Завывание лая наполнили залы, когда сторожевые собаки пронеслись бульдозерами по ночному воздуху.
Фиолетовый лис раздраженно заплакал и бросился в другую сторону.
Повторяющееся рычание и бульканье дворняжек эхом отдавались в длинных ушах лиса, когда он снова прыгал вниз по лестнице.
Окно, как раз вид на длинную входную дверь, стало досягаемо.
Лис зацепился когтем за гребень рамы и приподнял свое маленькое тело.
Собаки не заметили крошечных лап, торчащих в окно, и пронеслись прямо мимо него. Он весело завилял хвостом и залился пронзительным смехом.
Подниматься по ступеням стены было непросто даже с когтями, яростно царапавшими камень. Падение означало смерть в любом случае. В лапах лисы было окно побольше и побольше, украшенное мелкими цветами.
Медленно он открыл окно и мягко хрустнул хлипким замком, удерживающим их обоих закрытыми.
Любуясь темной и в то же время безмятежной комнатой, пурпурный лис прокрался в комнату и еще раз огляделся в поисках мифического чернобурого лиса.
Полоса яркого, почти белого меха блестела между покрывалами, скрывающими большую кровать.
Длинная серебристая морда изящно выглядывала из-под голубых занавесок.
Золото встретилось с фиолетовым как поразительное, медовые глаза расширились при виде фиолетового лиса.
Последний открыл рот, усики дернулись от изумления, глубокий вдох дал понять, что он собирается заговорить, но…
Удар вырвал Кокичи из его сна, и тихое опускание фарфора стало отчетливым, когда он растекся по полу. Он застонал, прервав хороший(?) сон, даже если с каждой секундой он становился все более нечетким. Должно быть, он ворочался во сне и опрокинул вазу, бесполезно лежавшую на прикроватном столике. Ох, ну, он предупредит Кируми или одну из менее важных горничных в замке.
Шаркание и катание на двуспальной кровати 5 минут означало, что он не сможет снова заснуть в ближайшее время, что вызвало у него ещё одно недовольное фырканье.
Он мог выйти, но это означало, что нужно снова нарастить волосы, внести небольшие изменения в макияж, запутаться в платье, колготках, украшениях и других вещах, которые требовали слишком много усилий, чтобы скормить его бессоннице…
Сдергивая маленькую диадему, запутавшуюся в части его волос, лжец снова вышел в сад. Он сомневался, что кто-то был здесь глубокой ночью, но на всякий случай сейчас его не поймают. Фальшивая принцесса снова обратила внимание на элегантную белую стойку оркестра, что у него и Сайхары было «свидание» всего 12 часов назад. Его разум также ненадолго вернулся к оркестру. Лёгкая улыбка, которая появилась на его лице, вскоре снова исчезла при мысли о действиях принца.
Неужели он так стеснялся? Он хотел Каэде? Было ли это своего рода изменением иерархии?
Кокичи покачал головой и опустился на стул, обычно он мог мыслить более рационально, но его маленькая давка трепетала в его мыслях. Это также, казалось, блокировало пару маленьких шагов, приближающихся к нему.
– Извините, что разочаровываю вас, но еды не будет ещё 6 часов, – раздался знакомый низкий тон рядом с Кокичи.
– Ньех, ты же знаешь, что выходить так поздно – это очень плохо для тебя... Хотя я здесь только для того, чтобы собрать энергию с луны, – маленькая магишка тоже тяжело взобралась на высокий стул напротив Кокичи, а Рантаро прислонился к деревянной раме.
– Угу, ну, я получаю свою красоту от луны! Зачем мне сон красоты, когда я могу поглотить свою бесконечную силу с луны!
Кокичи сел в своем кресле и взволнованно бормотал и лгал о том, что он на самом деле принцесса с Луны. Рантаро (
очень грубо, и я обязательно убью тебя за такую невежливость) прервал его:
– Что ж, возможно, вам скоро придется вернуться на Луну. К сожалению, ваше пребывание, возможно, придется сократить, так как время свободы принца, скажем так, истекло... – Кокичи тупо уставился на Рантаро.
– Рантаро имеет в виду, что, по слухам, Король и Королева подталкивают принца к женитьбе как можно скорее. Ньех... и Королеве очень нравится принцесса Акамацу.
Кокичи сузил глаза, глядя на этих двоих.
–Принц Сайхара, похоже, не особо интересовался Акамацу-сан, – прорычал лжец с большей агрессией, чем хотел.
Двое других проигнорировали это, и Рантаро наклонился немного ближе к принцессе.
– У него может не быть выбора в отношении того, кого он выберет, или даже женитьбы вообще.
Кокичи замолчал, вдруг сильно заинтересовавшись своими руками.
– Н-ну и какая разница, выберет ли он Каедиотку или что-то в этом роде? Не будет проблемой вернуться в мой дворец с большим количеством денег, из которыми знаю, что делать. Это будет долгожданное облегчение, когда ни один мужчина не будет командовать мной!
И с этим заявлением Ома отодвинул стул, быстро ушел и исчез в коридоре, оставив Рантаро и Химико под трибуной.
***
Зал королевских сокровищ был загадкой для всех посторонних во дворце. Говорили, что это место было переполнено драгоценностями и деньгами, разбросанными по всему королевству.
Каждый мечтал взять или хотя бы просто увидеть такое количество богатства.
К счастью для Кокичи, этот прекрасный зал был четко обозначен двумя охранниками снаружи. После небольшого милого разговора о том, "как она потеряла свои дорогие сережки и думает, что оставила их тут", её без раздумий впустили внутрь. Тупицы.
Слухи о том, насколько богатой на самом деле была семья Сайхара, не разочаровали. Горы золота, драгоценных камней, монет, безделушек и драгоценностей были небрежно разбросаны в большие кучи с небольшими табличками, показывающими, что это за содержимое.
И всё это было для того, чтобы их взять. Ну, столько, сколько он мог вместить в большую сумку, которую принес из своей комнаты.
Немного осмотревшись, Кокичи решил наполнить свою корзину монетами, изумрудами, рубинами, сапфирами и любыми другими драгоценными камнями, которые у них были. Возможно, вместе с ними были присыпаны какие-то браслеты или ожерелья.
Больших предметов, таких как кубки, он не брал, так как они занимали бы слишком много места. Ему нужно было упаковать столько, сколько он мог унести, а никакая причудливая чаша не стоила столько, сколько горсть шпинелей.
Пакуй, пакуй, пакуй, пакуй, пакуй и не сосредотачивайся на вине, бегущей по твоей позвоночнику.
Наконец, больше никаких королевских драм, никаких Каэдэ, никаких странных королев, никаких прекрасных дворцов…никаких больше разговоров с персоналом…никакого Гонты…никакого Шумаи…
Воровство Омы замедлилось, и несколько колец и монет высыпались, когда его руки и сумка сгорбились.
За то короткое время, что он был здесь, он не мог привязаться к настоящим незнакомцам, не так ли?
Лжец заглянул в провисшую и полную сумку, большие бриллианты отражали его лицо.
Он не мог этого сделать. Ещё нет.
Конечно, еще немного баловства роскошью не повредит..?
***
– Ой, блин! Я нашла свои драгоценные серьги! Большое спасибо, что пустили меня туда! – Кокичи бросился к двум охранникам, которые стояли растерянно, но самодовольно, прежде чем гарцевать обратно в свою комнату.
Хотя, войдя в гостевое крыло, он увидел пару свиней, тихо переговаривающихся за дверью.
Нет, это не свиньи, это должно быть принцесса Акамацу и ее тупая шлюха-слуга Миу Ирума (
сказал ему Гонта несколько дней назад).
– Ну-ну-ну, чем я обязана такому удовольствию, блондиночки?
Акамацу повернула голову с широкой улыбкой, а Ирума уставилась на него с лёгким весельем и каким-то возбуждением, которое он не собирался подвергать сомнению.
– Эй, Кокоми-сан! Мы с дражайшей Ирумой только что обсуждали, как бы это сказать, может быть, это немного странно с твоей стороны, с-спать с другими мужчинами и, возможно, обручиться с принце-е-ем, – протянула Каэде, её улыбка превратилась в хмурую. Кокичи закатил глаза и нервно рассмеялся
– Ч-что ты имеешь в виду, Акамацу-сан? – Каэде открыла было рот, чтобы заговорить, но вмешалась Миу:
– Мы видели в твоей комнате, когда Кируми убиралась, идиотка! У тебя под кроватью спрятана мужская одежда. Ха! Пытаешься скрыть тот факт, что трахалась?!
– ИРУМА! – Внезапно Каэде огрызнулась, и Миу отшатнулась и застонала, – да, ну, не так, как она выразилась, но тебе действительно нехорошо, хм-м-м, спать с другими людьми, не так ли?
– Я думаю, ты ошибаешься, Каэде-чан! Я разыгрывала одного из дворецких, представьте его лицо, когда он увидел, что на нем нет одежды! Конечно, мне пришлось спрятать преступление в своей комнате...
– Так же, как ты пыталась скрыть свою непрекращающуюся собственническую привязанность к принцу Сайхаре?
– Не думаю, что я такая прилипчивая, Акамацу.
Каэде уставилась на Кокичи, её лицо с каждым мгновением становилось все более и более красным, но она закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Пойдем, Миу, — улыбнулась Каэде своей (все еще съежившейся) слуге, – мы должны встретиться с Нобелями завтра.
Обе девушки разошлись по своим комнатам, оставив Кокичи в одиночестве.
