Поцелуй смерти

Если найдете какие-то ошибки, исправьте их, пожалуйста, в ПБ. — Выстройтесь в шеренгу, — скомандовала профессор, обращаясь к первокурсникам, — и идите за мной!       У Гарри было ощущение, словно его ноги налились свинцом. Он встал за мальчиком со светлыми волосами, за ним встал Рон, и они вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале.       Зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала, за таким же длинным столом, сидели преподаватели. Профессор МакГонагалл подвела первокурсников к этому столу и приказала им повернуться спиной к учителям, а лицом к старшекурсникам.       Перед Гарри были сотни лиц, бледневших в полутьме, словно неяркие лампы. Среди старшекурсников то здесь, то там, мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты привидений. Гарри посмотрел вверх и увидел над собой бархатный черный потолок, усыпанный звездами. — Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — прошептала опять, оказавшаяся рядом, Гермиона. — Я вычитала это в «Истории Хогвартса».       Гарри услышал какой-то звук и, опустив устремленный в потолок взгляд, увидел, что профессор МакГонагалл поставила перед шеренгой первокурсников самый обычный на вид табурет и, положила на сиденье остроконечную Волшебную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная.        Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела: Может быть, я некрасива на вид, Но строго меня не судите. Ведь шляпы умнее меня не найти, Что вы там ни говорите. Шапки, цилиндры и котелки Красивей меня, спору нет. Но будь они умнее меня, Я бы съела себя на обед. Все помыслы ваши я вижу насквозь, Не скрыть от меня ничего. Наденьте меня, и я вам сообщу, С кем учиться вам суждено. Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем, Что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, К тому ж благородны они. А может быть, Пуффендуй ваша судьба, Там, где никто не боится труда, Где преданны все, и верны, И терпенья с упорством полны. А если с мозгами в порядке у вас, Вас к знаниям тянет давно, Есть юмор и силы гранит грызть наук, То путь ваш — за стол Когтевран. Быть может, что в Слизерине вам суждено Найти своих лучших друзей. Там хитрецы к своей цели идут, Никаких не стесняясь путей. Не бойтесь меня, надевайте смелей, И вашу судьбу предскажу я верней, Чем сделает это другой. В надежные руки попали вы, Пусть и безрука я, увы, Но я горжусь собой.       Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Рот ее исчез, она замолчала и замерла. — Значит, каждому из нас нужно будет всего лишь ее примерить? — прошептал Рон.—Я убью этого вруна Фреда, ведь он мне заливал, что нам придется бороться с троллем.        Гарри с трудом выдавил из себя улыбку. Да, конечно, он не сомневался в том, что попадет на Гриффиндор, но ноги все равно предательски дрожали.       Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента. — Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнем. Аббот, Ханна!       Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже ее глаза. А через мгновение… — ПУФФЕНДУЙ! — громко крикнула Шляпа.       Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. Гарри заметил, что крутившийся у стола Толстый Проповедник приветливо помахал ей рукой. — Боунс, Сьюзен! — ПУФФЕНДУЙ! — снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной. — Бут, Терри! — КОГТЕВРАН!       Теперь зааплодировали за вторым столом слева, несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним Терри. Мэнди Броклхерст тоже отправилась за стол факультета Когтевран, а Лаванда Браун стала первым новым членом факультета Гриффиндор. Крайний слева стол взорвался приветственными криками. Миллисенту Булстроуд определили в Слизерин. — Финч-Флетчли, Джастин! — ПУФФЕНДУЙ!       Симус Финниган светловолосый мальчик, стоявший в шеренге перед Гарри, просидел на табурете почти минуту, пока Шляпа не отправила его за стол Гриффиндора. — Гермиона Грейнджер!       Услышав свое имя, она чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу. — ГРИФФИНДОР! — выкрикнула Шляпа.       Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги с ужасно важным видом, и его мечта осуществилась в мгновение ока — Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала: — СЛИЗЕРИН! — Малфой присоединился к своим друзьям Крэббу и Гойлу, ранее отобранным на тот же факультет. Гарри презрительно фыркнул, заметив самодовольную ухмылку на его лице. И вот, пришла его очередь. — Поттер, Гарри! — воскликнула Профессор.       Он глубоко вздохнул и шагнул вперед. В зале раздались первые возгласы удивления. — Она сказала Поттер? — Тот самый Гарри Поттер?       Последнее, что увидел Гарри, прежде чем Шляпа упала ему на глаза, был огромный зал, заполненный людьми, каждый из которых подался вперед, чтобы получше разглядеть его. А затем перед глазами встала черная стена. — Хм-м, интересно, — голосом Годрика Гриффиндора произнесла шляпа, — очень интересно.       Гарри был уверен, что он слышит ее голос прямо у себя в голове. Прямо как тогда, когда Волдеморт проникал в его сознание. От этого сравнения он вздрогнул. «Гриффиндор» — подумал Гарри, что бы помочь шляпе определиться. — Я вижу, что не из этого времени ты, — задумчиво произнесла она, и Гарри испуганно выдохнул, — Не часто я вижу такое, будь осторожен, со временем шутки плохи, и все всё равно вернётся на свои места.       Что? Что это значит? Может ли шляпа что-то знать о его ситуации? Но он не успел ничего спросить, потому что шляпа уже вскрикнула: — ГРИФФИНДОР!       Гарри на негнущихся ногах подошёл к своему столу и сел. Аплодисменты и бурные крики доносились будто бы из-под тольщи воды. «Не из этого времени ты» — что же это могло значить? «Я смогу подумать об этом позже», — решил Гарри пожимая руку Перси. Хотя, тот скорее просто тряс его руку, чем пожимал. В тоже время близнецы вопили на весь зал: — С нами Поттер! С нами Поттер!       Когда он пожимал руку какой-то девочки, шрам вдруг пронзило болью. Он усилием воли улыбнулся и резко повернулся к учительскому столу. Квирелл разговаривал со Снейпом и его затылок был направлен прямо на Гарри.       Когда волшебник наконец-то повернулся к нему лицом, боль утихла. Но неприятное ощущение от такой близости к Волдеморту не исчезло.       Вскоре Рон упал на место рядом с ним, и начал о чем то оживлённо говорить с Перси.       Гарри решил подумать о шляпе и странностях вечером, а сейчас просто насладиться едой в компании друзей. Правда, друзья ещё не знали о том, что они так много значат для Гарри. Но скоро узнают, как только он поговорит с Дамблдором.       Его взгляд упёрся в пустую золотую тарелку, стоящую перед ним, и живот свело от голода. В тот же миг Дамблдор поднялся со своего места и широко развел руки в стороны. —Добро пожаловать! — произнес он.—Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо!       Директор сел на свое место, и весь зал разразился криками и аплодисментами. Гарри неотрывно смотрел на Дамблдора, его голубые глаза весело поблескивали из-за очков половинок.       Когда он, наконец-то перестал разглядывать профессора, то на столе уже появилась еда. Ее было так много, что Гарри, наверное не смог бы сосчитать.       На его тарелке сейчас лежала жареная картошка, и аппетитный стейк, который он сейчас активно поглощал. — Неплохо выглядит. — грустно сказал призрак в трико, в котором Гарри узнал сэра Николоса, привидение своего факультета.       Полтергейст, не дождавшись ответа, развернулся и начал говорить с Перси, больше не обращая внимания на Гарри.       Когда все доели, вся еда, кроме десертов, испарилась. Но Гарри так наелся, что в нем просто не хватало места что бы съесть ещё хоть кусочек.       Глаза медленно стали слипаться, а ноги тяжелеть. Все мысли в голове были туманными, и такими далёкими, что не могли задержаться в его голове больше, чем на доли секунды. «Мне нельзя спать. я должен поговорить с Дамблдором» — эта мысль слегка взбодрила его, и Гарри перевел взгляд на учительский стол, директор сидел и о чем-то разговаривал с МаккГоннагал.       Сидевший рядом Хагрид попивал что-то из своего кубка, и это был явно не тыквенный сок.       Заметив, что все доели, Дамблдор вновь встал и хлопнул в ладоши. Вся оставшаяся еда пропала вместе с тарелками. — Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом…       Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли. — По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.       Все в зале мгновенно затихли, кто-то испуганно, а кто-то с интересом уставился на Дамблдора. — Но перед тем, как отправится спать, давайте споём школьный гимн! — воскликнул Дамблдор. Тишину зала разрезал нестройный хор голосов: Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, Научи нас хоть чему-нибудь. Молодых и старых, лысых и косматых, Возраст ведь не важен, а важна лишь суть. В наших головах сейчас гуляет ветер, В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух, Но для знаний место в них всегда найдется, Так что научи нас хоть чему-нибудь. Если что забудем, ты уж нам напомни, А если не знаем, ты нам объясни. Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс, А мы уж постараемся тебя не подвести.       Из-за того что все пели как хотели, кто тихо, кто громко, каждый закончил петь в разное время.       Все уже замолчали, а близнецы Уизли все еще продолжали петь школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех. — О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш!       Гарри в панике посмотрел на директора, он ведь должен с ним поговорить! У него были весомые причины, чтобы остаться, но когда его окликнул Рон, он понял — придется придумывать план побега из собственной спальни. Гарри напоследок обернулся, и разочарованно последовал за остальными.       Первокурсники, возглавляемые Перси, прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и поднялись вверх по мраморной лестнице.       Спустя несколько потайных проходов перед ними в воздухе появились костыли. Как только Перси сделал шаг вперед, костыли угрожающе развернулись в его сторону и начали атаковать. Но они не ударяли, а останавливались в нескольких сантиметрах, как бы говоря, что он должен уйти. — Это Пивз, наш полтергейст, — шепнул Перси, обернувшись к первокурсникам. А потом повысил голос: — Пивз, покажись!       Ответом ему послужил протяжный и довольно неприличный звук — в лучшем случае похожий на звук воздуха, выходящего из воздушного шара. — Ты хочешь, чтобы я пошел к Кровавому Барону и рассказал ему, что здесь происходит?       Послышался хлопок, и в воздухе появился маленький человечек с неприятными черными глазками и большим ртом. Он висел, скрестив ноги, между полом и потолком, и делал вид, что опирается на костыли, которые ему явно не были нужны. — О-о-о-о! — протянул он, злорадно хихикнув. — Маленькие первокурснички! Сейчас мы повеселимся.       Висевший в воздухе человечек вдруг спикировал на них, и все дружно пригнули головы. — Иди отсюда, Пивз, иначе Барон об этом узнает, я не шучу! — резким тоном произнес Перси.       Пивз высунул язык и исчез, уронив свои костыли на голову Невиллу. Они слышали, как он удаляется от них, из вредности стуча чем-то по выставленным в коридоре рыцарским доспехам. — Вам следует его остерегаться, — предупредил Перси, когда они двинулись дальше. — Единственный, кто может контролировать его — это Кровавый Барон, а так Пивз не слушается даже нас, старост. Вот мы и пришли.       Они стояли в конце коридора перед портретом очень толстой женщины, в платье из розового шелка. — Пароль? — строго спросила женщина. — Капут драконис, — ответил Перси, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене.       Все пробрались сквозь нее самостоятельно, только неуклюжего Невилла пришлось подталкивать. Круглая, уютная, Общая гостиная Гриффиндора была заставлена глубокими мягкими креслами.       Сердце Гарри радостно трепыхнулось, когда среди десятков кресел он заметил их с Роном и Гермионой, любимый уголок у камина.       Перси показал девочкам где находится из спальни, мальчики зашли в другую дверь.       Очевидно, это была башня. Когда они открыли дверь, в комнате стояли пять больших кроватей с пологами на четырех столбиках, закрытые темно-красными бархатными шторами. Постели уже были постелены.       Все были очень утомлены, и о разговорах речи не могли идти. Но Гарри это было на руку, было бы не очень хорошо если в первый же день его заметят гуляющим по школе ночью.       Главной проблемой было то, что он и сам был безумно уставшим. Стоило его голове коснуться подушки, как сознание стало медленно покидать его. Чтобы хоть как-то взбодриться, он больно укусил себя за нижнюю губу.       План было составить довольно не сложно: пробраться до гостиной, договориться с Полной Дамой, найти кабинет директора, поговорить с ним. Звучало все это, довольно просто, но если задуматься о выполнении…       Как он сможет найти в огромном замке найти одну небольшую башню? Как вежливо объяснить все полной даме? Как незаметно пройти мимо спящих однокурсников? Как, как, как?       Если так размышлять, то план вообще невыполним. Гарри решил действовать по проверенному методу, просто положиться на свою удачу.       Для того, что бы удостовериться в том, что все уже спят, он подождал ещё несколько минут. и только тогда, когда в комнате было слышно только мерное сопение Рона, Гарри выбрался изпод теплого одеяла.       Ночной холод неприятно пробирался под тонкую ткань мантии. Он старался ступать как можно тише, чтобы никого не разбудить.       Путь от их комнаты до гостиной прошел более менее нормально, не считая того, что Гарри несколько раз чуть не споткнулся, наступив на что-то в темноте. Проблемы возникли тогда, когда полная дама не захотела его выпускать. — Ну мне очень нужно выйти, отбоя ещё не было, — попытался убедить портрет Женщины Гарри. — Я прекрасно знаю, когда уже нельзя никого выпускать, молодой человек, — возмущённо ответила картина. — Ну пожалуйста, это очень важно! И касается профессора Дамблдора, — тихо сказал Гарри, надеясь на то, что картина не станет много болтать.       Спустя несколько минут раздумий, Полная дама все-таки согласилась. — Так уж и быть, но если ты не вернёшься через час. — произнесла она, открывая проход, но Гарри уже ее не слушал.       Он выскользнул наружу и взовлнованно выдохнул. «Я сделал это!» — радостно подумал Гарри. Адреналин от того, что прямо сейчас он нарушает школьные правила, гуляя по школе ночью, заставлял сердце биться намного быстрее обычного, а дыхание сбиваться.       На мгновение, ему показалось, что он один в этой огромной школе. Сейчас здесь было очень тихо, совершенно не так, как днём.       В запутанных коридорах было очень легко потеряться, тем более первокурснику в свой первый день. Но Гарри был настроен решительно, он должен все рассказать Дамблдору. Несколько раз он сворачивал не туда, и заходил в тупик. Прошло уже около 20 минут, а он даже не был уверен в том что находился в нужной части замка.       Но тут его взгляд зацепился за статую какой-то женщины и голову прожгло електрическим ударом, стало тяжело дышать. Тело будто бы свела судорога острой боли. Воспоминания всплылили перед глазами. Гарри, намного старше чем сейчас, идёт по этому коридору. Вокруг также пусто, как и сейчас. Но из окон пробиваются лучи солнца. На одной из стен видна заметная трещина, стекло его очков разбито поэтому Гарри не может ничего разглядеть левым глазом.       Его футболка в крови, руки выглядят просто ужасно. Запах крови и пепла забивается в нос. Он идёт прямо, потом сворачивает налево, потом ещё раз налево, и поднимается по лестнице. «Как тут все изменилось.» — думает Гарри, смотря на знакомую дверь.       А потом его выбросило из воспоминания, и он оказался на полу. Сердце бешено билось, перед глазами все плыло. Что сейчас произошло? Воспоминания крутились в голове, и образы смешивались между собой. «Как он мог так поступить.» — пробежала чужая мысль в голове и тут же растворилась. В один момент он врывался в кабинет директора, а в другой сидел на полу, пытаясь прийти в себя. Он видел две реальности, в одной из которых Гарри яростно крушил кабинет директора, а в другой смотрел перед собой сидя на полу.       Гарри проморгался, и наконец-то картинка перед глазами остановилась и прекратила крутиться. «Это странно, но зато теперь я кажется знаю, как попасть к директору в кабинет».       Он с трудом поднялся на ноги и слегка пошатнувшись, сделал несколько шагов. В голове все ещё гудели отголоски других событий.       Руки Гарри дрожали, на ногах определенно останется несколько синяков. Он по памяти начал идти, сначала прямо, потом возле этой статуи налево. Теперь по этой лестнице вверх и направо. Сердце быстро билось, в глубине души что-то радостно трепетало. На мгновение ему показалось, что в конце коридора кто-то стоит, но когда он подошёл ближе, там никого не было. «Если верить этому видению я совсем близко», — подумал Гарри.       Он заметил большую, каменную горгулью, преградившую ему дальнейший путь. Голову опять прожгло воспоминаниями: он стоит перед этим самым кабинетом и держит в руках дневник Тома Реддла. Гарри встряхнул головой отгоняя ненужные образы.       Когда он хотел подойти к двери, каменная горгулья низким и грубым голосом спросила: — Пароль. Его словно ударило молнией, как он мог забыть? — Мне срочно нужно увидеть профессора Дамблдора, я… — Горгулья оборвала его речь той же самой фразой.       Гарри растерянно зарылся рукой в волосы и опустился на пол перед входом в кабинет. Что же делать? Кому он ещё мог рассказать про сон?       Он не знал, сколько сидел под дверью, раздумывая над тем, что делать дальше. В одно мгновение в его голову пришла одна гениальная мысль. Кому он может доверять также, как Дамблдору? Кто всегда был предан Дамблдору? Как же он сразу не догадался!       Гарри подскочил с пола и нервно начал наматывать круги перед кабинетом директора. «Подземелье…я, кажется, помню как туда попасть», — подумал он, прикидывая в голове в какую сторону пошли слизеринцы. Не долго думая, он быстрым шагом направился в обратную сторону.