Татуировка на бедре

Каждый зарабатывает как может. Первое время Андрей пытался писать за других рефераты, но на это у него не хватает ни времени, ни усидчивости, ни мозгов. Потом Андрей помогал Даше (его близкой подруге)делать татуировки, но от вида крови его мутило — и с этим тоже пришлось завязать. Затем были подработки натурщиком для художников, вялые потуги в качестве фотографа, и наконец он докатился до вебкама. Постепенно парню начало нравится это занятие и появился постоянный клиент под ником «Сарган». Сарган был первым, кто откликнулся на объявление, так что он и стал первым клиентом — и единственным. С первого раза у них случилось какое-то удивительное взаимопонимание, хотя Андрей так трясся от страха и неловкости, чуть не сбил ноутбук с кровати, вписался плечом в стену и долго не мог кончить — но Сарган был спокойным, терпеливым и очень возбужденным. Так что они провели второй сеанс, а затем и третий, четвертый и постепенно пришли к двум сеансам в неделю. Личность Саргана остается загадкой: его камера выключена, а общается он исключительно текстом. Андрей тоже лишь переписывается, никогда не включает микрофон и никогда не показывает лицо — максимум шею. столкнуться с Сарганом вероятность не так уж высока. Вообще Андрей иногда фантазирует о том, как Сарган его узнаёт, а потом их отношения перерастают в реальную плоскость — это было бы прикольно. Парня у Андрея нет, свидания у него вечно проходят отвратно и заканчиваются ничем, а трахаться-то хочется. Он предлагал однажды Саргану встретиться, но тот жестко отшил его: типа его такое не интересует. Наверно, он страхолюдина и лох, у которого в постели ноль опыта, поэтому и платит за вебкам — в противном случае он бы ебался напропалую. В местной программе для видеосвязи у Андрея и на основном аккаунте всего несколько контактов: Даша, ее подруга и факультативная одногруппница Андрея по рисованию Дарина, Дима из футбольной команды, пара чуваков из его основной группы, а в этом аккаунте у него контакт лишь один — Сарган. Пока его кружок горит красным, но это ненадолго: часовая стрелка стремительно приближается к восьми, а он никогда не опаздывает. Наконец кружок загорается зеленым, и Андрей надевает на голову балаклаву: игривая маска с кошачьими ушками была бы более секси, но это куда палевнее. Убедившись, что открытыми остаются лишь глаза, он вытирает вмиг вспотевшие ладони о штаны, и быстро набирает: Картофан: Гей-радар не нужен, пидор обнаружен! У него не самый удачный ник для вебкама, но этот аккаунт он создавал, предварительно хлебнув водки для храбрости, и это первым пришло ему в голову. Потом изменить не смог: нет такой функции. Сарган: Я не пидор, я хакер и профессионально взламываю жопы. Картофан: Тогда я гремучая змея, сто рублей — и я твоя. Каждый их сеанс начинается с таких дебильных шуток. Поначалу Андрей так снимал неловкость, а сейчас это просто традиция — никакой неловкости он давно уже не чувствует. Хотя нет, чувствует, просто не в самом начале: она еще догонит его попозже. Сарган: Ты берешь дороже, картофелинка (но стоишь каждого рубля). Картофан: Приятно, что ты так думаешь, папочка. Сарган: Всё для тебя, деточка. После обмена саркастичными отсылками к подобным ролевым можно приступать к делу. На полном серьезе Андрей не называет его папочкой, потому что это скорее смешно, чем возбуждает — хотя смотря в какой момент, конечно. Андрей звонит по видеосвязи, и Сарган без промедлений отвечает, как всегда с выключенной камерой и выключенным микрофоном. Хотелось бы хоть раз услышать его — как возбуждающе было бы выполнять просьбы не текстовые, а сказанные низким тоном с хрипотцой… В фантазиях Юношы у Саргана именно такой голос, хотя вряд ли это совпадает с реальностью. Но фантазии на то и фантазии. Андрей отодвигает ноутбук на кровати подальше, чтобы камера захватывала его целиком, не считая головы, и садится на пятки. Он еще не притрагивался к себе, но от одного лишь предвкушения в паху тлеет возбуждение: с Сарганом самые яркие оргазмы. Ну, ярче, чем с самим собой, а больше он ни с кем не пробовал. Сарган: Покажешь мне шею? Я так люблю твою шею, так хочу вылизать ее всю. Читая это, Андрей на автомате садится чуть ниже и вытягивает шею, чтобы она идеально смотрелась в кадре, гладит ее кончиками пальцев. Шею показывать не так страшно: их форма включает рубашку с высоким воротником, который во время занятий наглухо застегнут — только на выходе из главного корпуса он позволяет себе расстегнуть верхние пуговицы. Сарган: Она такая красивая. Будь я рядом, я бы целовал ее так страстно и так долго, что она стала бы вся багровой от моих засосов. На Андрее никто не оставлял засосов, так что он даже не представляет, каково это, но вряд ли прикольно. Однако сейчас он распаляется, проводит по шее ногтями, оставляя красноватые полосы; изображение на экране чуть запаздывает. Сами по себе слова возбуждают не слишком, но у Антона живая и яркая фантазия, ему много не надо. Сарган: Покажи ключицы. Андрей послушно оттягивает ворот футболки, пальцами ведет вдоль выделяющихся косточек. Ему это кажется слегка стремным: Андрей не любит свое тело, оно худое и состоящее сплошь из костей и острых углов — не дистрофик, но и ничего аппетитного. Но, видимо, не для Саргана. Сарган: Представляешь, у меня почти стоит. Я просто смотрю на тебя, а он уже твердый. Андрей закусывает губы и судорожно вдыхает воздух поглубже: дышать в маске, особенно в такой жаре, тяжело. Он чувствует, как у него самого член подрагивает от возбуждения, а сзади становится влажно, так что он невольно ерзает на кровати. Натерев ключицы до покрасневшей кожи, Андрей отпускает ворот футболки и касается сосков, трет через ткань. Футболка на нем обычная белая, без рисунков и всяких опознавательных знаков, самая дешевая, а потому тонкая — когда Андрей опускает руки, вставшие соски ее топорщат. Сарган: Как же мне хочется вылизать твои соски, не раздевая тебя, прямо через футболку. Я бы сжимал их губами, покусывал, пока бы они совсем не раскраснелись и не стали очень чувствительными. Читая этот текст с экрана, Андрей сглатывает, вытирая потные руки о покрывало и печатает: Картофан: А ты потрогаешь свои соски? Тебе такое нравится? Сарган: Вполне. Как скажешь, малыш. Одной рукой я набираю этот текст, второй — расстегиваю рубашку… и трогаю себя. Хочется опустить руку ниже, но я не хочу спешить. Хотя долго мы сегодня не можем, у меня нет времени. Андрей задирает футболку и сжимает пальцами сразу оба соска, крутит их, чуть тянет. Определенно, не открыть окно было ошибкой, потому что ему очень жарко, он начинает потеть — а между ягодиц влажно вовсе не от пота. Сарган: Снимешь футболку и штаны? Белье пока не снимай — я хочу, чтобы сначала ты возбудился так сильно, чтобы оно всё промокло от твоей смазки. Даже не пытаясь казаться сексуальным и имитировать сеанс стриптиза, Андрей спешно стягивает футболку и штаны, мельком проверяет скрывающий татуировку пластырь на бедре и бросает одежду на пол перед кроватью. Обычные белые боксеры не скрывают его стояк: камера прекрасно видит, как тот оттягивает ткань. А если присмотреться, то можно увидеть, что в районе головки образовалось маленькое влажное пятнышко смазки — Андрею действительно много не надо, он возбуждается с пол-оборота. Сарган: Ты уже течешь? Андрей привстает на колени, заводит руку за спину и скользит в трусы — он уже слегка увлажнен, и естественной смазки вполне бы хватило, чтобы без напряга ввести палец или даже два. Очень хочется именно это и сделать, но он убирает руку, садится поудобнее, опираясь плечом о стену, и отвечает: Картофан: Ага, я мокну. Сарган: Мне так хочется вылизать тебя сзади, ты даже не представляешь. Я так давно мечтаю о том, как я ставлю тебя на четвереньки, раздвигаю пальцами твои ягодицы и широко лижу. Уверен, ты на вкус потрясающий. Андрей пробовал на вкус свою смазку, как и сперму, но на этом его пробы заканчиваются — так что он не знает, отличается она на вкус от чужой или нет. Сарган не впервые говорит ему о том, что хотел бы полизать его сзади, но это всегда возбуждает — и точно так же смущает до горящих щек. Картофан: Я бы умер со стыда, потому что со мной такого никто не делал. Это не секрет: Сарган знает, что Андрей девственник, хотя наверняка думает, что это ложь для большего эротизма. Ага, куда уж там. Сарган: Ничего, я буду ласкать тебя языком так долго, что ты забудешь о стыде. Ты будешь думать лишь о том, как сильно хочешь меня поглубже. Картофан: Ты засунул бы в меня язык? Сарган: Конечно. После того, как я тебя хорошенько вылижу, я лягу на спину, чтобы ты сел мне на лицо. Ты сможешь поерзать своей мокрой от смазки дыркой по моим губам и носу, чтобы тебе стало совсем хорошо, а после я высуну язык — и ты сам на него сядешь, идет? Андрей едва слышно стонет, механически опуская руку и сжимая член через трусы, гладит большим пальцем мокрую головку. Свободной рукой он медленно, но всё равно без ошибок пишет: Картофан: Мне потрогать твой член, пока ты трахаешь меня языком? Сарган: Не беспокойся обо мне. Мне достаточно просто того, как ты прыгаешь на моем лице и стонешь от удовольствия. Хочу довести тебя до такого состояния, чтобы спереди ты потек так же сильно, как и сзади. Сарган всегда ведет в их переписке, а Андрей только поддакивает или задает наводящие вопросы: спустя два года ему всё еще немного неловко, даже когда он втягивается. Сейчас он не отвечает, лишь раздвигает ноги шире и мнет яйца, не переставая другой рукой мягко надрачивать себе через белье.