Чисто научный интерес

Гермиона проснулась, утопая в душной вате мягкой белой перины. Тело было таким тяжелым, что она с трудом села на постели. Кровать показалась ей куда больше, чем когда она только заселилась в свою комнату. Намного. На самом деле, кровать была просто огромной. Гермиона с трудом перекатилась на живот и встала на четвереньки, чтобы поползи к краю, но как только она сделала первый шаг, ее нога провалилась в белое облако перины. Резко дернувшись, Гермиона проснулась – на этот раз по-настоящему. Она спала, свернувшись клубочком на кованой белой лавочке с ажурной спинкой. А еще у нее был плед – достаточно большой, чтобы лежать на нем и кутаться в него одновременно. Гермиона смутно припоминала, что лавочки они со Снейпом обнаружили в дальнем углу сада во время уборки, прямо за пальмами, а вот откуда здесь взялся плед... Поморщившись, Грейнджер вслепую нащупала свою сумочку, выудила из нее палочку и сонно потыкала ею в шерстяную ткань, свободной рукой протирая глаза. – Фините Инкантатем… – Хриплым ото сна голосом пробормотала она. Плед скукожился и почернел. Проморгавшись, Гермиона поняла, что у нее на коленях лежит сюртук профессора Зельеварения. Тряхнув головой, она на всякий случай еще раз произнесла заклинание, однако сюртук упрямо оставался неизменным. Поразмыслив пару секунд, Гермиона трансфигурировала сюртук в носовой платок и сунула его в свою сумочку. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь ее с ним увидел. Особенно миссис Малфой – она ведь знала, что они со Снейпом всю ночь провели в зимнем саду. А его сюртук был слишком броским, чтобы не признать. Тем более, что Нарцисса явно знакома со Снейпом много лет, а Гермиона не сомневалась, что подобные сюртуки он носит уже давно. Вполне возможно, что конкретно этот был ее ровесником. На ее памяти Снейп никогда не отличался разнообразием гардероба. Нащупав босыми ногами туфли, Гермиона с трудом встала и поежилась, приобняв себя за плечи. Надо что-то делать с системой отопления в этом месте… Ночью староста Гриффиндора была слишком активна, чтобы обратить внимание на холод, но сейчас по ее телу бегали мурашки. Решив, что разберется с этим позже, Гермиона отправилась в главную часть замка, чтобы подкрепиться снедью, которую Малфои припасли для своих гостей рождественским утром. Оказавшись в холле, она с некоторой озадаченностью поняла, что не знает, где здесь столовая – фуршет ночью проходил в зале, но там даже столиков не было, только парящие подносы с закусками. Замок был странно пуст, хотя на улице уже рассвело. Неужели все еще спят? Зимой солнце встает поздно, наверняка сейчас не меньше десяти утра… Может, для чистокровных нормально валяться в постели до обеда? С другой стороны, сегодня Рождество… Гермиона и сама не отказалась бы от нескольких часов сна на кровати, а не на кованой лавочке. Однако она чувствовала себя странно бодрой, так что вопрос еды волновал ее куда больше. Вернувшись в зал, где проходила вечеринка, Гермиона обнаружила, что он претерпел некоторые изменения: исчезли парящие подносы, а вместо них появился длинный банкетный стол, уставленный каким-то совершенно баснословным количеством еды – он вполне мог соперничать с факультетскими столами во время праздничного ужина в Большом зале. В самом помещении никого не было, кроме Луны – она стояла возле накрытого белой скатертью стола. На ней была простая белая футболка и нежно-розовые пижамные штаны – такие длинные, что закрывали пятки, но Гермиона могла поклясться, что Луна была босиком. – Привет. – Поздоровалась Гермиона, но Луна даже не обернулась. Казалось, ее полностью поглотила процедура выбора блюд. Вздохнув, Гермиона тоже подошла к столу и присмотрелась к ассортименту. – Будешь крокет? – Внезапно поинтересовалась Луна, обратив, наконец, внимание на старосту львиного факультета. Вздрогнув от неожиданности, Гермиона опустила глаза. В руке у Луны был надкушенный картофельный крокет с начинкой из сыра с плесенью. От его сердцевины шел пар, а запах был просто возмутительным – по крайней мере, с точки зрения желудка Гермионы, который тут же призывно заныл, требуя набить себя крокетами, которые стояли аккуратной пирамидкой на большом серебряном блюде прямо перед Луной. – Ко… конечно. – Спохватилась Гермиона и поискала глазами пустую тарелку. Луна протянула ей фарфоровое блюдце и переключилась на тарелки с яйцами Бенедикт – от них тоже шел пар, а голландез поверх идеально гладкого белка пашот выглядел чертовски аппетитно. Сглотнув, Гермиона приняла блюдце и положила себе несколько крокетов, мысленно сделав пометку, что до яиц Бенедикт доберется позже. – Странно, что завтрак похож на шведский стол. – Пробормотала она, мысленно приказывая своему желудку потерпеть. – Это интересно. – Пожала плечами Луна, разглядывая хрустальные графины со свежевыжатыми соками. – Можно выбрать то, что тебе нравится. Столько, сколько ты хочешь. Так, как ты хочешь. Это принцип вечеринок в мэноре. – Она налила в пустой стакан половину апельсинового сока и добавила в него немного морковного. – Слушай. – Не выдержала Гермиона, пережевывая второй крокет – первый она проглотила практически целиком, и он оказался совершенно божественным — в меру горячим внутри и приятно хрустящим снаружи. Либо она была чересчур голодна, и любая еда казалась ей восхитительной. – А вы с… мистером Малфоем… Ну, он никогда не пытался… – Гермиона сглотнула и многозначительно приподняла брови. – Ты понимаешь. Приставать к тебе, как мужчина к женщине. Луна посмотрела на Гермиону так, словно очень серьезно хотела изучить каждую клеточку на ее лице. Наконец, она ответила: – А твой папа пытался? – Нет. – Негодующе поморщилась Гермиона. – Вот и мой не пытался. – Пожала плечами Луна. – Я говорю не о твоем биологическом отце. – Осторожно уточнила Гермиона. – Я говорю о Люциусе Малфое. Луна покачала головой, отпив свою смесь соков из стакана. – Ни один из моих пап не пытался. А что? Тебе бы этого хотелось? – Чтобы он к тебе приставал? Разумеется нет. Я просто… переживаю за тебя, вот и все. – Правда? – Почти удивленно моргнула Луна. – Спасибо. Это приятно, когда за тебя переживают. – Значит, ваши отношения исключительно платонические? – На всякий случай уточнила Гермиона, налив в один из пустых стаканов немного персикового сока. – И вы не делаете ничего… неприличного? Луна помотала головой и апатично вгрызлась в тост с маслом и клубничным джемом. Хотя этот тост был таким маленьким, что больше походил на тарталетку из багета. Гермиона взяла себе один со смородиновым джемом и ощутила приятную ностальгию по своей поездке во Францию: на этом столе не было практически ничего английского, но ведь Малфои несколько веков назад перебрались сюда из Франции, так что выбор блюд был довольно-таки очевиден. – Думаешь, ты не интересуешь его, как женщина? – Гермиона с любопытством посмотрела на Луну, запивая свой тост соком. – Я интересую его, как дочь. – Луна очень внимательно разглядывала высокую пирамиду из профитролей. – Ему нужен кто-то, кого он может баловать. – Она вытащила себе одно из пирожных, и за ним потянулась карамельная ниточка, которой профитроли были сцеплены между собой, образуя крокембуш. – Кто-то, с кем он может быть мягким, уступчивым. И не казаться себе слабым при этом. Глаза Гермионы невольно расширились, а рот приоткрылся. Конечно, Луна всегда славилась обыкновением ляпнуть что-нибудь этакое, когда никто от нее этого не ждет, однако было странно обсуждать вот так Малфоя-старшего. Почти неприлично, как если бы они залезли к нему в голову и покопались там без его ведома. – Быть мягким не значит быть слабым. – Тихо заметила Гермиона, стараясь перевести тему. Луна облизала карамель со своих пальцев и помотала головой. – Не тот факультет. – Она продолжала качать головой, поднося к губам стакан. – Не всех учат быть теплыми. Иногда этому приходится учиться самому. Даже если очень страшно. Гермионе вдруг сделалось почти так же неловко, как когда она обсуждала кинки в Библиотеке с Малфоем-младшим. Конечно, сейчас ощущения были другие, но это все равно казалось ей чем-то неправильным – узнавать о человеке, с которым не собираешься сближаться даже до уровня хороших знакомых, такие личные вещи. Это было просто бестактно. С другой стороны, Луна могла не понимать подобных вещей, ведь она всегда говорила то, что думала, хоть это зачастую и звучало, как бред сумасшедшего. – Как обычно. Здесь есть что-нибудь мясное? Девушки обернулись, чтобы посмотреть в дальний конец стола, где незаметно для них появился профессор Зельеварения. Он был без сюртука, и Гермиона словила стереоскопический приступ неловкости, потому что это была ее вина. – Здесь точно есть сырное суфле с беконом. – Задумчиво протянула Луна, оглядывая стол в поисках упомянутого блюда. – Понятно. – Мрачно ответил Снейп и впился зубами в крок-месье, не утруждая себя тарелкой. Гермиона потупилась в пол. Мысль о том, что сюртук профессора лежит у нее в сумочке, пусть и обращенный в носовой платок, чертовски смущала ее. – Тебе невкусно? – Поинтересовалась Луна, заглянув в лицо Гермионе. – Что? Нет, я… Я, наверное, уже наелась. – Пробормотала Грейнджер, бросив тоскливый взгляд в сторону тарелок с яйцами Бенедикт. – Вы сегодня какой-то не такой, профессор. – Вдруг заметила Луна, сосредоточенно хмурясь в дальний конец стола, где декан Слизерина брезгливо изучал содержимое многочисленных тарелок, меланхолично поглощая горячий бутерброд. – У вас новые ботинки? Вы ходите как-то иначе… – Он просто в рубашке, милая. – В зал вошел свежий, как декабрьское утро, Люциус, и поприветствовал всех лучезарной улыбкой. На нем был длинный изумрудный халат с бархатными отворотами и пижамные брюки на пару тонов темнее. – Ты, наверное, только в сюртуке видела его, да в мантии. – И правда. – Кивнула Луна. – Вы очень странно выглядите в рубашке, профессор. Я даже почти забыла, что вы — наш профессор. – Это был отвратительный комплимент, мисс Лавгуд. – Елейно улыбнулся ей Снейп. – Однако, поскольку тут я не профессор, я не могу оштрафовать ваш факультет за несоответствие его высоким стандартам… – Ты только что заявил, что она глупа? – Раздраженно моргнул Люциус. – У тебя проблемы со слухом. – Снейп был занят выбором чая, уже разлитого по изящным фарфоровым чашкам. – Но ты на это намекнул. – Нет. – Профессор поднес одну из чашек к своему лицу, понюхал ее содержимое, поморщился и поставил на место. – Ты, очевидно, еще не проснулся, Люциус. Ничего подобного я не говорил. – В таком случае, на что же ты намекал? – Не менее раздраженно поинтересовался Малфой-старший, оберегающим жестом прижимая к себе Луну, по лицу которой было совершенно очевидно, что ее мало волнует эта перепалка. Она держала в руке круассан и «раздевала» его по слоям, отправляя полупрозрачные кусочки маслянистого теста к себе в рот. – Для того, чтобы выдать удачный комплимент, необходима определенная доля смекалки, которая далеко не всегда идет рука об руку с интеллектом. – Снисходительно пояснил Снейп, подарив не менее снисходительный взгляд хозяину дома. – Когда у тебя прекратится эта эпоха французских завтраков? – Раздраженно поинтересовался он, в который раз окинув недовольным взглядом стол. – Никогда. – Сахарно улыбнулся Люциус и поцеловал Луну в макушку. – Звездочка, ты не замерзла? У нас тут где-то был горячий шоколад… Акцио! – С зефирками. – Подергала его за рукав халата Луна. – Всенепременно. – Люциус поймал подлетевшую горячую чашку за ручку. – В форме звездочек, все как ты любишь… Так что ты там говорил, Северус? – Небрежно поинтересовался он, моргнув в сторону Снейпа. – Что твои французские завтраки меня достали еще лет десять назад. – Можешь пойти на кухню и заняться тем, что у тебя получается лучше, чем вести себя в приличном обществе. – Пожал плечами Малфой-старший. – Знаешь, я, пожалуй, так и сделаю. – Снейп поморщился и отпил, наконец, из какой-то чашки. – Займусь тем, что у меня получается лучше всего. Меня тут больше ничто не держит, и я возвращаюсь к своим прямым обязанностям в школе. – Ты правда считаешь, что это получается у тебя лучше всего? – Снисходительно улыбнулся ему Люциус. – Лучше, чем у тебя получается чай. – Снейп поставил недопитую чашку на стол и кисло улыбнулся в ответ. – Мистер Малфой. – Вмешалась Гермиона. – Вы не против, если я покину мэнор раньше срока? Люциус моргнул. – Почему вы об этом спрашиваете? – Было бы невежливо уехать заранее, не предупредив об этом хозяев дома. – Ответила Гермиона и тут же замотала головой. – Не подумайте, мне все понравилось в вашем… заплыве. – Она увидела, как дрогнули в улыбке губы Люциуса, но он тут же вернул на лицо серьезную мину. – Просто мне нужно вернуться в замок… – Как вам угодно. – Развел руками Малфой-старший. – Вы здесь не пленница, и можете уйти, когда вздумается. – Тебе было скучно? – Поинтересовалась Луна. – Нет. – Улыбнулась Гермиона. – Просто у меня дела в Хогвартсе. – Понятно. – Моргнув, Луна перевела взгляд на Снейпа. – Вы с профессором очень любите заниматься делами. Гермиона тоже покосилась на Снейпа. – Думаю, практичные люди остаются практичными даже в Рождество. – И мы благодарны за вашу практичность. – С зал с улыбкой вплыла Нарцисса. На ней был легкий серебристый халат с меховой оторочкой и такие же домашние туфли. – Люциус, ты видел, что Северус с мисс Грейнджер сделали в саду? Брови мистера Малфоя поползли на лоб и он с ухмылкой перевел взгляд на Снейпа. – И что же они сделали в саду? – Привели его в порядок. – Сухо ответил Снейп еще до того, как Нарцисса успела раскрыть рот. – Я пришлю тебе счет с совой. – Кисло улыбнулся он, отвесив насмешливый поклон. Люциус закатил глаза. – Я уж было подумал, что ты, наконец, решил заняться тем, чем принято заниматься на вечеринках… – Это чем же? – Северус и мисс Грейнджер приятно провели время в обществе друг друга. – Вмешалась Нарцисса, подарив предостерегающий взгляд мужу. – Разве не для этого мы устраиваем наши вечеринки, дорогой? – Безусловно. – С улыбкой кивнул Люциус. – Однако я надеялся, что Северус… – Увы, Северус не оправдал твоих надежд. – Притворно вздохнул профессор Зельеварения. – У меня с мисс Грейнджер ничего не было. – Какая жалость. – Не менее притворно всплеснул руками Люциус. – А говорят, Рождество – время чудес… – Чудом будет, если я покину этот дом до полудня. – Проворчал Снейп, отправив в рот пару виноградин. – Чудом будет, если мой сын встанет до полудня. – Мягко улыбнулась Нарцисса и перевела взгляд на Гермиону. – Дорогая, вы уверены, что хотите уехать? Вы всю ночь работали, может, теперь стоит отдохнуть? – Спасибо, миссис Малфой, но лучше я отдохну дома, с родителями. – Что ж, в таком случае, не смею вас задерживать. – Пожала плечами Нарцисса и пригубила чашку чая. Гермиона покинула зал вслед за Снейпом. Она сама не знала, почему ей захотелось уехать, но это желание возникло сразу, как только профессор своим заявлением напомнил ей, что она тоже может уйти, потому что печать больше не держит ее взаперти. Они уже находились в коридоре, когда Снейп вдруг застыл и произнес, не оборачиваясь: – Мой сюртук, Грейнджер. В саду его не было. – О, конечно. – Гермиона тут же зарылась в свою сумочку. – Простите, я не знала, что вы за ним вернетесь, и решила взять его с собой… – Она выудила носовой платок и протянула его Снейпу. Зельевар молча встряхнул его, невербально сбросив чары. – Спасибо за то, что оставили его мне. – Пробормотала Гермиона, потупившись в пол. – Не за что, Грейнджер. – Пальцы Снейпа очень быстро справлялись с пуговицами. – Вы заслужили эту малость за свою жертву. – Какую жертву? – Непонимающе нахмурилась она. Снейп посмотрел на нее исподлобья, не отрываясь от пуговиц. – Вы провели в моем обществе рождественскую ночь. Это большая жертва, мисс Грейнджер. – Вовсе нет. – Негодующе мотнула головой Гермиона. – По крайней мере, я так не считаю. Пальцы Снейпа замерли и он какое-то время молча смотрел на свою ученицу. – У нас с вами ничего не могло быть, Грейнджер. – Я… я это понимаю. К чему вы это вообще? – К тому, что вы могли с большей пользой провести эту ночь. – Он закончил с сюртуком и поправил рукава. – Тем более, если решили уехать раньше срока. На лице Гермионы мелькнула грустная улыбка. – Думаю, мне в прицнипе больше не стоит сюда приезжать. – Почему же? – Без особо интереса уточнил Снейп. Она покачала головой. – Малфой был прав. Я ищу себя не в том месте. – Вздохнув, Гермиона скрестила руки на груди. – Ничего из того, что я видела, во мне не откликнулось. Мне даже не было интересно смотреть, если честно. – Вот это номер. – Хмыкнул Снейп. – Невыносимой всезнайке что-то не интересно. – Вы удивитесь, как много вещей мне не интересны. – Фыркнул Гермиона. – Надеюсь, домашнее задание по моему предмету в этот список не входит. – Оно в списке того, чем я займусь в первую очередь, когда приеду к родителям. – Улыбнулась Гермиона. Снейп поморщился. – Вы едете к родителям, чтобы заниматься учебой? Она пожала плечами. – Мне там спокойнее. К тому же, в Хогвартсе сейчас никого нет, а мама с папой точно не дадут мне с головой зарыться в учебники. Снейп тоже пожал плечами и, не прощаясь, развернулся, направляясь в другой конец коридора. Гермиона вздохнула, чувствуя себя немного легче. Мысль о встрече с родителями согревала ее не хуже, чем трансфигурированный сюртук профессора Зельеварения. * * * – Ах, ты, предательница! Ты же обещала мне все рассказать! – Лицо Джинни было таким же, как и у ее матери, когда кто-то из детей Уизли вел себя неподобающе. – А ты обещала быть в Норе все каникулы. – Недоуменно нахмурилась Гермиона. – Объясни мне, что ты делаешь в нашей гостиной. Вы что, с Гарри поссорились? – Как раз наоборот . – Гордо тряхнула головой Джинни. – Мы с Гарри решили вернуться в Хогвартс, потому что здесь никто не помешает нам уединиться. Очень трудно заниматься сексом в доме, где всем постоянно что-то от тебя нужно… Не меняй тему! Почему ты не написала, как провела рождественскую ночь? И почему вернулась так рано? – Мне было скучно. – Пожала плечами Гермиона. – Прости, я очень устала и плохо спала. – Тебе было скучно, но ты очень устала? – Вскинула бровь Джинни. – Точно не хочешь поделиться подробностями? – Нет. – Ну ты хоть нашла себе кого-нибудь? Парня, девушку? – Глаза Джинни расширились. – Может, сразу двоих? – Нет! – Возмущенно скривилась Гермиона. – То есть, ты так ни с кем и не переспала? – Тон и лицо у Джинни были такими, словно она испытала величайшее разочарование в своей жизни. Гермиона со вздохом закатила глаза и покачала головой, неодобрительно глядя на младшую Уизли. – Ну как же так! – Возмутилась Джинни. – Могла бы хоть на Рождество подарить себе секс! – Я не за этим туда ехала. – Слушай. – Пальцы Джинни сомкнулись на предплечьях Гермионы. – У тебя с этим проблемы, да? Тебе страшно? Хочешь, поговорим об этом. – Почему я должна этого бояться? – Гермиона осторожно высвободила свои руки из хватки Джиневры. – Ну, у тебя же еще ничего не было. – Недоуменно пожала плечами та. – Все у меня было… Рот Джинни невольно приоткрылся, а глаза сделались размером с галлеоны. – Когда? Гермиона устало посмотрела на подругу. – Твой брат тебе не рассказывал? Джинни молча покачала головой, ее рот все еще был открыт. Гермиона снова вздохнула и убрала свои волосы со лба. – Это случилось во время погони за крестражами. Мы все понимали, какая ответственность на нас лежит, но каждый день мог стать последним… Мы не знали, переживем ли следующую ночь. – Она немного помолчала. – Это было взвешенное решение. И я рада, что это был Рон, а не кто-то, кого я подцепила в пабе пять минут назад… Потом они с Гарри поцапались, потому что Рон меня приревновал. Конечно, это случилось из-за медальона, но в тот момент нам было не до этого. Рон хотел уйти, а я не знала, что делать… Я хотела пойти с ним, но не могла бросить Гарри. – Гермиона закусила губу и помотала головой. – Если бы я оставила его и ушла, и с ним бы что-то случилось, я была бы виновата не только в смерти друга, но и в гибели того единственного человека, который мог нас всех спасти… Я просто не могла поставить это на карту. Надеюсь, Рон мне это простит. Джинни, молчавшая все это время, тихо сказала: – Уже простил. – Так ты знала? – Я знала, что мой брат был в тебя влюблен. – Пожала плечами младшая Уизли, скрестив руки на груди. – Просто не знала, что у вас что-то было. – Мы даже пытались встречаться этим летом. – Гермиона мягко усмехнулась, опустив глаза и качая головой. – Но все казалось каким-то неправильным… Мне было неловко даже просто держать его за руку, и ему тоже. Мы как будто пытались сделать то, чего от нас ждут другие… И это было ужасно. – Гермиона виновато наморщила нос. – Рон замечательный, и я очень его люблю, но у нас ничего не вышло. И, наверное, хорошо, что мы поняли это до того, как поженились и завели детей. Джинни понимающе кивнула с самым серьезным видом. – Так, значит, групповушки у тебя не было? Гермиона закатила глаза. – Нет. А должна была быть? – Ну, если честно, я хочу добавить капельку вуайеризма к нашему с Гарри сексу, так что если ты вдруг захочешь посмотреть… – Джинни! – Возмущенно вылупилась на нее Гермиона. – Нет! И я не думаю, что Гарри такое понравится. Уизли-младшая скептично вздернула бровь. – Герм, он провел свой пубертат в чулане под лестницей. Ты правда думаешь, что у него не сформировался кинк на подсматривание и подслушивание? – Я… – Гермиона нервно сглотнула. – Я не знаю… – Зато я знаю. – Нравоучительным тоном произнесла Джинни. – Я уже предложила Малфою, но они оба отказались… – Она нахмурилась с абсолютно искренним недоумением на лице. – Не понимаю, почему. – Зато я понимаю. – Фыркнула Гермиона. – Да у Малфоя не хватит выдержки чтобы молчать в процессе. Он же будет все комментировать, да еще и максимально едко! Джиневра задумчиво водила пальцем по своим губам. – Надо узнать, есть ли у Гарри кинк на унижение… – Джинни! – А Малфой почему отказался? – Что? – Ну, ты объяснила, почему отказался Гарри. А Малфой-то почему? Гермиона пожала плечами. – Не знаю. Может, он стесняется? Джинни закатила глаза и снисходительно покачала головой. – Не стоит всех мерить по себе. – Я не стесняюсь! – Ну конечно. Ты стесняешься даже если тебя кто-то видит в нижнем белье. – Вовсе нет! – Ты, кстати, надела тот комплект, который я приложила к платью? –...я не ношу чужое белье, Джин! Это негигиенично! Я же тебе говорила… – Теперь понятно, почему у тебя не было секса.