***
— Эй, смотри, какая красивая девчонка, — Эйс внезапно липнет к Накахаре сбоку, указывая на какую-то незнакомую девушку, проходящую мимо, — а, прости, забыл, что ты по мальчикам. — У тебя какие-то проблемы по части постели? — Чуе безумно хочется сломать ему руку, но он сдерживается: ему не нужны лишние проблемы, а Эйс своим дохуя длинным болтливым языком легко может их создать ему. В классе было не так много народу, как минимум, к счастью, не было учителей, и Чуя был очень даже свободен в своих действиях. — А ты можешь мне с ними помочь? — наглая морда и улыбочка Эйса очень вскипятили кровь в Чуе. И Накахара сразу же хватает его за воротник, чувствуя, как глаза застилает злоба. — Чё ты там пиздел про меня, гондон ебаный? — Чуя, пожалуйста, — рядом моментально оказывается Ацуши, хватая Накахару за локоть, чтобы успокоить, — не нужно. Чуя видит всё такое же довольное и уверенное лицо Эйса, еле как сдерживая себя, чтобы не ударить его. Хотелось подстеречь парня где-то за университетом вечером и отпиздить так, чтобы навсегда отпало желание лезть к «всяким педикам». Но острая, болезненная реакция Чуи говорит лишь о том, что проблема есть и это его задевает. — Ну, чего ждёшь? — блондин не успокаивается, хотя его немного напрягла агрессия Чуи — он думал, что Накахара более безобидный. Чуя всё же отпускает чужой ворот и отходит в сторону. А после направляется на выход вместе с Ацуши, чтобы успокоиться. После того разговора с Дазаем ему было невыносимо обидно за всё происходящее. Кажется, Накахара стал ещё более беспомощным, чем раньше, хотя просто пытался всё исправить. Внутреннее недовольство собой росло лишь активнее с каждой минутой, Чуя постепенно опускал руки. Он не мог ничего сделать с насмешками, а его прогулки с Хигучи давали защиту только перед родителями. — Эй, ты чего? — Ацуши подходит к Накахаре в который раз так неожиданно — Чуя явно сейчас не был настроен на диалог. Накаджима всё ещё помнил идиотский запрет его отца-параноика, который мог в любой момент без причины в чём-то ограничить Чую, оправдываясь благими целями, но делая по факту его жизнь просто невыносимой. Парень настигает его почти в конце коридора у открытого окна, где и остановился Накахара, желая подышать свежим воздухом. В голове снова каша, происходит какой-то сюр. — Отлично. Чуя выдыхает устало и равнодушно. Сил не было даже на то, чтобы жаловаться Ацуши на свои проблемы и несправедливый мир. Порой он подумывал о том, чтобы уволиться, чтобы разобраться хотя бы с учёбой и родителями, не дразня каждый день израненное сердце печальными глазами Дазая у барной стойки. Так у него оставалось бы больше свободного времени на банальный отдых и решение других проблем, и, кажется, Чуя был близок к тому, чтобы бросить всё. Чтобы распрощаться со своим намерением вскоре покинуть дом родителей и начать наконец жить самостоятельно без чужих наседаний и каждодневных скандалов на пустом месте. — Всё совсем плохо? — Ацуши становится напротив, слегка наклоняя голову вбок. Накаджима всегда чертовски милый, порой он напоминал кота или кого-то из их семейства своей милой мордочкой и искренней добротой, — ты правда обижаешься на слова этого придурка? Эйс просто хочет поиздеваться над тобой, не обращай на него внимания. — Если бы вся проблема была только в нём. Последнее время Чуя действительно излишне запаривался и загонялся на какие-то абсолютно идиотские, неважные темы. Чаще всего думал о том, как трудно ему придётся в жизни, — и вдруг он действительно просто придумал это себе? Вдруг любовь к парням действительно болезненная вещь, от которой стоит избавиться? Сейчас страдают все — и только из-за того, что Чуя мечется от одного к другому. Это ужасное чувство, поглощающее его изнутри. — Наверное, я скоро уволюсь, — выдыхает Чуя, и Ацуши уверен, что это разобьёт его другу сердце, он ведь так нежно относится к своим чувствам к Дазаю, но сейчас почему-то готов их похоронить разом, пытаясь избавиться от болезненных ощущений в груди, — я устал от всего. — Не стоит так категорично. Ты же знаешь его, он быстро отойдёт. — Я не знаю, Ацуши. Чуя явно не идёт на контакт, закрываясь в своём мире, как прежде, и их доверие плавно скатывается на прежний уровень, когда Накахара был готов делиться лишь хорошими событиями или вовсе только теми, которые нельзя после использовать против него.***
В этот день Накаджима не хотел идти домой. Он выходит из университета, направляясь куда-то вперёд по мостовой, не понимая, как поддержать Накахару. Печально наблюдать за тем, как рушится жизнь человека, который всеми силами пытается помочь не только себе, но и другим: бережёт их чувства, старается никого не обидеть, редко выбирает себя и абсолютно ничего не получает за своё усердие. Порой его хотелось крепко-крепко обнять, успокоить и позволить отдохнуть в собственных объятиях, но Чуя был дёрганый, нелюдимый, он даже от ласковых прикосновений ни на секунду не расслаблялся, и приручать его приходилось словно уличного кота, не знавшего ни любви, ни доброты, ни ласки. Ацуши часто думал об этом и ловил себя на мысли, что даже его необъятная любовь никак не спасёт Накахару и не заменит ему близкого человека в виде родителя или партнёра. Дружба ценный ресурс, но не может залатать человеческое сердце, как бы ни хотелось. Чуя действительно хочет ощущать себя любимым и убивается от того, что его сердце «неправильное», что любить парня это странно, ненормально, что он обрекает себя на вечное одиночество в попытках найти свою половинку. Каждый раз наталкиваться на иглы и разбиваться о камни, словно нет конца и края этой холодной воде. В этот день он был так же отстранён, как и прежде. В голове крутились не самые приятные мысли, Чуя даже не знал, с какими словами подойти, чтобы сказать об увольнении. Не хотелось подводить Йосано, но и выбора у него больше не было — Чуя не вывозит такого графика. Акико порой посматривала в сторону Накахары, помня своё обещание поговорить с ним. Перед ней, как перед старшей, у Чуи не было никаких отговорок, поэтому Йосано с лёгкостью могла расколоть его. Девушка подпирает голову ладонью, оперевшись локтем о барную стойку. Честно сказать, сегодня Осаму весь день был в лёгкой хандре, что неудивительно: после их странных взаимодействий и разговоров с Чуей Осаму часто остаётся грустным. Йосано понимает, что брат переживает за него, это очень заметно и сильно волнует её. Когда Дазай возвращается за стойку, Акико показывает ему стать на кассу. А после идёт в сторону помещения для персонала, куда недавно ушёл Накахара. Чуя хочет вытереть руки или ответить на какое-то сообщение, но Йосано становится напротив него, и довольно-таки близко. Накахара сперва дёргается от неожиданности, вскидывает бровь и поднимает голову на Акико, когда она касается пальцами его подбородка. — Не хочешь мне рассказать, что за цирк происходит? — её голос спокойный и в то же время властный, Чуя даже неловко краснеет, ощущая в первую очередь стыд. Такого он точно не ожидал, и Акико это замечает, — да не трясись ты, меня мальчики твоего возраста мало интересуют. — Я и не трясусь, — резко отрезает Чуя, вредно складывая руки на груди, отворачивая голову в сторону. — Тогда что происходит? — Да ничего не происходит, — Накахара заметно злится, но Йосано не перенимает его настрой. — Я видела тебя с той девочкой… Не обижайся, но выглядит это уж больно не естественно, — Акико была уверена в своих догадках. Потому что она видела, с каким обожанием Чуя смотрел на Осаму, глупо хлопая глазами, и как он даже прикоснуться к той девушке не желал лишний раз, движения его казались топорными и до жути странными. Чуя явно был не таким человеком, — ты не умеешь флиртовать или… зачем это? Чуя дико не желал делиться подобными подробностями. Но Акико раскусит любого, и с ней Чуя чувствует себя совсем ребёнком, чьи проблемы такие глупые и несущественные. — Я хочу уволиться. И подобная новость, кажется, довольно сильно удивила её. — Почему? — Йосано касается своей шеи, поглаживая её, глядя куда-то в сторону. Так не хотелось расставаться с Чуей — он идеальный вариант для них, они уже так сдружились с Осаму, Накахара проделал такой путь в изучении языка жестов, что упустить такого работника будет невосполнимой потерей для них на ближайшие полгода или даже больше. Что сказать, Чуя просто отличный человек, работник и друг, — ты уже точно решил? — Нет, просто… так, наверное, будет легче. Йосано смотрит на него в упор несколько секунд. После тяжко вздыхает, прикрывает глаза и упирается ладонью в стену за его лицом, произнося слова, как приказ: — Скажи в чём дело. Чуя делает паузу, так же тяжело вздыхает и всё же говорит: — Я ничего не успеваю сейчас. Мой отец злится на меня каждый день, думает, что я по парням, поэтому мне приходится делать вид, что я встречаюсь с Хигучи, — возможно, у Йосано это вызовет ещё больше вопросов, — в универе надо мной издевается однокурсник, а я даже ударить его не могу, потому что Ацуши вечно просит меня не влезать в драки, да и если будет что-то такое, то об этом тут же доложат моим родителям. Я уже устал, и я не знаю, как справляться с этим. Чуя просто не сдерживается и выливает всё, что скопилось, в моменте. Йосано помнит, как заметно Чуя напрягается при виде взрослых людей — своих или чужих родителей — неважно, он просто ожидает от них какого-то подвоха, обязательно упрёка, злости или критики. Словно его все вокруг ненавидят, и это неудивительно, если его родители действительно относятся к нему с такой жестокостью, что готовы раскритиковать за любую мелочь. Наверное, сейчас он чувствует себя таким беззащитным и одиноким, когда оказывается один на один со своими обидчиками, больше всего опасаясь именно тех, кто должны были стать для него защитой и опорой. Йосано аж не по себе становится, мурашки бегут по коже от осознания того, что это вправду происходит. — Что за однокурсник? — в этот раз Йосано звучит намного мягче. — Как его зовут? — Зачем тебе?.. Акико в ответ только мило улыбается, ласково касаясь ладонью чужих волос, словно всем своим видом говоря о своих намерениях, и Накахара вряд ли теперь остановит её. — Парень из нашего класса со светлыми волосами, его зовут Эйс, — говорит Чуя, всё же сознаваясь, лишь бы она прекратила вести себя так странно, — он случайно подслушал наш с Ацуши разговор, многое выдернул из контекста. Хигучи помогает мне делать вид, что мы встречаемся, чтобы от нас все отстали. Видите ли, в нашем обществе, если у тебя нет пары, то ты странный и какой-то неправильный. Йосано выпрямляется на месте, внезапно задумавшись. Лёгкая доля любопытства пробирала её: о чём таком личном могли шушукаться эти двое, что это можно было использовать в качестве насмешки? Хотя подросткам и не нужен повод для этого. Любая мелочь, даже самая невинная, рассматривалась бы в их жестоком коллективе как тяжкое преступление и призыв к травле. И лезть с этим секретом к Накахаре она явно не собиралась. — А что он… Йосано не успевает закончить вопрос, как к ним незаметно подходит Осаму, тут же напоминая о своём присутствии и о том, что Чуя должен работать, он проходит мимо, задевая Йосано плечом. Акико шипит на него и ругается втихую, что он мог бы быть и повежливее, на что Дазай топорно извиняется «на отвали», и Йосано пользуется своим коронным приёмом, хитро улыбаясь и показывая пальцами что-то вроде «а я знаю, что с твоим рыжиком не так, даже знаю, как ему помочь, но теперь явно не скажу тебе за то, что хамишь». И Дазай меняется на глазах, даже несмотря на то, что с утра был абсолютно поникший. Чуя вообще ничего не понял из того, что они обсуждали руками. «Я не хамил тебе», — оправдывается Дазай, но Йосано уже игнорирует его, из-за чего Осаму щурится, глядя на неё, и отворачивается в сторону. Вечером, после закрытия, она всё равно всё расскажет ему. — В общем… — Акико поворачивает голову обратно к Накахаре, слегка вздыхая, — не нужно так волноваться из-за него. Помочь с родителями я не смогу, но если что-то будет в моих силах, то я сделаю это. — Только не нужно лезть к Эйсу, ладно? — Хорошо-хорошо. Йосано дальше говорила крайне ласково, из-за чего Чуя почему-то чувствовал себя виноватым, что нажаловался. Правда, он так и не понял, что точно задумала Акико, но, судя по всему, у неё в голове созрел какой-то план, и Накахаре он уже не нравился. Чуя слишком приучил себя к самостоятельности и явно оставался недоволен тем, что кто-то вмешивался в его собственную жизнь. Даже если ему пытались помочь. Йосано отпускает Чую, сама стоит в размышлениях некоторое время. Дазай незаметно вертится под рукой, явно желая услышать от Акико хоть какие-то подробности о состоянии и делах Чуи, — вот кому действительно запросто даётся наказывать Осаму, так это Йосано, которая с лёгкостью может манипулировать им. И до самого конца дня Дазай вёл себя столь послушно и тихо, не возникал и не припирался, даже не отпускал свои дурацкие шуточки. Акико дико умиляли подобные метаморфозы в поведении Дазая от одного упоминания имени рыжего официанта — удивительно, на что способна сила дружбы. «Расскажи уже, что он сказал?» — Дазай всё же ловит её на кухне, не давая отвертеться от разговора о Накахаре. Осаму смотрит на неё с напором, складывая руки на груди, пока Йосано иронично усмехается. Она пальцами коротко пересказывает историю о том, что их друг попал в беду, и, если ему не помочь, он может уволиться и им придётся снова искать нового официанта — и вряд ли он так же быстро захочет выучить язык жестов и меню. Естественно, Акико намеренно делала акцент на ценности Чуи, как на работнике, дабы не смущать Дазая своей наблюдательностью и знаниями о том, что парень явно неравнодушен к нему. Осаму заметно стал серьёзнее, услышав, что Чуя может уволиться, но, к сожалению, в голове не было ни единой мысли, как помочь ему. Повезло, что у Акико был план — грубый и прямой, но эффективный. «Сходим с тобой поговорить с тем парнем. Тебе всего лишь нужно уговорить Ацуши пойти с нами, чтобы показать его. Я уверена, он знает, кто обижает Чую», — Йосано в конце незаметно усмехается, замечая, как меняется на глазах лицо Осаму, приобретая наиболее запутанный и хмурый оттенок. «И что ты собираешься сделать?» — Дазай надеялся, что Акико не захочет полезть с угрозами к подросткам, но, судя по её хитрой улыбке, именно это она и собирается делать. Она не отвечает ему на вопросы, складывая руки на груди, чтобы Осаму и сам прекрасно всё понял. Дазай добавляет ладонями: «Это хреновая идея». — Не думаю. Чуя никогда не попросит помощи, а сам он не справится. Мы просто поговорим, ничего такого не будет, — Йосано ласково касается пальцем чужого носа. Она понимает, чего Осаму опасается: он чертовски боится нанести людям травмы, когда ввязывается в конфликты. В детстве Дазай часто участвовал в драках, пытаясь защитить себя от всяких придурков, которым казалось забавным провоцировать его на конфликт: толкнуть, ударить, оскорбить за спиной, пока он не видит. И когда ему не оставалось больше ничего, кроме как дать сдачи, Осаму подходил к этому с неосознанной жестокостью, из-за чего потом родителей часто вызывали к директору или приходилось видеть на пороге дома ругающихся родственников других детей, мол, Дазай кому-то разбил нос или порвал новую вещь. Осаму в ответ вздыхает, понимая, что отвертеться не получится. Он очень хочет помочь Накахаре, а Йосано так или иначе провернёт это — с ним или без, неважно.***
Дазай списался с Накаджимой. Он уверял его в том, что всё будет нормально, хотя сам до конца не был в этом уверен — в частности, его убеждала в этом Йосано, и Осаму почти всегда доверял ей, спорить с этой женщиной бессмысленно. Хотя идея ему по-прежнему не нравилась, и самому Осаму было бы проще действовать как-то хитрее — найти бы какой-то проёб этого самого парня, чтобы тот не ощущал себя столь неуязвимым. — Я н-не знаю, где он сегодня, может, он и не придёт, хотя я видел их здесь каждый день, — Накаджима что-то быстро тараторит, когда они медленно подходят к спортивной площадке недалеко от университета. Видно, что Ацуши искренне желал, чтобы парней не оказалось на месте, он даже сам не знал, почему переживал за них, скорее, совершенно не любил конфликты, а тем более быть их участником. — Ничего, подождём, если понадобится, — Йосано осторожно поправляет края чёрных перчаток, проходя по скошенной траве небольшого футбольного поля. На день плавно наползают сумерки, закатом окрашивая небо в красные и розовые оттенки. Акико была настроена наиболее решительно, чем парни, Дазай просто шёл следом за ней, наблюдая за тем, чтобы сегодня ничего плохого не случилось. Как только в поле зрения появляется небольшая компания парней, Йосано окидывает каждого строгим взглядом издалека, плавно направляясь в их сторону. Ацуши было наиболее неловко, ибо он знал этих ребят, да и они его тоже неоднократно видели в компании Накахары — могут быть вопросы после, кто это такие и почему Ацуши натравливает на него какую-то злую женщину и молчаливого парня. Компания сидела у сетчатого забора на ограждении, опираясь на него спинами. — Добрый день, — как только Йосано оказывается возле парня со светлыми волосами, которого вроде как звали Эйс, она тут же поднимает туфлю между его ног, наклоняясь вперёд, — это ты, значит, нашего Чую кошмаришь? От неожиданности парень роняет сигарету изо рта, поднимая взгляд на Акико, сразу же понимая, что она настроена не на ласковый разговор, и в первую секунду его обуяло небольшое напряжение в теле, которое быстро сменилось злостью и даже лёгкой иронией в голосе. Всё-таки нажаловался своим друзьям? — Так и знал, что он спрячется за спины других, — Эйс усмехается, поднимая голову выше, и садясь так расслабленно, и вальяжно раскидываясь на месте, словно она может напугать только маленького ребёнка, — Чуя вам не говорил, что так вы сделаете ему только хуже? — Слушай, ты, — Акико внезапно цепляется пальцами в чужую шею, вжав голову Эйса в металлическую сетку сзади, из-за чего она издала характерный звук, а кто-то из присутствующих парней дёргается, чтобы подойти к ней, но Дазай вовремя хватает его за плечо, посадив обратно. Осаму внимательно смотрел в сторону Акико, надеясь, что она не станет перегибать палку в своих угрозах и Дазаю не придётся лезть кого-то разнимать, — ты не представляешь, как долго я искала такого сотрудника, как Чуя, на это уходит не просто много времени, даже не месяцы — годы, и если он из-за тебя, козла бесполезного, уволится с работы, то я лично займусь тем, чтобы ты начал заикаться и оборачиваться по ночам. Ты услышал меня? Йосано действительно переживала за Накахару лишь как за сотрудника? Теперь Осаму вовсе запутался. Акико отпускает его и выпрямляется, пока Эйс собирает у себя в голове всё происходящее. Нет, он, конечно, мог бы наплевать на угрозы и совершить задуманное, но глядя на эту парочку... Молчаливый высокий парень с убийственным взглядом и гневная женщина, которая может ему пальцами глаза выдавить... Ему резко перехотелось идти против. — Услышал, — хмуро бросает напоследок парень, провожая их опечаленным и даже гневным взглядом. Не сказать, что шантаж Чуи давал ему очень много, скорее, это было весело, особенно было забавно знать о его грязном секрете. Но, кажется, больше пользоваться им он не рискнёт. Ацуши перестаёт трясти, когда они уходят оттуда. Довольно-таки жутко видеть Йосано в таком настроении, казалось, что она действительно ударит его или сломает шею, у Эйса аж лицо побледнело от того, как она прижала его. И почему-то Ацуши был уверен в том, что он не захочет связываться с ней снова, а тем более проверять, насколько правдивы её угрозы. Акико быстро возвращается к игривому, дружелюбному поведению. Осаму порой касается её плеча ладонью, чтобы что-то спросить, на что Йосано отвечает ему в тон беззаботно и легко.