*Flashback*
Чимин, изрядно нахлеставшись алкоголем, нащупывает в кармане телефон и лезет в телефонную книжку. Смартфон в руке раздваивается и буквы плывут. Каким-то чудом рассмотрел первую букву имени «L» и жмёт по вкладке. — Смотрите, кто звонит. Чего надо? — раздаётся в трубке женский голос, но он совсем не похож на Лиён. — Лиён? — решает уточнить Пак. — Какая нафиг «Лиён»? Ты кому звонишь? — Да, чёрт возьми, ик, кто это? — не понимает Чимин и смотрит на смартфон. Буквы уже не расплываются. Он читает имя контакта «Lisa». — Ты что, пьян? Чимин? — Лиса, так это ты? — просиял айдол. Он хотел позвонить Ан Лиён, но по ошибке набрал коллегу по цеху — талантливую тайскую девушку, которую пять лет назад дебютировал Юнги, как рэп-исполнительницу. — О, неужели! — Ли-иса, ик, как я рад, что ты позвонила. Рассказывай, как ты? Давно тебя не видел. — Ты там совсем пьяный, что ли? Или всё-таки звезданулся с «Олимпа»? — О-о, пьян, родная. Я очень, сильно, ик, пьян. Так что у тебя нового, рассказывай? — Где ты? Я приеду. — Где я? А я в гей-клубе. — Бог ты мой, как тебя туда занесло? — Судьба-злодейка, — развёл руками. — Ли-и-и-са, как я рад тебя слышать, — хнычет почти. — Так, понятно. Передай телефон кому-нибудь трезвому. Чимин послушно выполняет просьбу и протягивает руку с телефоном бармену — молодому парню лет двадцати двух. Тот за стойкой откладывает уже натёртый до блеска стакан, принимает телефон и наотрез отказывается сообщать адрес заведения. Пришлось девушке именем своим засветить. А бармен оказался её поклонником. Охотно назвал адрес, и через некоторое время Лалиса Манобан озарила клуб своим сиянием, чем изумила всех присутствующих. Мало того, что девушка, коих здесь давно уже не было, так ещё и такая известная. Она взглядом быстро Чимина нашла. — О, Лиса-а! Быстро ты. Посмотри на него, — указывает на бармена. — Он по тебе сохнет, — шепчет на ухо и уже громче добавляет, — он твой фанат. Пока Лиса и парень обменивались любезностями и благодарностями, Чимин допил свой коктейль и попросил новый, на что получил категоричный отказ от обоих. — Спелись, значит? — Пошли домой, пьяница, — прокричала Лиса и взяла друга под руку. Кое-как дотащила его до машины, обругала охранников за то, что не помогли, и стала выпытывать у Чимина, куда везти его тело. Получила невнятный ответ и приняла решение везти к себе. В автомобиле он сидел спокойно, Лисе даже показалось, что уснул. Но стоило им подняться домой, как только что еле ноги волочащий парень прижал подругу к двери и навис, твёрдо опираясь о пол своими двумя. Взглядом сосредоточенным на неё смотрит и изрекает: — Ты хочешь меня? — сбытый шёпот горячим дыханием плавит нежную кожу её лица. — Я теперь парень свободный. Лиса зажата между плоскостью и Паком, и расстояние между ними с каждым вдохом становится ничтожным. Она опускает взгляд на его пухлые губы, которые за три года только сочнее стали. Вспомнила, что он вытворял ими и своим языком, сглотнула и часто заморгала. Выставила руки вперёд в попытке оттолкнуть его, но тело стало ещё приятнее на ощупь. Немедленно захотелось раздеть его и изучить досконально, миллион отличий найти. И пока не найдёт, поиски и блуждания пальцев по коже не остановит. Чувствовать его под своими ладонями, находиться так близко и знать, что он чертовски хорош в постели — весьма соблазнительно, но она отталкивает парня. — Я завязала с этим. Парень хмурит брови и, кажется, не понимает, о чём речь. — С каких пор? — спрашивает он и не позволяет ответить, снова подходит ближе и теперь не оставляет и миллиметра между ними. Он мажет губами по щеке, спускается на шею и проводит по ней кончиком языка, рассыпая мурашки по её коже. Лиса прикрывает веки. Она не в силах сопротивляться демону похоти. Она не хочет, даже не смотря на то, что от него разит, как от ромовой бочки. Чимин, не встречая сопротивления, опускается на ключицы, распуская передние шёлковые завязки на коротеньком топе. Лента выныривает из последней петельки и перед Паком обнажается молодая, округлая грудь. Он спускается к ней и прижимается губами к чувствительным ореолам. Сперва всасывает, затем играется языком и прикусывает, снова всасывая. Чимин гладит кожу девушки и чувствует, как она трепещет под ним, ощущает руку в волосах, сжимающую не сильно. Отрывается от твёрдых бусин и поднимается к губам. Терзает их жадно, пытаясь насытиться и, отдалившись на несколько миллиметров, произносит: — Хочешь, чтобы я не останавливался, Лиён? Резкая боль на затылке. — Что-о? — зашипела Лиса. — Мало того, что три года делал вид, будто меня не существует, а теперь, как снег на голову свалился, так ещё и другую представляешь. Не-а, херушки. Хватит с меня перепиха по дружбе. Иди проспись, пьянь, а ко мне даже не приближайся! Она подняла с пола ленту от топика и направилась в спальню, откуда до утра уже не выйдет. А Пак растерянно плюхнулся на голый пол в прихожей, тряхнул головой и завалился на бок. Там же и уснул.***
— Лиён? — Чимин бесцеремонно врывается в комнату Лисы. Девушка уже не спала, лишь нежилась в лучах утреннего солнца. Это имя махом всё хорошее настроение раскрошило. — Как же вы заебали со своей Лиён. Честное слово, носятся как со списанной торбой, — пробурчала Лиса, накрываясь с головой одеялом. Айдол подошёл ближе и убрал одеяло с лица девушки. Глаза его округлились, когда увидел, что в кровати не Ан Лиён, а Лалиса Манобан — его старая подруга, коллега по цеху и по совместительству секс-партнёр без обязательств из прошлого. Он положил одеяло на прежнее место, потом снова убрал, и так ещё пару раз. — Может, хватит? — прорычала Лиса. — Ла-лиса? А как ты тут?.. Как я тут?.. А где я? Девушка присела на кровати, надела тапочки и, проигнорировав Чимина, отправилась в ванную. Пак осмотрелся, пока подруги не было. Это её квартира, по наградам понял. Начал анализировать ситуацию. Так, проснулся в одежде, слегка помятый, и буквально на коврике, значит ничего не было. Облегчённо выдохнул и потёр лицо ладонями. Но, как он сюда попал, абсолютно не помнил. Только то, что после разговора с Кимом-старшим он побил телефон в попытке дозвониться до Тэхёна. После того, как разнёс их квартиру, отправился в клуб. Но, как он оказался дома у Лисы, пока не получалось логически объяснить. Девушка вышла, недовольный взгляд бросила на айдола, стоявшего в коридоре. — Уходить собрался? — Прости, я ни черта не помню. Лучше пойду, — замялся Чимин, глаза опуская. — Ну и народ пошёл. Зазвездился, Пак? Ни благодарности, ни извинений теперь не дождёшься. Проваливай и больше не звони в таком случае. Чимин отпустил ручку двери и посмотрел на подругу, но та, бросив последнюю фразу, уже ушла на кухню. Он разувается и идёт за ней. — Лиса, я что-то натворил вчера? Прошу, расскажи, — промямлил айдол, присаживаясь на диван в смежной с кухней гостиной. — Для начала ты расскажи, что с тобой произошло, и как ты оказался в гей-клубе? — девушка бросила ему бутылку воды, чуть не прибив, попав ровно в итак трещащую голову, и хмыкнула от раздавшихся матерных возмущений. Вдоволь напившись, Чимин сглотнул. Рассказывать подруге про Тэхёна он не хотел, да и не должен. Если не ради себя, то ради него, каким бы мудаком он ни был. — Кое-что произошло, Лиса. Жизнь меня хорошенько отъебала. Неслышно подкралась сзади, нагнула неожиданно и жёстко так трахнула. Опомниться даже не успел. — Ты с девушкой расстался? Чимин горько улыбнулся. Лиса поняла, что так и есть. — А в гей-клубе, что забыл? — Да, Лиса, расстались. Только не с девушкой, — Пак посмотрел на подругу, поджимая губы, будто вот-вот заплачет, потом опустил голову и через мгновение на пол закапали драгоценные слезинки. Лалиса подошла к другу и крепко обняла. Он вцепился в неё и зарыдал в голос. Вчера ему этого очень не хватало. Как же хотелось, чтобы рядом кто-то был и слушал, но в тоже время не хотелось никого видеть, не хотелось читать жалость в глазах и слушать пустые обещания: «Всё будет хорошо». Потому что не будет. Ничего не будет хорошо. Не будет как прежде, всё, сердце разбилось и раскололась душа, осколками острыми в рёбра впиваясь. Болеть не перестанет. — Чим-и, ну сколько раз со мной так было? Помнишь, как успокаивал меня? Ушёл один, придёт другой. Сколько вы были вместе? Месяц? Три? — Три года. Даже больше, — всхлипывает. — Так долго… — размышляет вслух Лиса. — Так вот почему избегал меня? Ого! Что же произошло, что он оставил тебя? — Он женился… вчера, — всё ещё плакал Чимин, обнимая коллегу, но как только рука, до этого поглаживающая его волосы резко замерла, он понял, что на эмоциях сболтнул лишнего. — Э-э… Лиса, я… — Ким? — широко распахнутыми глазами смотрела подруга. — Ким Тэхён? — Лиса… Прошу, не рассказывай никому! — Мин знает, что ты с ним?.. — Да. — Обалдеть! Так он тебя ради япошки бросил? Вот же ослиная мошонка! Чимин-а, и ты из-за него плачешь? Это не ты потерял того, кого любишь, а он потерял того, кто любит его. Тем более, что променял на бабки, как будто своих ему мало. — Он не такой… — А какой? Будешь защищать? Мы, для таких, как он, всего лишь вещи, игрушки, — Лиса начинает злиться, видит, что друг защищать его уже рот открыл. — Ну и дурак! — выпалила, не дав сказать, но друга к себе притянула. Следующие три дня прошли в одинаковом режиме: вечер и ночь Чимин в клубе, а утро и день в квартире Лисы. Она ему и вещи таскает, и голодным не оставляет. Одним словом, хорошо устроился. На мгновение даже почувствовал себя Лиён, вот только Ким, в отличие от Мина, не рвётся его найти. А чтобы нашли другие, Чимин сам не хочет, поэтому все звонки и сообщения друзей, менеджеров и даже Минхо, остаются без ответа. Уже четвёртую ночь подряд Лалиса забирает друга из гей-клуба. Она как обычно звонит ему и ждёт какое-то время. Обычно в течение десяти минут он выходит, так произошло и в этот раз. Шатаясь из стороны в сторону, Пак подходит к машине и садится, тут же вырубаясь. С парковки девушке пришлось его тащить на себе, а возле входа происходит то же, что и в первую ночь. Чимин прижимает подругу к стене и целует смело так, с напором. Потом руки на ягодицы опускает, и за бёдра поднимает её. Лиса сплетает ноги на его талии и обхватывает шею. Когда Чимин нёс её внутрь, девушка заметила несколько вспышек и сказала об этом парню, но Чимин будто не слышал её. Хотя прекрасно расслышал, что она сказала и улыбнулся довольно. Завтра будет скандал, такой громкий, что Тэхён не сможет не услышать. Если он решил Чимина бросить, то никак не отреагирует. А если нет, то примчится узнать, правда ли то, что айдол вновь с бывшей сошёлся, о которой Ким, разумеется, был осведомлён.***
Лиса толкает грубо Чимина в бок. Тот неудачно разворачивается на диване и падает на пол. — Что такое? — хнычет айдол. — Дай поспать. — Какой нафиг спать? Нам конец, Пак. Ты понимаешь?! — кричит девушка. — Заместитель Минхо мне уже телефон весь оборвал. — Да шли его на хер. Пуп земли, тоже мне. — Вот он сейчас с директором Мином приедет, сам пошлёшь, — торжествует Лиса, потому что удалось растормошить коллегу, который мгновенно на ноги вскочил. — Как приедет? — начал бледнеть Чимин. — Ты ему сказала, где я? — Ты идиот? На, смотри! Пак принимает из рук Лисы планшет и смотрит на статью, которую сам же заказал.«Genius Lab соединяет сердца. Принц выбрал себе принцессу»
Не успели в Genius Lab отойти от слухов, касаемых расставания репера Agust D и художницы Ан Лиён, как компания вновь оказывается в центре внимания. Но, постойте, это не её знаменитый основатель и его девушка. В этот раз причиной стали артисты Genius Lab — Лалиса и Чимин…
— На фото посмотри. Это парковка моего дома, дубина! Прекращай бухать, Пак. Тупеешь. Так и знала, что ничем хорошим это не кончится. Чимин в панике начинает метаться по гостиной. Видимо, его мозги реально перестали работать. Потому что вчера днём, когда он звонил фотографу с наводкой, ни о чём другом не думал, кроме как довести Тэхёна. О том, что их с Лисой репутация пострадает, он и не помыслил. А теперь расхлёбывать им обоим. — Лиса, прости меня, — айдол посмотрел на подругу и взмолился. — Наконец-то, — развела она руки, но потом насторожилась. — Что? Почему ты извиняешься? Ты же не виноват… — она замолчала и затем продолжила. — Ты же не виноват, Пак? Лисий прищур заставил Чимина поджать губы, и девушка поняла. Она сделала глубокий вдох и тоже стала маячить перед похмельным взором Чимина. — Это всё из-за Кима? — остановилась на мгновение, чтобы услышать ответ, и айдол кивнул. — Пиздец! Ты хоть понимаешь, что натворил? Всё, нам конец. Не-ет, почему нам? Тебе. Я тонуть в этом говне не собираюсь. Сам заварил, сам расхлебывай. Сейчас они приедут и сам объясняйся перед ними, а я умываю руки. Блять, меня же твои фанатки… Ну ты и гад! — Лис… — Не ожидала я от тебя такой подставы. — Лис, прости. Я… Лучше мне уйти, — Чимин направился к выходу. — Э-э… Куда намылился? Никуда ты не пойдёшь! — Лиса, пожалуйста. Мне пока что нельзя с ними встречаться. Пожалуйста, дай мне сутки. Я что-нибудь придумаю. Только не говори, где я. Пожалуйста… Девушка задумалась. Неужели такая любовь сильная, что голову потерял совсем? Фиг с ним. Она даёт ему сутки, но потом пусть выкручиваться, как хочет. Чимин ушёл снова в клуб. Там его никто не найдёт, если, конечно, одна обиженная подруга не сдаст. И Пак боялся этого, потому что он не просто её предал, но и обломал ночью. Когда они поднялись наверх, он спящим прикинулся. Лиса его оставила и ещё пледом накрыла. Но догадалась ли?.. Теперь не узнать. Остаётся только ждать своей участи.*end of Flashback*
— Спасибо. Мы его уже несколько дней ищем, — облегчённо бросил Гук. Парень сильно удивился, когда номер Лисы высветился на его экране. При съемках её клипа, в котором Чонгук принял участие, они обменялись номерами, однако, с тех пор так и не общались. Но причина её звонка оказалась весомой — Пак Чимин, который дел наворотил. Лалиса вспомнила, что Пак ей рассказывал когда-то о Чонгуке, что тот был его другом. Гордо говорил: «Смотри, смотри, он это снова сделал! — показывал он фотки Лисе, хвастаясь Чонгуком. — Мой дружбан!». Возможно, тайка не верила Чимину, возможно, себе. Ведь как бы зла она не была на него, а всё равно бы пожалела, сдалась бы под его потерянным взглядом и, скорее всего, он мог бы и дальше ею пользоваться, скрываясь от всех. Понимала, что не вывозит, а если этот Чон Чонгук ему действительно друг, то может поставит мозги парня на место. Она обещала не говорить главным, но про Чонгука речи не было. — Только не говори пока Мину и тем более Минхо. Я дала ему время до завтра. Потом сама его сдам. Гук кивнул. Он впервые в таком месте. Сказать, что ему неприятно здесь находиться — мягко сказать. Очень мягко. А всё из-за Тэхёна. Он, словно реагент, ворвался в жизнь Чимина и изменил его. Единственное, что радовало Гука — то, что реакция произошла физическая, а не ядерная, и его друга всё ещё можно вернуть в натуральное состояние. Последствия, конечно, будут. Хотя, кого он обманывает, они уже есть. И это заставляет ненавидеть ледышку Кима ещё сильнее, даже несмотря на всю его помощь. Как он мог вообще оставить человека, который всецело принадлежит ему? Который кроме тупой, кучерявой башки больше никого не видит. И Чон прямо сейчас в своих мыслях клянётся, что больше не позволит Тэхёну приблизиться к другу, ни за что на свете. Он внутренне даже ликует, что так произошло. Так будет лучше для Чимина. Он заслуживает лучшего. Чон проходит между столов и даже по сторонам не смотрит. Друга он нашёл сразу. Все гомосеки собрались возле сцены и, захлёбываясь слюнями, пялятся на Пака, который для них танцует. Судя по всему, то чудо в перьях, негодующее в сторонке, недоволен данным раскладом и готов на клочья порвать парня, что забирает его рис, потому что штаны Пака уже почти рвутся от купюр. Всё произошло неожиданно. Один Хрен в костюме с запонками «Louis Vuitton» схватил Чимина за ноги и потащил к себе со словами: «Иди ко мне, моя булочка». И Чонгук решил, что пора прекратить это шоу. — Не твоя булочка! — прорычал Гук и грубо отодвинул мужчину. — Ты ещё кто такой? — толпа один за другим недовольным гулом начали возмущаться, а тот Хрен, когда Чон потянул руки к другу, чтобы снять со сцены, схватил Гука за плечо и со всех силёнок, что нашлись в его упитанном теле, вмазал спортсмену. Чон даже не пошатнулся. И как этот коротышка вообще до лица дотянулся? У спортсмена уже несколько дней кулаки чешутся, а груша этот зуд никогда не снимет. И в этот раз не он начал. Бедняга ещё не знает, что спящего монстра-убийцу разбудил своим кулачком. Чонгук с улыбкой безумца к мужчине поворачивается, а тот голову в плечи вжимать начинает и пятится. Лиса стоит в сторонке и наблюдает. За несколько лет в индустрии развлечений она научилась одному правилу: «Не лезь, если не просят». Ни Карлик в дорогом костюме, ни, тем более, Чонгук её не просили о помощи. Ей даже нравится, как реагирует этот мускулистый секс на ножках. Накачанных, соблазнительных и красивых ножках. — Гук-и-и, — Чимин прыгает на друга и виснет обезьяной, не давая тому душу отвести. — Как я рад тебя видеть. — А телефон ты не брал, чтобы соскучиться? — недовольно, даже раздосадовано произносит Чонгук, всё ещё смотря на Хрена. А тот уже на Чудо в перьях слюни пускает. «Фу, блять», — скривился мысленно Чон. Его даже передёрнуло от этой мерзости. — Давай выпьем? — спрашивает Чимин, всё ещё сидя на друге. — Сначала штаны свои вытряхни, — ответил парень и убрал руки с бёдер Пака. Чимин и забыл, что сегодня его танец наличными оплатили, но купюры ему без надобности. И, собрав их в толстую стопку, отдал Чуду, что всё это время взглядом недобрым айдола пожирал. Прямо в липовые сиськи засунул, подмигивая, со словами: «Ты их заслужил, сладкий». Артист удивился сперва, а затем улыбнулся одной стороной. Мнение своё о Чимине поменял. За барной стойкой айдола встречают с широкой улыбкой и вопросом: «Как всегда?». Чимин просит безалкогольный, а вот для друга — Чиминовский «как всегда». — А я невидимая, что ли? — возмущается Лиса. — О, и ты тут. Что ты хочешь? Я оплачу. — Ничего, спасибо, — скривилась Лиса и продолжила. — Мне уже пора. Не забудь о своём обещании. Потому что я о своём помню. Чонгук, теперь он твой, а я пошла. Лако́н! Айдол с улыбкой помахал подруге вслед, Чонгук коротко кивнул, затем Пак повернулся к другу и продолжил: — Тебе стоит попробовать их коктейль. Твоя «Эйфория» нервно курит в сторонке. Чонгук ухмыльнулся и языком изнутри щёку толкнул. Мол, посмотрим-посмотрим. — В составе — Everclear. А граппа с ним и рядом не стояла. С одного глотка уносит. Так и называется «Pure death» — чистая смерть. Чонгук фыркает и опрокидывает стопку. — Тут точно есть алкоголь? — улыбается спортсмен, полагая, что всё-таки его «Эйфория» выиграла, ведь, по секрету, там ещё и абсент замешан. — Ты погоди, не так сразу. Ты покрепче меня всё-таки. Лишь через несколько минут, когда в глазах друг раздваиваться начал, спортсмен прифигел. Чимин засмеялся и заказал ему тоже безалкогольный коктейль, но Чону понравилось и он хочет ещё. Пак серьёзно смотрит на бармена, и тот понимает немую просьбу. Этот брутальный экземпляр в трезвом-то состоянии своим кулакам не хозяин, а в пьяном так и вовсе. — Извините, ликёр закончился. Мне необходимо сходить за новой бутылкой, — говорит молодой паренёк Чону, на что тот только фыркает. Не дурак, понимает, что опасаются. — Вот и хорошо, а пока — безалкогольный, — Пак подсунул другу пустышку и тот вроде бы согласился. Проходит полчаса. Друзья давно уже так не болтали. С тех пор, как Чимин встретил Тэхёна, Чонгук с ним практически не общался. Он ведь всегда любил девушек, был у них невероятной популярностью и пользовался успехом. Но стоило появиться Киму, Пак изменился. Он стал нежнее и заботливее. Гука оттолкнула его чуткость и эта бесящая ванильность, которую спортсмен не любил. Он вообще в любовь не верит. Не понимает, зачем она нужна, если делает такими слабыми. И теперь, смотря на состояние друга, он убедился в этом окончательно. Но внутри что-то защемило при виде страданий Чимина. Он почувствовал беспричинную грусть и тоже затосковал. — Ты понимаешь меня, друг? — Да-а, — тоскливо выдохнул Чон, а потом осёкся. — Что? Нет! Я и любовь — вещи несовместимые. Чимин улыбнулся. Конечно, Гук понимает его. И Пак уважает его решение отрицать очевидные вещи. — Ты правильно делаешь, что не влюбляешься. Это такая боль, Чонгук-и. Вот представь, что перед тобой две кровати — одна с гвоздями вместо матраца, а другая — с прекрасными и ароматными розами. На какую кровать ты ляжешь? — На гвозди, — Чонгук полагает, что его ответ верный, но похоже, что он никогда на них не лежал и ошибочно думает, что это больно. — Вот и правильно! А я выбрал розы, теперь страдаю. — Почему? Они ведь прекрасны, и явно мягче, чем гвозди. — Ошибаешься. Если ты ляжешь на кровать с гвоздями, то за счёт равномерного распределения веса, ты сможешь на них лежать, не испытывая боли. А если ляжешь на кровать из роз, то провалишься и поранишься о шипы. — Нихуя ты философ, — попытался разрядить обстановку Чон и засмеялся, но Чимин его слишком хорошо знает. Гук уже давно утонул в шипах. Возможно, отрицает или пока не осознаёт, но он погряз в этих розах так глубоко, что уже не замечает новых ран и не чувствует, что кровоточит. Они все погрязли в цветах, только не таких прекрасных, как розы, а тёмных, гниющих, смердящих, но не погибающих. Вип-этаж клуба Арт собрал на себе лучших друзей. Они — совершенно разные люди, разных возрастов и взглядов на мир. Но есть у них одно общее, что объединило и сделало семьёй — они все сломаны и отравлены людским ядом. Подобно ровной почве их хрустальные души были разрезаны лопатой реальной жизни и словно паразиты, внутри посеялись зёрна зла. Отравленные ростки терпеливо ждали своего времени, чтобы прорости, и это произошло. И со стороны кажется, что эти люди прекрасно живут, ведь у них есть всё, о чём другие могут только мечтать — деньги, власть, слава, любовь. Но любой, кто притронется к ним, почувствует горечь на кончике языка. Потому что гнилые цветы слишком заполнили просторы души, не оставляя места для проблеска света. Они сами растят их, подкармливают, поливают и прячут глубоко во тьме от губительных солнечных лучей. Цветы пустили корни, окутали ими всё тело и требуют подпитки. Не сложно догадаться, чем питаются цветы зла наших героев. Если бы они только захотели, то смогли бы от них избавиться, но зло всегда побеждает, зло привлекает отсутствием морали и правил. Зло равно удовольствие. От удовольствия сложно отказаться. Тем более, когда не хочется. И погружаясь в него глубже, найти дорогу к свету становится почти невозможно.***
Чонгук захмелел, но мозг его никогда не отключается. Не было такого, чтобы на утро не помнил ничего о прошлой ночи. Похмелье — да, амнезия — никогда. Сейчас он смотрит на друга, который вот уже полчаса скулит о том, какая жестокая эта любовь, что приносит такую ужасную боль, о том, как Тэхён с ним подло поступил, но продолжает твердить, что любит, жить без него не может и не хочет. Вскроется однажды в одиночестве. На этих словах Чонгук будто протрезвел. Ну уж нет, он не допустит повторение истории пятилетней давности. Он сделает всё, чтобы друга снова не заманила в свои меланхоличные сети госпожа Депрессия. Год они бились с ней за Чимина и это было чертовски сложно, потому что сам айдол помощь принимать наотрез отказывался. — Менеджер Ча, Вы уверены, что нам стоит ехать так быстро? Ничего страшного, если мы опоздаем. Пожалуйста, сбросьте скорость, — юный Чимин впивался пальцами в обшивку пассажирского кресла и молился всем существующим и не существующим божествам, чтобы менеджер довёз его до места выступления целым и невредимым. С тех пор Пак не верит ни в каких богов. Даже ремень безопасности не уберёг школьника от громадной морды грузовика. Всё произошло очень быстро. Сам менеджер отделался лишь сотрясением мозга и рваными ранами от осколков стекла, а вот айдолу, который как раз сидел на месте удара, крупно не повезло: закрытый перелом ключицы, перелом нескольких рёбер, ушибы, порезы и гематомы по всему телу и больше всего досталось ноге, которую собирали по частям — открытый перелом с раздроблением кости. После недельной комы произошло самое болезненное пробуждение. Первые полгода прошли гладко. Компания оплачивала лечение и реабилитацию, уверяла артиста, что как только он станет на ноги, сразу же вернётся на сцену. Чимин искренне верил в это, поэтому с энтузиазмом лечился и посещал реабилитационный центр. В голове крутились идеи для триумфального возвращения. А потом Чимин узнал, что его кинули. Причём уже через месяц после аварии. Компания расторгла с ним контракт и заключила с новым человеком, который дебютировал через два месяца после аварии. Он знал трейни, который место его занял, много советов ему дал когда-то, а взамен получил лишь высокомерный и даже насмешливый взгляд, когда пересёкся с ним в стенах компании. Люди, погубившие его карьеру и будущее, разводили руками и криво улыбались в ответ на вопросы бывшего айдола о том, почему его выбросили, как использованную тряпку. Не выгодно. Не перспективно. Тебе будет сложно. Будет много хейта. Тебя затопчут. Слишком долгая реабилитация. Не справишься с нагрузкой. Список можно продолжить, а веру Чимина в людей — увы.«Танцор умирает дважды — один раз, когда прекращает танцевать, и эта первая смерть наиболее болезненна».
Марта Грэм, которой принадлежит эта фраза — невероятно сильная женщина, талантливая танцовщица и кумир Чимина. Она восхищала его и вдохновляла с самого детства. Её «Весна в Аппалачских горах» всегда поднимала дух, когда казалось, что уже всё, край, а дальше только пропасть. Всегда, но не в этот раз. Теперь всё иначе. Врачи подтвердили опасения директора компании — Чимин больше не сможет танцевать, как прежде. Ему вообще стоит об этом забыть. Обычный человек смирился бы с таким исходом и продолжил обычную жизнь, работая на обычной работе. Но жизнь танцора иная. Если он не занимается любимым делом, он умирает. Восемнадцатилетний школьник оказался сильнее обстоятельств. Он прошёл курс реабилитации до конца и поднялся на ноги, чтобы доказать бывшему агентству, что они крупно ошибались насчёт него, однако все от него отвернулись. Ни одна компания не хотела возиться с калекой. И сколько бы Чимин их не обошёл, везде получил отказ. Бывшая компания прекратила финансирование школы искусств, в которой Пак учился до аварии, поэтому парню пришлось вернуться в родной город и доучиваться там. Кое-как он окончил последний класс старшей школы, а потом выше упомянутая госпожа его забрала в своё царство. Он не хотел никого видеть, покалеченная нога всё время была в синяках, потому что каждую ночь Пак пытался танцевать, но падал и лупил по ней, что было силы, вымещая всю злость и обиду. Однажды он пропал. Просто ушёл из дома ночью и не вернулся. Его искали везде, были подключены соседи и бывшие поклонники. Лишь Чон Чонгук — лучший друг и бывший одноклассник — догадался, где парень может быть. Детьми они часто встречались на морском берегу. Он предположил, что Чимин может быть там. Ох, если бы Чонгук пришёл на пять минут позже, случилось бы необратимое. Продрогший, с пустым взглядом, Чимин шёл к зовущим его волнам. Он хотел исчезнуть, раствориться пеной в море, чтобы от него в этом мире и следа не осталось. Только родителям жизнь портит своей неудачливостью и бесполезным существованием. Сломленный и почти убитый ангел при виде друга рухнул в его объятия и, обронив солёную каплю в море, потерялся в долгом и глубоком сне. Что он собирался сделать, так и не признался. Однако с этого момента он был под присмотром, насколько позволяли тренировки, в то время уже известного спортсмена и тхэквондиста молодёжной сборной. И только тогда, когда Пак изъявил желание чем-то заняться полезным, хоть как-то начать зарабатывать, Чон окончательно уехал обратно в Сеул. А Чимин действительно устроился в бар официантом, а в свободное время, когда заведение пустовало и не было никаких дел, он надевал наушники и танцевал, пока никто не видит. И один из таких вечеров стал для Пака роковым. Как он мог не заметить одинокую фигуру мужчины в углу бара, уже не вспомнит, однако тот, даже сквозь пелену алкоголя смог разглядеть врождённый талант у парня и протянул ему визитку, на которой было написано:«Компания «Genius Lab»
Заместитель генерального директора
Ли Минхо
*номер телефона*».