопала в одной из клумб у дома, довольная собой — как бы уничтожила опасные улики. С Учиха мы договорились о встрече через два дня на площадке в центре деревни, когда его наконец-то выпишут. Осталось только дождаться.