***
И смерть Риккардо готовилась наступить от пули, как он и предсказывал, но не от тех рук и не в том месте. Ну не было ни в одном из королевств таких мостов, чтобы додыхать там под трагичную музыку! И не в одиночестве он умрёт, ведь рядом крутился беспокойный Джокер. К тому времени ноги совсем перестали держать, и умирающего Де`Карли опустили на землю. В глазах помутнело, поплыло, ещё и Джокер так резко двигался, что различался на фоне неподвижных изваяний куроградцев смазанным зелёным пятном. — Чего застыли? Позовите врача или ещё кого-нибудь, иначе ваша участь будет куда хуже! — кричал на солдат Красный, но те хранили партизанское безмолвие. Может им и было не всё равно, но приказа вольничать не дали. В стороне стоял Чарли, держа пистолет на вытянутых, трясущихся руках. Он не желал верить в то, что только что сделал. — Рик…кардо… я… Пистолет выпал из рук. Чарли сделал пару неуверенных шагов в сторону друзей, как врезался в невидимую стену, упав на землю. — Джокер, ты чего? Джокер демонстративно отвернулся. — Расступиться! Товарищ Куромаку велел привести всех троих живыми! По команде солдаты расступились и из толпы вышел низенький посыльный Куромаку Курон. Он частенько крутился с ним хвостиком на собраниях, а то и замещал его там, на отлично выполнял требования, за что и выхлопотал себе должность «правой руки». — Мы не открывали огонь, — сказал один из солдат. — Я знаю, — Курон оглянулся на Чарли, пребывающего в полнейшей растерянности. Он не говорил этого, но по одним только изогнувшимся в лёгкой ухмылке губам можно было прочесть, кем он считает этих троих. Товарищ Куромаку был прав и эти трое просто полные… — Если ты и твои дружки сделают хоть что-то, то я размажу ваши лица по земле, а тела отправлю в подарок Куромаку! — обхватив ещё живого Риккардо, Джокер снизу вверх глядел на куроградского представителя и на каждого, кто вызывал у него малейшие подозрения. На то, чтобы стереть их с лица земли потребуется не так много сил. — Полагаю, вы тот самый Джокер, из-за которого всё это началось? Товарищ Куромаку очень хотел видеть вас. — А я нет. — На самом деле, — осмотря территорию, отгороженную солдатами, продолжил Курон, — он всех вас хотел видеть. Живыми. Так что будет лучше, если мы окажем разыскиваемому Риккардо Де`Карли первую помощь и доставим его в госпиталь, а вы со своей стороны не окажете сопротивления. Присев на корточки рядом с Риккардо, он, с позволения Джокера, оглядел белый пиджак, по которому растянулось кроваво-красное пятно. Привстав, Курон махнул кому-то из толпы. Джокеру не нравилось, что вокруг Риккардо столько людей, но сам он в этой ситуации ничего сделать не мог, потому оставалось только принять помощь и не мешаться. — Курио! — Я здесь! — маленькая, чуть полненькая куроградочка с пузатой медицинской сумкой наперевес выглянула из-за спины Курона, которого ощутимо пробила внезапная дрожь. — Тут… — Пациент. Пулевое ранение. Под ребро, — девушка быстро измерила пульс, оперативно разложила аптечку и теперь осматривала рану. Курон отошёл в сторону. Она и без него справится. — Всё будет хорошо, дружок. Всё будет хорошо. Я быстро управлюсь, ты только не засыпай, хорошо? Разговаривай со мной, — она достала шприц, — с другом со своим. Джокер, не в силах отвести взгляд от иглы, протыкающей кожу, яро закивал, поглаживая руку Риккардо. — Кричи, ругайся, плачь, только не засыпай, хорошо? Пока все взгляды прикованы к зрелищу поинтереснее, Чарли поднялся с земли и протиснулся между солдатами, зажавшими его. — Гх, я останусь прямо за вами. Не хочу на это смотреть, ясно? Солдаты — люди понимающие. Пропустили Чарли да и сами отвернулись, но не потому, что противно стало, совсем нет, а чтобы следить за ним. А то друга своего уже подстрелил, теперь ведь и дёру дать может! И всё-таки Джокер нашёл способ помочь процессу, остановив вновь хлынувшую из раны кровь, к большому и приятному удивлению Курио. Впрочем, из Риккардо вылилось достаточно крови, чтобы двинуть кони прямо сейчас. Пуля сидит плотно, не поддаётся с первого раза. Риккардо сжимает зубы до скрежета и срывается на сиплый крик. Ему ужасно хочется сказать Джокеру о своих чувствах, снова признаться в любви до гробовой доски (которая уже маячила перед глазами), как во всех проходных бульварных романчиках про те самые высокие отношения. Но он понимает, что если всё-таки умрёт, то это посмертное признание станет самым ужасным поступком в его жизни. — Не спи, дружок, не спи, — настаивает молоденькая медсестричка, после поворачивается к Курону: — Нам бы носилки. Сам он не дойдёт. Кивнув головой, Курон направился к солдатам, и тут же двое вызвавшихся крепких куроградцев рванули за носилками. — Хорошо, вот так. Ещё немного, — пуля извлечена, осталось только зашить. — Потерпи, Рики, — Джокер гладил Риккардо по щеке. Ему казалось, что это должно его успокоить. — Всё будет хорошо. Сейчас эта девушка заштопает тебя и всё будет хорошо. Риккардо. Риккардо? Риккардо! Ты меня слышишь? Курио быстро проверила пульс: слабый, но всё же есть и это заставляет её облегчённо выдохнуть. — Наверное, потерял сознание от болевого шока. Что ж, мне осталось пара стежков, так что я почти закончила. Не принесли ли ещё носилки? Вытянувшись на носочках, Курон попытался рассмотреть хоть что-то за солдатами, но не увидел ничего, кроме их погон на белом фоне. — Нет, Курио. Пока нет. Снимая перчатки, Курио вытерла пот с лица. Голова немного кружилась. Она окинула взглядом Риккардо, словно видела его впервые, но тут же потрясла головой с мыслью, что ей нужно меньше засиживаться допоздна. Её работа наконец завершена. Под раненым образовалась приличная лужица крови и Джокер с грустью поглядел на неё. — Так много крови… он ведь будет в порядке, правда? — сняв с руки перчатку, он собрал немного крови на палец. — Кровопотеря большая, но рана зашита. У нас есть все шансы, чтобы доставить его в Куроград. А там уже мы сделаем перелива… Курио замерла. Курон, повернувший голову в самый нужный момент, замер. Солдаты по-прежнему стояли, успев подхватить отвисшие челюсти. Даже Чарли одним глазком посматривал на происходящее. Джокер с нескрываемым наслаждением у всех на глазах обмакнул палец в кровавую лужу и сунул его в рот. Прикрыв глаза, он смаковал вкус железа на языке. — Не обращайте внимания, — Джокер заметно повеселел и две морщинки от сведённых к переносице бровей разгладились, — просто маленькое гилти плеже. Ни у кого баночки не найдётся? — Разве что для анализов, — с нескрываемым любопытством медсестричка вытащила из сумочки пластиковую банку с красной крышечкой. — Сойдёт. Подержи её так, пока я соберу кровь с земли. — Вместе с землёй зачерпывать будешь? — Не исключаю, что что-нибудь от неё останется, — кровь тонкой струйкой, как из-под крана, полилась в баночку прямо с земли, с пиджака, со скомканных перчаток и окровавленных коленей Джокера. Получилась даже не одна, а две баночки. Остальное Джокер решил не собирать: оно глубоко пропитало почву. Плотно закрыв и спрятав в свой надёжный тайник одну из баночек до лучших времён, он взял оставшуюся из рук Курио, оглядел присутствующих, склонился над Де`Карли, поглаживая его по волосам, и праздно поднял баночку вверх: — Твоё здоровье, Риккардо, дорогой! — и залпом выпил. Публика (особо нервные сдерживали рвотный позыв вместе с Куроном, что не мог отвернуться и пропустить что-то ещё) мягко говоря была в шоке. И не то, чтобы Джокер не хотел выкинуть что-то ещё, но это он сделал для своего любимого Риккардо, потому сейчас всецело сосредоточился на нём, а не на залипнувших куроградцах. Любят же люди всякую мерзость смотреть, сахаром их не корми — дай только экстравагантные бяки поразглядывать! — Товарищ Курон, товарищ Курон! Носилки! Здесь! — запыхавшиеся куроградцы вбежали в круг, раскладывая носилки. Хорошо, что они не видели события последних минут. Риккардо переложили, стараясь не растревожить, но он спал истинно богатырским сном. Так спали только пики, или бубны, когда напивались. Ну да и рану тревожить не стоило, так что сделали всё аккуратно и быстро, взяв курс на Куроград.***
В серых стенах Курограда вёл дела товарищ Куромаку. Вёл хорошо, мудро и справедливо, а главное — незаметно. Граждан считали по головам, каждый из них значился по такому-то месту проживания, на такой-то работе. Вся их жизнь от рождения до смерти излагалась мелкими печатными буквами на бумаге, а та кипами макулатуры хранилась в архивах. Несмотря на такой тотальный учёт, однажды на рабочих местах не досчитывались всяких Куно и Кайхо; не приходили они ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц, повиснув безжизненным фото на доске без вести пропавших и освободив вакантное место. И безутешные родственники не знали, что никто из них больше никогда не вернётся. Что каждый из них сгинул в подвалах Курограда. Не всегда участие в этом принимал Куромаку. Он был занят. Но когда особо опасный для него человек, измождённый голодом и поедающими тело язвами, говорил то, что он хотел услышать, он лично следил за тем, чтобы тот навсегда замолчал. И одному Куромаку было известно, насколько высоко подлетала планка его гордости в те моменты, когда созданному им государству больше никто и ничто не угрожало, растекаясь по стенке кровавой кашей. В серое небо уходили чёрные, витиеватые столбы фабричного дыма. Дым завладел воздухом, сделав его густым и тяжёлым; осел копотью на каждом листочке, на каждом цветочке, каждом подоконнике каменных человейников. На улицах никого не было, лишь пара зазевавшихся куроградцев сумели разглядеть, как в сопровождении солдат в город вошли невошедшие. Под прицелом уже знакомых военных в хвосте плёлся Чарли, повесив голову. Один из его некогда белых носков обзавёлся внушительной дыркой на пальце, и, несмотря на своё состояние, Чарли подумал, что неплохо самому обзавестись парой ботинок или целых носков. На самом же деле Куроград не был настолько грязным местом, это был лишь один из его промышленных районов. Самых грязных районов. Только гений вроде Куромаку мог додуматься разместить больницу, должную спасать жизни и соблюдать все нормы СанПиНа, в таком дивном месте. В госпиталь с Риккардо не пустили. Красный тяжело отпустил его похолодевшую руку, закрывая глаза и прислушиваясь к ощущениям внутри. С Риккардо всё будет хорошо. Иначе и быть не могло. Он постарался. Разместили в гостинице напротив. Ничего необычного, но даже комнаты зонтопийского трактира выглядели изящнее. А здесь всё было простенько и чистенько, немного отдавало стиральным порошком и вообще не предполагало излишеств. Чарли буравил взглядом сначала стены и пол, потом свои ноги в грязных носках, а потом, когда в коридоре раздался знакомый голос, опасливо покосился на дверь. Дверная ручка опустилась вниз, дверь чуть скрипнула, и ручка вернулась в прежнее положение. Из сливающихся в месиво голосов Чарли различил «с ним точно всё будет хорошо», по видимому, сказанное Джокером, и «товарищ Куромаку примет». Немного, но воображение художника рисовало потрясающие картины! И Риккардо, утыканного трубками и проводами, кругом пищат приборчики, на одном из которых змейкой вьётся пульс, а рядом суетятся врачи в белых халатах и зелёных шапочках. Суетятся до последнего пронзительного писка, и картинка сменяется. Идёт дождь. И всё это не похоже на Карточный мир. Воображение рисовало кладбище на окраинах. Маленькое, почти никому неизвестное. Здесь хоронили тех, кто не заработал места в обществе. Нищих, бродяг, иногда сам Риккардо прятал здесь последствия своей работы. Что Чарли искал там? Сначала надеялся найти свежий холмик с припиской «Риккардо Де`Карли», потом хотел удостовериться в том, что новых не появилось. Когда Риккардо мотал срок, Батлер боялся, что он отомстит. Когда Риккардо сбежал, страх сменился любопытством, ведь беглецу нужно было убежище и навряд ли он станет искать новый кров. Но время шло, в газетах всё реже мелькало знакомое имя, а в квартирке Чарли все чаще пахло спиртным. Он так привык думать, что Риккардо мёртв. Это чувство не трогало его до глубины души, не опустошало, как если бы он действительно увидел его мёртвое тело, а только давало надежду. Мнимое освобождение. И сейчас он тоже мысленно, как и много лет назад, хоронил Риккардо. И как и много лет назад от этих мыслей ему хотелось плакать, но как же вместе с этим ему становилось легко, хоть чуть-чуть и щемило сердце. «Его больше нет…» — Врачи говорят, что с ним всё будет хорошо, — застыв в проходе, Красный зачесал всей пятернёй волосы назад. Чарли медленно открыл глаза, исподлобья посмотрев на Джокера. — Заставили вы меня поволноваться! — неизменно добродушно сказал Джокер, падая рядом с Батлером. — Но теперь всё хорошо. Мистер Де`Карли сильный! Приложив руку к груди, он вздохнул и блаженно прикрыл глаза, расплываясь в лёгкой ухмылке. — Я чувствую это. Прямо под кожей. Для Чарли всё происходило как в замедленной съёмке. Джокер любовно перебирал длинными пальцами по груди, мысли слипались в один большой ком, неуклонно грозящий вылиться морем слёз. Мышцы лица чуть повело и Чарли почувствовал, как правый глаз мелко задёргался. «А что, если старый и вправду умрёт? Тогда ведь и объясняться не придётся…» — Что ты там хочешь рассказать? Пальцы Джокера застыли в указательном положении. — Я? — Ну да, ты же не просто так начал говорить всё это. — Нееет, — попытался он увильнуть, отводя глаза вверх, но тут же вернулся к теме, — хорошо, да! Я очень хочу с тобой поделиться! Я чувствую Риккардо! — Ты об этом говорил. — Нет, прямо здесь чувствую! Внутри. Всё чувствую, что и он сейчас. Слабо, но, Чарли, ты не представляешь, как это здорово! Из всего сказанного Чарли понял ровно столько же, сколько и любой посторонний слушатель. За весь разговор он ни разу не посмотрел на Джокера прямо, но изображал заинтересованность в диалоге, что с его стороны выглядело даже страннее, чем то, о чём с таким рвением рассказывал ему собеседник. — Это…здорово, Джо, — Чарли запрокинул голову и поджал губы, напрягая все свои мышцы для одной единственной цели — не заплакать. — Хочешь побыть один? Чарли молча кивнул. — Боюсь, что один ты всё равно не останешься…по многим причинам, но я могу дать тебе время, если нужно. — Спасибо. — И, Чарли, я не думаю, что Риккардо злится на тебя из-за этого. Ты же сам понимаешь, что это была случайность. Попытка обнять Чарли успехом не увенчалась, он оттолкнул Красного от себя, отворачиваясь. — Не надо. Просто оставь меня. — Как скажешь, Чарли, — и руки Джокера легли на голову Батлера, чуть надавливая ему на виски, — но я не могу оставить тебя в таком состоянии. Не то, чтобы я тебе не доверял, но я тебе не доверяю. Лёгкое покалывание в висках и тяжесть в голове не дали Чарли возразить, а пьяняще-ласковый голос Джокера только больше погружал его в сладкий морок. — Вот так. Отдыхай, сон нужен тебе сейчас больше, чем глупые мыслишки, — подхватив безвольное тело Батлера, Красный прижал его к себе и зашептал на ухо: — Тебе будут сниться морские свинки. Самые большие и толстые из всех, что есть, с длинной, блестящей шерстью! — Не хочу быть толстой свинкой, — сквозь сон пробурчал Чарли, чем позабавил Джокера. Он прижал его крепче, с нежностью гладя по голове. — О, Чарли! Ты проснёшься отдохнувшим и полным сил, а случившееся днём покажется тебе дурным сном. И ты ни за что не проснёшься, пока я и Риккардо не закончим наши дела, ведь ты не захочешь испортить своим друзьям настроение. Потому что ты очень хороший друг, Чарли, и мы все тебя очень любим! Уложив Чарли, Джокер поцеловал его в лоб, накрывая тонким, застиранным одеялом. — Спи крепко, мой мерзостёнок, а я пока навещу мистера Де`Карли и потолкую с ним наедине. Что-то подсказывает мне, что он уже не спит, в отличии от остальных. Охранник в приёмной сладко спал, и Джокер благоразумно решил, что его лучше не будить. Осторожно прокравшись мимо него, он пошёл дальше, и только табличка, на которой были указаны приёмные часы, теперь гласила «Время посещения — свободное», выдавая чьё-то вмешательство. Спали все: обнявшись друг с другом, медсёстры на постах, врачи в кабинетах и пациенты в палатах (один бедолага, как есть, заснул прямо на унитазе). Не спал только Риккардо. Как тут уснёшь, когда рядом пикают приборчики жизнеобеспечения? Не его, правда, а соседа по палате, которому повезло чуть меньше. Сам же Риккардо, к огромнейшему удивлению врачей, восстанавливался с аномальной скоростью и по их прогнозам мог покинуть их уже через пару дней. — Не спишь? — Джокер? — Риккардо повернул голову на голос. — Что ты здесь делаешь? Время посещения давно закончилось. — Ну, — Джокер закрыл за собой дверь, направляясь к Риккардо, — вряд ли нас потревожат. В такой поздний час все давно спят! Не без моей помощи, конечно. Он присел рядом. — Как ты себя чувствуешь? — Неплохо. Врачи сказали, что я быстро восстановлюсь, а значит через несколько дней мы сможем пуститься в путь. Это так странно. — Что странно? — Всё это. Не могут раны так быстро заживать. — Просто ты довольно сильный для обычного человека, — развёл руками Джокер с улыбкой, — тем более с моей помощью. С этого момента Риккардо стал слушать особенно внимательно. — Кажется, пули не удаляют в полевых условиях, но эта маленькая штучка в твоём теле, — Джокер показал пальцами примерный размер патрона, — мешала мне повлиять на тебя, поэтому пришлось импровизировать. Девчонка отлично справилась. Хах, наверное, она очень удивилась, когда её разум прояснился! Риккардо смотрел на Джокера с явным непониманием. Сегодня почему-то все его не понимали, что странно, ведь он выражался вполне ясно и точно, по крайней мере для себя самого. В объятия Риккардо заключил Джокера так резко, что тот пискнул, но тут же прижался сам, отметив, что подбородок Риккардо стал неприятно колким. Ничего, как только они вернутся в Карточный мир, подбородок Рики станет таким же идеально гладким, как и был. — Ох, Джо, ты меня в могилу сведёшь, — ласково проворковал Де’Карли. — Не я. — Я не злюсь на Чарли, если ты об этом, — вздохнул Риккардо. — Пожалуйста, Рик, он не виноват. Это была… случайность. — Я знаю, Джо, знаю. Всё в порядке. Я не злюсь. Поглаживая щёки Риккардо, Джокер чуть сжал их, притянул Риккардо к себе и они слились в настоящем поцелуе. По-взрослому их языки проникали в рот друг друга, они бесстыдно постанывали и пыхтели, хватаясь руками за самые сокровенные места их тел. В момент, когда страсть достигла пика, Риккардо почувствовал, что задыхается, и не от того, что воздуха перестало хватать (хоть он и был на исходе), а потому, что в его глотку проникло что-то, чего там быть не должно. Он поспешил оттолкнуть Джокера, в панике хватая его за плечи и упираясь ему в грудь ладонью. Освободившись, Риккардо закашлял, но странного предмета уже не было, зато тяжело дышащий Джокер сидел с открытым ртом, из которого свисал длинный остроконечный язык, превосходящий свои прежние размеры. — Фсё ф пофятке? Риккардо замер, глядя на Джокера. В порядке? Нет! Ничего не было в порядке! Внутрь него только что пытались пропихнуть внушительных размеров язык и не то, чтобы ему это не понравилось, а ему не понравилось, но о таких вещах стоило предупреждать заранее. — Не делай так больше. — Окфей, — он втянул язык, будто лапшу, вернув его в нормальное состояние, не мешающее ему говорить. — Разве люди не делают так, когда целуются? — Они не засовывают языки настолько глубоко! — Пф, так скучно, — Джокер закатил глаза, а после подполз к Риккардо, нависнув над ним. — Но я могу загладить вину! Ты же понимаешь, о чём я? Глаза Джокера опустились вниз и снова остановились на лице Риккардо. — Врач сказал… — Врач сказал, что тебе сейчас нужно воздержаться от физических нагрузок, но ты крепко спал, когда он говорил это, а я притворюсь, что не слышал, и никому не скажу! Красный юркнул головой под юбку больничной рубашки Риккардо, не успевшего его остановить. Процесс пошёл, как только Джокер отпустил лямки приспущенных трусов и они впились в бёдра Риккардо. — Подожди! — Риккардо отодвинул от себя Джокера, а тот в свою очередь вернул вновь растянувшийся язык к «заводским установкам», не успев ничего сделать. — Тебе не нравится? — Красный наклонил голову в бок, смотря с явной обидой. — Нет, нет! Мне правда понравилось! Поверь, так мне ещё никто не пытался отсосать! — на это Джокер самодовольно ухмыльнулся. — Но я хочу, чтобы и тебе было приятно. — Рики, тебе всё же лучше не активничать слишком много. — Я ничего делать не собирался, но ты помнишь тот момент в Вероне? — …когда вы с Чарли… — Нет! Другое! — …а…о… О!.. кажется, я припоминаю, — наконец собрался с мыслями Джокер. — Тот момент, когда я стал девушкой? — Да. Именно это. Можешь вернуть тот облик обратно? — Но, Рик, а детки? Магия не самая надёжная вещь, знаешь ли… — Джо, я не стану насиловать тебя. Доставить тебе удовольствие можно и другим способом. — О, наверное, я тебя понял…. Джокер изменился за считанные мгновения. Лицо приобрело более женственные черты, бедра расширились и в области паха пропал небольшой бугорок, а грудь выкатилась вперед, натягивая ткань трико. — Вот так? — Джокер слегка наклонил голову, не без интереса оглядывая новые, увеличенные формы. — Ты прекрасен, Жожо. Прекрасен в теле мужчины, прекрасен в теле женщины, — Риккардо подполз ближе, переворачиваясь на живот, что было довольно проблематично из-за недавнего ранения, и устраиваясь между ног своей дамы сердца, от чего тот смущенно отвёл взгляд. — Ох, Рики, уж не собрался ли ты попробовать меня на вкус? — Именно это я и собираюсь сделать, Джульетта моя. Если ты подсобишь мне в снятии своего костюма, то я буду крайне признателен. Джо поколебался чуточку, но отказаться не смог, ведь для него это тоже был интересный опыт. — Хорошо, — вымолвил он, пока ткань на его теле словно таяла, исчезая, — только осторожней… — У моей Джульетты это впервые? — Риккардо придерживал ноги Джо, уже устроившись подбородком на лобке, влюбленно глядя в глаза. — Конечно, ведь твоя Джульетта пять минут назад могла писать стоя, а теперь обзавелась парой сисек! — Ладно тебе, я буду очень нежен, — заверил Риккардо, спускаясь чуточку ниже. Дыханием обожгло промежность и Джокер вобрал воздух в лёгкие, чтобы не разучиться дышать. Понаблюдав за реакцией, Риккардо продолжил. Язык коснулся клитора, подразнивающе задев пару раз, Джокер судорожно выдохнул, гладя голову Риккардо. Тот, в свою очередь, прихватил клитор губами, чуть втянул его, посасывая. Рукой он нежно провёл по половым губам, раздвинув их, и остановился, чувствуя, как его любовник намок. Собрав смазку, он ввёл один палец во влагалище, не отрываясь от оральной ласки. За первым последовал и второй, неспешно он начал двигать ими, имитируя толчки во время секса, только слабые, изучающие. Джокер хватался за простыни, силясь не сжать ногами голову Риккардо. Тянущее чувство внизу живота стало мучительно невыносимым, жар скопился там. Последние толчки и Риккардо остановился, но пальцы не вынул, сосредоточившись на другом. Разрядка была близка, это Джокер чувствовал и всецело способствовал этому, сосредоточившись на своём любовнике. Оргазм содрогнул тело и Джокер сжал бёдра, заключив голову Риккардо в пикантные тиски. Тут же Де’Карли ощутил что-то похожее на сильный удар, словно сквозь его тело прошла энергетическая волна. Комната погрузилась в кромешную тьму, если раньше свет шёл с улицы, то сейчас за окном царил мрак. Джокер тяжело дышал, отходя от пережитого оргазма. — Кажется, свет отключили в городе. — Нет, кажется, это был я… — Ты? — Ну да, во время оргазма такое бывает…ох, Рикки, давай повторим это?! Надавив на голову Риккардо, Джокер вернул его к его недавнему занятию, буквально вжав в это дело. — Да, Рикки, продолжай…ах, ты такой хороший мальчик! Да… да…ты что тут делаешь?! Курон застыл в дверях, застав интимный момент. Джокера с расставленными ногами увидеть может и приятно, но не когда с утра он был на вид мужчиной, а тут снизу оказался женщиной. Да и Курон никогда не видел женщин с такой стороны. — Т-товарищ Куромаку ждёт вас…всех. Он готов вас принять. — Клянусь, миньон, ты поплатишься за мою неудовлетворённость! — возмущённо воскликнул Джокер, вскакивая с койки. — У товарища Куромаку редкий дар портить настроение! Собирайся, Риккардо, пора знакомиться с трефом старшим!***
« — Что мне нужно говорить? — на фоне слышится неразборчивый мужской бас и треск камеры. — О, хорошо, это я могу! Мы возвращались домой, пока ваши солдатики не окружили нас и не подстрелили моего Риккардо! Ну, вообще его подстрелил Чарли, но ваша вина в этом тоже есть! Знал бы ты, товарищ, какой у него сейчас стресс! Он даже не попытался ударить меня, когда я его укладывал! Что? Откуда я? Это интересный вопрос. Джокер показушно выпрямляет спину. — Вообще всё это началось там, в реальном мире. Да, знаю, звучит сложно, но…ах, реальный мир! Я ещё помню его! У меня даже анкета на сайте знакомств была, представляешь? Из динамика доносится наипротивнейший скрипучий звук, по своей мерзости сравнимый только с комариным писком в ночи, когда Джокер двигает стул ближе к столу, а потом и кокетливо облокачивается на него. — Знаешь, что я написал там, служивый? Пауза. Он ждёт ответа и, видимо, получив его, прикусывает губу. — Я тоже не помню. Но это было точно что-то крутое! Ох, какие были времена! Накручивая седую прядь на палец, Красный задумчиво смотрит в одну точку, а потом резко вскакивает, разводя руки в стороны. — А сейчас что я там напишу? Что мой ментальный возраст не совпадает с физическим и я клею наклейки от бананов на лоб? Два куроградца, всё это время стоявшие на фоне неподвижно, отделились от серой стены, с которой сливались, и бросились к Джокеру.» На этом запись оборвалась, точнее Куромаку выключил её лёгким нажатием кнопки. Он нахмурился. В стёклах его очков зловеще отражался холодный свет монитора и портрет товарища Сталина, служивший заставкой. — Перемотать к началу? — Курон стоял рядом, не издавая ни звука, и украдкой поглядывал на монитор. За последний час они с Куромаку не узнали ничего ценного, просматривая записи, но зато теперь у них обоих жутко болели головы. — Не нужно. Эти записи также бессмысленны, как и попытки Пика пробить дыру в куполе. К тому же, мой мозг больше не выдержит этого бреда. Выдержка покинула Куромаку ещё на моменте, где Чарли, находясь в полусонном состоянии, самым быдловатым голосом требовал себе адвоката, пояснял за жизнь и рассказывал о похождениях двух толстых морских свинок с длинной, блестящей шерстью и одной тощей, облезлой крысы. — Приведи сюда всех троих. Я сам поговорю с ними, если никто из вас не способен на это. Да и со мной Джокер будет разговаривать охотнее. — Хорошо. Курон развернулся, чтобы уйти, а потом медленно повернулся обратно. — Товарищ Куромаку, сэр, насчёт этого Джокера…я видел кое-что. Куромаку скептично изогнул бровь. — Можете нагнуться? — Говори так. — Пожалуйста. Сдавшись, он нагнулся и Курон что-то быстро зашептал трефовому королю на ухо, от чего глаза его округлились и вылезли за контур очков. Курон посмотрел на своего лидера, тот посмотрел на своего подчинённого. Их взгляды можно было описать самым непристойным выражением крайнего ошеломления. Положив руку на плечо гонца, Куромаку вздохнул, закрывая глаза: — Теперь ты мужчина, сынок. В маленьком кабинете Куромаку, чьи квадратные метры в большинстве своём занимал дубовый стол, стало ещё теснее, когда привели Риккардо и Джокера, а за ними и Чарли, успевшего подремать ещё раз. — Чего так рано? — Батлер зевнул. — Ночь же ещё. Утром надо дела делать, а не… Глазами он встретился с Риккардо, но ожидание увидеть в нём отвращение разбилось о беззлобную улыбку чуть не убитого им друга, которому несколько часов назад он самолично желал смерти. Чарли отвёл глаза, ему было стыдно. Ему было жаль. Он еле заметно улыбнулся самым краешком губ, взглядом медленно очерчивая Риккардо до пояса и тут же стыдливо возвращаясь к полу. Переглядки хороший способ поговорить по душам в большой компании, если вы не научились читать мысли. Плохо, что не все правильно растолковывают суть перемигиваний, и в конечном итоге всё всегда заканчивается глупыми улыбочками. — Раз получасовой допрос не дал ничего, что могло бы приблизить нас к сути, я спрошу лично, — Куромаку с умным видом поправил очки и скрестил руки на груди, будто думал, что это придаст ему ещё больше серьёзности. — Зачем вы явились сюда? — Это долгая история! — Джокер шагнул вперёд, тогда как двое его спутников закатили глаза, совершившие полный оборот вокруг глазниц и вернувшиеся словом «началось». Спустя один долгий пересказ недавних событий в подробностях, в которые не вдавался ещё никто из ныне существующих здесь, Красный подвёл черту: — …а тут солдаты твои нас окружили. Мы не собирались в Куроград, нам надо попасть обратно домой. В Карточный мир. — В Карточный мир? — в голосе Куромаку появилось оживлённое возбуждение. — Хочешь сказать, что за куполом ничего нет? — Лишь бескрайние просторы космоса! Молчание воцарилось вновь, но лишь на время, пока Куромаку обдумывал всё сказанное, а потом внезапно разразился до неприличия громким смехом. Курон прикрыл лицо рукой. От этого смеха, а может и от того, как в процессе товарищ трефовый король бил рукой по столу, зазвякали бутылки с прозрачной жидкостью на винной полке в углу. Чарли, вспомнив о своей главной любви, переключил внимание именно на них. — Ахахах! Он… Пик… хахаха…а вы… ахахах! Джокер с Риккардо переглянулись и точно сошлись во мнении, что у кого-то поехала крыша. — Хах, это было лишнее. Прошу простить, — утирая слёзы с глаз, Куромаку снял очки, чтобы протереть их. — Но разве не забавно, что Пиковый Король так отчаянно пытается пробить стену, за которой нет так желанной им свободы? — Не очень то забавно, когда каждый вечер ваши стены бомбят снарядами, — возразил Джокер и Риккардо, не придумавший ничего лучше, согласно закивал. — Голова от этого просто раскалывается. — Нда, ты прав. Что ж, тогда я не вижу смысла больше вас здесь держать. Вы свободны. Курон, проводи наших гостей на выход. А за дверью, закрывшейся за нашими героями, ещё долго слышался смех раненной гиены, похожий на тот, каким продавщица Галя гыгыкает с Зиночкой над молодым человеком, купившим вазелин и килограмм огурцов. Утром того же дня Риккардо забрали на перевязку, а в это время в номере гостиницы Джокер и Чарли собирали вещи. Вещей у них не было (разве что Батлер прихватил с собой антисептик, вспоминая о казёной водке главы серого города), поэтому они были полностью готовы. Посвежевшие, как вяленые овощи, и в низшей степени отдохнувшие они собирались продолжить путь и не нарваться на новые неприятности, что только множились и множились. — Слушай, а это ты меня усыпил вчера? — Джокер кивнул, готовясь поплатиться за свои действия. — Спасибо. Мне это было нужно. Что-то в нём было не так. Он не выглядел ни грустным, ни весёлым, но таким удовлетворённо-пришибленным, каким его ещё никто не видел. — Сидите? — на Риккардо очень хорошо смотрелся выстиранный пиджак, пятна крови на нём как ни бывало. Он всего-то был слегка помят. — Жить будешь? — Чарли просиял доброй улыбкой. Джокер счёл это настолько странным, что невольно в его голову закралась статья о вреде наркотических веществ, которую он тут же попытался забыть. Нет ничего плохого в том, что Чарли рад. Ведь так? — Буду, пока есть ради кого, — и он поцеловал Красного в щёку, подойдя к нему. Чарли почувствовал, как внутри всё сжалось, а потом хрустнуло и надломилось. Огромным свинцовым шаром всё только что рухнуло в пропасть. Снова и уже окончательно. — Хм, я ведь так и не отомстил маленькому Куромаку за то, что он прервал нас, — задумчиво произнёс Джокер на выходе из гостиницы, смотря, как из госпиталя напротив выходит уже знакомая ему Курио. — Кажется, я даже знаю, как. Он щёлкнул пальцами, но ничего не произошло. — Что же ты сделал? — Самое страшное, что можно представить. Законный брак.***
— К чему было строить такую громадную стену? — Джо, не кричи, нас могут услышать, — Риккардо запуганно оглядывался по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху. — Зачем нам вообще надо было идти настолько близко к Варуленду? Высокая стена из зелёного кирпича возвышалась на несколько метров вверх, выше неё в белый фон уходили только башни замка Великого и Ужасного Вару. — Не ссы. Никто нас тут не увидит. Куромаку как сказал? Варулендцы не выходят за пределы своей страны, — Чарли показательно постучал по стене. — Знаете, за что я люблю стены? Они… Рядом с Чарли упал маленький камень, чуть-чуть не задев его. Стена затрещала, загремела и осыпалась. — Упс…