Что вам стоит знать перед началом прочтения этого фанфика? Итак, в первых главах будет много вставок из книг Дж. Роулинг, однако я не стала их выделять, потому что это бы выглядело, по крайней мере, странно. Также Пс является, по сути, переписью пяти книг, то есть события будут соответствовать тем, что происходили в книге. Драрри — основной шип, но сюжет строиться не на внезапном слэше. Он, конечно, играет роль в фике, но не основную. Тут нет клишированного Поттера, который перешёл на сторону Волдеморта и теперь всех своих друзей пытает круциатусом. Я пишу так, как мне нравится, так что если вы не поклонник Драрри или временных петель то, пожалуйста, закройте мой фанфик и не портите ни мне, ни себе нервы, оставляя гневные отзывы. В общем, это всё, что я хотела сказать, приятного прочтения!
Если вы найдёте опечатки или какие-то сюжетные несостыковки — прошу исправить в ПБ ●~●.
Смерть. Какое представление о ней имеют люди? Старая бабка в чёрном плаще с косой наперевес? Завершение всех биологических процессов? Никто не сможет точно описать это явление, будучи живым, и точно также никому не захочется узнать это, поплатившись собственной жизнью. Существует одна очень верная и близкая к правде поговорка: «Не бойся смерти, если хочешь жить».
Маленький мальчик, с опаской поглядывая на идущих в пару метров от него людей, шагал по неровному асфальту.
«
Интересно, если я убегу, меня отправят в детский дом, или обратно к ним?» — задумался Гарри. Но из мыслей его вывело то, что он чуть не упал, споткнувшись о выпирающий камень. Дадли заливисто рассмеялся, смотря на неуклюжего мальчика, пытавшегося удержаться на ногах.
«
Нужно быть внимательнее, если я не хочу приложиться лицом к земле», — упрекнул себя он, наконец достигнув потерянного равновесия. Он продолжил свой путь, то и дело ловя на себе полные отвращения взгляды Петуньи и Вернона.
Не пройдя и двух метров, он снова споткнулся, но уже не из-за своей невнимательности. Перед глазами всё поплыло, завертелось и смешалось в размытую картинку, он видел перед собой только разноцветные пятна и не мог отделить конкретные образы. Гарри ощупал лицо: очки все ещё были на нём. Он не успел удивиться, потому что сознание медленно покидало его, последним, что расслышал мальчик, был отрывок фразы: «
Поторапливайся, глупый мальчиш…». А затем он оказался в кроватке. В детской кроватке.
Гарри с недоумением огляделся, пытаясь понять, где он находится, но тело не слушалось его, и вместо того, чтобы повернуть голову влево, он смотрел прямо. Перед ним находилась женщина с каштаново-рыжими волосами, чьё лицо он не мог видеть. Его оглушил громкий голос. Женщина кричала на кого-то, находящегося у распахнувшихся (
он понял это по звуку) дверей.
— Нет! Не трогайте ребёнка, я спрячу его. Мир никогда не узнает о том, что мы живы. Убейте меня, но не трогайте мальчика. Прошу, умоляю! — взмолилась женщина. От этого голоса он содрогнулся, а из его глаз потекли слезы, — он не сможет вам навредить, это просто обычный мальчик!
Женщина уже вовсю рыдала, но продолжала загораживать Гарри своим телом.
«
Я? Навредить? Кому? Тому, кто там, у двери? Но как я могу навредить? Да и кто эта женщина, что так неустанно меня защищает? И, главное, от кого? Что я делаю в детской кроватке?», — вопросов было слишком много, а ответов не было вовсе. Потому что попросту некому было на них ответить.
Отвратительный, похожий на шипение змеи смех, эхом раздался от стен. Внутри Гарри всё сжалось от отвращения и страха — это был, пожалуй, самый ужасный звук из тех, что он когда-либо слышал.
— Авада Кедавра! — прошипел незнакомец. Зелёная вспышка на огромной скорости двигалась в сторону женщины, а затем врезалась в неё и та упала замертво. Гарри хотел отвернуться, не смотреть на неё, но тело было ему неподвластно. Стеклянные, безжизненные глаза смотрели вверх. Медленно тускнел цвет изумрудной зелени, и вскоре, они стали окончательно мёртвыми и блеклыми.
Теперь он мог видеть того, кто зашёл в комнату. Это был высокий мужчина, который мало чем напоминал человека. Его кожа была почти белой, а нос отсутствовал. Отвратительные красные глаза с ненавистью смотрели на него: узкие, словно кошачьи, кажется, прожигали насквозь. Мальчика выворачивало от отвращения изнутри. Незнакомец держал в руке странную палку с гладкой корой и чёрной рукояткой.
«
Она чем-то напоминает волшебную палочку, о которых пишут в книгах», — подумал Гарри, рассматривая странный предмет в руках незнакомца.
Странные вещи происходили сейчас, почему-то от крика… Даже в мыслях он не мог назвать
это человеком. Почему от обычных слов и направленной деревяшки эта женщина мгновенно умерла? Что-то необыкновенное творилось здесь, и никого не было рядом, чтобы объяснить ему.
Отвратительный змей, — так решил называть мужчину Гарри, ухмыльнулся, и приоткрыв рот, мальчик с ужасом заметил острые, как у собаки, клыки. Змей перевёл деревянную палочку на него, и Гарри с испугом смотрел на незнакомца, не имея возможности отвернуться.
— Авада Кедавра! — шипящий голос, будто гром, отскакивал от стен комнаты, а Гарри заметил летящий в него зелёный луч. А потом случилось что-то невероятное: луч будто бы отскочил от него, но небольшая часть всё-таки достигла цели и попала в лоб. Боль пронзила тело, и ему хотелось закричать: вместо крика из его горла вырвался только плач. Мальчик погрузился во тьму, где ничего его не волновало. Ни то, где он, почему не может контролировать своё тело, ни то, что это была за женщина.
Абсолютное спокойствие настигло его, но, к сожалению, это чувство длилось недолго. Он снова оказался в теле ребёнка. На этот раз он был в своей собственной спальне под лестницей. Гарри попытался пошевелить рукой и, к своему огорчению, понял, что всё ещё не может контролировать тело. Он смотрел в потолок, а потом громкий голос раздался из-за дверей.
— Почему мы не можем сдать его в детский дом, Петунья? — это был голос дяди Вернона, и Гарри понял, что уже видел это событие. Его самое раннее его воспоминание из детства.
— Это единственное, что осталось от Лили. Какой бы противной она не была, она — моя
сестра, и навсегда останется ею, — ответил голос тёти на возмущённые протесты Вернона.
Он так и проживал свою жизнь второй раз, оставаясь наблюдателем, который не мог ничего сказать или изменить. А потом события изменились. Он вовсе не упал в обморок, а продолжил свой путь к мисс Фигг. Тело всё ещё не слушалось его и он с ужасом наблюдал за тем, как отвечает на какие-то вопросы Дурслей, продолжая идти. Не могло же ему показаться, что он потерял сознание. Да и контролировать себя он до сих пор не мог, словно кто-то другой управлял его телом, а сам Гарри был заточен где-то в тёмном углу своего разума и мог только наблюдать за тем, как нечто, захватившее контроль над его телом, продолжает проживать его собственную, не особо долгую жизнь.
События тянулись медленно, и Гарри проживал все её моменты будто в реальном времени, но в то же время, события пролетали так быстро, что он не запоминал некоторые незначительные детали. Вот он уже идёт с Хагридом и обсуждает то, что ждёт его в Хогвартсе. Юноша прислушивается к собственным словам, стараясь уловить ту мысль, которую излагал некто, управляющий телом и языком. А теперь он стоит в магазине Мадам Малкин и выслушивает оскорбления мужчины, что представился Хагридом, от какого-то белобрысого мальчишки с высокомерной ухмылкой, которую так и хотелось стереть с его идеального, будто фарфорового, как у куклы, лица.
Теперь он уже сидит на стуле и смотрит на огромный зал, наполненный детьми разных возрастов, а на его голову одета распределяющая шляпа. Гарри уже смирился с тем, что не может изменить какие-то события, поэтому только вслушивался в каждую деталь, стараясь запомнить собственную жизнь. Это звучало настолько глупо, но для мальчишки казалось правдой. Все эмоции, которые он ощущал, будто бы и принадлежали ему, но в то же время были чужими, непонятными. Его разрывало от переполнявших его эмоций, и создавалось такое ощущение, что Гарри сейчас просто лопнет как переполнившийся шарик.
Спустя мгновение он, преодолевая разные препятствия, подбирался к философскому камню и Профессору Квирреллу. Профессор рассыпается на его глазах, и Гарри падает в прекрасную пустоту.
Сейчас он собственными руками проткнул насквозь пасть Василиска. Теперь он наблюдал за тем, как крёстный улетает на гиппогрифе, а после как проходит препятствия на турнире трёх волшебников. Всё сжалось от ужаса, когда он увидел Лорда Волан-де-Морта, которого он привык в мыслях звать змеем, на кладбище. Гарри кричал и в реальности, и мысленно, когда погиб Седрик Диггори. А спустя секунду, он уже уничтожал крестражи мечом Годрика Гриффиндора. Тёмная душа вырвалась из медальона, и он опять погрузился во тьму спокойствия.
А вот он шёл по лесу и был обречён на смерть от костлявых рук Тома. Вся его сущность вопила о том, чтобы Гарри бежал назад, в безопасность. Скрылся где-то далеко, позволил другим умирать, дабы спасти собственную шкуру. Но благородство не позволяло сделать ему это, и он тяжело шагал по земле, прихрамывая. Он шёл на смерть и собирался потерять жизнь, которую почти не проживал.
Гарри дошёл до поляны, на которой собрались Пожиратели смерти и их хозяин. Мальчик стоял за деревьями, так, чтобы его не было видно, но сам он прекрасно видел и слышал всё, что происходило на поляне. Всё тот же шипящий голос отдавался гулом в голове, заставляя всё внутри холодеть.
— Отдайте мне Гарри Поттера, и никто не пострадает. Я дам вам свободу, не притронусь к школе, только отдайте мне Гарри Поттера, — Волдеморт говорил вкрадчиво, пытаясь сделать голос более человечным, но в нём всё равно отчётливо слышалось шипение. Все стоящие на поляне смотрели на него. С ненавистью и слепой яростью на него смотрели те, кто бился за Хогвартс, за правосудие, а с щенячьей верностью и страхом — Пожиратели смерти. Но совершенно неожиданно от толпы отделился знакомый силуэт — Невилл Лонгботтом, с вызовом и без страха смотревший прямо в глаза тёмного лорда.
— Я, как и все мы, будем бороться не только за Гарри, но и за справедливость. И я лучше погибну героем, чем буду жить предателем и трусом. Вам никогда не понять, что значит любовь, дружба и преданность. Даже сейчас вы, — он указал пальцем на одного из пожирателей, — стоите здесь, не столько потому, что поддерживаете взгляды Волан-де-Морта, а потому что боитесь за свои жалкие жизни. Так умрите же трусами, — закончил свою речь Невилл, не отрывая взгляда от Тома.
В ответ тот лишь рассмеялся, если эти звуки действительно были смехом. Его голос, ещё более громкий, раздался гулом в головах у всех присутствующих.
— Вы слепо верите в существование дружбы и любви, и из-за этой идиотской веры вы сегодня погибните за Гарри Поттера, который всё равно умрёт, — Волдеморт окинул взглядом всех стоявших на поляне, — я не хочу напрасно проливать волшебную кровь, одумайтесь же. Сделайте правильный выбор и будете жить, иначе, умрёте мучительной смертью. Каждый из вас.
Сейчас был выход Гарри, и он принял это, смотря с ненавистью в спину Тёмного Лорда. Его руки сжались в кулаки, ногти больно впивались в ладонь, а юноша, который не мог это контролировать, бился в ужасе, стараясь заставить своё тело повиноваться — тщетно. Воскрешающий камень холодом обжигал его руку.
— Нет, сегодня больше никто не умрет. Я пришёл к тебе! — в толпе было слышно несколько изумленных возгласов, а кто-то даже выкрикнул: «
Гарри, нет!». Низким голосом Хагрид произнёс всего несколько букв, когда Пожиратель, удерживающий его на месте, приставил палочку к его горлу и произнёс заклинание, заставляя замолчать.
Волдеморт медленно, как будто настоящий змей, развернулся к нему лицом. Красные, горящие ненавистью и странным торжеством глаза, казалось, смотрели прямо в душу, а может это и было так. Ведь внутри него, как-никак, была частичка Тома. И он совершенно неожиданно рассмеялся, оголяя жёлтые острые зубы.
— Мальчик-который-выжил пришёл, чтобы умереть. Как храбро, Гарри, ты умрёшь за своих друзей, но в тоже время безрассудно. Пожертвовать своей жизнью ради кого-то, — последняя фраза раздалась именно в голове Гарри, и только в его голове никто её больше не слышал, но он даже не дёрнулся, — смотрите все, как умрёт ваш герой, за которого вы бились и хотели отдать жизни.
— Пускай я и умру, но за правду. Я не буду прятаться и смотреть на то, как умирают мои близкие.
Я — не ты. — С этими словами он направил палочку на Тёмного лорда, и тот с счастливым оскалом сделал тоже самое. Гарри опередил его и из его палочки вырвался красный луч, который Том легким движением руки отразил.
— Сектумпсемпра! — заклинание Гарри отлетело в одного из Пожирателей, и тот с криком упал на землю. Из его ран брызнула кровь, но никто не собирался ему помогать.
— Неужели ты думаешь, что сможешь победить меня, Гарри? — нарочито любезным тоном произнес Том.
— КРУЦИО! — взвыл Гарри, направляя палочку на Волан-де-Морта, но он отмахнулся от этого заклинания, как от настырной мухи.
— Какой же ты глупый и безрассудный, такой же, как и твои родители, простой мальчик, который вбил себе в голову, что он настолько силён, чтобы победить меня, самого великого волшебника, — Волан-де-Морт не успел закончить, потому что Гарри перебил его.
— Альбус Дамблдор был самым великим волшебником! — рявкнул он, несмотря на страх, который медленно, но верно подбирался к самому Гарри, запертому в этом теле и неспособного что-либо изменить.
— И я убил его, пораскинь мозгами, Гарри, — Том слащаво улыбнулся и, неожиданно для Гарри, направил палочку прямо в его грудь. Точнее, Лже-Гарри ожидал этого, но не настоящий владелец тела, — Авада Кедавра! — его тело пронзила вспышка боли, адской агонии, проникающей, кажется, в каждую клеточку его тела.
А затем Гарри проснулся на больничной койке.
Гарри медленно открыл глаза. Тело горело огнём. По лбу стекали капли пота, а руками он, кажется, комкал простыню. Гарри ощупал лицо: очков не было. С усилием мальчик повернул голову, он находился в абсолютно белой комнате, настолько белой, что она резала глаза. На тумбе рядом лежали его очки. Он протянул руку и взял их, покрутил несколько секунд и надел. Картинка стала более чёткой, и он осмотрелся. На вид обычный госпиталь. Спустя пару минут разглядывания вовсе не интересной картины, на которой была изображена черноволосая кареглазая женщина с мечом в руке, один раз ему показалось что картина моргнула. Двери палаты открылись, и в них зашла симпатичная девушка с пухлыми губами, короткой стрижкой и большими голубыми глазами.
— Ты уже очнулся… Как ты себя чувствуешь? — спросила высоким и ласковым голосом девушка, смотря на него своими огромными глазами. Гарри приподнялся на локтях и осмотрел своё тело. Никаких видимых повреждений, кроме нескольких ссадин на руке.
— Нормально, что со мной случилось? — он встряхнул головой, поправляя челку.
— У тебя был жар, из-за этого ты и упал в обморок, после чего тебя доставили сюда, — сказала она и неловко улыбнулась.
Гарри с недоумением посмотрел на медсестру, когда та протянула ему градусник, всё так же улыбаясь. Почему она не может воспользоваться диагностирующими чарами? — эта мысль пришла спонтанно, и воспоминания хлынули на него, как вода из прорвавшейся плотины.
Он наконец-то может контролировать своё тело! Но радость от осознания этого прошла довольно быстро, когда он вспомнил, что пару секунд назад вроде бы умер. Зато сейчас он живой, только вот, сейчас на его запястье не было того шрама, который оставила Амбридж, да и его голос звучал как-то странно, по-детски, что-ли. Гарри искренне не понимал, что происходит.
Судя по всему, ему удалось как-то выжить. Он, конечно, был рад восстановить контроль над телом, но его мучал вопрос, почему он не в Хогвартсе? Или хотя бы не в Мунго. Что он делает в магловской лечебнице, и что вообще произошло?
— Мэм, а что случилось с Волан-де-Мортом? — открыто смотря на женщину, он ждал ответа, но она лишь неловко улыбнулась и отвела взгляд.
— Милый мой, кажется, твоё состояние всё ещё оставляет желать лучшего. О ком ты говоришь? — Гарри плюхнулся обратно на кровать.
Но всё, что он видел, не могло быть просто сном или бредом из-за жара! Оно было таким реальным, настоящим… Он будто бы проживал настоящую жизнь. Или могло?.. Как он мог подумать о том, что магия, волшебники, магические существа — всё это реально? Это ведь и вправду звучит как бред сумасшедшего.
«
Если это и был сон, то самый лучший в моей жизни», — подумал Гарри.
— Это просто мой друг. Думал, вдруг он решил навестить меня, — соврал он и отвёл взгляд в сторону. Медсестра понимающе кивнула и протянула всё тот же градусник. Гарри осторожно взял его и зажал под рукой. А ведь если б магия была в реальности, всё было бы намного проще. Однако её не существовало, и приходилось довольствоваться тем, что он имел.
Спустя несколько минут ожидания, девушка попросила градусник назад и, внимательно осмотрев его, отложила предмет в сторону. Гарри продолжал размышлять над тем, какой реалистичный был сон. Всё в нём было идеально и, возможно, он был бы даже рад прожить такую жизнь. Только смерть от рук Волдеморта была довольно неприятным аспектом. Этот сон был наполнен радостью и счастьем, жестокостью и болью. Но это было невозможно по одной простой причине: магии не существует.
— Температура в норме, ты, судя по всему, здоров. Одежда в тумбочке, одевайся и иди в приёмную, там тебя ждут твои опекуны, — сказала медсестра и удалилась, бесшумно закрыв за собой дверь.
Гарри стянул с себя одеяло и обнаружил, что был одет в больничную рубашку. Он с ужасом осознал, что кто-то неизвестный его переодел и, возможно, это была та симпатичная медсестра. На его щеках появился заметный румянец. Стараясь отвлечься, он быстро расстегнул пуговицы рубашки и откинул её в сторону. Гарри открыл тумбочку, и там действительно обнаружилась его аккуратно сложенная одежда. Мальчик взял вещи в руки и переложил на кровать. Он быстро натянул серые штаны, которые были явно ему велики, и надел зелёную футболку. Под кроватью находилась его обувь, которую он поспешно надел.
Глубоко вздохнув, он поднялся с кровати и спустя два шага споткнулся. Занемевшее от долгого лежания тело не хотело его слушаться. Гарри потянулся, разминая ноющие мышцы. Неприятное чувство страха перед тем, что скажут ему Дурсли, засело в его душе и не собиралось покидать её. Мальчик потянул дверную ручку, и та податливо опустилась, открывая двери. Белоснежная дверь беззвучно распахнулась, и Гарри шагнул в неё.
За дверью находился длинный коридор, на стенах висело много картин, похожих на те, что были в его палате. На него без единого движения смотрели нарисованные глаза, и ему казалось, что те прожигают его неодобрительным взглядом. Гарри постарался откинуть мысли о живых портретах в Хогвартсе и пошёл по такому же белому полу. Его шаги эхом отдавались от стен, разрезая тишину, которая, как казалось мальчику, давила на него. Он хотел слышать чьи-то голоса, шум, хоть что-то, кроме тишины, что так сильно резала слух.
Гарри увидел две двери в конце коридора. Они были абсолютно одинаковыми. И он, немного подумав, открыл левую дверь, но там вместо приёмной была такая же палата, как и та, в которой пять минут назад был он. Мальчик, неловко посмотрев на женщину, чей покой он потревожил, поспешно закрыл дверь.
Гарри нажал на ручку второй двери и на этот раз угадал. За ней была небольшая комната со светло-голубыми стенами и тёмным полом. Там стояло два кожаных коричневых диванчика, на которых расположился дядя Вернон и тётя Петунья, и небольшой стол, за которым в кресле сидел мужчина.
«
Видимо, он является администратором», — подумал Гарри, стараясь не смотреть на Дурслей. Какая-то слепая ярость захлестывала его, стоило лишь краешком глаза заметить их.
Но избегать опекунов было невозможно, и спустя пару секунд его прожигал взглядом дядя Вернон. Разговор был недолгим, он лишь интересовался тем, сколько должен заплатить, а затем они отправились обратно на Тисовую улицу, в дом номер 4, которая теперь вызывала ещё большее отвращение, чем раньше.
Как только двери за Гарри закрылись, на него обрушился шквал ругани: «
Мне пришлось заплатить за тебя огромную кучу денег. Чтобы я тебя даже не видел на этой неделе!». Неприятно, конечно, но он привык. Ссадина на руке неприятно жгла от каждого случайного прикосновения. Следующие семь дней он провёл, перечитывая книжонку, когда-то отданную ему в подарок из-за ненужности. Гарри решил не думать о том странном сне, потому что считал его бредом. Он не мог даже допускать возможности того, что такое может быть реально. Несомненно, оставалось ещё то странное событие с удавом, но Гарри решил, что просто его сознание соединило образ странной случайности и магии, поэтому и появился такой непонятный сон. Подумать только: школа волшебства. Чушь полная! Но где-то в глубине души Гарри надеялся на то, что это окажется правдой.
Через пару недель он уже и вовсе забыл про сон.
25 июля. 1991. 11 утра.
Гарри проснулся как всегда, от громкого стука в дверь и раздражённого голоса тёти Петуньи. Он сонно потёр глаза и, нацепив очки, поднялся с кровати. Тело плохо слушалось его после долгого и здорового сна. Гарри открыл дверь и медленно зашагал на кухню, думая о том, как прекрасно было бы вернутся в тёплую постель.
Когда Гарри зашёл на кухню позавтракать, там стоял ужасный запах. Как оказалось, он исходил из огромного металлического бака, стоявшего в мойке. Гарри подошёл поближе. Бак был наполнен серой водой, в которой плавало нечто, похожее на грязные тряпки.
— Что это? — спросил он у Петуньи. Тётя поджала губы — она всегда так делала, когда Гарри осмеливался задать ей вопрос.
— Твоя новая школьная форма, — Гарри снова заглянул в бак.
— Ну да, конечно, — произнёс он, — я просто не догадался, что её обязательно нужно намочить.
— Не строй из себя дурака, — отрезала тетя Петунья, — я специально крашу старую форму Дадли в серый цвет. Когда я закончу, она будет выглядеть как новенькая.
Гарри никак не мог в это поверить, но решил, что лучше не спорить. Он сел за стол, стараясь не думать о том, как будет выглядеть в свой первый день в
«Хай Камеронсе», наверное, так, словно вырядился в обрывки полусгнивший шкуры мамонта.
На кухню вошли Дадли и дядя Вернон. Оба сразу сморщили носы — запах новой школьной формы Гарри им явно не понравился. Дядя Вернон, как обычно, погрузился в чтение газеты, а Дадли принялся стучать по столу форменной узловатой палкой, которую он теперь повсюду таскал с собой. Из коридора донеслись знакомые звуки: почтальон просунул доставку в специально проделанную в двери щель, и та упала на лежавший в коридоре коврик.
— Принеси почту, Дадли, — буркнул дядя Вернон из-за газеты.
— Пошли за ней Гарри.
— Гарри, принеси почту.
— Пошлите за ней Дадли, — ответил Гарри.
— Ткни его своей палкой, Дадли, — посоветовал дядя Вернон.
Гарри увернулся от палки и пошёл в коридор. Он опустился на корточки, чтобы собрать письма, и заметил одно выделяющееся. Оно было пожелтевшим, на нём отсутствовали марки, зато имелась восковая печать цвета спелой сливы. Она была украшена рисунком змеи, льва, барсука и орла, а по середине красовалась большая буква «
Х». Гарри медленно поднёс письмо к лицу. Его руки дрожали, и из-за этого буквы размывались перед глазами. Раньше он никогда не получал писем. Никогда. Гарри осмотрел бумагу с разных сторон и решился прочитать. Красивыми зелёными чернилами было написано:
«
Мистеру Гарри Поттеру, чулан под лестницей, Тисовая улица, дом 4, Литтл Уингинг, графство Суррей».
Когда Гарри дочитал последнюю букву, его передернуло. И чувство, что это уже происходило когда-то, захватило его целиком и полностью. Он вспомнил. Тот сон, когда он упал в обморок, там тоже это было. После этого осознания его будто бы облили ледяной водой. Но Гарри не успел обдумать, правда ли это и не показалось ли ему, что он это уже видел в том злополучном сне.
— Что ты там копошишься? Поторопись, мальчишка, — окликнул его Вернон, возвращая в реальность. Гарри быстро сунул письмо в карман, пообещав себе разобраться с этим позже и, взяв остальную почту, поспешно вернулся на кухню.
Дядя отругал его за медлительность, но это не смогло испортить прекрасного настроения Гарри, и после не очень разнообразного завтрака, он отправился в свою комнату, дабы поподробнее рассмотреть письмо и обдумать все странности. Его мучили разные эмоции: недоверие, надежда и чувство того, что законы вселенной прямо сейчас разваливаются на сотни маленьких осколков. Ну не может же он, Гарри, обыкновенный мальчик, быть волшебником, и к тому же, видеть будущее во снах. Это даже звучит, как бред сумасшедшего, коим Гарри не являлся. По крайней мере, он надеялся, что это было так.
Гарри глубоко вдохнул и вытянул письмо из кармана. Он провёл пальцем по печати, и по его телу будто прошёл электрический разряд. Он прикусил губу и медленно, трясущимися руками, распечатал конверт. Он с какой-то нежной податливостью ложился в его руки. Гарри отложил конверт в сторону и поднёс к глазам небольшой листок, на котором красивым, мелким шрифтом было написано:
ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»
Директор: Альбус Дамблдор
(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент Международной конфедерации магов).
Дорогой Мистер Поттер!
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.
Занятия начинаются 1 сентября. Ждём Вашу сову не позднее 31 июля.
ИСКРЕННЕ ВАША, МИНЕРВА МАКГОНАГАЛЛ, ЗАМЕСТИТЕЛЬ ДИРЕКТОРА!
Гарри заворожённо вчитывался в буквы, а затем аккуратно положил листок на кровать, будто бы боялся, что от любого резкого движения тот исчезнет. В его руках остался список того, что он должен будет купить. Он — волшебник! И, если опираться на сон, ему недолго осталось жить с Дурслями. А что, если это всё шутка? Если Дадли как-то узнал о его странном сне и решил поиздеваться? Нужны были доказательства. В его голове всплыла мысль: в его сне упоминалась беспалочковая магия, и если он действительно волшебник, то может попытаться сделать что-нибудь простое. Идея пришла в голову почти моментально, заклинание
Вингардиум Левиоса — одно из самых лёгких заклинаний, которые изучают первокурсники по прибытии в школу. Гарри отложил список в сторону. Он и так помнит, что ему нужно купить.
Предметом для его эксперимента стал игрушечный солдатик, стоящий на столе. Гарри сосредоточился на нём, представляя, как фигурка поднимается в воздух и зависает. Он почувствовал, как его тело наливается теплом, а нечто пытается найти выход. Гарри сосредоточился ещё сильнее: солдатик не сдвинулся с места. Он разочарованно вздохнул, но не отступил. Гарри направил свой взгляд на фигурку, и та, медленно покачиваясь из стороны в сторону, поднялась в воздух на несколько сантиметров. Внутри Гарри всё кипело от радости, на его лице сама собой появилась улыбка. Но спустя секунду солдатик упал обратно на стол. Хотя даже этого хватило, чтобы доказать правдивость всего происходящего.
У него получилось! Гарри взял список и быстро пробежался по нему глазами:
• Три простых рабочих мантии (чёрных);
• Одна простая остроконечная шляпа (чёрная) на каждый день;
• Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала);
• Один зимний плащ (чёрный, застёжки серебряные);
• 1 волшебную палочку;
• 1 котёл (оловянный, стандартный размер №2);
• 1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов;
• 1 телескоп;
• 1 медные весы;
Студенты также могут привезти сову, кошку или жабу.
С уважением, Минерва Макгонагалл, заместитель директора школы чародейства и волшебства.
Гарри спрятал конверт с листами бумаги под кровать. Теперь, когда он знал, что произойдёт в будущем, то дал себе клятву сохранить жизни тем, кому не смог в прошлый раз: Сириусу, Снейпу, Дамблдору, Тонкс, Фреду, Седрику, Сириусу, Римусу. Когда он отправится в школу, то первым же делом расскажет все Дамблдору. Он сможет уничтожить крестражи и убить Волдеморта. Оставалось только придумать план.
Что же он теперь будет делать? Он не знал, но думал над этим. Конечно, он мог не менять события и… Но ведь он уже изменил их, скрыв письмо. Да и допустить смертей близких ему людей он не собирается. Так что, терять Гарри было нечего. Есть ли в магическом мире гостиницы? Вероятно, есть, а это значит, что он может пожить в одной из них, однако так будет шанс того, что о его местоположении сообщат Дамблдору, а тот отправит его обратно к Дурслям.
Гарри лежал и размышлял обо всем: о странности происходящего, Хогвартсе, друзьях и, конечно, месте, где он мог бы пожить до того момента, как начнётся учёба. Ответ на последний вопрос никак не хотел появляться.
Гарри весь день пролежал у себя в комнате, выходя только несколько раз, чтобы взять еды или сходить в уборную. Идея пришла к нему только перед сном, когда он уже отложил очки в сторону, укутался в одеяло и начал засыпать. Он мог бы пожить в магловской гостинице: там искать его никто не будет.
Первый пункт его плана заключался в разговоре с Дурслями. Он скажет, что всё знает про Хогвартс; потом предложит сделку: они отвозят его в центр Лондона к дырявому котлу и не видят до следующего лета; а потом он заберёт деньги из банка, обменяет некоторую часть на магловскую и арендует себе номер до того момента, когда он поедет в Хогвартс.
План получался идеальным. Гарри постарался успокоиться потому, что если он хочет завтра отправиться в Лондон, то должен хорошо выспаться. Он записал все пункты в небольшой блокнот и лёг на кровать.
С этими мыслями он погрузился в глубокий сон без сновидений.
Следующее утро наступило так же, как и обычно, но сегодня он не чувствовал абсолютно никакого раздражения от резкого голоса тёти. Он бодро поднялся с кровати и резким, неаккуратным движением нацепил очки. Гарри положил в карман письмо и, глубоко вздохнув, отправился на кухню.
Время тянулось медленно. Он постоянно смотрел на часы, и ему даже начало казаться, что кто-то приклеил стрелки к циферблату. Тянущее ожидание доставляло дискомфорт, он то и дело ёрзал на стуле. Гарри с нетерпением ждал конца завтрака, чтобы выдвинуть обвинения «любимым» дяде с тётушкой. И наконец-то дождался. За столом собралось всё семейство Дурслей. Он поднялся со стула, вызвав удивлённый взгляд Вернона, и положил на стол письмо. Дадли посмотрел на него с непониманием, а Дурсли — с ужасом и гневом.
— Где ты это взял, дурной мальчишка? Ты нику… — начал гневную тираду дядя, но Гарри вдруг перебил его.
— Я всё знаю о моих родителях и себе. Денег не надо, предлагаю сделку: вы отвозите меня в Лондон и не увидите до лета.
Вернон задумчиво посмотрел на него, скорее всего, сопоставляя факты и обдумывая: выгодно ли это? В конце концов он кивнул.
— Куда ты там хочешь, чтобы я тебя отвёз? — Гарри не мог поверить, что всё это происходит взаправду.
— В центр, сэр, — плохо скрывая радость, ответил Гарри. Дядя только тяжело вздохнул и, сказав, чтобы тот собирался, отправился куда-то на улицу.
Гарри с радостью бросился в свою комнату. Ему почти ничего не нужно было из вещей: он купит всё в Косом Переулке. Разве что блокнот, в который он решил записать всё, что помнит о том сне. Между его страниц он также вложил письмо. Все свои вещи, что хоть как-то могли ему пригодиться, Гарри положил в старый, потрёпанный жизнью чемодан.
Ехали они молча. Гарри в ожидании прикусил губу: уж очень много мыслей роилось в его голове. Когда они достигли цели, Вернон молча дал ему один фунт (
Гарри мысленно рассмеялся, потому что у него сейчас было столько денег, сколько, наверное, за всю жизнь не было у Дурслей).
— Ну, иди куда хотел, и не смей возвращаться к нам до лета, когда поймешь, что там тебя никто не ждет, — Вернон злорадно улыбнулся и оставил Гарри в центре Лондона одного.
