Комплекс неполноценности

Ехать к Осаму почему-то было так волнительно, хоть Чуя уже был у него дома да и с Дазаем на одной кровати ночевал несколько раз, однако сейчас его отчего-то одолело смущение. Накахара все еще помнил о том, что они обязательно сделают — да, может быть, не сегодня, но однажды точно, и Чуя должен быть готов к этому. Он выходит на час раньше из дома, сказав Верлену, что отпишется по приезде, а сам же сразу заворачивает в аптеку, как только выходит из подъезда. Он не идиот, чтобы ебаться без презиков, и Накахара старательно прячет свои предубеждения и неуверенность, когда стоит и долго изучает полку с контрацептивами, то и дело посматривая по сторонам, словно боясь быть пойманым за чем-то незаконным. Кто ж знал, что это так сложно и так смущает одновременно — всех этих разноцветных коробочек и тюбиков аж две полки, и Чуя натурально теряется среди всего этого. Какие им вообще нужны? Тонкие, с ребрышками, цветные, с каким-то вкусом? Парень буквально оторопел, осознавая, что торчит тут неприлично долго. Он поджимает губы, прикрывая глаза и со стыдом вспоминает член Осаму — да, в такой темноте Накахара не увидел особо много, да и на глаз так и не определить, Чуя помнит в основном по ощущениям, что в обхват он был крупноват, в длину тоже. Черт его побери, как сейчас понять? Накахара ориентируется по ощущениям, хватает упаковку с надписью L и расплачивается, искренне надеясь, что кассир не обратит внимание на то, что юноша буквально умирает от смущения.  Чуя бежит на автостанцию, по пути написывая Осаму. Тот спросил точно ли его не нужно встречать — Накахара убедил в том, что ехать недолго, да и расстояние от поезда до его дома не такое уж и большое. Чуя самую малость нервничал, но все волнение уходило на второй план, когда он думал о том, что они наконец встретятся — тот факт, что Накахара соскучился, с лихвой перекрывал все тревожные мысли, даже его переживания насчет ссоры с родителями. Отец уже успел оттаять, прося сына вернуться домой и бросить свои глупости с обидами, но Чуя не собирался возвращаться обратно. Естественно, злоупотреблять добротой и помощью Верлена он не хотел, хоть и брат точно не выгнал бы его, даже если бы Чуя планировал полностью поселиться у него, но Накахара чувствовал себя наиболее комфортно вдали от них. И пока возвращаться обратно в этот ад был не намерен.

***

Чуя добирается до дома Осаму достаточно быстро. Дазай по пути пишет, что вся семья сегодня осталась в городе — большую часть времени на втором этаже кофейни жили только он с Йосано, ибо они же здесь и работали, а Осаму учился неподалеку. Обычно, все приезжали и оставались там на выходных или на каникулах, когда Элис не надо было в школу. Накахара видит Осаму у другого входа сзади кофейни и тут же направляется к нему, не в состоянии сдержать улыбку. Чуе хотелось броситься ему на шею, но он сдерживается — все же они еще не одни, и пока свои порывы стоит сдерживать. — Привет. Только не говори, что не скучал по мне, — тут же хитро усмехается Накахара и поднимает взгляд на Осаму, пока тот ласково щипает его за щеку и открывает дверь, пропуская Чую вперед. В коридоре горел свет. Накахара разувается на пороге, уже желая сказать Дазаю какую-то глупость, но вовремя слышит шаги на лестнице. — Ты уже встретил его? — внезапно со второго этажа быстрыми шагами спускается Акико — на удивление, девушка была не в домашней одежде, а словно собиралась куда-то. И когда она смотрит на Чую, то тут же улыбается, — о, ты уже здесь. Отлично. Йосано спускается к ним и проходит в прихожую, присаживаясь и надевая сперва туфли, после снимая с вешалки свое пальто. — Я завтра с утра должна буду встретиться с важным человеком, поэтому чтобы не опоздать я останусь у мамы с папой в городе, — говорит Акико, поправляя на себе пальто, а после доставая сумку с той же вешалки, — так что, я оставлю вас одних, ничего? Надеюсь, вы ничего не натворите здесь без меня. Если что — звоните, пишите, я буду на связи. Утром вернусь. Йосано подходит к Осаму, поднимаясь на носочках и чмокая его в лоб, а после треплет Чую по рыжим волосам и машет им на прощание, прежде чем снова попрощаться и выйти за дверь. Теперь они остались совершенно одни. И Накахара слегка усмехается, а после поворачивает голову к Осаму. Жестами спрашивает, часто ли разрешают ему родители оставаться дома без присмотра, на что Дазай отвечает не менее колко, что он уже дорос до того, чтобы его родители не беспокоились. И Чуя слегка бесится, но перепалку не продолжает, потому что Дазай берет его за руку и ведет за собой на второй этаж. Накахара останется у Осаму на пару дней, и сегодня они будут только вдвоем — это правда волнительно. Чуя не знает, как прийти к тому же, к чему и в прошлый раз, ибо в тот раз все вышло как-то спонтанно и неожиданно, но очень приятно, хоть и до одури неловко. Сейчас же Накахара помнил что-то и что-то мог повторить, но просто взять и сказать «давай потрахаемся» точно не мог. Они вновь оказываются в комнате Осаму, в которой Чуя уже был несколько раз. И он снова осматривается по сторонам, кидает свой портфель куда-то на стул возле кровати и присаживается на нее же, упираясь ладонями сзади себя. Накахара смотрит на Дазая слишком уверено и хитро, хотя сам в душе немного трясется. — И чем мы займемся сегодня? Дазай ничего не отвечает. Он присаживается ближе, и Чуя задирает голову, смотря явно с вызовом. Тело немного напрягается в легком волнении, но то, как Осаму прижимает его на месте, заставляет уши вспыхнуть. Накахара не сразу понимает, что происходит — лишь когда Дазай наклоняется к нему, целуя в губы так мягко и в то же время страстно, Чуя понимает, что не один он сегодня думал об этом. Осаму тоже хочет этого — он хочет сегодня зайти дальше, и у Накахары из-за этого горят щеки. Он отвечает Дазаю на поцелуи, обнимает его за шею, чтобы потянуть на себя и упасть на кровать вместе. Осаму на нём ощущается так возбуждающе, желанно и самую малость пугающе — Чуя долго думал обо всем, знал с чем может столкнуться, какие могут быть сложности, но желание попробовать перевешивает все предубеждения. Неспешные глубокие поцелуи возбуждают не хуже похабных мыслей и воспоминаний того вечера. Дазай тянет за нижнюю губу, вновь заключает в поцелуй, и его язык ласково проходит по языку Чуи, из-за чего внизу живота покалывает и слегка тянет. Осаму сейчас до чертиков жадный и страстный — он и в прошлый раз был достаточно несдержан, а сейчас, когда они наедине друг с другом на всю ночь, он тем более не планирует сдерживаться. Дазай отстраняется, чтобы укусить парня за ухо, заставив Накахару ойкнуть от неожиданности, пробирается одной рукой под кофту рыжего, пока его губы вновь пятнают шею, затягивая в засос очень активно. Чуя хотел этого так давно и так сильно — еще с прошлого раза он думал об этом, хотел повторить, хотел снова ощутить разрядку, чужие руки на себе, горячие прикосновения в самых интимных местах и его чертов язык, которым он доводит его. Накахара старается не мяться, как в тот раз, хотя для него очевидно, что Осаму хочет вести за собой, потому что более опытный и нежный, как черт знает, что. Дазай задирает его кофту к подбородку и целует Чую в грудь, сразу же сжимая одной ладонью. Язык скользит к соску и вбирает в рот, обласкивая по кругу, заставляя чужую грудь становиться еще более чувствительной. Накахара трется пахом о чужое колено, старается хоть как-то поучаствовать в процессе, прикрывая рот ладонью и не отводя взгляда от Осаму. Тот сам накрывает его пах рукой, крепко сжимая и позволяя Чуе громко вздохнуть, когда отстраняется и присаживается между чужих ног. Дазай внезапно начинает расстегивать свою рубашку, и от одного его вида у Накахары в штанах горело, какой же Осаму чертовски красивый — у него высокий рост, хищная улыбка, уверенные и по-лисьему хитрые глаза, в которых пляшут черти, широкие плечи, на которые можно положиться и крепкие ладони, которые до боли сжимают его талию. Чуя слегка краснеет, когда Дазай стягивает с него штаны и белье — в груди мечется что-то между предвкушением и легкой тревогой, потому что Чуя не знает какие ощущения будут в первый раз. В интернете все писали о разном опыте, и это еще больше путало. Осаму вновь оказывается у него меж ног, в этот раз целуя в живот, ласково касаясь пальцами члена Накахары. Дазай целует в бедро с внутренней стороны, порой кусая за ноги, и это очень приятно — член поднимается и крепнет от каждого засоса и укуса на чувствительных ногах. Осаму гладит его под коленями, порой огибая у основания, несколько раз проводит ладонью по чужому члену, как в тот вечер, Чуя лишь подгибает колени, откидывая голову назад под громкий хлюп, с которым Дазай берет его в рот. Медленно опускаясь ниже, порой помогая себе языком, он придерживает оба бедра Накахары, ласково поглаживая пальцами чужие ножки, пока Чуя вздрагивает и громко охает под ним.  — Мм-х, — чужой язык слишком хорошо ощущается на его члене, Накахара хмурится, ощущая сильный жар на щеках, ведь это только начало, а он уже так чувствителен.  Чуя запускает пальцы в чужие волосы, слегка натягивая их. По телу бежит приятная дрожь, в голове снова туман, горячий рот ласкает его член со всех сторон, порой действуя языком, облизывая головку, опускаясь ниже, и ему безумно хочется запечатлеть с каким упоением Дазай доводит его, но Накахара не в силах открыть глаза. Осаму расстегивает собственные штаны, запуская ладонь под белье, чтобы помочь и себе. — Мм, Осаму, — рыжий чуть ли не хнычет, чувствуя, что совсем скоро кончит, и снова только от чужого рта и ласковых пальцев. В этот раз Чуе хотелось ощутить больше, чем просто отсос или дрочка. Накахара сильнее сжимает темные волосы, пытаясь оттащить Осаму от себя во время такого важного дела, — Дазай.  Чуя касается обеими ладонями чужих щек и поднимает лицо Дазая на себя, все же заставив того остановиться, выпустить член изо рта и поднять голову на Накахару. Осаму выпрямляется, и Чуя тут же сводит колени вместе, опуская взгляд куда-то в сторону. Да, Дазай уже не первый раз видит его без одежды, но сейчас Накахара все равно чувствует себя таким уязвимым перед ним. Самую малость беспокойно. — Дазай, я хочу… сделать это. По-настоящему, — Чуя говорит это, прерываясь. Возможно, Осаму мог подумать, что Накахара хочет повторить тот раз, вновь просто трогая друг друга и помогая дойти до разрядки только руками, но в этот раз Чуя хотел ощутить все. И старался убедить себя в том, что он готов к этому. Он не смотрит Дазаю в глаза, прячет их под челкой, поджимает губы и слегка нервничает, даже если все было в порядке и Осаму он более чем доверяет. Дазай делает паузу, прежде чем пальцами неуверенно спросить: «что ты имеешь ввиду под «по-настоящему?», и Накахара краснеет снова. Осаму прекрасно его понимает, к чему эти глупые вопросы, черт возьми? Он снова издевается. Чуя тоже переходит на жесты, даже несмотря на то, что пальцы его слегка дрожали: «я хочу заняться сексом полноценно». И он видит, как в хитринке заблестели его глаза после этих слов, ибо следующий же вопрос от Дазая звучал ужасно: «Ты хочешь, чтобы я сегодня вошел в тебя?». Да, блять, именно это он и имеет ввиду, а Осаму прикидывается тупым, чтобы позлить его, но Дазай быстро исправляется, меняя лицо на более понимающее: «ты уверен, что ты не торопишься с этим?». И это вновь убивает уверенность Чуи, но он понимал, что это нужно было обсудить сейчас. — Да. Просто… не торопись. Пожалуйста. Обычно Накахара привык командовать, а не просить, но в этот раз он требовал чуть больше внимания, а не действий, и Осаму его понял. Он тут же двинулся вперед, заключая Чую в новый поцелуй — было чертовски приятно и волнительно, от лёгкого мандража тело никак не могло пробить то же самое возбуждение, что в тот вечер, скорее напрягала неизвестность и предвкушение. Не каждый день теряешь девственность, а тем более с парнем, но Дазай правда аккуратен. Он целует в губы, гладит Накахару, его пальцы пробегают по груди под кофтой, опускаются на подтянутый живот, порой гладят ниже, касаясь стояка, вновь опускаясь к бедрам, чтобы погладить или сжать у основания. Чуя все это время мог только отвечать на поцелуй и сжимать чужие волосы на голове, подставляясь под сладкие прикосновения. Прохладный воздух щекочет голые участки тела, позволяя Осаму коснуться их губами, и Дазай пользуется этим. Невесомые поцелуи заставляют расслабиться, предвкушая что-то приятное.  Вовсе не опасное. Накахара в какой-то момент сжимает чужую голову ногами, пока Осаму целует его в бедро. А после поднимается на месте, чтобы снова заглянуть в чужие глаза. — Презервативы… в рюкзаке, — говорит Чуя, и Дазай сперва выгибает бровь, даже на секунду удивившись, далее потянувшись к чужому рюкзаку и доставая из бокового кармана пачку презервативов и даже небольшой флакон смазки. Кто-то явно готовился, но Осаму не комментирует это, зная, что Накахара тогда сгорит со стыда и пошлет его нахуй. Дазай первым делом открывает смазку, пока Чуя старается смотреть куда угодно, но не на Осаму — он все еще малость волнуется, но Дазай позволяет ему не бояться и быть уверенным, что он точно не сделает ему больно и неприятно. Осаму смазывает пальцы и тянется к чужому входу, параллельно наклоняясь к парню, чтобы поцеловать в губы мельком, отвлекая от неприятных ощущений.  Накахара опускает взгляд ниже, хотя ему стыдно, он может только хвататься за руки Дазая, сжимая их как опору, сконцентрировавшись на своих ощущениях — перебить их сейчас не могло ничего, как и перестать думать об этом было невозможно. И когда пальцы Осаму осторожно поглаживают у входа, Чуя прикрывает глаза — пока не так неприятно, лишь когда он входит, по телу разносится очень странное чувство дискомфорта, будто оно противится проникновению. Накахара сильнее сжимает чужое запястье от эмоций, громко дышит и сводит брови вместе, но быстро привыкает к этому, особенно после ласкового поцелуя в висок. В груди тянет, ему не очень нравится происходящее, потому что пока он чувствует только то, что чужие пальцы в нём явно лишние. Ласковые поцелуи в щеку спасают положение, Чуе легче отвлечься от этого, а Дазаю легче повернуть пальцы в сторону, в момент двинувшись фалангами глубже, из-за чего Накахара скулит. По телу пробежала такая приятная волна удовольствия, Чуя сильнее цепляется в чужие волосы, и когда Дазай повторяет это действие, он не сдерживается. — Ах, блять, — это было так приятно, что, кажется, Накахара кончит сразу только от пальцев, если Осаму не прекратит. Все предыдущие ощущения дискомфорта, неприятия или волнения затмились тем, как сейчас Чуе было хорошо, и он был готов наорать на Дазая, лишь бы тот не медлил. Хотя спешка сейчас была лишней, и все же, — блять, еще, Осаму… Осаму слушает его и начинает медленно, но резво двигать пальцами, проезжаясь по простате в чужом теле, из-за чего Накахара снова громко стонет и сжимает пальцами одежду на чужих плечах. Громкий стон вновь вылетает из чужого рта, когда Дазай двигает пальцами резко, и Чуя уже расслаблен до одури. Осаму покидает его тело вопреки просьбам Накахары, который тут же тихо вздохнул. Чуя кусает губу, не отрывая взгляда от Дазая, ожидая, пока Осаму снимет штаны. Волнение снова возвращается в тот момент, когда взгляд падает на член Дазая — Накахара правда волнуется, не сделает ли он ему больно. И Чуя старается снова сосредоточиться на чужих губах и глазах, когда Осаму натягивает на себя презерватив, осторожно разводя ноги рыжего. Дазай понимает всю ответственность момента, он добавляет еще немного смазки и осторожно гладит чужие коленки, прежде чем коснуться головкой входа. Она была чертовски горячей и твердой, Чуя сильнее сжимает чужие плечи, волнение пробивает грудь, но он все же успокаивается и прикрывает глаза, стараясь расслабиться. Ведь когда Дазай медленно толкается внутрь, мышцы поддаются ему — неохотно и туго, но, благодаря смазке и растяжке, Накахара не чувствует боли или дискомфорта, скорее крайне странное ощущение того, что в тебе кто-то есть. И оно даже извращенное, потому что член Осаму горячий, Чуя отчетливо чувствует, как он пульсирует и обжигает, сильнее напрягается внутри. Накахара тихо вздыхает, пока Дазай не двигается. Он поднимается на ладонях, чтобы двинуться плавно до конца. — Мх! — Чуя вздрогнул от неожиданности, ибо член снова задел какую-то чувствительную точку внутри. Осаму следит за реакцией Накахары, но тот закидывает ноги на талию Дазая, прижимаясь к нему ближе и насаживаясь до упора с тихим подвыванием. В тот вечер он даже не думал, что ощущение члена внутри может давать ему такой кайф. Он распирает изнутри, а когда Дазай начинает медленно двигаться, то задевает внутри самые чувствительные места, заставляя Чую сводить брови вместе и мычать сквозь губы. Осаму дает ему привыкнуть всего пару минут, после сразу же уперевшись поудобнее в кровать, он быстро входит во вкус. Накахара приятно сжимает его член в себе, шумно стонет от каждого толчка и ерзает под ним. Дазай трахает жадно и страстно, от его былой осторожности и спокойствия не остаётся и следа, когда он добирается до Чуи и может делать с его телом все, что так давно хотелось. Замок в двери вновь поворачивается. Йосано была уверена, что мальчики еще не спят, ибо слишком рано, потому она не стала им звонить. Только на светофоре вспомнила, что забыла дома важную папку, которая завтра ей обязательно пригодится, пришлось вернуться обратно, чтобы забрать её. В доме было слишком тихо — подозрительно тихо, хотя обычно это норма в их доме и не особо удивляло. Когда твой брат глухой, большую часть времени вы по привычке общаетесь языком жестов, но даже для двух людей, знающих сюва это было как-то странно. Ни фильм, ни игра на фоне? Йосано даже не разувается, она прямо в туфлях быстрыми шагами поднимается по лестнице наверх. — Мальчики, вы не видели… — Акико не успевает договорить, она замирает на месте — до слуха доносятся, кажется, стоны и громкие шлепки кожи о кожу, из-за чего Йосано тут же теряет дар речи, словно её брат. — Ах, Дазай, — знакомый голос разбивает всякие оправдания у себя в голове, что «ну, может, мне показалось» или «окей, они смотрят порно, такое бывает со всеми», но правда оказывается куда более невероятной. Шок. Легкий шок. Наверное, это главное, что девушка испытала в этот момент, поскольку её щеки покрылись румянцем от неловкости, а в голове застыла позорная мысль. Она спалила своего брата за таким делом, и это… это вызывает смешанные чувства. Акико становится стыдно и малость не по себе. Если бы это было с какой-нибудь девушкой, она бы просто неловко покраснела, застыдившись, что застала брата за подобным делом, но осознание того, что они оба парни… Как минимум, она теперь точно не заснет до глубокой ночи, пытаясь это осознать. Хотя она и прежде понимала, что они друг другу нравятся, но думать о большем как-то совершенно не собиралась. Йосано наконец приходит в себя, когда понимает, что ее могут увидеть здесь. Она осторожно заходит в свою комнату, стараясь быть как можно более тихой, чтобы не помешать страстной парочке, которая трахается так громко. Акико искренне старалась выбросить это из головы, чтобы не думать — ей даже не хотелось представлять себе это, потому что это как-то… дико? Знать, что твой младший брат занимается сексом с другим парнем, не самая лучшая фантазия. Йосано быстро забирает папку и также быстро спускается на первый этаж. — Дазай, — Накахара смотрит на своего парня, в момент прерывая его, — ты слышал это? — Чуя до боли изнеженный сейчас, он, кажется, представляет собой один сплошной комок нервов, осторожно поглаживая пальцами чужие плечи, пока Дазай замирает на месте, внимательно глядя куда-то в сторону, — мне показалось, что дверь снизу закрылась… Дазай машет головой, словно ничего не было, и Чуя надеется, что ему действительно просто показалось. Осаму вновь двигает тазом, и Накахара стонет. Все это было так необычно и в то же время прекрасно, как контрастирует с Дазаем его образ тихого милого бариста, который трахал его всю ночь до нестояния на ногах с утра.