two soulmates — one yoongi

      Следующие дни также были забиты работой, так как в них ставили последние экзамены. И всё больше студентов устраивали попойки. Поэтому Юнги платили сверхурочные, а он был не против, хоть очень уставал. Свои предметы он уже сдал, поэтому мог посвятить время одному из самых выгодных периодов. Да, деньги никогда не были лишними, Юнги осознавал это как никогда в момент приближающейся оплаты учёбы.       Он прекрасно осознавал, какого было Хосоку совмещать учёбу в медицинском с подработками. Поэтому изо всех сил стремился показать, что на него можно положиться и Юнги мог о нём позаботиться. Особенно в такие периоды он говорил, что Хосоку нужно сосредоточиться на своей учёбе, а не на деньгах. Юнги мог даже легко одолжить ему сумму для оплаты учёбы, лишь бы тот спал больше нескольких часов в сутки в период адских недель.       Хорошо, что у них была квартира тёти, иначе, в ином случае, переехав в Сеул, они бы побирались и затягивали штаны с каждым месяцем только туже.        Обучение Хосока на медицинском направлении — сложная ситуация. Он поступил без ведома бабушки на направление, которое так сильно желал. После, уже при каждом звонке хватался за сердце, так как боялся, что бабушка звонила из-за того, что всё-таки прознала, на кого Хосок поступил.       Ещё пару лет назад Хосок смог убедить бабушку на поступление в университет, расположенный в Сеуле. Бабушка согласилась при условии, что её внук поступит на юридическую специальность, тогда она будет высылать ему сумму на обучение. Хосока никогда не интересовала эта стезя, но он понимал, что разговор с бабушкой на эту тему не приведёт к нужному результату. Только рассорит их. Бабушка — человек старой закалки. Таких женщин обычно прозывали «железной леди» — Юнги точно мог сказать, что если бы не Хосок, она могла бы легко реализоваться на высоком посту. Поэтому они подавали заявление в тайне, но зато куда хотели.       Учёба в медицинском длилась дольше обучения на юридическом направлении. Также сумма, что отправляла Хосоку бабушка, не покрывала полную оплату обучения, из-за чего ему пришлось найти подработку, чтобы он смог оплатить новый учебный год. Так что все деньги Хосока откладывались на учёбу.       Юнги на самом деле хотел заботиться о нём. У него осталась приятная, теплая привязанность к Хосоку за то, что тот единственный, кто не бросил его. И на самом деле он запереживал, когда увидел, что расстояние между Хосоком и каким-то неизвестным сократилось. Юнги мучала мысль, что его друга могли забрать и больше не вернуть. Забрать того, из-за кого он брал себя в руки и даже в сложные моменты шёл дальше. Поэтому во время работы он мог просто смотреть в стенку в свободную минутку, обдумывая ситуацию Хосока. Иногда его одёргивали другие работники заведения, из-за чего Юнги вздрагивал от неожиданности и продолжал работать, также попутно думая о сменившемся расстоянии между Хосоком и соулмейтом.       Сам он о своих соулмейтах не думал, так как не планировал вступать в отношения, даже если перед ним появится один из них. Эти метки принесли так много боли и разочарования, что даже было противно смотреть на запястья. Какие-то числа смогли повлиять на отношение общества к нему, а позже на восприятие себя. Даже не хотелось вспоминать период средней школы.       Он продолжил выдавать пакеты с заказами людям у кассы. Иногда бегал по небольшому залу и разносил блюда по столам посетителей. В тайском ресторанчике был наплыв, и это было мягко сказано.       Его волновал вопрос внезапно появившейся собаки. Нужно было обратиться в ветеринарную клинику, чтобы проверить Соула на травмы. Сфотографировать его и найти какую-нибудь организацию, которая могла бы помочь найти хозяина Соула. Но на обследование нужны были деньги, так что он, отдавая очередной бумажный пакет в руки, вздыхал, осознавая, что его ожидают незапланированные расходы. Деньги было так долго зарабатывать и так легко и быстро спускать.       Смена закончилась поздним вечером. Юнги быстро собрал свои вещи, попрощался с начальником и как можно быстрее поспешил на автобус. Когда пришёл в квартиру, он не ожидал увидеть Хосока, спящего с Соулом в обнимку на диване. Юнги облокотился на дверную раму уставшим телом и слегка улыбнулся. Совсем непроизвольно. Пакет с едой, который передал ему начальник, и шедший аромат с коробочек, напомнили ему о том, что он недоедал в течение всего дня. Внезапно напомнила о себе тянущая боль в животе, из-за чего ему пришлось доползти до кухонной зоны.       К сожалению, сбитый график сна, нерегулярное питание и чувство какого-то опустошающего одиночества стали нормой в его жизни. Усталость окутала волной, Юнги был придавлен к стулу с желанием свалиться в кровать. Сопение собаки непривычно звучало в зале. Соул и Хосок лежали на диване, в этот раз всё-таки принеся с собой подушки и одеяло из комнаты.       Он пересилил свою неподъемную усталость, встал со стула и поставил чайник, пошарился по холодильнику и нашёл остаток маринованного имбиря. И ещё несколько мелочей. Взял палочки, распаковал Пад Тай и курочку и начал кусочничать, параллельно доставая чайную заварку из верхних кухонных шкафчиков, которые были прям на его уровне лба.       Пар шёл из кружки. Уже заваренный чай прохлаждался на столешнице, а Юнги по привычке заглянул в телефон. Он начал шарить по приложениям, смотреть мессенджеры, чистить сообщения. И тут увидел, что мать оставила ему ещё в прошлый раз. То, что ему было тяжело открыть.       Он испытывал смешанные чувства, ведь в какой-то степени всё ещё винил себя. Юнги понимал разумной частью, что совершенно ни в чём не виноват, что родители сами отвратительно себя вели. Но даже такие слова, мантрой повторяемые про себя, не помогали. Он всё ещё время от времени возвращался к непережитым моментам, словам, ранившим. Обвинениям в эгоистичном поведении, которые остались большим грязным пятном в укромном уголке сердца. Даже спустя почти год, как он съехал от родителей, эти слова всё ещё звучали в его голове.       Юнги резко забыл о своём желании есть и спать. Он приблизился к столу и ослаблено упал на стул.       Он долго думал, удалить ли ему сообщение или нет. Юнги ещё пару лет назад заблокировал родителей и всех язвительных родственников в мессенджерах, но его всё ещё мучила неуверенность. Это был бесчеловечный поступок. Они ведь всё же оставались родителями. Но Юнги так пытался защитить свои границы.       Сообщение матери вызвало нервозность, сердцебиение стало сильнее, будто должно было случиться что-то плохое. Он собирался открыть ящик пандоры. И не ясно, будет ли это попытка манипуляции от родителей или же они от всего сердца что-то поняли?       Всякий раз он хотел верить, что они изменились. Что они поняли свои ошибки. У него всё ещё теплилась надежда, которая каждый раз приводила к какой-то тупой тоске.       Он неуверенно нажал на экран и отложил палочки для еды. Запись на автоответчике начала воспроизводиться.       «Юнги, прости меня… (вздох) Неужели ты настолько воспринял это всерьёз и совсем решил с нами общаться? Звони нам иногда. Мы с отцом бываем грубы, но не забывай нас, пожалуйста.» — внутри него что-то кольнуло. Его зачатки быть хорошим и любимым ребёнком совсем никуда не делись. Его всё ещё мучила совесть. Он всё ещё мечтал о теплых отношениях с родителями, что приводило к предслезному состоянию. И он хотел отбросить свою позицию, взять и позвонить, услышать родные голоса. Ощутить материнскую заботу и тепло.       Это тот момент слепоты, когда человек забывает абсолютно все плохие моменты из прошлого и думает, что, конечно, были плохие моменты, но начинает верить, что хороших всё же было больше. Или даже малое количество хорошего начинает перекрывать то плохое.       Юнги даже открыл её номер и посмотрел на номер, подписанный: «Мама».       И вот опять. Юнги опустил руку, державшую телефон, вдоль тела. И сделал глубокий вздох, чтобы попытаться вернуть ясность сознания.       Он ведь не просто так оборвал с ними общение. Юнги не может забыть те годы психологического насилия, которые родители мягко называли «бывали грубы». Однако они сказали столько дерьма в его сторону. Никогда не стеснялись устраивать разборки прилюдно, жаловаться соседям и знакомым. Опускали.       У него уже были попытки наладить связь в старших классах, когда на несколько недель просто сбежал к Хосоку. Родители стали «мягче» и звали домой. Однако они не поняли своих ошибок. Они даже не старались понять, что их высказывания о «шлюховатости» из-за только наличия двух соулмейтов делали ему больно. Не видели ничего плохого в своих словах, также обесценивали его чувства, сводя всё вечно к тому, что у всех есть проблемы и есть люди, которые живут гораздо хуже.       Наверняка, родители уже успели всем рассказать, какой он ужасный сын. А потом, похоже, решили достать его, даже если он уже жил в Сеуле. Эти люди никогда не поймут своих ошибок. У него не будет с ними нормальных отношений. Он живёт с этой мыслью с подросткового возраста, и ему всё ещё некомфортно. Чувствами не хотел принимать данный факт.       После почти нескольких лет отсутствия Юнги понял, что лучшее общение с родственниками — на расстоянии.       Возможно, игнорирование сообщений не было лучшим вариантом, однако в голову не лезло никаких мыслей, которые бы подсказали, как будет поступить правильно. Он пытался сделать вид, что не увидел, не заметил. Просто решил продолжить есть.       Он вспомнил о чае, переместил еду на стол. Опять ощутил сокрушающую усталость, будто снесло плотину. Из-за шелеста мыслей в голове, успел позабыть, что был вечер, на диване спали Хосок и Соул. Это осознание медленно возвращало его в реальность из мира переживаний. Однако его сердце всё ещё билось в быстром темпе, и гадкий осадок тревоги никуда не делся.       Юнги оставил посуду в раковине и зашёл к себе в комнату.       Только он, тишина и зеркало, за которое зацепился его взгляд. Под светом тусклых фонарей он разглядывал свои волосы и подумал о том, что можно было бы обновить цвет волос.       Включил любимое шоу, пересматриваемое раз за разом, чтобы заснуть под знакомые звуки. Кто бы мог подумать, что человек, ненавидевший концепцию предначертанных и меток на руках, будет любить сюжет с соулмейтами и в глубине души всё же грезить о подобном. Хотя он не признался бы никому в этом.       В большинстве своём, людям было всё равно на метки, так как расстояния могли разниться от десятков километров до тысяч, из-за чего появлялась сложность встретиться с предначертанным. В современном мире мало кто мог встретить своего соулмейта, хотя в дорамах это один из самых популярных сюжетов: «бедная главная героиня внезапно встречает своего соулмейта — им оказывается владелец крупной корпорации. После чего у них завязывается страстный роман, и, пройдя через огонь и воду, они решают быть вместе до конца своих дней.» Масс-медиа обогащались, выпуская фильмы и сериалы с участием героев, которые по сюжету находили своих истинных. Рейтинги таких продуктов был обычно выше среднего. Самая запоминающаяся и известная сказка была про Золушку:       «Они нашли друг друга на балу. Золушка была очаровательна и с большим трепетом в груди шла навстречу Принцу, позабыв о всех проблемах. Они танцевали так долго как могли и глаз оторвать друг от друга были не в силах. На запястьях метки показывали нули, пара плавала по бальному залу будто в облаках. И пускай сказали друг другу всего пару слов, они почувствовали единение душ. Им не нужно было говорить, они понимали друг друга с полуслова. Но всё хорошее имело свойство заканчиваться. Чары Крёстной Феи действовали недолго, из-за чего Золушка оглядывалась на часы и следила за последними минутами, после которых должна была бежать. Она понимала, что этот человек дал бы ей любовь и счастье, но не могла показаться перед ним в своём жалком виде. Потому сбежала с бала.       Но Принц не сдался и пытался найти Золушку. Ещё с юношества он путешествовал по разным странам и понимал, что только отдалялся от истинной любви. Казалось, он терял свои драгоценные минуты счастья, пребывая так далеко от родного королевства. Но вскоре вернулся в столицу, чтобы найти её. И впервые увидев на своём запястье нули во время бала, потерял её. След простыл. В какие стороны она могла бежать? И как найти её, если она сама отдалялась от него?        В следующие дни Принц не оставлял надежды, он переоделся в обычного жителя и изучал местные улицы. Он заглядывал на огромные базары, и метка становилась меньше. Но, имея только одну единственную метку, сложно найти партнера: всё время следить за расстоянием не представлялось возможным. Сколько раз он уже мог пройти мимо Золушки и не узнать об этом? Сложно было найти человека, который не хотел идти тебе навстречу.       Золушка в дни после бала ходила на площадь, иногда поглядывая на метку. Она видела, что та иногда уменьшалась, и Принц был где-то близко — считанные метры. Золушка осмотрелась и подошла к толпе. Люди столпились вокруг странствующей пары, которая рассказывала легенды о предначертанных. Принц стоял в этой толпе, оглядываясь по сторонам и делая пробные шаги, чтоб понять в какую сторону двигаться. Золушка не заметила, как прислушалась к речам той пары. Она решила, что будет решительнее ради своего счастья. Когда Золушка посмотрела на своё запястье, а потом подняла глаза выше, то она и Принц встретились взглядами и пошли навстречу друг другу..»       Люди с ранних лет жили в окружении сказок, Юнги также любил подобные сюжеты. Невозможно хоть капельку не надеяться на чудо, когда с самого детства учили, что добро побеждает зло, что счастье приходит только с истинной любовью, что даже в самые плохие моменты придёт добрый волшебник и спасёт тебя из этого ужасного мира. Метки. Они помогали найти истинную любовь. Природа сама решала и соединяла судьбы.       В действительности же, кроме расстояния, сложностью становился языковой барьер. Мало кто хотел тратить своё время на то, чтобы разыскать предначертанного в одной из сотен стран. Также нередко случалось так, что соулмейт давал отворот-поворот, так как уже был в отношениях или браке, или в общем-то не был нацелен на отношения.       Многие старики так и не повстречали за всю свою жизнь своего соулмейта, чем могли грезить до последнего вздоха. Ведь считалось, что предначертанный — тот самый идеальный человек, с которым счастливчик живёт душа в душу и ценит каждое мгновение.       А вот случай Юнги был редок. На его двух запястьях клеймом выведены две метки с числами. Только левое запястье ещё во времена подросткового возраста было изуродовано лезвием канцелярского ножа.       Запястья с двумя метками назывались двойным соулмейтством. Никто не знал — была ли это патология или просто случайность, но на двух разных запястьях у одного человека могли быть разные расстояния. При том две метки были только у их обладателя, а у его двух предначертанных только одно значение. Двойное соулмейтство жестоко презиралось старшими поколениями, которые жили по концепции «один партнер до конца жизни». Особенно в эпоху развития искусства стереотипно сложилось мнение, что люди, имеющие двойное соулмейтство — развратные обольстители, ветреные натуры, которые принесут благополучию сплошные беды. Люди всегда относились с пренебрежением к тем, кто как-то отличался от них. Так что все с мало до велика знали, что наличие двух меток говорило о распущенности человека и его порочности — правда ли это так, в сущности, мало кого интересовал данный вопрос. На деле же, это был очередной стереотип.