***
Юнги, потягиваясь, выходит из кабинета как раз в тот момент, когда Сона уже завершила разговор и положила трубку. — Кто звонил? — спрашивает, зевая. Он практически не спал эти шесть дней. — Пак Чимин, президент Мин. — И чего хотел этот лодырь? Ты подумай, ни разу за неделю в компании не появился. Так захворал, бедняга… — язвит Мин Юнги. — Спрашивал, на месте ли Вы. — Он собирается приехать? — оскал на лице мужчины расцветает. — Нет, просто спросил и сказал — «Отлично. Пусть там и остаётся». — Чё это с ним? — нахмурился Юнги. — Не знаю, президент Мин, — девушка вернулась за стол и снова принялась стучать пальчиками по клавиатуре. Мин погрузился в раздумья, не спроста же это всё. Чего Пак хотел? И внезапно пазл сложился в его голове. Лицо Юнги просияло и, хватая уже на бегу телефон с ключами, он стрелой вылетает из кабинета. На ходу бросает секретарю, чтобы та отменила все сегодняшние встречи запланированные и не останавливается до самой парковки.***
Чимин почти на цыпочках выходит на балкон. Притворяет за собой дверь и молча становится у стены, так и не накинув ничего на себя. Тэхён не спеша докуривает сигарету и бросает её в пепельницу. Поворачивается к парню и строго смотрит, обмениваясь мыслями. В глазах напротив читают, что скучали, что любят, что хотят безумно. Всего два шага для одного и только один для обоих разделяют их от воплощения желания. И чем дольше Ким медлит, тем оно распаляется сильнее. — Где Лиён? — Уехала. — М-м… Тэхён не то, чтобы совсем не переживает за пару Лиён и Юнги, даже наоборот, искренне за них болеет. Он всех полюбил почти три года назад, когда Чимин уговорил сходить на открытие клуба Аrt, и изучил каждого от и до. Сейчас он хотел, чтобы Лиён ушла. Не потому что ревнует, а потому что им с репером стоит помириться. Тэхён очень хорошо понимает людей и с первого взгляда может считать их настроение или желание — он бизнесмен, у него глаз намётан. Эти двое, сколько бы не убегали друг от друга, всё равно будут вместе. Тэхён ещё ни разу в таких вещах не ошибался. Что касаемо их с Паком… У них будущего нет, но вопреки своим же убеждениям, Ким отказывается принимать реальность без Чимина. Сам себе противоречит, но по другому смелости не хватает поступить. — Мне нужно в душ. Я сразу с самолёта к тебе, — Тэхён произносит и проходит мимо Пака. — Хорошо, — говорит Чимин, опуская голову и кусает жаждущие губы, а внутри обижается немного. «Неделю не виделись, а он даже не поцелует», — думает Пак про себя. И тут же его лицо обхватывают ладонями, впиваясь в губы. Слишком громко думал. — Привет, — лишь на миллиметр отстраняется Ким, растягивая губы в улыбке. — Привет, — отвечает Пак и за талию притягивает Тэхёна, снова сливаясь с ним в поцелуе. — Мне правда в душ нужно, — повторяет Ким и, почувствовав, что парень отпускает его, покинул балкон. — Ты голодный? — слышит в спину. — Такой голодный, что и ужин буду, и десерт, — улыбается Тэхён. А Чимин теперь пусть думает, что его парень имел в виду. То ли действительно голоден, то ли говорил вовсе не про еду. Он тушит тлеющий окурок, брошенный парнем в пепельницу, и заходит внутрь квартиры. За окном начало смеркаться. Чимин закрывает окна шторами и идёт ставить чайник. Тэхён, вероятно, захочет выпить чая ромашкового. Затем отправляется в спальню за вещами, чтобы после Тэхёна пойти в душ. Чимин проводит ладонью по запотевшему зеркалу и смотрит на своё отражение. Капельки воды переливаются на его подтянутом теле в свете потолочных светильников. Он не любит вытираться и обычно просто смахивает влагу руками. Прикрывает веки, когда ведёт ладонью по шее, представляя Тэхёна. Будто он стоит сзади, прижимаясь тёплым членом к ягодицам, и горло обхватывает не крепко. Рука скользит ниже, задевая возбужденные соски, выпирающие рёбра пальцами обводя, рельефы мышц пресса повторяя. От невесомых касаний кожа слегка мурашками покрывается и становится немного прохладно. Чимин открывает глаза и всё-таки вытирается полотенцем. Не хочет больше заставлять ждать Тэхёна и себя. Сегодня для него Пак готовит сюрприз. Он берёт принесённые с собой кожаные ремешки и крепит их на талии, потом берёт пажи и застёгивает на бедрах. Натягивает полоску чёрной кожи на одно бедро, затем — другое, закрепляя подвесками, и улыбается своему отражению в зеркале. Берёт юбку, подаренную Тэхёном однажды в качестве извинений за опоздание, и оборачивает её вокруг талии, застёгивая на пуговицу. Вишенкой на торте стал бриллиантовый чокер с выложенным из камней словом «heaven» — последний подарок Тэхёна на трёхлетнюю годовщину. Он его ещё не надевал ни разу, для особого случая берёг. Сверху Чимин накидывает удлиненную белую шелковую рубашку на пуговицах, предвкушая, как Ким не спеша будет её расстёгивать и приятно удивится тому, что находится под ней. Бросает последний потемневший взгляд на своё отражение, слегка цепляя зубами нижнюю губу. И последний штрих — поворачивает ручку крана, набирает в ладони воду и снова мочит подсохшие волосы, зачёсывая их назад. С непослушных локонов капает вода на шею и блузку, и это Чимина невероятно заводит. Опускает взгляд на юбку, которая уже прилично так топорщится, сам себе довольно улыбается и идёт к Тэхёну. Ким сидит в кресле, расслабленно потягивая ромашковый чай и слушая тихо играющий любимый джаз. Чимина он не замечает, так как сидит спиной. Пак подходит тихонько сзади и ладони кладёт ему на плечи, скользя ими вниз по рубашке не спеша. Тэхён отставляет чашку с недопитым чаем, запрокидывает голову и прикрывает глаза после нескольких капель, упавших с волос Чимина ему на лицо. Прозрачные росинки касаются щёк и стекают тоненькими дорожками по скулам к шее, капают на рубашку Тэхёна, которая неприятно липнуть начинает, и на губы, которые он розовым языком облизывает, чем провоцирует у Пака нешуточную страсть, и в голову приходит внезапная идея овладеть его чувственным ртом. Чимин наклоняется и обхватывает влажные губы Тэхёна своими и немного оттягивает, смакуя. Чувствует аромат любимых мяты и лайма и почти скулит, изнывая от желания. Сегодня у Пака их очень много. Тэхён руки поднимает и ладонями бока парня оглаживает, задирая ткань тонкую и его пальцы цепляются за ремешки портупеи. — Чимин… — выдыхает горячим шёпотом прямо в губы, не разрывая поцелуй и ладони к телу манящему прижимает, блуждая и исследуя, мысленно представляя красивое обнажённое тело под рубашкой, исполосованное эротичной кожей. Думает о том, как Чимина на бёдра усадит, как снимет с него этот ненужный кусок приятной ткани, как будет двигаться в нём, за пояс удерживая. Пак от губ мягких не в силах оторваться, они такие притягательные, жадные до поцелуев и влажные. Губы Тэхёна восхитительны и он творит ими совершенно невероятные вещи. Чимин касается почти невесомо медовой кожи, ладони под ткань одежды запуская. По очереди одну за другой пуговицы расстегивает, чтобы пробраться дальше. И чувствует, как Тэхён звереет понемногу, альфу наружу выпуская. То, что нужно. Пак любит, когда его парень властвует, за волосы его хватает, бедрами прибиваясь, до слёз из глаз трахает его глотку, но не сегодня. Сегодня Чимин его дразнит. От Тэхёна отрываясь, огибает кресло, пальцами по спинке скользя, и ловит на себе взгляд похотью загоревшийся. Усмехается. Подходит близко очень. — Хочешь это? — берет его ладонь в свою, прижимает к бедру, у Кима между ног расположившемуся, и ведёт по внутренней стороне вверх, собирая большим пальцем юбку. — Да-а… — протягивает Тэхён, в нетерпении вторую руку тянет к другому бедру. Чимин её перехватывает, головой слегка машет «Нет», из-под лба укоризненно смотря, провоцирует Зверя. Тот ладони из плена вырывает и талию Чимина окольцовывает, притягивая к себе. — Ты не можешь мне отказать, — трётся носом о шею и низким голосом шепчет. Опускается губами на плечо оголённое и ключицы, покрывая мелкими поцелуями, ладони под юбку запуская. — Ты торопишься, мистер Зверь, — проговаривает Чимин на ухо. — Хочу, чтобы ты смотрел. Пак чувствует, как растянулись губы в улыбке на его коже, а объятия ослабли. Ким горит от желания, но парня отпускает. Он будет смотреть, как Чимин себя ласкает. Будет любоваться им, терпеливо ждать. Чимин зрительный контакт ни на миг не разрывает. Медленно расстегивает пуговицы на рубашке, откидывая края в стороны, открывает взору кожу фарфоровую и тоненькие ремешки, которые так заводят Тэхёна. Ким взглядом по телу охренительному скользит, на полосках чёрной кожи задерживаясь, нетерпеливо губы облизывает и ёрзать в кресле начинает, изнывая от желания и предвкушая продолжения. Когда все пуговицы расстегнуты, рубашка с округлых плеч скользит и струится вниз, обнимая щиколотки. Тэхён громко сглатывает и раскрывает рот, потому что дышать становится невыносимо тяжело. Он приканчивает остальные пуговицы на своей рубашке и избавляется от неё, отбрасывая в сторону. Взгляд от оседающего на пятки парня не отводит. Чимин раскрытые ладони на бёдра кладёт и ведёт ими к паху, задирая юбку. Показывает, как он хочет своего парня, как сильно жаждет его в себе, а себя в нём. Он обхватывает крепкий член и толкается в руку не спеша. Пальцами второй руки границы портупеи очерчивает, еле-еле кожи касается, вызывая мурашки. Дразнит сам себя, играя с сосками твёрдым и запрокидывает голову, шумно воздух вдыхая. Ладонью оглаживает кожу, лаская живот и поднимаясь к шее. Тэхён лишь от одного вида своего парня, ласкающего себя, готов кончить. Свою плоть через одежду сжимает и с трудом сдерживается. Ведь Чимин такой горячий сейчас, такой притягательный. Он мечтает войти в него и толкаться приятно, животом к спине прижимаясь. Мечтает утолить жажду, копившуюся неделю. И Пак словно издевается над ним. Пальцы от шеи поднимаются ко рту и проникают внутрь, плотно охваченные пухлыми губами. Чимин прикрывает веки и с тихими стонами посасывает их, не убирая руки с члена. Слегка двигает бёдрами под фоновую музыку. — Чимин-а, что ты со мной делаешь? — стонет Тэхён, запуская руку в шорты. Как же он любит своего сексуального мальчика. Его нежное и пластичное тело, которое скоро будет дугой под ним выгибаться, так красиво, так вкусно, как умеет только он. — Тебе нравится? — Пак блестящие пальцы вниз опускает. — Да, малыш, — голосом севшим отвечает и крепче сжимает свою плоть, подаваясь вперёд, когда Чимин пальцами под юбку скользит и, в спине прогибаясь, проникает в себя. У Тэхёна дыхание перехватывает от картины пошлой всего в паре метров от него. Но ему нравится, когда его парень ведёт себя так, бесстыдно лаская чувствительные места. Замечает взгляд голодный, зовущий его и спускается на колени, подползая к своему сочному мальчику. — Малыш скучал по мне? — шепчет, покрывая поцелуями кожу от пота солёно-сладкую. Ладонями под юбку забирается, ткань задирая, и на ягодицы их кладёт, сминая кожу, к себе притягивает и требует немедленно отдаться. Но Чимин ещё здесь не закончил. — Я скучал по твоим губам, — голосом надломленным произносит Пак. Тэхён резко к лицу парня поднимается, но тот отстраняется. Встаёт с пола, оказываясь пахом напротив лица и приказывает — «Здесь». И Ким слушается. Руками за бёдра Чимина держится и под юбку ныряет, обхватывая его уже исходящий смазкой член. Пак еле держится на ногах от ощущения головокружительного. Он бёдрами вздрагивает каждый раз, когда парень языком с головкой играется и хочет видеть это. Единственная пуговка, что удерживала юбку на аппетитных ягодицах, выныривает из петельки и так сильно возбуждающий Тэхёна кусок ткани летит в сторону. Чимин с ума сходит от лица любимого возле паха, от языка его шаловливого, глаз огненных, страстных, от кудрей послушных, как и сам Тэхён сегодня. Вид «альфы» на коленях, выполняющего все фантазии и желания Чимина стирает все границы правильного и запретного. Он так сильно хочет своего парня, хочет его в себе, чтобы двигался резко, чтобы хвалил и шептал непристойности на ухо, кончая. Он сам уже чувствует, что на грани пика находится от собственных мыслей. Опускается рядом с парнем на колени и впивается в губы такие умелые и мягкие, слегка покрасневшие и всегда влажные. — По чему ты ещё скучал? — Тэхён прижимает парня к себе и упирается членом горячим ему в живот, напоминая, какой он желанный сейчас и надолго терпения Зверя не хватит. — По твоим пальцам, — отвечает, томно в омуты напротив заглядывая, и достаёт смазку из ящика в журнальном столике. На ноги Киму усаживается и руки на шею опускает. Их члены трутся друг об друга и Пак усиливает трение, двигая бёдрами. Ким смазку на пальцах размазывает и вводит сразу два пальца, чтобы малыш знал, что не стоит ввязываться в игры со Зверем, что с ним шутки плохи. И вообще его терпение на нуле, что взгляд хищный с оскалом выдаёт. Чимин ахает от смешанных боли и удовольствия, выгибает спину и запрокидывает шею, чтобы парень терзал её, целовал, облизывал. Пак любит горячие ласки своего хёна, любит, когда с обожанием смотрит и пленяет негой безвозвратной. Тэхён звереет не на шутку, скользя внутри парня, раздвигая и массируя плотные стенки, и пальцами длинными чувствительную железу задевает, заставляя Чимина стонать несдержанно и самому бёдрами насаживаться на пальцы. — Больше не по чему не скучал? — ухмыляется Тэхён, наслаждаясь блаженством, на лице парня отражающемся. И чувствует, что сам уже в нетерпении. — По твоему члену внутри меня, — выкрикивает, извиваясь в руках. — Попроси, — сбито шепчет, ублажая пальцами желанный зад. — Пожалуйста, хён, трахни меня, — умоляет Чимин. Руки в волосы запускает, собирая на висках, губами впивается, проталкиваясь языком, и скулит от вожделения. Тэхён только и ждал этой фразы от своего маленького демона похоти. Чимина спиной аккуратно на пол кладёт и нависает над ним, смазку на члене растирая. Пак ноги широко разводит, приглашая. Его растяжка всегда будоражит воображение Кима и заводит моментально. А в совокупности с кожаными ремнями на идеальном, сексуальном, ахуенном теле Чимина — желание становится до невозможности сильным. Тэхён входит резко, чем парня заставляет прогнуться и застонать. Сам от крышесносного блаженства жмурится и, выходя, снова входит до упора. Внутри его парня так сладостно узко и гладко. Он движения ускоряет, делая их короткими. И Пак навстречу подаётся, насаживаясь. Ему мало. Он хочет ещё, сильнее, грубее, жёстче. — О, Боже, Тэхён-и, да… Так хорошо… Иди ко мне. Ким прижимает Чимина к полу, целует, задыхаясь в его объятиях. Хочет всегда рядом с ним быть, хочет, чтобы он только ему принадлежал — его тело безупречное, губы сладкие и податливые, глаза сверкающие искрами страсти, чтобы только на него одного смотрели. Да, он, мать его, собственник. Он зависим от своего малыша, от близости с ним, от его похвалы и криков наслаждения громких до севшего голоса. Он готов испивать его без остатка, готов трахать вечно, любить, мир к ногам бросить. Боже, как его парень стонет, ртом воздух хватая. Тэхён скалится одобрительно и переворачивает его на живот, сгибая ноги в коленях. За ремень плотный на талии держит и входит по основание. Слышит стоны с ахами перемешанные и чувствует, что близок к разрядке, а Чимин ещё нет. Он поднимает Чимина, прислоняясь животом к спине влажной, берёт его член в руку и в противовес собственным движениям, надрачивает парню. Они без ума друг от друга, касания бёдер такие трепетные и нежные, что сознание просто теряется в пространстве. Губы Тэхёна по шее парня блуждают, а руки ласкают мокрое тело. Словно голодный зверь дарит блаженство его коже, зацеловывая и зализывая. Ноготками проходится по внутренним сторонам бёдер, еле касаясь, и Чимин на фальцет срывается от приятных ощущений. Как же ему хорошо сейчас в объятьях любимого, которым доверился и отдался однажды без остатка. Тэхён руку на плоть парню возвращает и в плотном кольце сжимает, скользя по длине, и Пак быстро кончает, изливаясь Тэхёну в руку. Он слизывает всё до капли, упиваясь вкусом, по которому скучал безумно. Чимина в исходную позу возвращает и толкается грубее и резче, нахваливая и не сдерживая громкие стоны. — В рот, — командует Ким и Чимин быстро разворачивается, размыкая губы возле дрожащего в руках Тэхёна члена. Пак закрывает глаза от удовольствия, и тяжело дышит, когда языка касается вязкая, тёплая жидкость. Тэхён рычит, кончая в парня и вздрагивает, когда он снова берет член в рот, вылизывая и высасывая всё до капли. Ким перед парнем на колени падает, целует нежно, благодарно, словно всем, что есть внутри, поделиться хочет. Прижимает к груди осторожно и выпускать из объятий не хочет. Расставаться не хочет с ним ни на миг. Но судьба с ними злую шутку сыграла. «Я люблю тебя», — говорит сердцем Тэхён. «Я тебя сильнее», — отвечает объятиями Чимин. Опадают оба на пол. До кровати нет сил тащиться. Тэхён голову на руку, согнутую в локте, уложил. Чимин устроился у парня на животе. Лежат, дыхание восстанавливают и улыбаются друг другу. — Спасибо за ужин и десерт, — Тэхён пальцы в волосы Чимина запускает и перебирает, слегка спутывая. — И тебе спасибо. За то, что приехал раньше. — Только ради тебя, малыш, — от этих слов у Чимина так тепло на душе становится, что все переживания по поводу предстоящей свадьбы отодвигаются в дальний угол. Сейчас, в этом моменте им обоим очень хорошо и приятно. И портить его грустью и необратимостью предстоящего события не хочется. Но Тэхён всё же это сделал. — Через две недели свадьба, — говорит он. — Невеста твоя поклонница и хочет, чтобы ты выступил на нашем… мероприятии. Если ты против, то… — Я не против, — обрубает Чимин. — С удовольствием спою для вас, — вымученная улыбка едва держится. — А как её зовут? Невесту, — Тэхён так ни разу её имени не упоминал, даже кто и откуда не знает. Чимин так и не вскрыл конверт с приглашением на свадебную церемонию. — Минами. Она японка. Дочь делового партнёра компании. Чимин поднимает голову и после сам принимает сидячие положение. Тэхён видит, как парень напрягся, но утешать не будет. Не поможет. — Пойду покурю, — говорит он, оставляя парня один на один с мыслями. А у Пака в голове собственные слова эхом отдаются: «Ему нравится японская кухня, да и всё, что с Японией связано…»***
Тэхён стряхивает дрожащий на кончике сигареты пепел и делает новую затяжку. Наполняет горьким дымом лёгкие и выдыхает. Его любовь к Чимину, как этот дым. Он разъедает лёгкие, но дарит успокоение, хоть и временное. Себе. Чимину — просто разъедает лёгкие. И Тэхён знает это. С того самого дня, когда Ким-старший узнал об ориентации сына, последний чувствует, как на грудь положили что-то тяжёлое. Настолько неподъемное, что вот-вот раздавит сердце и осколками уничтожит всех вокруг, в первую очередь самого Тэхёна. Четыре месяца назад его отец решил, что Тэхёну пора жениться. В уверения сына по поводу разрыва связи с айдолом не верил, но младшему об этом знать не обязательно. Пора ему уже принимать компанию на себя и создать имидж лидера и семьянина. Эх, если бы у его отца был ещё один сын. Если бы Тэхён был младшим, всё было бы иначе. Но он единственный наследник, поэтому на его плечах огромная ответственность за дело семьи, которому уже не одно поколение отцов отдали счастье своих детей. «Бы» — эта частица так бесит! Но не думать о том, что могло бы быть, родись он вторым, не может. А когда Тэхён сказал, что не желает жениться сейчас, что он и без брака может встать во главе компании, благодаря своему опыту и уму, отец припомнил его нездоровую тягу к мужскому полу и пригрозил, что если тот не сделает так, как приказал Ким-старший, он не только его лишит наследства, но и любые попытки открыть своё дело или любые другие потуги в жизни, не важно, за границей или на Родине, он задушит в зародыше. «Я смогу нас обеспечить. Карьера идёт в гору. У меня достаточно сбережений, чтобы уехать в другую страну и спокойно там жить», — сказал тогда Чимин. «Сидеть на твоей шее? Никогда! Ты же знаешь, я не смогу так», — ответил Тэхён. «А без меня сможешь?» Ничего не сказал тогда Тэхён, но ответ он знает — не сможет, умрёт внутри. Никого не полюбит больше. Поэтому цепляется за Пака, как ребёнок за юбку матери. Умоляет не оставлять. Понимает, что заслуживает этого, но без него не сможет. Эту неделю он много думал. Сперва собирался попробовать забыть, потому что они обещали не созваниваться. Но Юнги взбаламутил воду и Тэхён потерял покой. Лишь одна мысль о другом человеке рядом с Чимином причиняла невыносимую боль. Но он всё ещё ослеплён своим эгоизмом и не видит, что Пак испытывает боль в разы сильнее, потому что другая женщина с Тэхёном — не догадка, не плод ревности, она действительно есть и в скором времени ляжет с ним в постель, чтобы подарить роду Ким наследников. Сигарета летит в пепельницу. Тэ ещё немного стоит, наслаждаясь прохладой сказочной ночи и возвращается в квартиру. Чимина уже в гостиной нет. Он тихонько сопит в кровати. Ким подходит к парню и целует, нежно касаясь щеки. И только сейчас замечает мольберт в углу комнаты. Подходит ближе и замирает. Рассматривает почти законченное полотно. В нижнем углу картины преобладают мрачные тона, навевающие какую-то депрессию. И во всем этом скопище тёмных спектров сияет одинокая звезда, свет которой поднимается вверх изображения. К середине начинали проглядываться скульптурные очертания обнаженного мужского торса… Невероятные детали и Тэхён начинает ревновать, узнавая, кто послужил вдохновением для художницы. Но даже поняв, он продолжил перемещать свой взгляд вверх. Вдох, белоснежные крылья расправляются с каплями крови… Ким губу прикусывает. Это боль, которой они дались. И вот его взгляд доходит до любимого лица… Дыхание сперло. Он будто бы нереальный. Подсвечивается изнутри. Идеальная красота. Внутренняя красота. Он — свет одиноко сияющей звезды, дарующей надежду, маяк для заплутавших, ориентир и стремление. Картина Лиён как бы говорит — смотри, я был разбит, ничего не осталось, но я воспрянул и дух моей внутренней силы так просто не сломить. Тэхён падает на колени пред треножником и понимает, как слаб. Горькие слёзы стекают по дрожащими щекам, а губы безмолвно двигаются. «Прости», — говорит он много раз подряд, пока смысл этого слова не отпечатается в разуме и на сердце. Его любимый — ангел, которого он лишает крыльев и свободы. Который совершенно не заслуживает всей этой херни, с ним происходящей. Он не просто красивый айдол, которого хочется трахать, он — тепло, он — уют, он — пристанище Тэхёна и его дом. Собственная беспомощность душит его и терзает без того утяжелённое сердце. И это злит Тэхёна! Он — Ким Тэхён — не может чего-то. Того, что не требует власти и денег. Того, что можно решить лишь одним словом. Но он не может, ему это не под силу. Ощущает себя ничтожеством сейчас, стоя на коленях перед Его портретом, потому что понимает, что ничего, кроме звания любовника, предложить не сможет. Так может быть стоит отпустить юбку матери? И он отпустит. Только ещё немного побудет рядом, совсем чуть-чуть, всего две недели.