Три (в меру умных и в меру тупых) идиота на Земле Королей

Время в пустоте тянулось, как жвачка, застрявшая между пружинами механизмов. По правде говоря, время здесь не двигалось — оно просто замерло на месте, а вместе с ним навсегда замерли и жизни невошедших, проживающих тут. Хотя и проживанием это было никак не назвать — скорее заточением. Заточением для одного клона, неспособного выйти из своей безграничной тюрьмы. Нет, тут не было ни решёток, ни чёрствого хлеба с водой — тут не было абсолютно ничего. Это и «миром» назвать сложно, скорее «нигде», «ничего», «никогда», «пустота». Вариаций множество. С появлением четвёрки невошедших жизнь Джокера переменилась, заиграла новыми красками. Долгое, долгое время он не слышал даже собственного голоса, а когда начинал говорить сам с собой, то тут же приходил к мысли о том, что медленно, но верно сходит с ума. Пустота не отпускала своего заключённого под купол, в тюрьму поменьше, зато со всеми благами человеческими, где восьмёрка клонов, оставившая его в тени, упивалась своим всевластием. Но золотая клетка, как бы ни сиял её металл, навсегда останется клеткой. Своеобразная тюрьма сдерживала Красного Джокера за все его прегрешения в реальном мире. К слову, не только за свои деяния он сидел тут: его силами подпитывался весь подкупольный мир. Вот и приходилось везде с собой скипетр таскать, чтобы сосредоточить хоть те остатки магии, что остались в нём. Невошедшие же могли свободно проходить в обоих направлениях. Нередко они возвращались побитые, в стельку пьяные или хуже. В общем, веселились как могли. Уж сколько раз тринадцатый предлагал им взять свой скипетр, но те лишь отмахивались, мол, лишний груз им не нужен. Да и правильно, всё равно они бы не смогли воспользоваться им, разве что только врезать кому-нибудь. Прощаться всегда было тяжело. Особенно когда знаешь, что твои самые близкие люди могут не вернуться. Когда же все они рядом, то и на душе становилось спокойнее от осознания, что в любой момент можно прижаться к чужому телу, услышать биение его сердца, его голос… да даже просто тепло и запах! Становилось так легко, словно и не было тех долгих, мучительных лет, проведённых в одиночестве. А потом они уходили, оставляя забытого клона в одиночестве на попечение собственным мыслям. И он вновь и вновь возвращался к воспоминаниям о годах, проведённых в уединении от остального мира… так больше не могло продолжаться. Наша история начинается в один прекрасный день, кои здесь не отличались один от другого. Тишину Карточного мира, которую прерывали до этого только возбуждённые голоса невошедших, нарушил высокий и слегка визгливый голос Джокера, но не весёлый, как обычно, а пропитанный какой-то обречённостью. — Сдался вам этот купол! Останьтесь! — жалобно проскулил он. — Чего вам стоит? Не найдя поддержки, он обратился к Риккардо. Уж он то точно выслушает его. Или хотя бы сделает вид, что слушает. Он же не Чарли, готовый ради глупого карточного долга пожертвовать дружбой и жизнью должника. — Мистер Де`Карли, ну хоть вы то! — так официально Джо обращался к Риккардо только тогда, когда был чем-то возмущен, ну, или хотел поддеть его. Здесь был первый вариант. — Помните, что вы говорили о том, чтобы никогда больше не посещать купол? Машинально вздрогнув от упоминания своего имени, Риккардо обернулся к Красному, добродушно улыбнувшись ему. Встречаясь с ним глазами, в животе начинали порхать бабочки, щекоча своими крылышками и заставляя щёки наливаться кровью. «Какое прекрасное чувство», — думал Джокер и блаженно прикрывал глаза. «Лишь бы не глисты», — думал Риккардо и продолжал глупо улыбаться. — Ты слишком драматизируешь, — похлопав по плечу худощавого парня, сказал Де`Карли, — не стоит так переживать. Ничего с нами не случится, как и в прошлый раз. Но Джокер-то знал о том, как его друзья развлекались в прошлый раз. Даже то, как Пиковый король был повержен доблестным сэром Родефом Первым, а потому отчаянно не хотел оставлять их без присмотра. Прошлая вылазка закончилась для него удачно, несмотря на то, что отняла много сил. Главным было не это. Он же смог проникнуть под купол! Обмануть эту проклятую систему, берегущую свой ценный источник энергии, так что мешало ему провернуть это вновь, но на этот раз не скрываясь? — Н-но… Риккардо, я же волнуюсь за вас всех. Вы мне дороги, как не знаю кто! Я не могу вас потерять… я просто не переживу этого! — как уже было сказано ранее, купол оберегал свой сосуд с магией как зеницу ока, а потому выбора «быть или не быть» у тринадцатого клона не было. — Я понимаю, — вздохнул пиковая тройка и обернулся к своим друзьям, которых и след простыл. Не удивительно — они же так долго рвались погулять. Конечно же, им было жалко оставлять здесь Красного, но что они могли сделать? — Ты же понимаешь, что мы перепробовали всё, что смогли? Бесполезно. Что бы мы ни делали, а купол всегда пресекает это. — А у меня получилось! — настойчиво продолжал он стоять на своём. — Получилось проникнуть под купол? — удивлённо выгнул бровь Рик. Пусть он и не верил, но где-то в глубине души начинал теплиться огонёк надежды. — Да, есть способ… но… понимаешь, на словах это будет трудно описать. Поэтому не мог бы ты просто вернуться к другим и сказать, чтобы подождали меня там? Пусть пиковый и сомневался, но кивнул Джокеру, попросив его напоследок быть осторожней. Как только двухцветная макушка скрылась из виду, Джо выдохнул, запустил в копну спутанных зелёных волос руку и извлёк оттуда свой скипетр. Само же место, где и хранились многочисленные пачки сахара, скипетр и чёртово множество других вещей, представляло собой небольшое карманное измерение. Не трудно догадаться, что к телу красного шута оно не имело никакого отношения, просто спрятать его в таком надёжном месте — самый лучший вариант из всех возможных. Ещё один судорожный вдох-выдох и Джокер взмахнул скипетром, после чего раздвоился. Вот это уже был клон клона, но, как ни странно, такая обманка действительно работала, если отдать ей немного своей магии. Помахав на прощание ненастоящей версии себя, обладатель роскошной зелёной шевелюры открыл портал в одно из своих многочисленных карманных измерений и шагнул в него. Карманное измерение представляло из себя небольшое помещение, стены которого походили на кору головного мозга, чем абсолютно не являлись. На это место всецело влиял рассудок хозяина, и будь он в более лучшем состоянии, как тогда, когда на сердце Красного Джокера было легко и отрадно, то, возможно, и выглядело бы всё куда презентабельнее. Предстояло большое путешествие по многочисленным миркам, созданным лично Красным Джокером. Нужно было уйти как можно дальше от купола, а уже после вернуться в мир под ним. Единственная проблема заключалась в том, что сил на это уходило немерено и когда Красный наконец проскочил последнюю из своих остановок, а после встал на безлесную карточную землю, то тут же встретился лицом с этой самой землёй. — Я жив! — успокоил он друзей, не поднимая изрядно поседевшей головы. — Не стоит переживать. Просто дайте мне пять минут… или десять… -О, какие люди! — подхихикнул Чарли, за что и получил легкий подзатыльник от Риккардо. — Хэй, чего ты?! Ой… Постаревший вид Джокера привёл Батлера в ступор ещё в тот момент, когда он добывал для него каменюку, и теперь он вновь видел его таким. Испытывая противоречивые чувства ко всей этой ситуации, бывший художник отвернулся, прикусив язык. Риккардо же, не оглядываясь на не самые приятные изменения во внешнем виде Красного, помог ему встать, придерживая, чтобы он ненароком не рухнул обратно. Мим переглянулась с улыбчивым Родефом, прижавшись к его груди и подмигнув ему. Кажется, он понял настрой девушки, судя по тому, как они шагнули обратно за купол. — Предатели, — прошипел недовольно Батлер. Риккардо же никак не отреагировал. О их специфичных отношениях догадывались все, но, чтобы не смущать, закрывали на это глаза. Даже Чарли, побаивающийся Родефа. Дав высосанному до нитки Джокеру передохнуть, ребята двинулись в путь. Выбор пал в пользу Зонтопии, как самого безопасного и пацифистски настроенного королевства. В таком состоянии от пиковых солдат Джо побегать бы не смог, а потому полностью согласился с друзьями, не желая быть обузой для них. А тем временем на горизонте показался лагерь Пиковой Империи. К огромному удивлению, здесь никого не было, лишь парочка часовых. Это было очень на руку компании, собравшейся пройти без шума. — А что, как там жена твоя? — хриплым голосом спросил один солдат другого. — Пику? Да в полном здравии, вот ребёночка с недели на неделю ждём, — похвалился второй солдат. — Да ты что! Ну, поздравляю. Кого хоть… — не успев договорить, первый солдат принялся тыкать в плечо второго. — Что ты… — Тсс, — поднеся палец к губам, зашептал часовой, — гляди. Это ж те, которые императора по башке его же ключом огрели. — Тише! Пиковый король услышит! — опасливо озираясь по сторонам, прошипел парень. — Не услышит. К нему приехал кто-то сегодня. По личному делу. Не выходили ещё голубки. — У, понятно всё. Тогда, полагаю, и докладывать о беглецах не стоит? — Не стоит. Проблем больше наживём. Так о чём это мы говорили? Ах, да…

***

Удачно проскользнув мимо двух недалёких часовых, компания была на подходе к самому голубому королевству Земли Королей. По цвету, конечно. Ворота Зонтопии были приветливо распахнуты и впускали сюда всех желающих. Это было одно из трёх королевств (два других — Верона и Сукхавати, при условии попадания туда), где чужеземцы приветствовались хлебом-солью, а не пиками точёными. Уже по прибытии сюда можно было заметить одну отличительную деталь, помимо различных оттенков синего, — собачий холод. Ну, может и не собачий, но определённо холод. Зонтопийское солнце хоть и светило, но было не способно прогреть узенькие городские улочки, от чего то тут, то там виднелись небольшие лужицы после дождя. Город был красив, величественен, но одновременно с этим печален, как и его правитель, скрывающий свой лик от народа. Троица неспешно прогуливалась по улицам города. Хоть Джокер уже мог идти сам, но с удовольствием принимал помощь Риккардо в этом деле, позволяя поддерживать себя. Чарли же шёл впереди, изредка оборачиваясь на сладкую парочку и пуская в их сторону различные колкости. — Пришли! — радостно объявил Батлер, останавливаясь у открытых дверей и галантно пропуская своих спутников. — Прошу вас. На это Де`Карли только цыкнул, закатив глаза, и провёл Джокера внутрь здания. Бубновый усмехнулся, передразнив бывшего сожителя, и зашёл вслед за ними. Сегодня тут было почти безлюдно, нежели когда они были здесь в последний раз. Возможно, сказалось время (был полдень), а может люди в этот день слишком заняты. Кто знает. В любом случае они пришли сюда не толпу рассматривать, а пропустить стаканчик другой светлого нефильтрованного. Двух часов вполне хватило, чтобы Чарли Батлер — некогда более-менее соображающий — упился в дрова. Сидящий напротив него Риккардо ещё сохранял ясность ума, но простейшее математическое выражение уже бы не решил. Красный и вовсе не притронулся к выпивке, только обмакнул палец в кружку, слизнул и тут же недовольно фыркнул, поморщившись. «Гадость редкостная», — таков был его вердикт. А между тем с наступлением вечера в бар потянулись люди: как бывалые пьяницы, так и обычные трудяги, жаждущие отдохнуть после рабочего дня. Бубновая десятка весело пересказывал истории из совместной жизни с пиковым, да так громко, что вгонял его в краску. Джокер же с упоением вслушивался в бессвязный хмельной лепет товарища, подхихикивая над тем, как забавно злится Де`Карли. Здесь очень не хватало Мим с Родефом, но раз они решили провести время наслаждаясь друг другом, то кто ж их остановит. — И я ему говорю, — язык у Батлера заплетался, но всё ещё можно было разобрать некоторые слова, — «раздевайся»! Ты думаешь, он разделся? Хах, как миленький! Да, Рикки? Нахально приобняв чёрно-белого мужчину, Чарли противно заржал. — Батлер, ради всего святого, заткнись! — последнее слово Риккардо произнёс на повышенных тонах. — Ой, боюсь-боюсь! Щас штаны от страха обмочу! — не сбавлял темпа блондин. — Побояться бы стоило, забыл, кто здесь кто? — был бы у мафиози пистолет, к которому он инстинктивно потянулся, то и угрозы его звучали бы не просто как пустые слова. Долго слушать перепалку Джокер не смог, как и выдержать на своей шкуре косых людских взглядов, направленных и не на него, а на нерадивых базарщиков. Без задней мысли он покинул двух спорщиков. Дождь. В Зонтопии это обычное явление — смурное и мокрое. Крупные капли барабанили по черепичным крышам, мощёной брусчаткой мостовой. Красный неторопливо покинул бар, немного постояв под навесом, где на стене висели обтрепавшиеся агитационные плакаты, он вышел из укрытия. Дождь усилился. Теперь это были не просто редкие капли, а настоящий ливень. Такая погода разогнала зонтопийцев по домам, оставляя на улице только тринадцатого. Он охотно подставил лицо дождю, морща нос, когда влага стекала с него. Хихикая, как ребёнок, Джо искренне радовался подобному капризу природы. — Ты весь промок, — вышедший из бара Де`Карли держал в руках плед (о том, где он его нашёл, история благополучно умалчивает). — Ну и что? Зато теперь я не слышу вашей ругани! — на любые слова пиковой тройки о том, что Красный сейчас промокнет, заболеет и помрёт, последний только качал головой, стараясь стряхнуть с лица воду, да посмеивался. — Да и я так давно не видел дождя! Так мокро и славно! Джокер, пусть и выглядел счастливым, но одновременно с этим печальным. Даже его лучезарная улыбка была омрачена грустью. — Всё же тебе следует зайти под навес. Простынешь. Кивком он оповестил брюнета о своём согласии, вернувшись под навес и сев на одну из ступенек. По-собачьи отряхнувшись, заодно обмочив влюблённого приятеля, Красный чихнул, но не от того, что простыл, а просто потому что захотелось. Риккардо заботливо накинул ему плед на плечи, растирая их, чтобы согреть, прижимаясь к нему, чтобы согреться самому. — Зонтопия чудесна, правда? — Ох, конечно, чудесна, но… — Ты был в реальном мире, — голос дрожит то ли от холода, то ли от такой внезапной близости, — как там сейчас? — Ну, почти как и тут, но машин побольше всяких разных, дома повыше и… — Риккардо замечает, что его рассказ абсолютно не интересует собеседника, продолжающего заворожённо глядеть на дождь. Он и не пытался вдумываться в слова, просто ему нравился голос Де`Карли. Ровный, чёткий, местами грубый, который не захочется услышать в тёмном переулке, но при этом заставляющий сердце биться чаще. Такой, какой тринадцатому никогда не повторить. Джокер всегда говорил быстро и громко, боясь быть неуслышанным. Из бара вывалился Чарли, пошатываясь от похмелья, но всё ещё прочно стоя на своих двух. — Мокнете? Заходите давайте, голубки. Подпихнув пикового ногой, следом расталкивая Красного, он вынудил друзей встать с сырого бетона. — Весь вымок! — возмущённо упрекнул Батлер Джокера, который, на минуточку, на несколько голов был его выше. — А, ладно. Снимешь — просушим.

***

В трактире, который им любезно посоветовали, не оказалось достойной ночлежки, а потому двум спитым парням и их сопровождающему выпала карта всю ночь ютиться в одной комнате на одной кровати. Хорошо ещё, что Мим с Родефом остались «дома». Нет, конечно, невошедшие и до этого спали вместе, в крепких объятиях Джокера (кроватей то у них не предвиделось), поэтому это не должно было стать проблемой, особенно для Риккардо, который каждый раз занимал место поближе к Красному. Но Чарли, хоть и был не против, а свои пять копеек вставил. Мол, никакого сервиса и всё такое. Трактирщица, устало закатив глаза и вздохнув, пригрозив выставить всех троих на улицу, спровадила их в комнату. Обстановка пусть и была бедноватой, но приемлемой. Одну ночь выдержать можно. Джокер сразу же плюхнулся на кровать, визжа и болтая ногами в воздухе. — Иии! Как мягко! — он хотел добавить «не то что у нас», но дал по тормозам, не решаясь оскорблять «дом родной». Наблюдая за тринадцатым клоном Риккардо ласково улыбнулся и прилёг рядышком, тут же запуская пальцы в салатовые кудри, рассыпанные по кровати. Чарли же до прелюдий двух сожителей не было никакого дела. С завистью окинув брюнета и чуть ли не мурлычущего от счастья шута, Батлер присел на одиноко стоящий стул, достал из-за пазухи непочатую бутылку пивка и с наслаждением принялся всасывать пенистую, хмельную жидкость. Но долго пить ему было не суждено, ибо уже через пять минут раздалось раздражённое шипение. — Чарли, — полушёпотом процедил Риккардо, стараясь не потревожить Джокера, уже сопящего в подушку, — тебе мало? — Ой, не душни, дед! Не забывай, что мы пили вместе! — Да, но я же знаю меру, а не пью до того момента, пока печень слёзно не попросит остановиться! У Чарли было ещё много аргументов, но продолжать спор он не хотел, а потому послал Де`Карли по известному адресу. Когда же горлышко бутылки вновь коснулось губ блондина, то бутылка бесцеремонно была изъята из его рук, а после с дребезгом разбита о стену. Осколки посыпались на пол, а сердце Чарли, ушедшее в пятки, вернулось на прежнее место. Вся матерщина комом застряла в горле, когда бубновый встретился глазами с пиковым. Поняв, что дальнейших возражений не последует, Риккардо вернулся к Джокеру, продолжая играться с его волосами. Батлер утёр глаза, намокшие от обиды. Переварив сделанное Риккардо, он переместил свои хлебобулочные на кровать, укладываясь рядышком с обидчиком. Пару минут они лежали в абсолютной тишине, которую тревожило только настойчивое шуршание дождя за окном (ну и мыши иногда скреблись за стенкой, но какое заведение без антисанитарии в наше время?). Но такая идиллия долго продолжаться не могла, и уже спустя некоторое время Риккардо почувствовал, что в его правый бок кто-то настойчиво тычет пальцем. — Ну чего тебе, Чарли? — Помнишь, как мы жили? Такой странный вопрос поставил сонного мужчину в тупик. Батлер не очень любил вспоминать о прошлом, вечно пресекая попытки начать разговор на такой ноте. Мог рассказать парочку историй из жизни, дабы подмочить репутацию тройки, но на этом обычно всё и заканчивалось. — Помню ли я? Конечно, я помню тот тихий район, зассанный бомжами подъезд и нашу маленькую квартирку, в которой ты меня так кстати пригрел, — перечисляя всё это, в голосе Риккардо слышалось отнюдь не отвращение. Нет. Что-то тёплое и родное, от чего Чарли невольно прикрыл глаза, отдаваясь воспоминаниям о былых временах, чтобы тут же дать себе мысленную пощёчину. Но они (воспоминания) останутся с бывшим художником на всю его жизнь, как бы сильно он не пытался забыть. — Я не это имел ввиду. Ты помнишь, что было между нами? Тело словно прошибло током, даже на лбу выступила испарина. Риккардо помнил, что иногда «пользовался» художником для удовлетворения собственных нужд, но тогда он был молод и глуп, а к Чарли относился как к дурачку, который на свою голову пустил его к себе. Молчание со стороны собеседника убивало Батлера, отдавалось болью в груди и затрудняло дыхание. — Давай переспим? Предложение было так внезапно и так неприлично сказано, что до того, кому оно было адресовано, даже не сразу дошёл смысл. Не дожидаясь ответа, который скорее всего не подразумевал согласия, Батлер резко впился в чужие губы поцелуем. Как ни странно, а Риккардо податливо раскрыл рот, позволяя нежданному гостю похозяйничать там. — …зачем ты это сделал? — отстранившись, спросил пиковый, но получил лишь ухмылку в свою сторону. — А тебе не понравилось? Тогда мог бы не отвечать, — он явно знал, что говорит, облизывая губы, чтобы тут же пройтись по ним рукавом. — Мы можем взять твоего Джокера, если так тебе будет комфортнее. Уверен, что он не станет возражать. — Ты издеваешься? Скажи, что это твоя очередная хреновая шутка. Но это не было шуткой. Отвернувшись от бубнового, чтобы больше не видеть его самодовольную рожу, он нос к носу столкнулся с Джокером, вздрогнув от неожиданности. — Мы разбудили тебя? — поинтересовался он у него, хлопая глазами. — Ты дёрнул мои волосы, когда переворачивался. — Прости. — Я и не злился ни на кого из вас. И я буду не против. — Не против чего? — догадка у Риккардо была, но она ему, ой, как не нравилась. — Предложение Чарли. Я буду не против присоединиться. Приняв горизонтальное положение, Де`Карли закрыл лицо руками, зачесав волосы всей пятернёй назад. Они словно издевались над ним. Он любил Джокера, как минимум испытывал к нему симпатию, а тут ещё и Чарли со своими «переспим» навязался. Эта история могла закончиться на том, что Риккардо бы психанул и ушёл, неважно куда, главное подальше от двух извращенцев. А после они бы встретились в пустоте и поклялись никогда не вспоминать эту историю. Так как же вышло, что шею Риккардо уже несколько минут зацеловывал Джокер, слушая тихие ахи-вздохи? Де`Карли тоже не мог трезво ответить на этот вопрос, уже не сопротивляясь попыткам Батлера стянуть с него брюки. — А как мы это провернём? — оторвавшись от искусанной шеи брюнета, задался вопросом Красный. — По очереди? Соединив большой и указательный палец в кольцо, он несколько раз просунул указательный палец другой руки в получившийся круг, имитируя половой акт. — Неа, — добавив к указательному пальцу средний, Чарли с наслаждением толкнул его, да так, что импровизированная дырка «порвалась». Глаза Джокера, и без того большие, в ужасе распахнулись, но даже он не мог испытать того ужаса, который испытал Де`Карли, когда Батлер перевёл на него взгляд. Сглотнув, Риккардо отползал, но упёрся в изголовье кровати. — Я… я… нет… это уже слишком! Вы же порвёте меня! Но любитель сахара был непреклонен. Риккардо уже не помнил, как оказался между ними, подобно начинке для бутерброда, как и не помнил, каким способом в его многострадальную задницу проникли сразу два члена. Даже боль не чувствовалась, хотя без крови там не обошлось. А всё Чарли со своим «да быстрее, да скорее»! Где-то над ухом он мог отчётливо слышать натужное пыхтение Батлера, старающегося изо всех своих сил. Джокера же Рик мог видеть, утыкаясь носом в его шею и комкая в руках простынь. Между двух разгорячённых, потных тел было неимоверно горячо, а от того и так хорошо (к тому же член Риккардо так удобно тёрся о живот Красного, что оргазм не заставил себя ждать). Уже на пике своих возможностей Батлер толкнулся последний раз и обмяк, облокачиваясь на спину Де`Карли. Джокер кончил последний, со стоном и тяжело дыша, убирая со лба липнущие волосы. Встать для бедняги пикового не представлялось возможным, и он уснул буквально сразу же, как два инородных предмета покинули его попку.

***

Непогода бушевала всю ночь, но громкий стук дождя по крыше не мог разбудить трёх клонов, утомлённых бурным времяпровождением вечера. Утро не заставило себя ждать. Небесные светила, как и положено, сменили друг дружку в назначенное время, а суетливые зонтопийцы уже приступили к работе. Звуки пробуждающегося города просачивались в комнату. Джокер с трудом разлепил сначала один глаз, проморгавшись, а уже потом и второй. События прошлой ночи доходили до него долго. Окончательно привести мысли в порядок помог стук в дверь. Красный и не понял сначала, что, собственно, стучит. Но повторившееся через время размеренное, словно опасливое, постукивание заставило подняться, по пути мазнув губами по руке Риккардо да аккуратненько переложив с себя Чарли, развалившегося поперёк кровати. Прищёлкнув пальцами, Джо вернул на себя любимое трико в облипочку (а облегало оно, надо признать, все приличные и неприличные места). Кинув мимолётный взгляд в зеркало, он удивлённо посмотрел на себя. Как же давно ему не представлялось возможности увидеть свою шкурку со стороны. Разглядывая в зеркале свою укладку а-ля причесался блендером, Красный отметил, что несколько седых прядей всё ещё пробивались, а это значило, что восстановление здесь занимает больше времени, чем в пустоте. Стук повторился, выдёргивая тринадцатого из раздумий. Без задней мысли он открыл дверь, чтобы тут же её закрыть. На пороге стоял никто иной, как великий Зонтик, мудрый (и трусливый) правитель Зонтопии, облачённый в поношенный плащ. Если горожан, знающих своего правителя только по каменным изваяниям, мог ввести в заблуждение подобный образ, то Джокера этим не обманешь (на самом же деле он струхнул, увидев возвышающуюся фигуру Алебарда). Хочешь не хочешь, а открывать дверь пришлось. Не дав Джокеру и слова сказать, Зонтик зашёл в комнату, оглядываясь, следом за своим правителем гордо прошествовал чиновник. — Вам нужно уходить и как можно скорее, — просипел Зонт. — Видимо, кто-то из солдат Пиковой Империи засёк вас. Теперь патрули ходят по городу. Окна трактира выходили как раз на городскую площадь. Обычно по утрам там стояли торговцы, демонстрируя свои товары, а вечерами уличные музыканты услаждали слух загулявшихся зевак. Но сегодня здесь было безлюдно. Видно, патрули разогнали всех по домам. Теперь понятно, что за звуки города были слышны снаружи. Это не горожане, а строевой марш солдат Пика. — Ууу, а я то думал, что ты старого друга навестить пришёл, — немного обиженно протянул Джокер. — Я предупредил старого друга, — буркнул трефовый в ответ, натягивая на себя капюшон. После предательства со стороны тринадцатого клона остальные не хотели знаться с ним, конечно, старые обиды забываются, но некоторым они грызут сердце и по сей день. Зонтик ушёл по-английски — не попрощавшись. Хвостом за ним вышел советник, а Джокер наконец смог отвести взгляд от слишком глубокого выреза на балахоне. Что-что, а бледную мужскую грудь утром мечтаешь увидеть меньше всего. Хотя это уже на любителя. Будить своих любовников не хотелось, но стоило придумать план отступления и Джо принялся поднимать спящих. Это оказалось непростым делом. Чарли, например, прежде чем проснуться, обматерил Красного до десятого колена. Риккардо проснулся легче, но боль в промежности явно не приносила ему удовольствия. Когда оба клона были в здравом рассудке, насколько это возможно после дикого похмелья, рассказ о пиковых преследователях не заставил себя ждать. Тут же был вынесен план побега, который Батлер сразу же забраковал. Потребовав объяснений, Де`Карли получил кучу бессвязного мата, рассказ о больной голове и о тошноте, но никак не того, чего ожидал. — Ты ведь даже не осознаёшь, во что мы ввязались?! — Осознаю, но мы бы не оказались здесь, если бы не твой бойфренд! — Бойфренд? Я смотрю, что ты совсем умом тронулся. — Ну, а Джокер? Ты же перед ним краснеешь как девица! Задыхаясь от возмущения, Риккардо отнекивался, а Чарли продолжал подтрунивать над ним. Джокер же молча слушал их до того момента пока в дверь снова не постучали. Но не как Зонтик, а настойчиво и громко. Настолько громко, что спорщики мигом заткнули рты, конечно, не без помощи магии тринадцатого. Видимо, кто-то в трактире рассказал информацию о постояльцах и теперь солдаты в пурпурной форме стояли у двери, колотя её. Хорошо ещё, что Красный догадался закрыть дверь на щеколду. Время поджимало, дверь, не блещущая прочностью, грозилась слететь с петель, а Чарли и Риккардо не могли предложить ничего дельного, начиная грызться по любому поводу. Нервы, подобно ниточкам, натягивались и рвались. Не выдержав такого давления, Джокер подскочил, сгрёб в охапку сожителей и щёлкнул пальцами. Наконец дверь поддалась. Солдаты ввалились в комнату, но их взору предстала лишь лёгкая дымка. Невошедших здесь не было.