Попытка всё изменить (улучшенная версия)

Борис, как оказалось, и вправду проводил время недалеко от убежища за собиранием банок с беконным супом, но, заметив Генри, он прервал своё занятие. Волк держал собранные банки, которых насчитывалось около четырёх, в чернильных руках, на ладонях которых были надеты аккуратные белые перчатки. Аниматор подошёл почти вплотную и положил левую руку на плечо Волка. — Брось всё это, дружище, нам нужно отправляться дальше. Не забыл? — спросил Генри у Бориса, который, по всей видимости, не хотел расставаться с найденной едой, поэтому остался стоять с невозмутимым видом на том же месте. Штейн закатил глаза, поправляя очки. — Ла-адно, думаю, мы можем провести в убежище ещё какое-то время. * * * Спустя пару часов, уже после того как Борис с Генри плотно поели горячего супа, а в таком состоянии он был намного вкуснее, чем холодным, они наконец отправились дальше. Человек начал замечать, что боль в раненом плече потихоньку утихает, а рваная рана от когтей затягивается. Похоже, беконовый суп не только восстанавливал голод. Выходя, человек уже представлял как проходит сквозь тьму, которую немного разгоняет свет от фонаря, но успокаивал себя тем, что в тот момент ничего плохого случится не может. Максимум чернила, капающие с потолка, испачкают и без того заляпанную чернилами вперемешку с кровью рубашку. Беспокоиться и в правду не о чем, тем более Борис будет рядом, а Чернильный Демон в таких местах не показывается. Ведь так? Подойдя к месту, где начинаются проблемы с электричеством, и где уже кто-то успел любезно оставить фонарь, человек вновь почувствовал на себе чей-то взгляд. Возможно это был Волк, который шёл позади всё это время. Генри взял фонарь в левую руку и включил его. Тусклый луч света осветил тёмный коридор и компания отправилась прямиком во мрак. Разгоняя темень приглушенным светом, человек всё время оглядывался на Бориса, который шёл чуть дальше от него. Вдруг над ними послышался звук чьих-то быстрых шагов. Создавалось такое ощущение, что человек над ними то ли куда-то очень спешил, то ли намеренно старался привлечь к себе внимание. Генри не знал, был ли это человек или монстр, но внимание это что-то привлекло однозначно. Даже Борис отреагировал на этот шум, с интересном посмотрев на потолок, откуда то и дело капали чернила. — Ты слышал это, приятель? — тихо спросил человек у Волчонка, но тот, видимо, проигнорировал его вопрос. Тем не менее, Генри был уверен, что ему не послышалось, — И я это слышал. Оставшийся путь в этом жутком месте на этаже они прошли молча, хоть, к примеру, для Бориса по-другому и быть не могло. Штейн же то и дело вслушивался в звуки студии. Где-то слышалось гудение проводки, где-то мерцание ламп, а где-то и вовсе чьи-то тихие завывания. От последних аниматор невольно вздрогнул, вспоминая, когда случайно нажал на клавиши небольшого органа и, после красивого звучания, инструмент будто забыл, какие звуки должен был издавать и изнутри послышались тихие не то крики, не то болезненные стоны, пробирая до самых костей случайного слушателя. Выйдя в светлый участок коридора, напарники заметили, что путь преграждала металлическая дверь, которую можно было открыть только с другой стороны. К счастью, в комнате находилась вентиляционная шахта, через которую вскоре пролез Борис, дабы открыть проход для человека. Мультяшный Волк уже находился в вентиляции, когда художник ощутил это неприятное чувство слежки снова. Как будто твою спину сверлит чей-то суровый взгляд. Сколько бы Генри не оборачивался, никого за спиной он обнаружить так и не смог. Сначала он списывал это на присутствие Бориса, но это чувство осталось даже после его ухода. В прошлых циклах такое чувство, конечно же, присутствовало, но не на постоянной основе. В этой же петле мужчина постоянно ощущает на себе чужой взгляд и от этого становится тревожно вдвойне. Это ощущение резко перебил звук открытия дверей. Человек сразу же поспешил пройти дальше, дабы хоть как-то ослабить это чувство кого-то постороннего. Атмосфера склада с игрушками даже в этом месте была непринуждённой и немного радостной. Генри, будучи ещё ребёнком, всегда хотел побывать в таком месте. А кто бы не хотел пройтись вдоль полок с различными игрушками, понимая, что они все могут стать в миг твоими и никто тебе ничего даже не скажет в протест? Рассматривая плюшевые игрушки великой троицы как в первый раз, Генри не забывал поглядывать на обстановку вокруг. Всё же мужчина не сумел устоять перед небольшой очаровательной фигуркой демонёнка, да ещё и пищащей, поэтому взял её в руки, при этом немного сжимая, чтобы та издала забавный звук клаксона. Повертев её пару секунд в руках, и рассмотрев более детально, Генри вернул предмет на полку, посадив его поближе к плюшевому Борису. Художник не смог не заметить, что его настроение немного улучшилось. После этого он отправился дальше, рассматривая по пути просто гигантскую плюшевую игрушку Бенди, на которой можно было вполне хорошо выспаться при желании. Но в данный момент, такой возможности не было, да и мужчина не был настолько уставшим. Быстро починив конвейер машины, которая, видимо, производила все эти забавные игрушки, человек трижды дёрнул за рычаг, из-за чего полки с маленькими копиями персонажей на них переместились так, что теперь можно было без проблем пройти дальше. А слушать запись одного из сотрудника Штейн не стал, дабы не терять времени. Вышел человек, собственно, в просторный зал, где одна из стен была наполовину стеклянная, а за ней находилась комната, украшенная звездами. Она предназначалась то ли для записи голоса, то ли для чего-то на это похожего. Свет резко погас. Всё погрузилось в липкую темноту, которая в какой-то степени напоминала чернила. Хоть Генри и знал, что сейчас произойдёт, его ноги всё равно невольно подкосились, а сердцебиение участилось. Вот такие моменты мужчине никогда не нравились. По ту сторону стекла загорелся свет. Он чуть мерцал, но, стараясь выполнять свою работу, вскоре перестал барахлить. Обычный человек бы успокоился, ведь комната пуста и в ней довольно тихо, как и во всей студии на данный момент, будто все, даже искатели, затаили нервное дыхание в предвкушении, но Генри не был так спокоен и расслаблен, как в самой первой петле. И вправду, через пару мгновений по ту сторону стекла, явно не имея желания тебя обнять, выскочила девушка, которая выглядела весьма жутко: половина её лица была сильно повреждена, вдобавок полностью отсутствовал глаз, на месте которого зияла дыра; её руки были по локти испачканы чернилами, на голове имелись небольшие белёсые рога и нимб, буквально вросший в голову; тёмные чернильные волосы девушки, которая была одета в простенькое платье с белым бантиком. Она явно была нацелена разбить стекло и, после нескольких ударов руками по хлипкой поверхности, у неё это вышло. Всё освещение будто перестало существовать, когда громкий звон стекла разлетелся на весь этаж, нарушая относительную тишину. Осколки посыпались на пол. Далее раздался женский голос, который звучал чересчур надменно и наигранно: — Я вижу тебя. Новая муха в моей бесконечной паутине... Теперь, идём со мной. Посмотрим, сгодишься ли ты для свидания с ангелом. Всё вновь пришло в норму, будто ничего сейчас не произошло. Свет вернулся, резко ударяя в глаза, привыкшие к полутьме за столькое время. Человек поспешно встал с колен. — Истеричка, — недовольно проговорил художник, потирая уставшие глаза. Конечно, никто этих слов кроме него не услышал, так как помещение уже успело опустеть за столь короткий промежуток времени. Привыкнув к свету, мужчина обнаружил боковой проход открытым и направился к нему, попутно поправляя бинты на плече, стараясь не вызвать болевые ощущения по всей руке. Перед глазами невольно вставала картина серьёзного Демона, который аккуратно совершал перевязку. Вспоминать это как-то не хотелось и Генри сосредоточился на своём пути. Оказался художник на развилке двух коридоров, а между ними стоял указатель, на одном из которых стрелка с надписью «Ангел» вела в сухой и опрятный коридор, а другая, на которой было выведено «Демон» указывала на такой же по планировке коридор, но уже затопленный чернилами. Человеку осталось только сделать выбор, который в дальнейшем он поменять не сможет. И он решил, впервые за последние пять петель, пройти по пути Демона. Раньше он не делал этого не потому, что плохо относился к Чернильному Бенди, а просто из-за факта снова погрузиться ногами в чернильную массу, которой тут и так было достаточно. Вздохнув, Генри прошёл в мрачный коридор и услышал, как соседний перекрыла тяжёлая дверь.