На борту самолёта

— Чего? — Ямазаки вдруг прервал рассказ Сето о том, как он в путешествии нашёл себе и девушку, и парня. — Там и одному-то залезть сложно, а чтоб баскетболист с кем-то, и даже трое!.. Хара активно закивал, соглашаясь со словами своего парня. — Чему вы удивляетесь? — вопросом на вопрос ответил Ханамия. — Они всё могут, это ж Сейрин, взявшая зимний блять кубок. О такой «особенности» игроков этой команды парень Киёши знал не по наслышке. В дискуссию даже вступил обыкновенно молчащий Фурухаши: — То есть, вам только что Сето рассказал, как он ебался с Рико и Хьюгой в туалете самолета, а вас заботит только то, как они туда влезли?! — Не завидуй, — с ухмылкой осадил его Ханамия, на что Фурухаши лишь закатил свои рыбьи глаза. В это время Хара требовательно тряс Ямазаки: — Заки-ча-ан! Ответом на это стало решительное: — Нет! Даже не думай, блять. Нет! Однако этот решительный ответ не подействовал. Хара всё равно продолжал с таким довольным видом, будто уже всё было решено: — Мы обязаны куда-то полететь, чтобы просто трахнуться в туалете самолета! — Зачем нам блять куда-то лететь? — тщетно пытался убедить его Ямазаки. — Давай я тебя просто здесь трахну, и ты успокоишься? Услышав это предложение, Сето приоткрыл один из двух уже успевших закрыться глаз и с удивлением посмотрел на своего друга, Ханамия вопросительно вздернул бровь, а Фурухаши не отрегировать никак. — Ну, то есть, не прям здесь… — протянул Ямазаки. Хара на это пояснение заржал, сказал, что в любом случае согласен, и беседа давних друзей вернулась в прежнее русло. Однако «профилактический» секс не избавил Хару от желания трахнуться в туалете самолёта. Ямазаки в итоге пришлось сдаться и согласиться. С одним условием: что всей морокой с выбором места, покупкой билетов и так далее будет заниматься Казуя, чтобы Хироши оставалось только залезть в самолёт и осуществить самое главное. Хара был только рад такому раскладу дел. Наверное, стоило Ямазаки насторожиться уже на этом моменте… Когда Хара справился со всеми задачами, обнаружилось, что полетят они недолго, недалеко и недорого. Ямазаки даже удивился, как удачно его бедовый парень выбрал рейс, необходимый им, в общем-то, только для секса. Хироши думал так ровно до того момента, когда он увидел самолёт. Подобный стоял в кабинете его отца — единственная игрушка из трудного детства. Такой же маленький и обшарпанный, он с ранних лет казался Ямазаки дурацким и неправдоподобным. «Разве можно поверить, что такое летает?!» — мысленно возмущался он. А вот как всё оказалось… Хара же был совершенно иного мнения об этом транспортном средстве. — Я специально выбрал самый дешёвый и самый маленький! — радостно объявил он, выкидывая руку в направлении самолёта. — Дешевый-то понятно, а маленький почему?.. — только и смог выдавить из себя Ямазаки, который всё ещё пребывал в ступоре. Хара тяжело вздохнул и наверняка закатил глаза, будто бы приготовился объяснять прописную истину. — Ну, маленький самолёт, значит, маленький туалет, а в больших самолетах лететь нет смысла. Туда и так трое влезли, а нас всего двое!.. Объяснения Хары прервал крик пилота «Эй, моложежь» и его приветственные взмахи рукой. Пришлось подойти ближе. Ямазаки ещё слабо надеялся, что внутри всё будет не так плохо. Как же он ошибался. Стоя на трапе, он увидел салон, если это можно было так назвать. По обе стороны прохода стояли две длинные лавки с ремнями поперёк сидений. Будто вагон метро, да ещё и не самый комфортный. — И много людей у вас летает? — с опаской спросил Ямазаки, прекрасно зная, что в Такарадзаву можно добраться кучей других, гораздо более комфорных способов. По его мнению, в местечко, отделямое от Токио двумя часами езды, лучше было дойти на своих двоих, чем лететь на таком самолете. И откуда такое чудо техники вообще взялось… Ямазаки сразу же пожалел, что спросил. — Летают. Старики да моложежь, былое вспомнить или экзотики кому хочется. Детям показывают. Ещё журналисты. Летают, да. Вы же полетели. Болтливость пилота противоречила его уверенным словам о «популярности» таких рейсов. Пока медленно подтягивались остальные немногочисленные пассажиры, мужчина рассказал своим невольным молчаливым слушателям о том, как раньше с этого самолета распыляли пестициды на поля Такарадзавы, а теперь пришел новый хозяин, весь из себя за экологию, и запретил. А чтоб самолет не простаивал, он летает в Токио раз в неделю, а в основном между такими же маленькимии городками-поселками. Двое парней даже названий таких не слышали… Когда мужчина замолчал всего на пару секунд, чтобы перевести дыхание, Хара улучил момент и наконец поинтересовался единственным волнующим его вопросом: — А где здесь туалет? Оказалось, что нет в этом самолёте никакого туалета… — Как это «нет туалета»?! — начал сканадлить Хара. Ямазаки уже не слушал. У него остались силы только вздохнуть. А они ещё даже не полетели… Ямазаки слабо надеялся, что в этой Такарадзаве хотя бы найдётся, что посмотреть. Как же он ошибался… — Короче говоря, — будучи в привычной компании старых друзей, подводил итог своей истории Ямазаки, — я в который раз понял, что Харе блять нельзя браться за такие дела! — А за какие можно? — поинтересовался Сето, который не мог найти подобных дел даже со своим IQ. — Ни за какие! — уверенно ответил Ямазаки. — Ему можно браться только за мой хуй.