Другая ночь

Глава Сорок Девятая. «Подарки и праздники». 1. «А Якову? Здесь мысли и вовсе разбежались во все стороны. Анна поняла, что не представляет, какие книги ему нравятся…» Помогая Анне, читатели вспомнили множество книг, которые могли бы, по их мнению, понравиться Штольману. Объединив разные версии, собираю этот список здесь, возможно, кому-то захочется прочитать/перечитать что-то из рекомендуемого. Всем большое спасибо. Итак, «Книги для Якова Платоновича Штольмана. А. Аксаков «Аленький цветочек» Идея самого автора, и логика Анны оказались близки многим. О. Бальзак «Человеческая комедия» Луи Буссенар «В стране львов», «В стране тигров», «В стране бизонов». Ж. Верн «Таинственный остров», «Дети капитана Гранта», «Вокруг света в 80 дней», «Жангада» (произведение в жанре условного детектива) Бр. Гримм «Сказки» Там есть история Белоснежки, где фигурирует яблочко. А. Конан Дойл «Рассказы о Шерлоке Холмсе» Правда, в России они в указанное время еще печатались в журналах. В. Г. Короленко М. Ю. Лермонтов Н. С. Лесков «Рассказы», издание братьев Сытиных. Карл Май «Караван смерти», «Приключения в Курдистане». А. Н. Островский Э. По (в переводе К. Бальмонта) А. Толстой «Князь Серебряный» … А еще: А. Е. Ребушинский «Приключения героического сыщика». В реальности «Другой ночи» сей труд тоже будет написан — но позже. Но всем очень оный рекомендую))) Глава Пятидесятая. «Дела литературные». 1. «Николай же никаких мук совести не проявлял. Он был всерьез обижен на тетку, которая в очередной раз отказалась помогать ему деньгами, и вообще — пускать на порог.- Старуха свое отжила, — разглагольствовал он, — зачем ей эти деньги? Пусть служат молодым, кто взять сумел. Я вот взял… почти. Право имею! … Очень хотелось перевернуть страницу, и оставить уже в прошлом и обгоревший труп несчастной Мигуновой, и новоявленного «Наполеона». И глупую девицу, впутавшуюся в грязное убийство из-за «любви». История убийства Мигуновой практически повторяет основную интригу произведения. Даже страшная Теневая сущность оказывается вот таким мелким «Наполеоном», право имеющим. А его «правая рука» — фанатичной влюбленной девицей, предавшей собственную душу ради грязных дел. 2. «Книжный магазин оказался по пути очень кстати. Что ж, такой подарок компрометировать девушку не должен. Определить бы только, что понравится именно Анне. Выбирать нечто мистическое он даже пытаться не будет — легко попасть впросак. Но ведь барышню Миронову всю жизнь интересуют не столько даже духи — сколько люди. Которым обязательно нужно помочь…» Еще один список, составленный по вашим рекомендациям. Книги для Анны Викторовны Мироновой. Д. Остен «Гордость и Предубеждение» И. С. Тургенев «Отцы и дети» Там есть героиня по имена Анна — Одинцова. О. Уайльд «Идеальный муж», «Портрет Дориана Грея» А. П. Чехов «Рассказы», «Рассказ неизвестного человека», «Остров Сахалин» А вот для Тени Анны была такая рекомендация — А. С. Грибоедов «Горе от ума»))) Глава Пятьдесят Первая «Было, или не было». 1. «Поезд не то мчался, не то плелся сквозь метельную ночь. Или замер на месте, а снежный сумрак летел мимо, шурша по стенам и стеклам, раскачивая состав? Поиграется эдак, а утром окажется, что вагоны стоят возле затонского вокзала, не сдвинувшись ни на пядь…» Очень интересные ассоциации, прямо противоположные штольмановским, эта картина вызвала у Irina G. Не могу не поделиться, надеясь, что оное вдохновит кого-то на еще одну интерсеную, возвращающую нам героев историю: «Вот почему сразу — _мрачная_ сказка? Мне вот мерещится, что этот состав окажется в Затонске, в 1889 году, в том Рождестве, когда Анна сидела на диване с нездешним, отчаянным лицом… И окажется, что все эти выходки Теней — просто измененная реальность, навеянная снежным сумраком. А на самом деле и Затонск застыл во времени, и жители его, и кадр замер, остановленный кнопкой паузы… А дальше — как в песне: «И ночью ярко-звездной, И ночью ярко-звездной Шагнет вдруг на заснеженный перрон Растерянный и грозный, Счастливый — и серьезный Решительнейший тормоз — Единственный герой!» (Irina G.) Целиком песню «Такого сериала .» можно найти в сборнике «Мелодии города Затонска», автор — Мария Гаврилова. 2. «Лидия Владимировна вздохнула, перевела взгляд в сумрачную глубину парка. Помолчала немного, словно собираясь с мыслями. И заговорила, очень просто, так, словно описывала вслух собственными глазами увиденный пейзаж: — «Сквозь волнистые туманы Пробирается луна…» Очень точные сравнения для двух молодых женщин, одной из которых повезло избежать близкого знакомства с Сашенькой Вишневским, а другой — увы, нет, подобрала Irina G.: «А печальная луна из стихотворения, которая все-таки светит другим, как может — это же сама Лидия! Наверное, она сама этого не осознаёт, но это так! Две неординарные девушки, которым выпала разная судьба — Солнышко Анна и Луна-Лида… Красиво… и немного грустно. Хочется хоть немного счастья для нее… Наверное, таким счастьем — и опорой — станут дети. И их будущее, не отягощенное гнетом отца-самодура…» (Irina G.). 3. «Дышится все тяжелее. Ноги ноют. Снежная муть закрывает мир. Но Штольман обязан пройти сквозь холод, темноту, боль. И провести Анну. Она сказала, что это — дорога к раю. И они непременно до этого рая доберутся…» Спасибо Наталье Никаноровой за стихотворную ассоциацию к этому сну, навеянному астралом из РЗВ: «Пока ходить я умею, Пока глядеть я умею я умею, Пока я дышать умею, Я буду идти вперёд…» (Л. Ошанин «Песня о тревожной молодости») Глава Пятьдесят Вторая. «Не то, чем кажется». 1. «- Вы… Вы чудовище! В голубых глазах стоят слезы. Но в ответ — ни крика, ни грубости. И даже голос не дрожит. Прежде чем с достоинством уйти, Анна произносит почти спокойно: — Я? Полноте! Вы настоящих чудовищ не видели…» Через пять лет увидел. Они оба увидели…» Автор под ожившими чудовищами подразумевал Тени. 2. Истинную цель антагонистов романа, связанную с катарами, очень хорошо под этой главой сформулировала читательница Тони. Стопроцентное попадание: «Я думаю, что история с катарами нужна Крутину и его покровителям для прикрытия своих истинных целей. И вербовать сторонников, которые нужны в любом тёмном деле, легче на какую-нибудь звучную приманку» (Тони) 3. Еще одна песенная ассоциация, подаренная нам читательницей Татьяной под этой главой: «У Димаша Кудайбергена есть изумительная песня «Любовь уставших лебедей». У меня почему-то идет ассоциация с этой песней. Лебеди — пара не могут жить друг без друга, как и наши герои, но они так устали! Они связаны навечно, но сколько боли им выпало на пути к счастью!» (Татьяна) Глава Пятьдесят Третья. «Синее платье». 1. «Она задумалась. Ее мало волновала карьера сама по себе. Анне всегда хотелось просто делать нужное дело, помогать людям, и видеть результат. Для этого не обязательно добиваться места начальника. Но если бы удалось организовать в Затонске, скажем, именно детскую больницу?» Подробно свои идеи и мечты Анна выскажет Петру Ивановичу, после его освобождения от Тени, в Главе Сто Сороковой «Планы». И, я уверена, что все необходимое для их реализации у нее есть — способности, характер, поддержка близких, как моральная, так и материальная. Что же касается исторических реалий, они вполне с планами Анны Викторовны соотносятся: «В XIX в. в Российской империи детские больницы числились в городах Санкт-Петербурге, Москве, Ярославле, Нижнем Новгороде, Харькове, Туле и Иркутске. По числу детских больниц лидировали обе столицы (по 5 больниц). В Москве, в частности, функционировали Московская Софийская детская больница на Садово — Кудринской улице, Городская детская больница св. Владимира на ул. Матросская, Детская больница св. Ольги на улице 1-я Мещанская, Московская детская больница имени М.А. Хлудова на ул. Большая Царицынская и Городская детская больница имени В.Е. Морозова на Конной площади. Их открытие было обусловлено: резким рост населения города — с примерно 500тыс. до 1 млн. чел.; увеличением детской смертности вследствие большой скученности населения; распространением инфекционных заболеваний; низким культурным уровнем осевших в Москве бывших сельских жителей. В Московском университете на медицинском факультете была создана кафедра детских болезней, где преподавали педиатры Н.Ф. Филатов, Н.А. Тольский и А.А. Кисел…» (Дворкина О. В. «Детские больницы в Москве во второй половине XIX — начале XX века») https://ist-konkurs.ru/raboty/2018/2031 … i-razvitie Я всегда видела в Анне педагога по призванию, но беря сюжет Второго сезона, посчитала, что менять героине профессию не следует — не зря же она училась медицине, пусть и не совсем по своей воле. Но я чувствовала, что все равно, интерес к детям в настоящей Анне преобладает. Значит, нужно дать ей возможность заниматься именно педиатрией. Пусть и не сразу, учитывая приключившуюся Искорку. 2. «Его собеседницей оказалась Валя — слегка разрумянившаяся, и смущенная. Анна проглотила невысказанный вопрос и улыбнулась. Хорошо, что у хороших людей… кажется, все хорошо…» Окончание фразы вдохновлено замечательной историей другого автора из Адептов — Круэллой, и ее работой «Невинность и не винность». Слова, сказанные одним из героев, молодым сыщиком Арамоном Рукобейниковым, забраны мною в жизненный цитатник: «Хорошим людям должно быть хорошо. А плохим — ну, как получится!»© Собственно, можно ставить эпиграфом к «Другой ночи». 3. «- Отдала бы лучше свои бальные… перья и пух, — с болью произнесла Анна, — а это… Это же мое свадебное платье! У меня другого, может быть, и не будет!» Огромное спасибо читателю Старому Дипломату за мужское мнение по поводу того самого синего платья: «Я уверен, что синее платье Анны было и Штольману памятно…» (Старый Дипломат) «Художники нам оставили самое точное представление о том, как видит мужчина женскую одежду: «Дама в зелёном» или, там, «Балерина в голубом»)) Главное — чувство гармонии, которое исходит от образа…» (Старый Дипломат) И спасибо за комментарий Swe-et, в котором выразилось отношение к моменту большинства зрителей: «Именно! Именно свадебное. Мы все приняли их соединение в ту ночь, как венчание пред богом…» (Swe-et). ______________________________________ Продолжение следует.