Попытка всё изменить (улучшенная версия)

Наступила гробовая тишина. Ни тиканье часов, ни даже звука работы машины, ни банальной возни тела о простыню. Абсолютная тишина, к тому же очень напряжённая, от неё хотелось спрятаться куда-то подальше, закрыть уши или хотя бы уйти в более комфортное место. Но нет, человек лежал, всматриваясь в силуэт худощавой спины Демона, уже даже пересчитав выпирающие рёбра, и перейдя к крупным позвонкам. Закончить увлекательное занятие Генрих не успел, так как резкая мысль в мозгу перекрыла все мелкие потоки дум в разуме. — Я тут уже был…но когда? — больше самому себе, нежели Чернильному Демону, прошептал мужчина, слабо сжимая руку в кулак и опуская взгляд, рассматривая белую простынь, в некоторых местах на которой виднелись капли чёрной жидкости. В ответ, как ни странно, последовал приглушённый рык, который быстро оборвался. Человек стал прокручивать последние воспоминания, но в голову лезла всякая чушь, однако, тот всё же смог откопать в перепутанных мыслях ответ, и на всякий случай проверил свою догадку. Да, бинты под рубашкой на плече остались, а затянутая рана отдалась тугой болью. Значит, это был не сон и Демон помог ему, когда они только только начинали сотрудничать, однако рану он получил именно от него. Мужчина принялся вспоминать детали интерьера комнаты и на ум сразу пришла фоторамка, которая, скорее всего, до сих пор так же стояла на книжной полке. Всё казалось странным Штейну, но даже сейчас он не мог понять, с чего вдруг Чернильный захотел проходить петли с ним, почти не отходя ни на шаг? В любом случае, сейчас они лежат в одной постели, что ещё хуже. Генриху не было противно находиться рядом с ним, даже наоборот как-то спокойнее, как бы безумно это не звучало. Однако такой близкий контакт казался бывшему аниматору неправильным и странным. Генри был выращен в гомофобной семье с крепкими устоями и стереотипами, хотя мальчик всегда чем-то отличался от строгих, но всё же любящих родителей. К тому же, когда он поженился с Линдой, они разделили обязанности пополам, девушка тоже хорошо зарабатывала, при этом почти не уставая, а вот Генриху приходилось работать на износ, хоть зарплата была крупной. А с того момента, как они стали ждать ребёнка, так вообще между супругами стали происходить ссоры по поводу переезда или хотя бы смены работы. Человек шумно вздохнул, поглаживая обручальное кольцо соседним пальцем. Воспоминания о той жизни больно давили на сердце, от этого Генрих решил выбросить их из головы и подумать о чём-то более удачным. Удачным? Что в этом месте могло быть удачным?! Нет, такое тоже не подходит. Штейн сжал руку в кулак, переводя взгляд на голову Демона, где виднелись месяцеобразные рога. Мужчина подумал с минуту, и всё же решил хоть как-то попробовать помириться с созданием. Мужская рука медленно легла на податливый рог, ускользая вниз к основанию, чувствуя прохладу под собой. Демон дрогнул, широко раскрыв глаз и смотря на стену, снова чувствуя осторожные прикосновения. Человек продолжил, не замечая негативной реакции, а рука переместилась на область между рогов, помня, какой чувствительный была эта зона. Перебирая всеми пальцами и вызывая приятную дрожь на чернильной коже, рогатая голова чуть дрогнула, когда поглаживания усилились и стали интенсивней почухивать один из рогов. Бенди прикрыл глаз от приятного ощущения, пытаясь унять подступающее мурлыканье из недр глотки. В комнате бы довольно прохладно, витал спёртый запах чернил с этажей ниже, но мужчина старался игнорировать это, продолжая поглаживания и даже увлёкшись. Это действительно отвлекало от навязчивых мыслей и помогало расслабиться, особенно если учитывать, что Демону это вроде как нравится. Порой аниматор слышал тихое урчание и чувствовал, как под его рукой подрагивает тёмная кожа, реагируя на прикосновения, которых становилось всё больше с каждой положительной реакцией. Медленно оглаживая ладонью рог по всей длине, Штейн подключил и вторую, но только уже она легла на спину, так как дотянуться в таком положении до головы было сложно. Проходя по трём сильно выпирающим позвонкам, надавливая подушечками пальцев там, где следовало, художник начал ощущать, как Чернильный чуть прогибается в спине, и почти тут же послышался звук приглушенного хруста. Осталось лишь гадать, делает он так из-за приятных ощущений, либо желает отстраниться. Но, если судить по тому, что сделает Бенди потом, станет ясно, что всё же уходить от ласок он не собирался. Демон прикрыл глаз от удовольствия, когда почувствовал, что рука со спины перелегла на шею, а затем на затылок. Аниматор, видимо, сильно увлёкся, ведь приподнялся на кровати для большего удобства. К тому же теперь он мог дотянуться обеими руками до рогов, одновременно поглаживая мягкие кончики и чуть сжимая их. После пары минут таких действий, Чернильный не мог более сдерживать урчание, и, от накатившей эйфории, потерял бдительность, переворачиваясь на спину и лениво раскрывая глаз, смотря на расслабленное лицо сверху. Щёки художника тут же навестил румянец, а зрачки скользнули в сторону, однако руки поглаживания не прекратили. Но все же момент, когда их взгляды встретились, настал, и это было самым страшным для Генриха. Сердце колыхнулось в груди, начиная быстрее качать кровь, а расширенный значок в желто-зеленой радужки не смог поменять положения, внимательно всматриваясь в тёмный, вытянутый, похожий на фасоль, из которой будто вырезали небольшой треугольный кусочек. Они оба не могли отвести взгляда, так же как и пошевелиться, взор Демона был устремлен на смущённое лицо художника, внимательно всматриваясь в его выразительные глаза, иногда наблюдая как едва дёргается веко. Лапа в перчатке плавно медленно перетекла на плечо, ранее исполосованное когтями. Слегка поглаживая поджившую рану под уже загрязнившими от крови и пота бинтами, Рогатый сжал тонкие губы, как бы виновато взглянув снова в черты человеческого лица. — Ничего страшного, уже не так сильно ноет, — тихо усмехнулся Генри, будто по взгляду поняв, о чем думает Демон. На самом деле все эти повреждения приносили немалый дискомфорт, а при каждом движении рукой ощущалась тягучая боль, которая растеклась по всей конечности, но приходилось терпеть. — Слушай.Генри.я.в общем мне жаль, погорячился я тогда, — все с таким же подавленным видом уркнул Бенди, опустив глаза, а после будто что-то придумав, чуть ожевился, — Если ты позволишь, я бы смог залечить это. Мужчина аж вздрогнул. А что может сделать Чернильный? Наложить новую повязку? Да, это бы не помешало, но процесс выздоровления бы не особо ускорился, так в чем смысл? Однако аниматора было интересно, что же предложит его создание. — Я полагаю.ты мог бы попробовать, — как-то неуверенно ответил брюнет, шумно сглотнув и явно начиная нервничать, сжав край одеяла. Тогда, услышав разрешение, Демон плавно сел на постели, начиная снимать с Генри бинты, предварительно огалив плечо, стянув вниз край рубашки. Человек замер, опасаясь пошевелиться, ожидая чего-то плохого, но на удивление понял, что Демон старается делать все аккуратно, почти не касаясь раненой кожи. Освободив таки плечо от пропитанных кровью бинтов, Рогатый убрал руки, накооняя голову в сторону раны, и зачем-то приоткрывая пасть, из которой в скором времени показался длинный, не слишком тонкий чернильный язык, в миг находясь в опасной близости от плеча. — Эй эй эй, ты чего удумал? — запаниковал Генри чуть отползая к краю кровати, но Бен поспешил успокоить того: — Не пойми неправильно, но я собираюсь облизать твою рану, видишь ли, моя слюна регенирирует почти любые повреждения, тебе нечего бояться. — Нечего бояться? А если ты мне заразу какую нибудь занесешь? — запротестовал художник, явно не доверяя этой затее. — Поверь, если есть какая-то зараза, ты уже туда её занёс, с таким то похуистическим отношением, — буркнул Чернильный, складывая руки на груди и оставшись при своём мнении. — Ладно, черт с тобой, делай что хочешь! Всё равно цикл повторится, — сдался аниматор, хотя все ещё был скептично настроен, однако больше не пытаясь уйти от ловкого языка. Снова приблизившись к кровавым полосами от когтей, Демон выпустил язык из пасти, заранее обдавая его большим количеством слюновой жидкости. Первое прикосновение вышло холодным и больше неприятным для мужчины, но он по прежнему сидел тихо, хоть и изредко шипя от неприятной боли в ране. Став плавно водить языком и обильно обдавая рану слюной, Демон прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом запекшийся крови во рту. Через пару минут таких действий, Генри более не чувствовал тянущей, неприятной боли и холода, теперь даже получая удовольствие от нежных прикосновений мягкого языка. — Мм, готово, — в скоре огласил Рогатый, облизываясь и отстраняясь, а Штейн тут же взглянул на место, где ранее находилась саднящая рана, а теперь на её месте остались лишь рубцы, которое даже не болели, однако скоро должны были превратиться в шрамы. — Ого.спасибо, — поблагодарил Создатель свое Творение, до сих пор не веря глазам и даже ощущениям, когда трогал заживленное место. На это Чернильный улыбнулся, прикрыв глаза вновь, а после лёг на постель, накрываясь одеялом и смотря за Штейном, что все ещё сидел, пытаясь рассмотреть участок зажившей кожи.