Нелисар Брегон

Его руки были закованы в кандалы, цепь не давала расправить плечи. Но не смотря на это, он все равно стоял ровно и гордо. Ему было страшно. Он со всей откровенностью признавался себе в этом. Та боль, тот ужас что он уже однажды пережил, не могли пройти бесследно. И он снова был здесь, снова переживал тот же самый беспощадный суд. Шейн стоял на круглой широкой площадке, немного возвышающейся над рядами зрителей, в центре амфитеатра, его приковали ровно посередине, лицом к судьям. Это были те же самые люди, что осудили его и в прошлый раз. Только верховный судья сменился. Вокруг площадки располагались ряды зрителей. Свободных мест практически не было. В прошлый раз, его дело создало много шумихи. А теперь, когда прошёл слух, что он выжил и его будут судить повторно, а потом будут судить ещё и исполнителей приговора – шуму было ещё больше. Любопытные и зеваки собрались даже вокруг здания, все жаждали узнать, чем же закончится это дело. Вменялось Шейну обвинение в убийстве одной очень влиятельной семьи. Накануне произошедшего, он поругался с единственным сыном этой семьи. Тот упорно добивался внимания сестры Шейна, которая не была к нему благосклонна. И в своих ухаживаниях, он попытался перейти известные границы, за что Шейн и накинулся на него. Многие были свидетелями того, как в пылу ссоры, ухажёр нанёс непоправимое оскорбление для павлеренца – вырвал два пера из головы Шейна. Лорд совершил бы непоправимое, если бы его не остановили невольные свидетели ссоры. С его губ постоянно слетали угрозы, что он убьёт своего обидчика. И когда через два дня, семью, вместе с незадачливым ухажером, обнаружили мертвыми, ни у кого не возникло сомнений, в том, кто это сделал. Шейн снова выслушивал все обвинения, снова были опрошены все свидетели. И оказалось, что спустя столько лет, история успела обрасти подробностями. Шейнвальд даже не удивлялся тому, что некоторые чуть ли не собственными глазами видели, как он совершил убийство. Опрашивали его родных. Его младшая сестра, которую он так любил и защищал, не смогла сказать суду ни слова. Ее душили рыдания. Она радовалась, что ее брат жив и сходила с ума от мысли, что ему снова предстоять те же мучения. Его мать, как и в прошлый раз, отказалась свидетельствовать. Она даже не смогла подняться на трибуну. Находясь в полуобморочном состоянии, она практически лежала на руках своих близких. Отец и младший брат коротко подтвердили, что ссора была и что они не знают, где Шейн находился в ночь убийства и что он отсутствовал дома до самого рассвета, а вернулся уставший, растрёпанный и взволнованный. В прошлых раз, Шейна осудили на пытки и «путь позора». Его побрили налысо, грубо удалили все перья и издевались какое-то время. Потом его провели по крупным торговым землями и на каждой, его приковывали на большой площади и сообщали всем, что он убийца и отлучён от милости Павлерена. На любой земле, его могли бы освободить, если бы за него вступились. Решение суда Павлерена, действовало только в рамках его мира. Но «путь позора» специально был проложен через планеты, целиком и полностью поддерживающие решения влиятельного и сильного Павлерена. Через несколько дней его освобождали, скудно кормили и поили и они шли дальше. Еды и воды ему давали ровно столько, чтобы он не умер от голода или обезвоживания раньше положенного срока. Центра, земля, где его встретил Нелисар, была конечным пунктом назначения. Там он должен был умереть от жажды, голода и жары. Спустя время, Шейн в своём спасении начал видеть руку самого Мира. Во-первых, стражи не должны были покидать его, до самой кончины, но измученные жаждой и зноем, они решили не утруждать себя и вернуться через пару дней, к уже бездыханному, холодному телу. Во-вторых, по рассказам друзей, он знал, что у них были все шансы разминутся с его, теперь уже близкими, людьми. С людьми, которые рискуя собственными жизнями, спасли его. И когда Нелисар пропал, они все испытали нечто невероятное. Шейн никогда не думал, что способен на подобные чувства и переживания. Его не отпускала мысль о случившемся. Он с полной трезвостью отдавал себе отчёт, что Брегон имел все шансы погибнуть и щемящее чувство сидело в нем. И чтобы понять самого себя, понять что с ним происходило ему пришлось признать: он полюбил! Полюбил каждого человека, окружающего его, всех пятерых, таких разных, не похожих, таких других. И он полюбил Нелисара, с его извечной отстранённостью, замкнутостью, молчаливостью, с его невероятной силой и преданностью. Он был безумно дорог ему. И смерть не пугала его. Он был готов принять этот факт. Пугало другое – что если Брегон нуждался в их помощи, что если он попал в беду. Именно это не давало покоя, лишало сна и сидело жгучей занозой где-то в груди. Они разделились в его поисках, надеясь увеличить тем самым шансы. Шейн долгое время следовал намеченному плану. Но оказавшись на большом торговом пути Сорграда, он отправился к совету одного из крупных созвездий. Он хотел просить помощи в распространение информации о Неле. Он ни на секунду не задумался о собственной безопасности, он знал что рисковал. Шейн был даже на тех созвездиях, которые были частью его «пути позора». Но ему везло какое-то время. До тех пор, пока на одной земле не обнаружились послы Павлерена, которые тут же его узнали. Его задержали и началась долгая, нудная, бумажная волокита. Около четырёх месяцев его продержали в заключении на той земле, где он был обнаружен. Всё это время, его пленители просили выслать с Павлерена людей, для сопровождения лорда. Исполнители приговора хорошо позаботились о его репутации, он считался одним из самых опасных и жестоких преступников и его попросту боялись. Павлеренцы, поначалу отказывались, мотивируясь тем, что лорд Шейнвальд мёртв и, видимо, произошла ошибка. Когда же конвой, всё таки, прислали, начались долгие переходы до Павлерена, с длинными и бессмысленными остановками. Шейн затруднялся определить, сколько времени прошло с момента его задержания, но был уверен, что не меньше года. И вот теперь, он снова был дома и его судили ещё и за то, что он остался жив. А вместе с ним будут судить и исполнителей решения суда. Как оказалось, они сообщили совету Павлерена, что Шейн скончался. Именно поэтому его перестали преследовать и обнаружили лишь случайно. Шейн не жалел ни о чем. Если бы у него была бы возможность прожить все заново, он поступил бы точно так же. Ему так велело сердце. Он не мог не попытаться найти Нела. И пусть цена этой попытки была его собственная жизнь. *** – Шейнвальд, в прошлом носящий благородное имя лорда Дорбрана, ты признаешь свою вину в совершении убийства, путём отравления сильнодействующими быстрыми ядами, семьи благородных Фараелов? – Нет! – Отвечайте по форме! Шейн рассмеялся и больше ничего не добавил. Спустя столько лет, оказавшись на родной земле, он смотрел на все происходящее другими глазами. Его забавляла вся та помпезность и напыщенность, с которой люди вокруг разговаривали друг с другом. Его смешило жёсткое следование протоколу и то, как суд пытался заставить говорить его только определенным образ. Шейн знал, что они осудят и казнят его, но они больше не имели над ним власти, он был свободен от их предрассудков. Судья, видя такое открытое неповиновение, велел секретарю сделать особые пометки. Шейн должен был ответить и за неуважение к суду. – Но ты угрожал убийством Таеру Фараелу? – Да, угрожал, – судья снова был недоволен, его обращением. – И завязал драку с ним, прямо на площади Чистых фонтанов? – Да. – Если ты утверждаешь, что не совершал убийства, то где ты находился в ту ночь? Ты был дома? – Нет. Я находился в королевском саду Амбилис. – Кто-то может подтвердить твои слова? Ты встретил там стражей? – Нет, я проник в сад тайно. – Зачем? Почему ты скрывался? Шейн молчал. У него был ответ на этот вопрос. Но в прошлый раз, ему не позволяла открыть правду гордость. А сейчас, он просто понимал, что никто ему не поверит. Но вдруг произошло неожиданное. В первых рядах амфитеатра произошло движение. Со своего места поднялась женщина и пыталась пройти к трибуне для свидетелей. Это была жена одного из сенаторов совета и дочь бывшего верховного судьи. Того самого, который осудил Шейна в прошлый раз. Муж схватил ее за руку, но она вырвалась и одарила его звонкой пощечиной. Люди вокруг ахнули от удивления. Ей наконец-то удалось пробиться к трибуне и подняться. Она поправила своё платье и гордо вздернула подбородок. По рядам прошёл шёпот удивления и все притихли в ожидании. – Леди Мираель? – даже судья не смог скрыть своего удивления, – Ты хочешь что-то сообщить суду? – Да, великий судья, я хочу дать свои показания. – Мы слушаем тебя, леди Мираель. – Великий судья, – к трибуне пытался пробиться ее муж, но, по знаку судьи, стража преградила ему дорогу. Леди отдышалась, пристально посмотрела на Шейна, на судью и решившись заговорила, – я знаю почему Шейнвальд находился в ночь убийства, в саду Амбилис, – она часто и перерывистый дышала. Взволнованно поправляла волосы и то и дело бросала косые взгляды на мужа, словно опасаясь, что он доберётся до неё. – Да, леди Мираель, продолжайте. – Великий судья, Шейн… то есть, лорд Шейнвальд, был там, потому что... – Смелее... – Потому что, я позвала его... У нас было... свидание, – она потупила взгляд и на щеках проступил румянец, не оставляющий сомнений в цели их свидания. Наступила гробовая тишина. Мираель снова взглянула на Шейна. Тот смотрел на неё какое-то время. Но неожиданно, его внимание привлекло какое-то движение и взгляд его скользнул в сторону. Он стал пристально смотреть куда-то, мимо нее. И сердце его радостно дрогнуло. Неожиданное облегчение было таким колоссальным, что на мгновение Шейну показалось, что силы изменять ему и он рухнет. До этого момента, он сам до конца не отдавал себе отчёт в том, каким ударом для него была потеря их предводителя и собрата, как тяжело и глубоко он переживал ее. Нелисар спас его, он вернул его к жизни, дал ему возможность открыть для себя новые миры, перевернул все его представления и понятия, помог обрести дружбу и любовь. И там, куда был направлен его взгляд, с высоты амфитеатра спускался тот, ради кого Шейн рисковал жизнью. Нелисар, в чёрном длиннополом плаще, с коротко стриженными волосами, резко выделялся на фоне ярко разодетых павелернцев. Грудь опоясывал ремень ножен, из-за спины торчала рукоять меча, скреплённого ремешком добрых намерений с печатью Павлерена, на шее висел амулет равновесия, выделяющийся на чёрной ткани, даже на расстоянии. Он медленно спускался и его взгляд был прикован к судьям. Он ловил каждый жест, каждое слово. Лицо его было спокойным и серьезным, но брови нахмурены. – Леди Мираель, – снова обратился к ней судья, – Почему же вы молчали раньше? – Я была помолвлена! – по ее щекам потекли слёзы, – Мой отец решил мой брак за меня. Страх перед ним и перед будущим мужем не позволял мне признаться... А мы с Шейном были влюбленны друг в друга. Но... несмотря на это, я думала... что буду счастлива... Я и страшилась и хотела этого брака… Великий судья... – она метнула взгляд на своего мужа, сенатора Генама, – Я прошу у вас защиты от моего мужа... За то, что я сейчас расскажу, он может попытаться нанести мне вред, – она задрожала всем телом, когда со стороны зрительских трибун прозвучал голос ее мужа, призывающий замолчать, – Мой муж, сенатор Генам, вёл переговоры со страшим Фараелом, по поводу разделения дальних земель. И я точно знаю, что они не могли прийти к согласию в этом вопросе. Я была свидетелем того, как сенатор, в разговоре с моим отцом, крайне гневался и не находил себе места, из-за этих бесконечных переговоров. – Что вы хотите всем этим сказать, леди Мираель Генам? – Я лишь рассказываю вам то, свидетелем чего я была... Я не могу делать какие-либо выводы... А лишь говорю о том... что мой муж... возможно... был заинтересован в смерти Фараелов, гораздо больше других, – возле трибуны снова возникло какое-то движение, Мираель истерически взвизгнула, голос ее стал совсем высоким и тонким, но даже сквозь слёзы она продолжила говорить, – Он знал, о нашем взаимном с Шейном чувстве и знал, что отец позволил бы мне быть с ним, если бы я настаивала. А со смертью Фараелов, он убрал своего главное конкурента, получил меня и решил вопрос с дальними землями. – Это серьезное обвинение! – Нет! Я не обвиняю его, великий судья! Я просто хочу чтобы было проведено новое расследование, с учетом новых обстоятельств. – Шейнвальд, ты подтверждаешь слова леди Мираель? – Да, – Шейн, повернулся к судьям, его лицо было озарено светом радости, и многие не верно трактовали это, как радость от того, что леди Мираель вступилась за него, – я подтверждаю что в ночь смерти Фараелов, я встречался в саду Амбилис именно с леди Мираель. – И ты подтверждаешь, что сенатор Генам имел интерес в смерти Фараелов? – Мне об этом ничего не известно... Судья замолчал и в замешательстве потёр лоб рукой. Никто не ожидал такого развития событий. Леди Мираель была родом из очень известной семьи и от ее показаний нельзя было просто отмахнутся. Но речь шла о крупной интриге, среди самых влиятельных людей Павлерена. И лезть во всю эту истории судья не имел никакого желания, но и закрыть глаза на вскрывшуюся информацию он не имел права. – Почему ты не рассказал об этом? – Леди Мираель взяла с меня слово, о молчании. – Что ж, ты останешься под стражей, до выяснения всех обстоятельств. Ты все ещё считаешься виновным... У трибуны свидетелей снова произошло какое-то движение. Леди Мираель дернулась в испуге в сторону. Стража преградила кому-то путь, но через несколько секунд они расступились, отодвинули с пути сенатора Генама и на площадку поднялся Нелисар. Шейн не сдержал улыбки. Снова наступила тишина, все глаза были направлены на чужеземца, так бесцеремонно ворвавшегося в процесс суда. Он медленно и спокойно пересек разделяющее их пространство и остановился рядом с Шейном. – Кто ты такой? – судья не смог скрыть своего удивления. Его взгляд впился в амулет, так демонстративно висевший на груди Нела. – Я Нелисар Брегон Аратей, принц Арахая, созвездия Санримор! Я воин равновесия, – Нелисар говорил ровно и четко, практически на чистом павлеренском языке, что снова вызвало волну удивления, – и я требую освободить Шейна. Лорд Шейнвальд, является воином равновесия, на его левом запястье есть знак, которым одарил его сам Соренто. Воинов равновесия может судить только Высший Гардский суд. И если вы не имеет решения этого суда, то я требую отпустить Шейнвальда, немедленно. Наступила гробовая тишина, не было слышно ни одного шороха, вздоха и звука. Суд был в полном замешательстве, они стали негромко переговариваться и к Шейну направился престарелый слуга суда. Ему пришлось отстегнуть кандалы с левой руки лорда и он расшнуровал крагу, на предплечье Шейна и закатал рукав. Он долго рассматривал метку, тёр пальцем, капал на неё специальной жидкостью. Спустя какое-то время, он выпрямился. – На левом запястье Шейнвальда, действительно находится метка равновесия, он воин равновесия! – громко объявил он наконец. Толпа зрителей шумно ахнула. Судья снова потёр лоб рукой. Ситуация явно выбивала его из колеи. Он не знал, как правильно себя повести и что предпринять. – Вы обязаны отпустить его немедленно, – судья кивнул слуге и тот отстегнул кандалы и с правой руки лорда, – Я требую вернуть Шейну всё его имущество и восстановить его в звании лорда. А так же, сообщить на все планеты торгового пути Сорграда, что лорд Шейнвальд не виновен в том, в чем его обвиняли и является заслуженным воином равновесия! Вы обязаны очистить его имя! – У вас есть свидетели? – Они не требуются! Метка сама собой является доказательством. И вам известно, что будет, если вы нарушите закон Гарды. – Есть, – Нелисар обернулся, из ряда почетных гостей суда поднялся престарелый человек, Нелисар узнал в нем Белигера, – Я, бывший член совета Ветуна, я подтверждаю слова этих людей, они участвовали в сражении с сарахами и проявили себя как храбрые и отчаянные воины и были удостоены за это звания воинов равновесия! – Я посол созвездия Костомина, Россан Раянер, я принимал участие в сражении на Ветуне! И я подтверждаю слова Нелисара Брегона! Нелисар почувствовал, как сердце радостно дрогнуло, при виде Россана. Он и представить себе не мог, как дорог ему был этот человек. При их первой встрече, Нелисар был не в себе и не отдавал отчета в собственных эмоциях и чувствах. И теперь они стали для него открытием. Судья понимал, что у него не осталось выбора. Он был обязан отпустить Шейна. Тяжело поднявшись со своего места, он громко провозгласил: – Народ Павлерена, я объявляю что Шейнвальд Дорбран не виновен! Он является великим воином – воином равновесия! И я, от имени величайшего Павлерена, снова нарекаю его лордом! Любые преследования, обвинения и клевета, в адрес лорда Шейнвальда будет караться по закону Павлерена. С этого момента, он считается невинным, все его права восстановлены в действии! Жители Павлерена обязаны относится к нему с почитанием и уважением, соответствующими его статусу! Лорд Шейнвальд Дорбран, невиновен! Судья выдохнул и практически упал обратно в своё большое кресло! Нелисар повернулся к Шейну. – Я знал что увижу тебя! – Шейн не удержался и заключил Нела в объятия, – Ты так изменился! – Я знаю, – улыбнулся Нел. Они спешно спустились с площадки, миновав леди Мираэль, стражу, сенатора Генама, и направились к выходу. Им в след раздавались какие возгласы, удивленные голоса, кто-то звал Шейна, но они не слышали абсолютно ничего. – А остальные? Что с ними? – Они на Арахая. – Значит все живы. Но Нелисар, Арахай ведь очень далеко. – Я знаю, – снова повторил Нелисар усмехнувшись, глаза его блестели от искренней радости и теплоты. Они быстро покинул театр суда и пошли по какой-то дороге, не известно куда. Оба были так рады встрече друг с другом, что забыли обо всем и обо всех. – Нелисар, – их нагнал Россан, – я сообщил слугам суда, что вы будете у меня! Идём со мной! – и он повёл их красивыми узкими улочками к себе домой, – Я, честно говоря, не думал что увижу вас ещё когда-нибудь. Шейн, твоя семья искала тебя, вы так быстро ушли, что никто не успел понять в чем дело. – Может тебе отправится к ним, Шейн? – Да, я обязательно это сделаю, но немного позже. Россан привёл их к себе. Он жил в небольшом светлом доме, с садом на заднем дворе. Он провел их сразу туда и усадил за уличный стол, слуги тут же подали им обед. Нелисар приметил на бедре у Россана свой клинок. Россан поймал его взгляд. – Я с ним не расстаюсь, – улыбнулся он. – Это приятно! А я утопил твой клинок, – рассмеялся Брегон. – Я обещаю подарить тебе новый. Когда они принялись за обед, слуги сообщили о том, что у дверей Россана целая делегация. Он встретил их и провёл в сад. Это была семья Шейна и несколько судейских слуг. Они принесли несколько комплектов яркой, роскошной одежды, два изогнутых, богато инкрустированных меча, яркую подвеску на бархатной подушке, его походный рюкзак и ещё какие-то вещи. Сестра и мать Щейна, без лишних слов, бросились ему на шею и повисли на нем. Шейн долго держал их в своих объятиях, нежно гладя по волосам и спинам. Россан велел слугам, расположить всех гостей за столом. Сам он разместился рядом с Нелисаром. – Где лук? – резко спросил лорд и слуги подали ему зачехленное оружие. Шейн спешно раскрыл его, проверяя в порядке ли он. Его лук был буквально произведением искусства. К его изготовлению и украшению, приложили руки все его друзья. Он был дорог ему не просто как первоклассное оружие, но и как предмет, хранящий на себе тепло их дружбы. Убедившись что лук цел, он наскоро проверил остальное оружие и свою походную экипировку. Родные Шейна наблюдали за ним с некоторым удивлением. Он не облачился в свою привычную роскошную одежду, не повесил на грудь отличительный знак лорда, отказался от услуг художника, который должен был восстановить рисунок павлина на его плече. Отложил в сторону, свой роскошный, инкрустированный драгоценными камнями меч. Единственное что его волновало – это сохранность лука и это не могло их не удивлять. Наконец, удовлетворившись осмотром, Шейн сел за стол, его сестра тут же оказалась рядом с ним и буквально вцепилась в его руку. До сих пор, она была не в силах произнести ни слова. Шейн взглянул на Нелисара, он о чем-то оживлённо беседовал с Россаном. Глаза их встретились и Нел тепло улыбнулся ему. Лорд видел, те глубокие изменения которые произошли в принце, это был тот же самый человек, которого он знал, но в тоже время, это был кто-то гораздо больший, словно душа Нелисара расширилась, стала буквально огромной. Он видел, что противоречие, жившее в нем, растворилось и его сердце открылось на встречу всему, что приготовил для него Мир. – Шейн, прости меня! Я должен был поверить в твою невиновность, – с неожиданной силой произнёс его отец, – Я не на секунду не допустил мысли о том, что это сделал не ты. Я должен был хотя бы поговорить с тобой, а не просто... отвернутся, отказаться от тебя. – О нет, отец, не извиняйся, прошу тебя! Если бы ты знал, как я благодарен всему, что со мной произошло! Если бы ты заступился за меня, все могло произойти совсем по другому. Я бы не узнал того что знаю сейчас и не увидел бы те миры, где мне довелось побывать! Я не познал бы преданность и веру. – Но то, что тебе довелось пережить... – Это страшно... Да отец, это страшно и больно. Я никогда не пожелаю этого никому, но я ни за что, никогда не откажусь от этого. Вся эта боль помогла мне выйти за пределы узких представлений Павлерена. Если бы ты только знал, сколько можно постичь, если посмотреть на вещи под другим углом, если посмотреть на людей не через призму догм Павлерена. Я столько всего видел, отец. Я прикасался к Миру. – Я не узнаю тебя сын... – Я сам порой себя не узнаю. И я счастлив от этого, – он замолчал на какое-то время, словно что-то взвешивая про себя, – И я хочу передать звание лорда Шаэру, – произнёс он наконец. Его младший брат чуть не подскочил на своём месте. Его охватило радостное возбуждение, которое он не смог скрыть. Шейн улыбнулся ему. – Но титул принадлежит тебе! Ты – лорд! – произнесла его мать, мягко коснувшись его руки. – Я уже давно перестал быть лордом. Я не тот человек, которого когда-то судили здесь. Тот, кого осудили – умер, остался только я. И я не лорд. Я знаю, что ты, Шаэр, всегда мечтал быть на моем месте и я добровольно передаю тебе своё право, свой титул. К тому же, меня никогда не оставят в покое, тень произошедшего теперь всегда будет преследовать меня здесь. Несмотря на то, что меня оправдали, это ничего не значит для некоторых павлеренецев и на меня всегда будут смотреть, как на убийцу, чтобы я ни делал. – Шейн, я не хочу отрицать очевидное, но я не понимаю почему? – Потому что я люблю тебя, потому что я люблю вас всех. И если это сделает тебя хоть немного счастливее – это будет греть мне сердце! – повисла пауза, удивление в лицах его близких постоянно нарастало, – Да! Ради того, чтобы запросто сказать вам это, мне нужно было пройти весь тот ад, который на меня свалился. Он снова усмехнулся. Его сестра Нила положила голову ему на плечо и он обнял ее. – Но у меня есть просьба ко всем вам. – Все что угодно, сын. – Мираель, позаботьтесь о ней. На лицах его близких скользнуло неоднозначное выражение. Отец поджал губы и долго посмотрел в лицо сына. – Если бы она рассказала правду тогда, ты не пережил бы этого кошмара. – Не осуждайте её. Она была не способна тогда рассказать об этом и не важно, какие мотивы заставили её молчать. Просто, присмотрите да ней, ей сейчас будет не просто. – Да, конечно, если для тебя это важно... – согласился отец. Глаза Шейна скользнули в сторону беседующих друзей. – Вы же останетесь здесь, со мной, на какое-то время, погостите? – долетел до его слуха вопрос Россана. – Я не могу... – Нелисар понизил тон, – Сарахи идут на Арахай. – Что? – Шейн резко изменился в лице и весь подался вперед, – Нелисар?! – Да, Шейн! Сарахи угрожают Арахаю. *** Через три дня Нелисар и Шейн были готовы покинуть Павлерен. Все это время, Шейн был занят различными формальностями, связанными с признанием его невинности и передачей прав на титул лорда своему брату. Он встретился с леди Мираель. Она говорила о вновь проснувшихся чувствах, о том что всё это время, она думала только о нем. И она готова быть с ним, не смотря ни на что. Она была уверена, что Шейн останется на Павелерене и защитить ее. Когда-то Шейн был полон амбициозных стремлений, он хотел занять место в павлеренском суде и ему бы это удалось. И Мираель надеялась, что он вернётся к прежней жизни, защитит ее, женится на ней и она снова будет первой среди лучших. Она не скрывала своего разочарования, когда Шейн открыл ей свои планы. Он смотрел на неё и его удивляло собственное чувство к ней. Тогда, в прошлом, казалось естественным, что она искала для себя более выгодной партии, даже в ущерб своей любви к нему. Теперь Шейн не мог этого понять. Он знал, что она заступилась за него лишь потому, что питала определенные надежды. Если бы она знала, что Шейн не собирается оставаться на Павлерене, то едва стала бы себя компроментировать. Шейну было искренне жаль ее, но это был ее выбор и она должна была понести за него ответственность. К тому же, он прекрасно осознавал, что его свобода – это заслуга Нелисара и того, что Нел прекрасно знал законы Гарды. Конечно, суд Павлерена рано или поздно обнаружил бы метку, но это могло бы произойти и тогда, когда он уже был бы мёртв... Мираель тоже понимала это и похоже, весьма жалела о своей горячности. Всё это время, Нелисар провёл с Россаном и старым советником Ветуна – Белигером. Старик был влюблён в Павлерен и без конца с восторгом рассказывал о нем молодым друзьям. Они часто посмеивались над ним, но добрый Белигер совсем не обижался. Нелисар вовсе не забыл об угрозе Арахаю. Но он научился быть в моменте, чувствовать, отдаваться потоку. Прощание Шейна с семьей было тяжелым. Они надеялись что он останется с ними, но Шейн был не приклонен. Весть, о грозящей Арахаю опасности, моментально пробудила в Шейне всю собранность, всю силу. Ему было жаль так скоро расставаться с семьей, но он сделал свой выбор. Он не мог оставить своих друзей. Все время прощания, Россан был растерян и задумчив. Он наскоро простился с друзьями и они покинули Павлерен.