Твоя любовь лишь мое светило

      Весь оставшийся день Арсений не мог найти себе места. Что может случиться такого, чтобы прислать простое «извини»? Без конкретики и пояснений. Почему Антон не выходит на связь? Где он вообще? И ещё множество таких же вопросов возникало в голове у Арсения, не давая тому успокоиться. Время шло слишком медленно, иногда казалось, что и вовсе остановилось, нарочно мучая брюнета, отделяя его от хоть каких-то известий, которые могут поступить в любой момент. Арсений то и дело вставал и бродил, как неприкаянный по квартире, пытался вновь дозвониться до Антона, заранее зная, что ему не ответят, а ходьба по квартире делу не поможет.        — Черт возьми, да он мне нравится! — воскликнул Арсений, сидя с кружкой кофе за столом.       Он сам себя испугался. Его внезапный вскрик казался проявлением сумасшествия. Но как ещё объяснить все эти эмоции, что кипят внутри Арсения? Вот почему Антон стал для Арсения душой, что наполняет тело и делает его живым, а не просто пустым сосудом. Антон уже давно больше, чем друг для Арсения, просто тот не принимал этот факт, отвергая это, себя и свои желания, следуя лишь мнению общества, опасаясь, как кто-то посторонний отнесся бы к его мыслям и поступкам. Но теперь, когда стали проявляться все чувства и тайны, до него начало наконец доходить, что Антон и их отношения важнее чьих-то там устаревших установок.       Арсений пытался предположить, где может быть его друг. В сознание все лезла мысль, что Антон лишь где-то отрывается и в стельку пьяный. Тогда все становится логичным: он уехал от него в какой-то клуб или бар, там напился и стал написывать Арсению, а из-за громкой музыки не слышал его звонков, теперь же просто отсыпается и через пару часов обязательно перезвонит. Но сердце кричало, что что-то не так, что случилось что-то серьёзное. От всех раздумий Арсения отвлек звонок телефона. Брюнет подскочил и, схватив телефон, даже не посмотрел на входящий вызов.        — Антон?! — сразу же выдохнул Арсений. Но голос того, кто звонил, совершенно не был похож на привычный голос друга.        — Кхм, нет, Арсений, это Павел Алексеевич, — поправили на том конце.       — А, Павел Алексеевич. Извините, Вы что-то хотели? — уже более спокойным голосом, как подобает разговаривать подчинённому с начальником, поинтересовался Арсений       — Да. Я до Антона дозвониться не могу, не знаешь, что с ним? — спросил Добровольский.       — Я не знаю где он, Павел Алексеевич, — на вдохе проговорил Арсений. — Он со вчерашнего дня на связь не выходил. А у Вас что-то важное?       — Не горит, конечно, но с бумагами разобраться надо бы. Передай ему, как только выйдет на связь, чтобы мне перезвонил, — на пару секунд настала тишина. — Срочно, — добавил начальник.       — Хорошо, всего доброго, — начальник завершил вызов, а Арсений отложил телефон в сторону и откинулся на спинку стула.       Где, черт возьми, его носит? Иногда в голове проскальзывала неприятная мысль, заставляя биться сердце Арсения в разы быстрее. А что, если Антон все же улетел? Что, если он решил не дожидаться ответа, а просто разорвать все связи? Тогда смысла во всех этих разговорах нет и не было; не было смысла звать его с собой; не было смысла в признании.       Пытаясь хоть как-то отвлечься, Арсений достал роман Достоевского, каким бы странным ни был выбор для легкого чтения. Книга, кажется затянула, но едва он успел дочитать до сцены преступления Раскольникова, телефон вновь зазвонил. На этот раз Арсений сперва прочитал имя того, кто ему звонит. И удивился. Звонила мать Антона, Елена Владимировна. Не то чтобы они плохо общались, просто для звонков обычно не находилось повода. По праздникам Арсений и сам набирал номер женщины, поздравлял и мило беседовал, но на этом их общение заканчивалось. Решив не загадывать наперёд, Арсений все же ответил на звонок.       — Да? — откладывая раскрытую на нужной странице книгу, Арсений уселся на кресле поудобнее.       — Арсений, здравствуй, — послышался чуть хриплый голос женщины.       Арсений сразу же понял, что что-то не так, не может этот обычно жизнерадостный человек просто плакать, для этого должен быть очень серьёзный повод.       — Что-то случилось, Елена Владимировна?        — Арсений, Антон он… — послышался всхлип, а после глубокий вдох и выдох, — Антон сейчас в больнице.       — Что? Что случилось? — сердце в момент известия пропустило удар, будто бы забывая, что оно должно биться.        — Приезжай, пожалуйста. Ты нужен ему, ты нужен мне… — попросила женщина, и в трубке послышался ещё один тихий всхлип.       — Конечно, Елена Владимировна! В какой Вы больнице? — подскакивая, спросил Арсений, ища глазами ключи от машины.        — В сто тридцать шестой. Знаешь, где она?        — Припоминаю, на окраине, правильно? — спросил Арсений, подбрасывая связку ключей в воздухе и ловя её, радуясь что так быстро смог найти.        — Да-да, там. По шоссе ехать, и справа она будет, — шмыгнув носом, ответила Елена.        — Хорошо, я сейчас выхожу. Буду минут через двадцать или двадцать пять, — сказал Арсений, одновременно надевая лёгкую куртку и кроссовки, сразу же выбегая в подъезд.       Закрыв дверь, Арсений пустился спускаться по ступенькам. Нажав на кнопку на ключах, тем самым отключая сигнализацию, Арсений сел в машину и, встав ключи, завёл её, как только двигатель издал характерный звук, он вырулил с парковки и двинулся по направлению к больнице, в которой сейчас Антон. Как так? Арсений до сих пор не может поверить. В то время пока его друга, может быть, резали хирурги, он просто сидел дома и читал книгу. Но с другой стороны, откуда он мог знать, правда ведь? Арсений не представлял, что делать дальше, как выкрутиться из последствий всего произошедшего.       Через двадцать минут, как и обещал, Арсений был уже на входе в больницу. Та встретила его неприятным запахом медикаментов и потрескавшейся в некоторых местах штукатуркой, полным залом людей, ждущих помощи для себя или для своих близких. Оглянувшись, Арсений наткнулся взглядом на медсестру, которая стояла за стойкой, и, не теряя ни минуты, стал пробиваться к ней, ведь народу, видимо, тоже желающего узнать что-то, было немало.       — Простите, — произнёс Арсений, но никакой реакции не последовало, видимо, девушка не услышала. — Прошу прощения, — вторая попытка оказалась удачной, девушка обратила на него свой взгляд. — К вам должен был поступить парень, Антон Шастун.       — Шастун? — переспросил она и, нахмурившись, что-то напечала в компьютере. Через пару минут девушка кивнула, находя то, что хотела. — Да, он поступил к нам. Авария за городом, тяжёлое состояние, большое количество переломов и кровотечение, — читая что-то ещё в компьютере, проговорила девушка, а после вновь подняла на него глаза. — А Вы ему кем приходитесь? — она снова нахмурилась, ожидая ответа.        — Братом. Двоюродным, — не задумываясь, соврал Арсений.       Для чего и почему он не понимал, просто его язык работал быстрее мозга, он и не успевал соображать, что несёт.       — Ладно, допустим. Прямо по коридору и налево, там будет реанимация. Всего доброго, — отчеканила девушка        — Спасибо, — поблагодарил брюнет, но медсестра уже переключила свое внимание на другого мужчину, тогда он решил что стоять здесь смысла уже нет, ему нужно к матери Антона, он должен сейчас быть рядом, помочь ей справиться, поддерживать. Поэтому он двинулся по пути, который указала девушка за стойкой. И действительно, через пару минут он увидел небольшой коридор, а прямо были две двери, рядом с ними, на стульях, сидела Елена Владимировна, её нога нервно то подлетала вверх, то вновь опускалась, лицо было закрыто руками, и Арсений не мог определить, плачет та или все ещё как-то держится.        — Елена Владимировна? — осторожно позвал он женщину и прошёл к ней.       Но никакой реакции на то, что её позвали, не было, она все так же сидела, закрыв лицо ладонями. Тогда Арсений присел на корточки рядом с ней и погладил по спине. — Мне жаль, мне очень жаль, — наконец через некоторое время, выдавил из себя Арсений. Он не решался встать и пересесть на стул.        — Он был пьяный. Пьяный, Арсений. Он никогда не садился за руль пьяным, почему же сейчас он сел? — голос хриплый, осипший, Арсений сразу не узнал, что это голос той прекрасной, всегда улыбающейся женщины.       — Что говорят врачи?        — Да ни черта они не говорят, — наконец, Елена Владимировна отняла руки от лица и взглянула красными от слез глазами на Арсения. — Только что они делают все возможное и что надо дождаться конца операции, — Елена Владимировна нахмурилась и вытерла слезу, которая потекла по щеке.       Арсению стало душно. Всё он понимал, почему и из-за чего, просто не хочет видеть в глазах матери Антона, которая, можно сказать, считала того своим сыном, ненависть. Столько времени они общались, и он никогда не давал повода в себе сомневаться или разочароваться. А теперь что? Теперь её сын лежит под ножами из-за Арсения. Антон был слишком мягким, слишком ранимым. А Арсений причинил ему боль, не дав ответа. Но Антон же должен был понимать, что не все так просто, как в его мечтах. Только вот даже это не помешает Арсению винить себя в случившемся, во всей этой истории виноват только он один. Он не видел все с самого начала, он не смог разглядеть чувства близкого человека спустя годы, он не смог уберечь их дружбу. Какой же из него тогда друг?       — Мне, — вновь огромный ком в горле, избавиться от которого будет невозможно, если Антон не сможет сам сказать что все ещё жив, и будет рядом. — Очень жаль, я…        — Нет-нет, Арсений. Просто будь рядом, не стоит сейчас нечего говорить. Нам сейчас нужно вместе держаться, — и вновь улыбка.       Вымученная, неуверенная, но улыбка.        — Конечно, можете на меня положиться, — кивнул Арсений и сел рядом на соседний стул, приобнимая осторожно за плечи.       Сколько они так просидели, Арсений не знал, так как часов на стене напротив не было. Елена Владимировна сидела, положив голову на плечо брюнета, и не шевелилась, лишь иногда шмыгая носом. А Арсению что, он готов быть рядом с родительницей, та была добра с Арсением, теперь настала его очередь поддерживать.       — Знаешь, Арсений, — послышался голос Елены Владимировны, который разрезал тишину коридора, наступившую с того момента когда чужая голова коснулась плеча брюнета. — Странно вновь сидеть здесь. Всё время с того момента я думала, что больше сюда по такой причине не попаду, не буду здесь сидеть, Тошу все время предостерегала, приводила это в пример, — Арсений нахмурился, он знал, о чем эта история, от этого становилось ещё хуже.        — Елена Владимировна, я знаю что Антон сильный и будет бороться до последнего, — Арсений попытался хоть как то отойти от неприятного рассказа, что начала женщина.        — Я в это тоже верю, — хоть и не видя лица, Арсений мог с уверенностью сказать, что уголки губ Елены тронула слабая улыбка. — Но мне очень страшно вновь уходить отсюда без Тоши, он единственное, что у меня осталось.        — Елена Владимировна, все будет хорошо. Нужно лишь подождать, — вновь неудачная попытка приободрить, помочь. Но точно сказать Арсений не мог, смог ли он хоть немного помочь, ведь после его слов в коридоре вновь воцарилась мертвая тишина, прерываемая их мерным дыханием и приглушенными звуками из холла.       Арсений сидел с закрытыми глазами, облокотив голову о стену, уснуть он не смог. Да и как тут уснуть можно? Тот, кто для Арсения дорог, сейчас лежит в реанимации, возможно под ножами, и никто не сможет сказать точно, все ли будет в порядке. Но вот, буквально через вечность из дверей реанимации вышел врач. Это был мужчина средних лет, в белом халате, с белой шапочкой на голове и в маске. Елена Владимировна, видимо услышав открывание дверей, подскочила и подошла к врачу, Арсений тоже не медлил, через секунду он так же встал около них       — Скажите, с Антоном все в порядке? — спросила мать Антона, обнимая себя за плечи.        — Мы сделали все что могли, ему крайне повезло. После таких столкновений мало кто вообще в живых остается. Но он, можно сказать, отделался переломами и кровотечением. При операции осложнений не возникло, так что, думаю завтра-послезавтра он отойдёт от наркоза, дня через два, когда его состояние улучшится, его можно будет навестить, — огласил свой вердикт врач. Арсений чётко слышал, как облегчённо выдохнула родительница. Да что уж там, Арсений и сам почувствовал небывалое облегчение.       — Мы будем следить за его состоянием, если не будет осложнений, вы сможете навестить его уже в среду. А сейчас извините, мне нужно идти.        — Ох, да конечно. Спасибо большое, — отступив назад, тем самым освобождая путь, Елена взглянула на Арсения. Тот попытался улыбнуться, показать, что самое страшное позади, но губы не слушались, и улыбка вышла ощутимо изломанной и кривой.        — Вот видите, он жив, скоро мы его навестим, — проговорил брюнет и подошёл к матери Антона, осторожно приобнимая за плечи.        — Да, — та глубоко вздохнула. — Как гора с плеч.       — Тогда может я Вас до дома довезу? — предложил Арсений, хотя сам не хотел уходить. Вдруг Антон очнется, а рядом никого не будет.       — А как же Антон? Его одного оставить? — как будто прочитав мысль Арсения, спросила Елена Владимировна.        — За ним будут приглядывать врачи, от нас все равно не будет пользы. Он же под наркозом, врач сказал, что через четыре дня его можно будет уже навестить. И как только такая возможность появится, мы с Вами будем тут, — делая шаг по направлению к выходу, сказал Арсений.       Родительница сделала неуверенный шаг, а после второй, третий, и так до самого входа. Они сели в машину и поехали к дому Елены. В машине царила тишина, никому нечего было сказать, оба пережили стресс, оба переживали за близкого человека. А Арсений ещё и винил себя в этом. Мозг отказывался принимать тот факт, что Антон в больнице, тому нельзя позвонить и встретиться с ним, поговорить. Остаётся только ждать. Ждать того, что Антон сможет выбраться из этого состояния и вернуться к жизни.       В машине стояла тишина. Никому нечего было сказать, оба сейчас переживали за близкого им человека, молились, чтобы тот остался жив. Доехав до дома родительницы, Арсений первый прервал тягостное молчание       — Может, с вами посидеть? — спросил он. Брюнету было совестно оставлять мать Антона в таком ужасном состоянии. Он готов быть рядом, сколько понадобится.       — Ничего, не надо, езжай домой, отдыхай. Хорошо? — слабо улыбнулась женщина и вышла из машины, оставляя Арсения наедине с собой. Он смотрел на её удаляющуюся фигуру, а когда та зашла в подъезд, вырулил из дворов и направился к себе.       Арсений все ещё не мог поверить в то, что Антон сейчас в больнице. Они же недавно разговаривали, виделись, а теперь шатен лежит в больнице, и насчет ничего почти ничего не известно. Жизнь может преподнести разные сюрпризы и, будь они хорошими или плохими, подчас не остаётся ничего, кроме как смиренно их принять.       Сердце разрывалось на части от того, что в данной ситуации Арсений бессилен и ничего не может сделать, не может помочь Антону, в его силах разве что только просить Всевышнего, что тот оставил его живым и здоровым. А ведь Арсений никогда прежде не был верующим, но ради Антона брюнет готов поверить во все что угодно, молиться, пока не пропадет последняя надежда.       Приехав к себе, Арсений сразу же упал на кровать. Нет, уснуть он точно не сможет, не этой ночью, но просто полежать и отдохнуть никому не помешает. Этот день определённо был слишком долгим и выматывающим. Остаётся только подождать два дня, тогда все должно встать на свои места. Арсений пошёл в ванну, принять горячий душ и смыть с себя эту тяжесть дня, попытаться расслабиться.       Стоя под горячими струями, Арсений зажмурился и вдохнул наполнивший помещение пар. На секунду подумал, что если бы Антон был рядом, то обязательно обнял бы, улыбнулся, даря совсем иное, внутреннее тепло. Антон не дал бы Арсению сейчас сжирать себя изнутри. Арсений представил, что они сидят у него в гостиной или где-то в квартире у Антона, не важно, и обнимаются, согревая, расслабляя друг друга. А потом Арсений отстраняется, совсем чуть-чуть, на пару сантиметров, лишь для того, чтобы взглянуть в глаза, где вечное лето и спокойствие, а после осторожно коснуться губами чужих губ. На этот раз без шока и наэлектризованного напряжения, без неожиданностей, это обоюдное согласие, теперь их жизнь начнётся с начала. Но это лишь фантазия, Антон сейчас в больнице, он далеко, его глаза закрыты, и Арсению никак не уловить и капли того спокойствия, что он ему дарил.       «Стоп. Я уже успел похоронить лучшего друга. Какой же я эгоист, даже в такой ситуации думаю только о себе… Я должен молиться и верить, что он выживет, а вместо этого я его только глубже закапываю» — поток мыслей Арсения был прерван внутренним голосом, в кои-то веки он заговорил с ним и был чертовски прав. Нужно думать позитивно, надеяться, что все обойдётся и вернётся на круги своя. Думать, что они с Антоном поговорят, что смогут преодолеть все вместе.