***
Антон пришёл в себя и первое, что он понял, это то, что точно был не дома. В этом месте ужасно пахнет медикаментами, душноватый воздух и слишком жёсткая кровать. Он попытался пошевелиться, но тело не слушалось, став будто бы деревянным. Антона очень сильно знобило, было холодно, а конечности не слушались, точно были не его. Приоткрыв глаза, Антон осмотрелся, насколько это было возможно. В глазах плясали какие-то круги, отчего изображение было размытым и непонятным. Через несколько минут веки будто бы налились свинцом, и держать их открытыми стало трудно, поэтому Антон закрыл глаза и попытался вспомнить, что произошло. Он помнит, как сидел где-то за городом и пил, а потом два белых огня, слепящих глаза, и темнота, дальше он проснулся уже здесь. «Черт…» — мысленно простонал Антон и провалился в глубокий сон, восстанавливая свой организм. Он уже не слышал, как в палату зашла девушка, суетливо сновала около кровати, а после вышла, тихо щёлкнув дверной ручкой.***
Прошло, черт возьми, четыре дня. От Елены Владимировны не было никаких известий об Антоне. Арсений ждал, когда Антон сможет полностью восстановиться и прийти в сознание. За эти дня Арсений съездил в офис от силы раза два, и то почти нечего не делал. Он пытался сосредоточиться на работе, на документах, цифрах, но все было безрезультатно. В голову все лезли мысли об Антоне, о том, как он там, когда очнется, когда Арсений снова сможет его увидеть и обнять. Арсений только что уснул, можно сказать, первый нормальный раз за эти дни, казалось, прошло всего пару минут, прежде чем Арсения разбудила настойчивая мелодия звонка телефона. Протянув руку и нащупав его, брюнет, не открывая глаз, ответил. — Да? — хриплым голосом спросил он. — Арсений! Антон пришёл в себя! — услышал он радостный голос женщины. А как только до него дошло, о чем они говорят, то сразу подскочил, а сон его будто рукой сняло. — Правда? Когда Вам звонили? — спросил Арсений, чувствуя, что на душе стало легче. — Буквально пару минут назад! Я тебя сразу набрала! — Сказали, когда можно будет его навестить? — В часы приёма… С одиннадцати до трех. — Тогда я заеду за Вами, и мы вместе поедем к нему, хорошо? — потягиваясь, спросил Арсений. — Хорошо. Во сколько мне тебя ждать? — Я подъеду, — Попов посмотрел на время, — К полдвенадцатому, сойдет? — Конечно. Тогда до встречи, — пролепетала женщина, и Арсений скинул вызов. Упав снова на кровать, Арсений глубоко вздохнул, ощущая что дышится как будто легче. Антон пришёл в себя, все хорошо, он в порядке… Арсений страдал от нетерпения. Он то и дело поглядывал на часы, но минутная стрелка ползла слишком медленно. Он уже сходил в душ, выпил две кружки кофе, привёл себя в порядок, но время все так же будто бы не двигались. Арсений хотел прямо сейчас поехать к Антону и убедиться, что тот вправду жив и в сознании, не дожидаясь приёмных часов. И вот, долгожданный момент наступил, сорвавшись с дивана, брюнет прошёл в коридор. Там он надел куртку и кроссовки, взяв ключи с вазочки, пустился вниз по лестнице, перед этим закрыв квартиру на ключ. Сев в машину и заведя двигатель, Арсений двинулся к дому Елены Владимировны. Всю дорогу думал, что скажет Антону, как ему начать разговор, но быстро понял, что это будет слишком эгоистично, Антон только недавно перенёс операцию, а он собирается лезть со своими разговорами, когда человеку нужно сперва восстановиться, а уж потом об этом говорить. Остановившись на этой мысли, Арсений продолжил следить за дорогой. Подъехав к дому Елены Владимировны, Арсений увидел, что та уже стоит и ждёт его у подъезда. Тогда он остановился и просигналил, давая знак, что это он. Елена Владимировна улыбнулась и, пройдя небольшое расстояние, села в машину. — Ну что, теперь к Антону? — спросил Арсений и нажал на педаль газа. — Теперь к Антону, — вторила женщина. В этот раз в машине тоже стояла тишина, но она не давила на слух и сознание, в этот раз оба ждали встречи с Антоном, оба хотели его увидеть. До больницы они ехали более получаса, кто же знал, что в это время люди вздумают куда-то поехать и перегородят дорогу пробками. За стойкой стояла та же девушка, что и в прошлый раз, Арсений направился к ней, Елена Владимировна пошла следом. — В какой палате Антон Шастун? — А вы ему кем приходитесь? — Я его мать, а это… — вмешалась родительница — Брат его, в прошлый раз говорил, — отчеканил Арсений. — Ах да, извините, всех не запомню, тут по сто человек в день бывает, — виновато улыбнулась девушка и что-то вновь вбила в компьютер. — Антон Шастун находится в 205 палате. Это на втором этаже, слева от лифтов, — прочитала она. — Спасибо, — улыбнулась родительница и пошла к лифту, Арсений за ней. — Не могу уже дождаться, когда увижу его, — сказала Елена Владимировна в тот момент, когда лифт издал тихий сигнал, и двери открылись. — Я тоже, Елена Владимировна, — улыбнулся Арсений. Это была чистая правда, он очень хочет увидеть собственными глазами, что близкий человек жив, увидеть вновь его улыбку и то тёплое лето в глазах, где всегда зеленеет трава.***
Антон чувствовал себя уже лучше, тело перестало знобить, конечности потихоньку стали отзываться на волевые усилия, но оставалась неизменной боль в голове и слабость в теле. В палату к нему заходил врач и задавал вопросы о его самочувствии, Антон как мог отвечал, что, мол, голова болит, тело не слушается и тому подобное, врач что-то записывал, сказал, что это нормальное состояние после наркоза и операции, ещё добавил, что близким он уже сообщил, что Антон пришёл в себя, и скоро его навестят. После этого он ушёл, и через некоторое время появилась медсестра, проделала какие-то ловкие манипуляции с капельницей и ещё раз удостоверилась насчет состояния. Он пару раз засыпал, но на долго его не хватало, минут через двадцать он просыпался, вот так. Он ждал маму, хотел её увидеть и улыбнуться ей, почувствовать её объятия, полные любви. Он так же ждал Арсения, также хотел его увидеть и извиниться. Извиниться перед обоими, за то, что им пришлось так сильно переживать. А то, что они переживали, Антон не сомневался, насчёт мамы так точно. Когда медсестра зашла в полдвенадцатого, Антон задал ей вопрос: — Во сколько начинаются часы приёма? — Уже начались, — мило улыбнулась она и ушла, перед этим сменив воду в графине на свежую. Ожидание сменилось недоумением. Где же мама? Где Арсений? Где хоть кто-нибудь? Но потом понял, что ведёт себя как эгоист, как будто ни у кого не может случиться каких-нибудь неприятностей, как будто все должны ровно минута в минуту стоять у его кровати. Приняв положение полулёжа-полусидя, Антон дотянулся до графина с водой и налил себе трясущимися руками в стакан воды. Сделав три глотка, поставил стакан на место, но положение не поменял, просто не успел, дверь в палату открылась. — Антон! — услышал он вскрик мамы, а через секунду уже очутился в её объятиях. — Мам, не так сильно, — прохрипел Антон, чувствуя, что боль сломила все тело. — О Господи! Извини, — опять взволнованный голос матери. Женщина сделала шаг назад и стала осматривать взглядом своего сына. — Мам, не так пристально, — вновь попросил Антон, не в силах сдержать улыбку. Он рад, что мама здесь, рад что она рядом. — Сыночек, я так переживала, так переживала. Что же ты делаешь, а? А что если… — затараторила Елена Владимировна. — Не нужно это «а что если». Я жив, почти здоров, так зачем о плохом говорить? — прервал мать Антон. Он понимал, что этот разговор ни к чему хорошему не приведёт, поэтому его нужно как можно скорее прекратить. — Конечно, я согласна, но Антош, пообещай, что больше такого не будет, — непривычно строгим тоном попросила мама. — Хорошо, мам, обещаю, — кивнул шатен, и дверь в палату вновь отворилась, в этот раз в неё вошёл Арсений. — Привет, — несмело улыбнулся он. Его глаза сияли, почему, Антон понять не мог. — Привет, Арс. — Ох, сынок, я пойду найду врача и спрошу когда тебя выписывают, хорошо? — спросила женщина и, не дожидаясь ответа от сына, перевела взгляд на Арсения. — Арсюш, побудешь тут с ним? — Конечно, Елена Владимировна, — кивнул Арсений, и тогда родительница упорхнула куда-то в коридор, в палате остались только они двое. Между ними на некоторое время повисла тишина, они лишь молча смотрели в глаза друг друга. Оба тонули и оба были рады вновь увидеть их. Тогда Арсений прошёл к стулу, что стоял рядом с кроватью Антона и сел. — Антон… — Арс… За тихим синхронным обращением последовало два тихих смешка. — Давай ты первый, — уступил Антон. — Хорошо, — Арсений глубоко вздохнул и поймал взгляд изумрудных глаз, только тогда он продолжил. — Антон, я рад что ты пришёл в себя. Ты не представляешь, как Елена Владимировна волновалась, она боясь, что случится то же, что и с твоим отцом… — А что насчёт тебя? Тебе было все равно? — прервал поток слов Антон и плотно поджал губы. — Антон, нет конечно, я волновался! Ты дорог мне слишком сильно, чтобы я был равнодушен в такой ситуации! Как вообще тебе могла прийти такая мысль?! — Да потому что ты рассказываешь о том, что я и так понимаю, думаешь не знаю, что мама будет волноваться? Думаешь, не знаю, что она будет припоминать ту историю? С мамой я и сам могу поговорить! Я жду твои эмоции, — Антон и сам удивился, откуда у него столько энергии и сил так много говорить. Но это все уже накипело, и то, что Арсений ни слова не говорит о себе, сильно нервировало. — Антон, успокойся, ладно? Хочешь, чтобы я рассказал тебе то, что чувствовал сам? Хорошо. Я переживал за тебя, более, чем ты можешь себе представить! А когда ты прислал это гребаное «извини»? Антон, я себе места не находил все эти четыре дня, понимаешь?! За это время я наконец-то осознал что, черт тебя подери, чувствую по отношению к тебе нечто иное, чем просто дружба! — на одном дыхании выпалил Арсений, он и сам не понял, как сказал шатену то, что тот ему нравится. Он же планировал подождать, пока Антон выпишется, чтобы уже дома поговорить об этом. Но этот засранец вывел его на эмоции, вот пусть теперь радуется. — Ты, — Антон задыхался. Господи, Отец Иисус, он только что сказал что Антон ему нравится?! О да! Наконец-то он это услышал, то, что так хотелось, мечталось, болело. На лице вырисовывалась дурацкая улыбка, та самая, которая возникает при виде любимого человека, сколько лет Антон её скрывал, а теперь он может спокойно улыбаться, не боясь, что Арсений поймёт не так. Теперь то, они все разъяснили друг другу, теперь могут вести себя друг с другом так, как хочется. — Черт, Арс, ну ты и козёл, — рассмеялся Антон и тут же скривился — ещё незажившие швы отозвались ноющей болью. — Антон, лежи спокойно, — Арсений точно не такой реакции ожидал от шатена. А что, собственно, он хотел? Антон в больнице, видимо со швами по всему телу, с поломанной ногой, радуется так, как всегда умеет только он. Никогда и никто не сможет предсказать наперёд реакцию Антона, какая она будет. Этот парень полон сюрпризов. — И сам ты козёл ушастый, — усмехнулся Арсений. Он счастлив, счастье переполняет его. Теперь вся их жизнь начнётся с чистого листа, на котором их ждут счастливые года. Невероятно, но в этот момент испытывали и думали они одинаково. Видимо правду говорят, если найти того самого человека, то между ними образуется невидимая нить, которая будет крепче любого троса.Невеликая награда. Невысокий пьедестал. Человеку мало надо. Лишь бы дома кто-то ждал.