Art. Flowers of Evil

Странное и даже незнакомое чувство по венам Лиён растекается. Свобода. Она может непринуждённо себя чувствовать, наконец-то расслабившись. Без опаски сидеть подле Тэхёна, уже не краснеть и не воспринимать всерьёз пошлые шутки Чимина, которые тот прямо под ухом Кима кидает в её сторону. Раскусила его план: «Расслабься, подруга, никто не съест и ревновать не будет». И она расслабилась. А потом они оба — и она, и Чимин — чуть напитками своими не подавились, когда сам Ким Тэхён прямому намёку позволил сорваться с уст своих. Холодным и спокойным голосом жаркий тройничок предложил. Чимин занервничал от неожиданности, Лиён дар речи потеряла. А Тэхён? Он тоже расслабился и знает, что любое слово Пака сейчас для того, чтобы Лиён свободно дышать могла в присутствии Кима. Показывает айдол, что не так страшен его парень, и при нём можно говорить всякие непристойности, пусть и шутливые. И, конечно, Тэхёна распаляет, нарываясь на горячий десерт. Мужчина и виду не подал, что что-то этакое сказал. Зато наблюдать за двумя опешившими особами тем ещё удовольствием оказывается. Вот пусть теперь Чимин думает — пошутил он или нет? Харин мимо носится, а к компании подбегает только для того, чтобы стопку горячительного опрокинуть в себя и дальше заниматься спокойствием отдыхающих в клубе. Пока все отдыхают, она работает. Даже Намджун просил супругу присесть и дух перевести, но она непоколебимо заявила, что отдохнёт, когда свалит последнее бухое тело. Лукавит она, конечно. В глаза подруге смотреть боится, размышляя, верно ли поступила, Юнги пригласив без её ведома. Но поделать уже нечего. Теперь Мина ничего не остановит. Вот и бегает, как ужаленная, потому что задница в иголках. — Нуна, я устал, — на диване рядом с Лиён плюхается Хёнджин и голову свою на коленях девушки устраивает, глаза прикрывая. Даже близкое нахождение Ким Тэхёна, которого танцор избегал сугубо из-за убеждения, что тот его ударит током, если приблизится, не смущало. Лиён по влажным волосам Хвана гладит, а он улыбается — пьяно и устало. — Чимин-щи, я хореографию придумал, — неожиданно заплетающимся языком говорит Хван, а Чимин совсем не понимает, к чему это. — Помнишь, год назад ты мне спьяну дал послушать набросок своей песни. — Это было год назад, — конечно он не помнит, к тому же, по словам парня, пьян был. У него много набросков, и о каком конкретно танцор говорит даже не догадывается. — Ты сказал, что она о подслушанной тобою истории, — Хёнджин неожиданно для себя её на танцполе среди тел мельтешащих кругом вспомнил, и образы пошли. — Как тот, кто учится на хореографа ответственно заявляю, что это будет пушка! — А… Нет, — улыбка с лица Чимина сошла на нет. — Это я просто написал, грустная она и несчастливая. — Что за песня? — полюбопытствовала Лиён. — О школьном насилии, — Лиён и Тэхён очень внимательно посмотрели на айдола — тема серьёзная и довольно болезненная для общества. — И к чему оно привести может. Я просто её написал, под настроение. Я учился в старшей школе где и Она. Парта, где Она раньше сидела, пустует, как я слышал, до сих пор… Никто не садится, боятся Её призрака. Хотя, нет… Один мой одноклассник не испугался, сел ненадолго. Я его таким никогда не видел больше. Он будто бы прощения у Неё просил. В момент написания задумался, а кем бы та девушка стала? Сейчас Ей было бы 29-30 лет. — Грустна-а-а, — пьяно всхлипнул танцор на коленях Лиён. — А Юнги слышал? — Нуна, конечно, нет! Она же просто в коленку написанная, к ней музыки даже нет, так, только мотив, какой бы хотелось… — Обычно «просто» и становится хитом. Дай её Юнги, — посоветовала Лиён. — Тем более он любит такое освещать. — Хах, сейчас к нему и на пушечный выстрел не подойти, — вздохнул Чимин. — Вам всё-таки поговорить нужно. — Поговорим, когда я готова буду, — твёрдо Лиён сказала. — Нуна, а что тогда всё же произошло? Гук-и на панике мне звонил. — Повздорили с Котом и побили посуду, — соврала Лиён. — Поговорю с ним, не переживай. Так и так придётся, — на последней фразе голос стал каким-то тревожным. Чимин нахмурился, но допытываться не стал. Только складывая всё вместе — бегающий сейчас в страхе взгляд Лиён, испуг Юнги в его кабинете из-за того, что девушка что-то рассказала Паку, и недавняя беседа с подвыпившим Чонгуком — навевали на мысли, что дело вовсе не в битой посуде. Но копаться он не будет, не сейчас, когда настроение нуны приподнято. Вздохнул и положил голову на плечо Тэхёна. В этом уголке практически так же, как и раньше. Только Ким неожиданно кого-то кроме Чимина к себе подпустил. И это его слишком неожиданная шутка о тройничке… Шутка же? Чуть голову повернул, глядя на самого красивого мужчину в мире. Опять бесстрастен и холоден, но это только на первый взгляд. Посмотрел на Лиён, сидевшую с другого бока от Кима, та всё Хёнджину волосы перебирает, а тот и счастлив. Хотя больше, конечно, пьян. И вдруг сердечко сжалось, ухнуло вниз. Сам Пак, Лиён и Хёнджин — просто клуб разбитых сердец. И где-то глубоко внутри захотелось закатить истерику и устроить скандал. Но это лишь хотелось, а на деле — улыбку дарит, когда Тэхён голову поворачивает и внимательно смотрит своими грустными глазами. В памяти запечатлеть хочет. Пак понимает, что мужчина всё решил. Но виду не подаст. Дождётся слов, которые Ким ему скажет. К компании, оккупировавшей диван в просторной вип-зоне, подходит Намджун — замыленный, устал уже. За спиной широкой Чон Хосок маячит и на Лиён смотрит, улыбку ей красивую даря, а та в ответ ему улыбается и… Тут Чимин рот приоткрывает: девчонка-то покраснела. Румянец яркий. «Эх, палишься, нуна», — подумал про себя Чимин и внимательнее к Хосоку присматриваться стал. Помнит его, но знакомство скорее мимолётным было. Что он за человек — не знает. А Намджун уже Тэхёна представляет. Ох, какой же король его мужчина. Просто готов в слюне захлебнуться и пофиг, что люди скажут. Сразу Тэхён демонстрирует всем видом свой статус неземной. С этим только родиться можно. Хёнджин рад видеть своего хёна, но слишком пьян, чтобы самостоятельно коленочки нуны покинуть, так в лежачем состоянии и остаётся. А Намджун их вновь покидает, тихо выругавшись себе под нос. Кажется, в одной из вип-зон компания проблемная обосновалась, вот и мается владелец с ними. — Потанцуем? — Хоби Лиён руку протянул, положительного ответа ожидая. — Она не танцует, — отпивая из бокала янтарную жидкость, холодно ответил самый богатый человек в этом клубе. Хоби хмурится, уже ничего не понимая. Сколько у девушки, запавшей ему в душу, кавалеров? То Мин Юнги, с которым та точно рассталась, то Чимин, который совсем не к ней льнёт, Чонгук, которого нет и славно, а теперь вот — король пасмурного дня, холодное величество. Таким Ким Тэхён показался Хосоку — не улыбчивым, равнодушным, даже апатичным богатеем. Взглядом ещё не до конца погасшее внутреннее солнышко Хоупа за своими тучами спрятать хочет, от Лиён лучи его отогнать. — Вообще-то, с хёном нуна очень даже танцует, — подал голос Хёнджин, отчего получил испепеляющий взгляд карих глаз. — Ик… — язык прикусил, после того, как необдуманно внимание денежного мешка к себе привлёк. — Оппа, не нужно меня оберегать, — улыбнулась Лиён Киму. — Я потанцую. Тем более самой хочется. Хёнджина пришлось всё-таки побеспокоить, и тот со стоном ёкнулся на пол, но поднялся кое-как и поплёлся к креслу напротив диванчика. — Это что было? — спросил Чимин у Тэхёна. — А ты не понял? — тот хмуро посмотрел на него. — Сам же говорил, что Юнги совсем поехал и тебе её предложил, — айдол всё ещё не понимает, как это всё связано с чуть ли не отказом тому танцору. — Так вот, Юнги не так уж и безумствует. Он просто хочет её защитить. Когда она с ним была — её кто-то трогал? Нет. И это липовое опровержение, что выпустила компания, лишь ненадолго от лакомого кусочка взгляд отводит. Этот парень знает, что она с Мином рассталась, а значит, его ничего не останавливает от соблазнения нашей подруги. Но кто он? Какой человек? Тем более сейчас Лиён уязвима. А ещё эти Кимы — хреновые конспирологи. Думаю, Юнги будет вскоре тут. Что будет, если он застукает Лиён танцующей с тем парнем? Собственно, помяни Кота, вот и он. Ким только улыбнулся. Его наблюдения за Намджуном и Харин верными оказались. — Хреново выглядишь, — салютует бокалом Тэхён. — А ты как обычно — идеальный, — ухмылку кривую выдаёт Мин. — Аж тошно. — Но рад, что ты не помер ещё, — невзначай бросает. — Мгм, если ты рад, значит я тебе нужен для чего-то. — На свадебной церемонии сыграть. А Чимин от этих слов мрачнеет. С каждой минутой всё ближе и ближе этот день. — На органе с университета практики не было, а похоронный марш лучше всего выходит на этом дьявольском инструменте. Ой, прости, свадебный, — Юнги такую невинную моську состроил, что и не придраться — просто заговорился и ошибся. Чимин только ладонью себя по лбу стукнул. Слабоумие или отвага такое мужчине его в лицо говорить? Но это Мин Юнги, он никогда не зажимался перед бизнесменом. Тэхёна чуть-чуть перекосило, но укол понял. Юнги всё-таки заботился о Чимине и выступал сейчас не как его босс и продюсер, а как друг. Но как же всё-таки нелепо — тот, кто столько боли причинил своему самому дорогому и любимому человеку пытается задеть его — Тэхёна — в неправильности ситуации с Пак Чимином. — А Лиён не прихо… Не успел вопрос до конца Юнги задать, как налетел на него Хван Хёнджин. На эту встречу репер явно не рассчитывал, а Хёнджин пьян и оттого смел, чтобы за лацканы чёрного пиджака Мина схватить и начать с него ответ требовать. — Ещё раз имя этой шлюховицы услышу и можешь забыть, что когда-то танцевать умел! — оттолкнул от себя танцора Юнги. — Придурок, — поправляет пиджак, шеей хрустнув. От Хёнджина отворачивается и на танцполе взглядом цепляется за пару чуть ли не в самом центре. Пальцы рук непроизвольно собираются в кулак, а на лице рисуется оскал, не предвещающий ничего хорошего. — Дай ей свободу! — за локоть подхватывает оказавшийся рядом Чимин, когда Юнги уже порывается спуститься вниз и разобраться с тем придурком, который к его Лиён льнёт. Умоляющий взгляд Чимина немного отрезвляет ревнивую ярость. Ну спустится он вниз, сцену устроит и ничего этим не добьётся. Наоборот, похоронит всё хорошее в её глазах. Вздыхает, выдёргивая руку, и к бару проходит, где приветствует Сокджина. — «Эйфории»? — спрашивает бармен, а Мина аж перекашивает. — Точно нет. Хватило. Просто воды. — Коктейль, конечно, ядрёный и неподготовленного с ног свалит, — Сокджин бутылку с минералкой открывает, чистый стакан берёт, — но на ваш организм, господин Мин, не должно было произойти такого влияния, — наливает воду в стакан и ставит перед Юнги. — Вот и я думаю, что какая-то поибистика, — хмурится репер. — Возможно, дело в том блондине, но я не уверен, — лицо бармена задумчивое выражение приобретает. — Думаешь, он мне так крышу рвёт? — совсем ерунда получается. За собой такого Юнги не замечал точно. Вот Лиён запросто мозгов лишала, а этот… — Думаю, он целенаправленно хотел её сорвать. Вы же бокал из рук выпускали, а он рядом был. — Что ты… Он что мне этот ебучий наркотик для шлюх подмешал? — глаза округлил. — Девочки не виноваты, что некоторым подонкам уверенности не хватает, но суть верно уловили. Мог не рассчитать, поэтому Вы быстро в себя пришли. Прискорбно, что такое в клубе случилось, — тут уж Сокджин о репутации заведения думал. В Art всех этих спаивателей девушек тут же вычисляли и взашей гнали. — Господин Мин? — встревожился бармен, когда сам Мин Юнги начал дико ржать, чуть не падая с барного стула. — Меня? — через смешки. — Как какую-то школьницу? Меня? — нездоровый, истеричный смех. — Как девку… Пиздец, — а потом улыбка на нет сошла, являя самое грозное проявление Юнги на свет. — Я его убью, — тень нехорошая на лице поселилась, глаза стали совсем чёрными. — Я — Мин Юнги, а не какая-то безвольная пиздёнка под наркотой. Разворачивается, встречается со стеклянным взглядом Хёнджина. Тому совсем мир поломали. Он всё слышал. И жаль парня становится. — Вот такие твари в нашем мире обитают, — только и говорит Мин. — Налей ему, — попросил бармена. Но Сокджин помнит, что Харин просила более мальчику не наливать алкоголя, поэтому готовит безалкогольный мохито. Вздыхает. Как родные все стали. Юнги отходит от барной стойки, ему мир вывернули наизнанку. Получалось, что не так он и виноват в тот день был. Только ничего от этого не меняется. Он делает глоток минералки из стакана и направляет взор на танцпол, а конкретно на два кайфующих друг от друга и музыки тела. Нет, он всё-таки повыдёргивает эти конечности, что снова его девочку посмели тронуть. А ладошки-то по талии активно скользят, и его дурёха не убирает их, нравится походу.

***

Лиён действительно хорошо и спокойно сейчас. Музыка словно её частью стала. Это всё он — Хосок — танцевальный король с вайбом инкуба, пахнущий всё тем же свежим хлопком, миндалём и сексом. Да этот парень ходячий секс, одним движением рук дыхание Лиён учащает. Не позволяет себе пошлостей, его касания целомудренны и не стремятся к чувствительным местам. Но только одно его нахождение рядом вызывает под кожей волны возбуждающего тока. Девушка на сто процентов расслаблена и доверяет ему своё тело, прижаться ближе стремится, разворачивается спиной к нему. Хосок её берёт за талию ближе к тазовым косточкам и плотнее прислоняет. Лиён голову на плечо ему закидывает, а рукой по шее его влажной проходится, ощущая дыхание сбитое над ухом. Они кружат бёдрами и вокруг своей оси, позабыв обо всём и всех, будто только они на этом танцполе. Глаза закрыты. И Лиён так хочет почувствовать его губы на шее, но Джей-Хоуп ничего не сделает, пока она не позволит. И не понимает, что давно уже карт-бланш получил, глупец. Лиён резко разворачивается и Хосок кружит её вокруг себя, а после, как в прошлый раз ножку её на своё бедро запрокидывает, за спину придерживая, и ведёт ладонью раскрытой от колена к бедру. Лбами соприкасаются и в глаза смотрят, почти не мигая, и дышат тяжело. На лице улыбки у обоих рисуются. Ей понравилось. Ему тоже. А песня, что нехилый огонь между ними разожгла, подошла к концу, сменяясь другой. — Это было потрясающе, — перекрикивает Ан музыку. — Ты́ потрясающая, — отвечает Хоуп на ухо, снова приближая девушку к себе. — Пойдём попьём. Хоби удовлетворительно кивает и они идут к лестнице. Неожиданно Лиён останавливается. Тот, кого сегодня здесь быть не должно, появился. Девушка отшатывается и врезается в Хосока. Юнги взглядом Улыбашку пожирает. Мельтешит так раздражающе позади неё. Но не успевает Хоби спохватиться, как Ан сбегает. Из-за присутствия Юнги сбегает. И Минхо реперу ещё говорил, что это Лиён идея была опровергнуть расставание? Да-да, мозги пудрит его заместитель так же, как и дышит. Она его боится, сразу понял по взгляду её. Какое там появляться вместе? Но отпустить её Юнги не может. По лестнице спускается, за ней идет, но Чон Хосок встал перед ним, как столб встал, пройти не даёт. — Съеби в туман, а? — рычит Мин. — Не думаю, что идея хорошая. — А кто ты такой, чтобы я к твоим думам прислушивался? — по-хамски в грудь его толкает. — «Не думаю», — передразнил Юнги танцора. — Это наше с ней дело! — мимо проходит, плечом задевая Хоупа.

***

Лиён на улицу выбегает через дверь чёрного выхода. На свежем воздухе руку к груди прикладывает. Отчего так сердце колотится? Безумно кровь гоняет, и дышать тяжело. Липкий страх крадётся по спине, в объятия свои заключая. Зачем?.. Зачем согласилась на безумие Минхо? Да пусть бы узнал, все бы узнали! К чёрту всех и вся! Пусть её растопчут и уничтожат. Ну зачем он пришёл? И как ей теперь себя победить, чтобы не сбегать лишь от вида его одного? «Дыши, дыши», — как мантру про себя повторяет, пытаясь успокоиться. А ведь всё хорошо было, практически прекрасно. Она открыла для себя Тэхёна с новой стороны. Ей, конечно, не очень понравилось, что он попытался её контролировать, Хосоку сообщая о том, что она не танцует, но бороться с ней он не стал. Отпустил. И ей вновь до неловкого чувства было хорошо рядом с Хоби. Мужчина будто бы знал, как нужно себя с ней вести, чтобы она раскрылась в танце. От его прикосновений до сих пор было горячо. И Лиён начинала отчётливо понимать, что с ней не всё в порядке. Тело и разум будто по отдельности живут. А если случай в квартире Чонгука вспомнить, то иногда они объединяются в единый безумный организм. Какая-то не очень приятная картина складывается для неё. Здравого ничего нет и сейчас, потому что Юнги в клубе. Правду говорят, что творческие личности не от мира сего. Своя придурь в голове ворох безумия создаёт. Каждый раз всё больше и больше погружаются в омут, который лишь поначалу приятно затягивает в свои сети, а боль приходит, когда уже не выбраться. Её личный омут — Мин Юнги. Чёрная дыра, которая поглотила Ан Лиён когда-то. И она пыталась, но он не отпускает. Рядом поставит и собой отравит. Минхо, действуя в интересах компании и личных, лишь Юнги помогает девушку к себе приковать. Лиён застыла, когда услышала звук хлопнувшей двери. Юнги всё-таки нашёл, и наверняка ему Намджун, который видел, куда она сбегает, сообщил. Лёгкая дрожь волной прошлась по телу, стоило ему начать двигаться в её сторону. — Ты замёрзла? — одновременно с вопросом он снял пиджак с себя, желая накинуть на её плечи. Заметил, что дрожит, но ещё не понял, что из-за его присутствия. — Нет, — отошла, но смотрит на него и кричит внутри себя, чтобы свалил. Он сжал губы в тонкую линию, отвёл взгляд в сторону. Теперь понял. Не подходил больше. Прочертил невидимую границу, при которой она не бежит от него. Глядя на Юнги, Лиён отмечает, что он не очень выглядит. Бледнее, чем обычно. И лицо чуть опухшее, хотя он явно постарался привести себя в порядок. Скорее всего, всё это время много пил и, вероятно, принимал что-то из запрещённого. Из-за последнего Ан всегда тревожно было. Юнги — не сверхчеловек, а на наркотики подсаживались даже более сильные в физическом и ментальном плане личности. Она всегда опасалась, что ей однажды придётся переступить кабинет в Тэгу и, подвергая себя унижению, просить отца Юнги в помощи. Но Мин, похоже, никогда и не переживал, что может здоровье подорвать или загреметь в тюрьму из-за мнимого расслабона. — Почему, Юнги? — спросила Лиён. — Почему ты так со мной, с нами, поступал? — всхлипнула, не сдержалась. Слёзы, скопившиеся в глазах, прозрачными дорожками покатились по бледным щекам. С ним она чаще плачет, чем улыбается. За всё спрашивала. За измены, за пофигистическое отношение к себе, к ней. — У меня нет ответа… — его причины сейчас не так важны, он не хотел ранить её ещё больше. Итак натворил достаточно. — Ты меня любил вообще? — она вдох судорожный сделала, губу нижнюю прикусила и глаза зажмурила, позволяя большему количеству влаги соленой омыть своё лицо. — Я и сейчас тебя люблю, — голос его тихий, какой-то печальный. — Всегда только тебя. — Не ври… — Лиён, — чужие, но родные пальцы коснулись влажной щеки. Отпрянула. Резко. Будто огонь обжигающий, приносящий разрушение. — Прости… Она видит сожаление в его глазах. И так хочется всё забыть, прижаться. Он — её омут. — Нет, я не могу тебя простить. Хватит! Ты растоптал всё. Или тебе остатки моей гордости нужны? — Ненавидишь меня? — страшно ему ответ услышать, а ей сердце лгать не позволяло. — Нет. Дура, да? — Скорее, это я дурак. — Ты всем для меня был, Юнги. — А ты моё всё… Прошептал он, но Лиён услышала. И больно. Умирает заживо. — Но пора жить дальше, — голос твердый прорезался. — Я сообщу тебе адрес в KakaoTalk откуда меня забрать перед выставкой. А пока, пожалуйста, не нужно со мной видеться. Слёзы глотая, шаг в сторону чёрного входа в клуб сделала и случайно плечом задела стоявшего на пути своего самого родного, но теперь чужого для неё человека. Замерла, но не посмотрела. Не осмелилась. Теперь конец. Только деловые отношения. Хочет верить в это. Ушла в клуб. Не оглядываясь. Юнги остался стоять на месте. Лишь губы мужчины дрожали. Он плачет. Безмолвно. — Хён? — голос Чимина, который вышел из клуба опасаясь как бы чего не случилось между друзьями его. Юнги срывается на шаг резкий, к машине своей, попутно ключи в карманах ища… Но их нет, как на зло у грёбанного парковщика. — Хён! — зовёт догоняющий Пак. Парень всё же нагнал… Плеча коснулся, развернул к себе и охнул. — Хён… Слёзы Мин Юнги только Лиён видела, другим не позволял. Никогда. Это слабость, а он не слабый. Не слабый же? Но дышать не может, грудь изнутри что-то рвёт. И объятия Пака слишком тёплые, слишком лишние, но такие сейчас нужные. — Всё хорошо, — по голове гладит, пока он слезами рубашку его орошает. Глядя на них со стороны и не понять, кто кому хёном приходится. Чимин, словно старший брат, объятия свои провинившемуся младшему дарит. Успокаивает. Поставлена точка в этих болезненных отношениях. Оставалось послевкусие огромной вины, причинённой боли и недомолвок с обеих сторон. В один момент она решила ему ничего не говорить, в один момент он стал многое от неё скрывать. Во имя мнимого спокойствия и ради фальшивого блага молчали. — Я делал всё ради неё… Я мог так не заморачиваться, не создавать эту Genius Lab, меня же в крупные агентства звали, — говорил Юнги, а Чимин слушал его — безмолвно и рук своих не размыкая. — Только условие было — её бросить, отношения разорвать. На хуй все посланы были. Я самостоятельно себя вывез, потому что это было ради неё. Не так мне были важны все эти деньги, как то, чтобы она не задумывалась больше о том, где их взять. Я хотел… Какая, блять, теперь разница, чего я хотел?.. В какой-то момент всё просто полетело к чертям. Но всегда было это «я хотел». Лиён же только подстраивалась. — Ан Лиён, давай встречаться, что ли? — как-то небрежно и лениво прозвучало, что девушка прыснула в кулачок. — Чего? — изогнул бровь парень. Ничего смешного в своём вопросе он не видел. — Ну всё-таки мне кажется, что не так встречаться предлагают. Действительно, совсем никакой романтики. Спортивный зал, где баскетбольная команда школы готовилась к соревнованиям, а Ан лишь на секунду забежала, чтобы с воришки стребовать очередной похищенный им рисунок. Всегда умудрялся стырить то, что ему приглянётся. Хоть бы раз разрешения спросил! — Так «да» или «нет»? — щурился Юнги. — Я подумаю… — Лиён! — Очень хорошо подумаю. — Ну, Лиён… — не резко дергает её за рукав кофточки сверху рубашки надетой. — А вообще, Мин Юнги, ты — наглый Кот! И не улыбайся тут! Вся школа итак думает, что мы встречаемся. Как такое вообще произошло? — огромные кофейные глаза внимательно смотрели, ожидая ответа. — Эээ… — не нашёлся, что сказать юноша. — Всё, надоел! — махнула на него Ан. — Лиён, ну постой! — догнал, к себе развернул и губы мягкие своими накрыл, окончательно убеждая всю школу, что они всё-таки встречаются, и пофиг наглому Коту, что ответа от девушки так и не получил. — И всё-таки я хочу, чтобы ответ был «да»! — улыбается, возвращаясь к команде, а те и челюсти свои на пол пороняли. Дверь чёрного выхода распахнулась и на Юнги налетел разгорячённый Чон Хосок. Он потребовал объяснить, где девушка, потому что в клубе её нет. Спокойный и рассудительный Чимин не знал, кого стоит удерживать — Хосока, который, судя по всему, был на решительный разговор настроен, или Юнги, который слёзы судорожно вытирал и уже скалился довольно оттого, что наконец-то сейчас душу отведёт, двинет Улыбатору бесящему. Между ними становится. Уж беззащитного айдола не тронут. Не тронут же? — Тебе-то что? Взгляд из-под ресниц режет плоть на куски. Умеет репер устрашать одним лишь видом — танцор стушевался. Под биты двигаться он умеет, а вот драться… Всегда старался избегать. Единственное, что он может предложить для решения спора — баттл, но Юнги владеет голосом, а не телом. Они во всём разные, только в одном сошлись — Лиён. Хосоку девушка репера понравилась сразу, как только её выходящей из спорт-кара увидел, а уж узнав, что она рассталась с этим грозным Котом, решил не упускать. — Сколько ты её мучить будешь? Не достаточно того, что уже сделал? Юнги обомлел. Неужели новенький обо всём знает? Откуда? Кто рассказал? И, что вообще эта идеально красивая физиономия знает? — Это не твоё дело, — шипит Мин, подходя ближе. — А ещё раз увижу, что трёшься рядом с ней, выебу. Во все щели! С силой оттолкнул Чона в сторону, и тот врезался в мусорный бак, что находился рядом, падая мягким местом на землю. Быстро на ноги становится и порывается репера за шиворот схватить, но Чимин преграждает ему путь. — Не стоит, Хоби, оставь. И о Лиён забудь. Ты ещё многое не знаешь об их паре. Так просто эти отношения не закончатся. Не стоит тебе ссориться с Юнги. Я вижу, ты парень хороший и Лиён защищаешь, но не от того человека. Держись от неё подальше, мой тебе совет. Чимин по-приятельски похлопал Хосока по плечу и вошёл в клуб. Чон застыл на месте, осмысливая произошедшую перепалку с репером, и понял, что всё, что писали о репере СМИ — лишь верхушка айсберга. Настоящий Юнги никому постороннему себя истинного не показывает. Видимо, Хосок теперь избранный, раз увидел эту сторону, этот взгляд грозного Agust D, но он всё же рискнёт. — Кхе-кхе, — послышалось за спиной Чона, когда тот собирался вернуться в клуб. Он повернулся и заметил силуэт возле стены, на которую не падал свет от фонаря. — Кто там? — выкрикнул танцор и попятился к двери. Силуэт начал приближаться и, когда вступил в круг света, Хосок узнал в незнакомце Ли Феликса. Присутствие этого человека удивило Хоупа, а больше всего то, что, судя по всему, парень что-то хотел от него, раз уж терпеливо ждал, пока все уйдут, прячась в темноте. — Я тебя помню, — снова произнёс Хосок. — Ты парень Джинни, который делал Юнги минет, — Чон смеётся, добавляя: — Ой, прости, бывший парень, которого на порог клуба приказано не пускать. Феликс позволил тебе лёгкую ухмылку, подходя к танцору. Затем надел маску невинного личика и встал напротив Хоупа. — Меня подставили. Я не хотел ничего плохого. Только глаза Лиён открыть. Директор Мин ей на протяжении пяти лет изменял и с мужчинами, и с женщинами, но она знала только про женщин. Поэтому я и провернул всё это, чтобы её глаза открыть. Честное слово. Чон Хосок слушает внимательно с важным и сосредоточенным видом. А Ликс, заметив, что лапша устраивается идеально на чужих ушах, пошёл с короночки. — Будет лучше, если она будет с кем-то вроде тебя. — Почему? Ты же меня не знаешь. — Мне Хёнджин рассказывал. — И Хван меня не знает, мы встретились лишь недавно. Феликс слегка запаниковал, но виду, конечно же, не подал. — Он давно следит за тобой. Ты его кумир. — Так, и что ты хочешь от меня? — Завоюй Лиён. А я тебе в этом помогу. Я знаю, что нужно девушкам. Хосок опустил голову и начал тихо смеяться. Потом — просто дико ржать. Феликс недоумённо смотрит и не понимает, что происходит. — Больной, что-ли? — бормочет про себя, делая шаг назад. Чон его слышит и в один миг успокаивается. — Я не понимаю, на фига тебе это нужно, но, если ты считаешь, что я нуждаюсь в твоей помощи, жалкая шлюха, ты ошибаешься. Почему-то все, видя мою обворожительную улыбку, принимают меня за простака и глупца. Слушай сюда, я уже давно навёл справки и о тебе, и обо всех постоянных обитателях вип-этажа. Думаешь, я не знаю, сколько членов было в твоей жопе помимо этого Юнги? Думаешь, я такой же наивный дурак, как и Хван? Ты — тупая шлюха! Проваливай, пока я охрану не позвал! Ли Феликс остолбенел и не может сдвинуться с места. Даже, когда дверь за танцором закрылась, он продолжил сверлить её взглядом, закипая от злости внутри. — Плюс один, — бормочет, всё ещё смотря на дверь, затем широкими шагами покидает территорию клуба.