Дьявол от кутюр

      Вот же гадина, взбесил буквально на раз-два. Предложил же по-человечески, забыть и работать спокойно — но нет блять, он всё равно выпендривается. Глаза ещё эти блядские, как два наведённых прицела, готовые выстрелить мне в душу. И на что я рассчитывал, он меня и близко не подпустит. Его папаша зря на меня надеется. Я уже жалею, что согласился. Как мне себя вести с ним, понятия не имею. Чувства к скандальной персоне перемешались, то хочется его просто убить, то пристрастно трахнуть и потом убить. До сих пор в шоке от самого себя.       Вернувшись, я поставил бокал с двумя сраными, но, признаться сочными оливками ему прямо под нос. В кресле напротив уже сидел какой-то модный напыщенным тип с зализанной прической, прям глаза светятся, когда он на Билла смотрит. Ещё чуть-чуть и слюни потекут. Видимо, тот самый интервьюер. Манерный мерзкий гей в дорогом костюме.       Направляюсь на своё рабочее место — нужно на неделю скорректировать время встреч. Сэм мне утром помогла, объяснила что да как. Краем уха я слушал, о чём они говорят.       — Расскажите, как начался ваш путь, когда вы поняли, что кутюр ваше призвание?       — Отличный вопрос! Как все знают, что Дом Kaulitz это прежде всего семейная династия. Мой прадед является основателем, а дед и отец владельцами этим Домом из поколения в поколение. Во многом моя судьба была предрешена, ведь я унаследовал чувство стиля и творческие качества именно от них. С детства я проводил много времени в мастерских, видел, как гении творят красоту, пробовал создать свои первые эскизы, вся моя комната была наполнена такими журналами как Harper's Bazaar, Vanity Fair, L’Officiel, Tatler и, конечно, Vogue. Я видел кухню высокой моды изнутри и подсознательно всегда знал, кем хочу стать, даже сомнений не было.       — Слышал, что по одному из ваших детских эскизов даже сшили платье.       — Ахах, да, было такое, естественно в показ оно не вошло, думаю Филипп сделал это специально, хотел показать мне, как работает этот механизм. Порой нужно создать что-то ужасное и осознать ошибки, чтобы потом сотворить по настоящему прекрасное. Тогда я понял, что это тяжелый труд, но награда того стоит. Кстати, то платье до сих пор хранится в архиве.       — Вау, хотелось бы взглянуть.       — Возможно когда-нибудь в зрелом возрасте я выставлю его, но не сейчас.       Слушаю и удивляюсь, какой Билл приторно-сладкий, улыбается, мило глазками хлопает, и где та надменность и колкость? Сплошное лицемерие, но, черт возьми, как ему это идёт! Совершенно другой человек сейчас, жизнерадостный и живой. Даже если это не по-настоящему, сейчас я верю в эту ложь. Вот бы он всегда был таким.       — Опишите «женщину бренда Kaulitz», кто она?       — Она свободная и сексуальная, смелая и ничего не боится. Сегодня женщины наравне с мужчинами, мы лишь помогаем им чувствовать себя уверенно и обрести независимость от чужих мнений. Это одежда для женщин, сильных духом.       — Как вы нашли свой собственный стиль? Он довольно эпатажный.       — Мне всегда нравилось провоцировать и выделяться из толпы. Можно сказать, это мой талант. Я не люблю тривиальную одежду, особенно если она не соответствует внутренним ощущениям себя. Например: человек может быть ярким и интересным, но вынужден носить монотонные костюмы каждый день, в которых он выглядит серой мышью в толпе. Это так скучно! Сразу чувствуется диссонанс образа и мысли. Иногда я слышу о себе «он слишком вызывающе одет» или «это вульгарно», но я могу быть собой и не боюсь этого!       — Если не дизайн, то каким делом вы хотели бы заниматься по жизни?       — Я ходил бы по подиуму.       — Серьезно?       — А почему нет, у меня для этой профессии есть всё, я и сейчас бы мог этим заняться, но боюсь, многие манекенщики останутся без работы. Ну или я пошёл бы в музыку, я неплохо пою.       — Вау, уверен, все хотели бы послушать.       — Ну так уж вышло, что я дизайнер и «пою» по-своему.       — Откуда вы черпаете идеи? Есть какой-то фирменный секрет?       — Никакого секрета — я живу этим, меня питает красота мира и людей вокруг, мои близкие и семья, которая всегда рядом, очень меня поддерживают. Эти люди меня вдохновляют превращать самые смелые фантазии в реальность.       Очень воодушевленно он это говорит, что сам, видимо, в это верит. Уверен, ты не всегда был таким холодным и бесчувственным, что же тебя изменило? Почему ты всех водишь за нос, не даёшь себе помочь? Как всё сложно…       — Кстати о семье, ваши родители развелись, и тогда вы ещё были совсем юным, восемь лет, если не ошибаюсь. На вас как-то отразилось это событие?       Я заметил, как Билл на секунду замешкался, быстро заморгал, заёрзал, и, проведя рукой по волосам, натянул все ту же лучезарную улыбку. Всего на миг, никто и не заметил, кроме меня.       — Да, я был очень маленький тогда, и мало что помню, ведь почти ничего не изменилось, они всегда много работали и были часто в разъездах, всё было спокойно, я даже не сразу понял, что они в разводе. И потом, в нашу семью пришёл Филипп, сейчас я думаю, что это к лучшему, мы все такие же родные друг другу люди, как и раньше.       — Вы часто собираетесь все вместе?       — Как только у нас выпадает такая возможность, обязательно проводим уик-энд, для нас это много значит.       По-моему и тут он врёт, совсем не создаётся впечатление о дружном семействе.       — Многих наших читателей интересует ваша личная жизнь. Расскажите, ваше сердце сейчас свободно?       — Моё сердце абсолютно свободно.       — У Вас было много романов, и ни разу серьезных отношений?       — Я ещё молод и никуда не спешу, пока мне не встретился «тот самый».       — Расскажите о новой коллекции, что нам всем предстоит увидеть?       — Хороший вопрос, я не могу сейчас раскрыть всех карт, но в этом сезоне мы сосредоточились на теме гранжа, рок-н-ролла и декаданса, будет элегантно и дерзко…       Они продолжали мило щебетать, после того, как бокал опустел, я заметил, как Билл начал строить этому типу глазки, облизывать и закусывать нижнюю пухлую губу, к концу их разговора он уже в открытую флиртовал, гладя под столом своим ботинком блондина по лодыжке. Ну и потаскушка — подумал я. Ему что ли вообще всё равно, с кем спать? Его шоколадный друг больше ему не интересен? Я не слышал о нём с той самой ночи в клубе. Но этот хрен ничем не лучше Брайана. Мне откровенно он не нравится. Стоп, я что, его ревную? С чего бы? Хотя кого я обманываю, да чёрт возьми, ревную! Он или не разбирается в мужиках, или я чего-то не понимаю. Все эти уроды ему явно не подходят.       Наконец-то они закончили, и мы все вместе отправились на съёмку в Palazzo Parigi Hotel* в соседнем квартале, там уже ждала команда специалистов и фотограф. Биллу поправили макияж и прическу, хотя на мой взгляд и так было идеально. Он блестяще отрабатывал каждый кадр, я наблюдал, не отрываясь. Позировать он умеет, тут не поспоришь. Уверенный взгляд исподлобья, ноги широко расставлены, руки согнуты в локтях на талии. Фотограф почти без остановки спускал затвор фотокамеры. Мы сменили несколько локаций, винтовая парадная лестница, номер люкс и большая терраса на крыше. Всё заняло около часа. Закончив, Билл обратился к блондину:       — Спасибо, Арон, всё было превосходно.       — Это всё ваша заслуга, Вильгельм, фото шикарные, у нас огромный выбор на обложку. От себя я хотел бы пригласить вас сегодня вечером на закрытую вечеринку нашего журнала, вот моя визитка и адрес, очень надеюсь на ваше присутствие.       — М, благодарю за приглашение, обязательно загляну, — он взял карточку из его рук и сунул мне без слов.       Ну заебись, опять придётся на его веселую рожу смотреть весь вечер. Когда мы вернулись в штаб-квартиру, уже началось совещание. Я сидел скучал, и вникать в тему не было желания. После я отправился на ланч и перекур. На кухне встретил Сэм, она тоже решила перекусить.       — Удивительный ты парень, Том, с потрясающим везением.       — Я бы не назвал это везением.       — Как ты умудрился за один день уйти и вернуться с повышением?       — Сам поражаюсь, что мистер Каулитц меня лично попросил.       — Ничего себе, раньше такого никогда не было, чем ты так его очаровал?       — Своими дредами наверное, — мы вместе засмеялись, но наше веселье прервали.       — Ты сюда шутить пришёл или работать? — Билл стоял, скрестив руки.       — У меня вроде как обед.       — Ах, ну извините, что отрываю, может мне самому принимать курьеров, пока оба мои ассистента отсутствуют на рабочем месте?!       — Прошу прощения, мистер Каулитц, больше не повторится, — Сэм приняла удар на себя, и, не доев свой салат и сэндвич, быстро выбежала в приёмную.       — И, Саманта, я бы на твоём месте перестал так налегать на глютен, нам тут плюс-сайз не нужны!       Она растерянно посмотрела на Билла, глаза были полны обиды. На мой взгляд она очень стройная, ничего лишнего и не тощая, здоровые женские формы, видно, что занимается фитнесом. Мне стало ее жаль — несправедливый наезд.       — Зачем так жёстко? Она и так без отдыха работает.       — А ты её адвокат, что ли?       — Просто можно и повежливее с людьми разговаривать.       — Учить меня вздумал? Откуда ты такой наглый взялся вообще?       — Из мира, где живут обычные люди, и принято уважать друг друга, слышал о таком?       — Ты такой тупой, так и не понял, что со мной спорить не стоит. Особенно о морали, и особенно тебе!       — А ты не уяснил, что меня лучше не оскорблять?       — И что ты сделаешь? Побежишь моему папаше жаловаться? Думаешь, я не знаю почему ты здесь? Он тебя уговорил сливать все, заплатил нормально хоть?       — Пока ты сидишь тут, в своём замке, за окном идёт реальная жизнь, и за такие выходки можно в морду получить.       — Ну может в твоём дикарском обществе так принято решать проблемы, но тут тебе не гетто! — он подошёл ко мне максимально близко, я почувствовал кожей его тёплое дыхание. Напряжение росло, кровь во мне начала закипать, я сжал руки в кулаки. «Блять, как ты меня бесишь!»       — А чем ты их лучше? Обращаешься со всеми как с дерьмом, ты такой же дикарь, разница лишь в красивой обёртке.       — Я Билл Каулитц, твою мать, моя компания — мои правила, всё просто, я говорю, ты молча выполняешь, не нравится, уебывай!       Билл смотрит лукавым, хитрым взглядом, на лице появилась издевательская ухмылка. Наступает на меня, пока я не упёрся в стену. Видит, как сильно я сжал кулаки и напрягся. Между нами совсем крохотное расстояние, он нагло вторгся в моё личное пространство. Облизывает губы и сладко, самодовольно шипит мне прямо в лицо.       — Остынь и подрочи себе уже как следует, спермотоксикоз налицо, и хватит пожирать меня весь день глазами! Сегодня вечером мы идём на вечеринку Vogue, подойди к Кристиану, он подберёт тебе нормальный образ, мои сотрудники не могут носить масс-маркет.       Я едва сдержался, чтоб не врезать ему прямо сейчас и не впиться в эти губы. А Билл, не дожидаясь моего ответа, развернулся и ушёл победителем. Вот дерьмо, я так тупо спалился, неужели и правда пялился весь день. Да что со мной такое? Надо лучше себя контролировать.

***

      Вечером, как Билл и сказал, я подошёл к Кристиану, мне подобрали хороший костюм и рубашку, ничего кричащего, но смотрелось очень стильно. Я никогда не носил классическую одежду, кроме выпускного в школе. Непривычно себя таким видеть, но мне даже нравится. Билл уехал переодеваться домой, встретимся мы уже на вечеринке в Corso Como* Шикарное заведение с роскошным садом, картинами на стенах, с традиционной итальянской кухней и напитками. Находится в самом тусовочном районе, в бутике часто можно увидеть дизайнерские выставки. Будет вся миланская богема.       Я отправился туда на такси, решил не светить своим стареньким авто. На входе небольшое столпотворение, кто-то просто стоял курил, кто-то ждал очереди войти, были и просто зеваки, надеявшиеся пролезть мимо охраны.       — Добрый вечер, ваше имя, пожалуйста. — вежливо спросил секьюрити с планшетом в руке.       — Добрый вечер, Том Трюмпер, я должен быть в списке.       — Так, так, так, да, всё верно, прошу, проходите, приятного вечера.       Охранник снял красный канат со стойки ограждения, чтобы я смог войти. Внутри играла приятная музыка, люди с бокалами в руках стояли небольшими компаниями и вели светские беседы. Среди них было много селебрити, которых я раньше видел лишь с экранов. Модели, дизайнеры, писатели, музыканты, даже спортсмены. Количество богатства, роскоши и пафоса на один квадратный метр зашкаливает. Чувствую себя белой вороной, в этом царстве светской элиты. Официант предложил мне шампанское, я, конечно же, не отказался. Почти сразу я заметил ненавистного мне блондина в толпе. Он меня узнал и кивнул в знак приветствия. Больше я никого лично тут не знал, и потому решил ждать у бара, откуда как раз хороший обзор на вход.       Несколько бокалов спустя приехал Билл, на нём были грубые высокие ботинки на шнуровке, леопардовые облегающие задницу штаны, чёрный бадлон, обтянувший его, словно вторая кожа, что даже серёжка пирсинга выделяется сквозь ткань. Подтяжки из двух массивных цепей, и ремень с увесистой пряжкой. Гладкие, волосы спадали с плеч, отливая блеском в свете софитов. И этот дьявольски блядский взгляд. Моя челюсть упала на пол. Какой он красивый, чёрт возьми. Летящей походкой дизайнер двинулся вглубь зала, один за другим к нему подходили обняться и поздороваться, он улыбался во все тридцать два зуба, глаза блестели так, что из космоса должно быть видно, я уверен, он под кайфом. Эту картину я уже наблюдал сегодня утром. Но никак не могу понять, искренние это эмоции или он так искусно притворяется.       Я двинулся в его сторону, заметив меня, Билл оценивающе оглядел меня с головы до ног.       — Фея-крестная неплохо постаралась, я приятно удивлён.       — Это комплимент?       — Да, но не тебе, а Кристиану, и помни, Золушка, после полуночи ты вновь превратишься в тыкву, ха-ха!       Нервный смех, стеклянный взгляд, он точно обдолбан. Ничего не отвечаю, надоело с ним бодаться, я уже немного опьянел, и мой гнев к нему поутих.       Тут подошёл блондин с двумя бокалами игристого вина, один протянул Биллу и поцеловал его в щеку. Фу, какой он омерзительный.       — Вильгельм, наконец-то вы пришли, как я рад. — Арон растекался перед Биллом, как малолетняя фанатка перед рок-звездой. Ещё немного, и понадобится табличка — осторожно, мокрый пол.       — Не мог отказать тебе, Арон! И давай перейдём на «ты».       «Не мог тебе отказать» — передразнил я пискляво в своей голове, хоть одному мужику вообще смог отказать, сомневаюсь.       — Пойдёмте, я провожу вас за стол.       Лаунж-зона выглядела как оранжерея: большое количество растений и деревьев, свет ламп, прохожий на светляков в тропическом лесу, атмосфера живой природы, которой так не хватает в городской реальности.       Арон сел с нами, ну и заноза блять, прилип к Биллу, как жвачка к волосам. Вечер проходил размеренно, выпивка лилась рекой, несколько раз Билл уходил один в туалет, после второго захода я понял, зачем. Компания людей вокруг меня сменилась несколько раз, пустая болтовня о тряпках, побрякушках, путешествиях, и обсуждение сплетен, кто с кем спит, неизменными были только Билл и Арон. Второй из кожи вон лез, пытаясь склеить моего босса. Моего босса — как звучит, вот бы ты стал действительно моим. Опять эти пьяные навязчивые чувства, ревность тихонько начала пожирать меня изнутри. Вся ситуация этому способствовала, блондин, что гладит Билла по коленке и чуть ли уши ему не облизывает, Билл, который позволяет ему это делать, чем ещё больше провоцирует. Меня прям распирает от своей неспособности как-то этому помешать. Один шот за другим вливаю в себя, не могу расслабится и забить на всё. Его блядский пьяный смех вцепился в мой мозг.       Чем сильнее он пьянел, тем раскованнее становился, воздух был пропитан флюидами секса и похоти, исходящих от него. Такой расслабленный и податливый, когда летает где-то в своей нирване. В таком виде ты заводишь меня ещё сильнее, Дьявол, что ты делаешь со мной?       Арон сидел справа от меня, и я прекрасно слышал, что он говорит:       — Какой ты красивый, вся редакция твои фото разглядывала сегодня, будь ты моим, я бы глаз с тебя не спускал.       — Малыш, становись в очередь. — Билл на сто процентов уверен в своей сексуальности, и не скрывает этого.       — Знаешь, тут есть одно местечко, можем уединиться.       Блондин продолжал лапать Билла за бедро, второй рукой лаская его шею. Я мысленно взмолился, пусть он откажется. Мои внутренние мольбы были нарушены внезапным появлением Брайана перед нашим столом. Он явно был не в духе, смотря на всё происходящее. Глаза темнокожего качка выражали бешенство, а ноздри широкого носа раздувались в стороны.       — Билл, как это понимать?       Отозвавшись на его голос, брюнет несколько раз поменялся в лице.       — Брайан?! — пьяное удивление.       — Ещё не забыл, как выглядит твой парень? Я тебе три дня пишу, звоню, а ты с каким-то уродом зависаешь?       Биллу было откровенно похуй. Он ни на сантиметр не отодвинулся от блондина, даже наоборот, опустил руку как можно ближе к паху, не испытывая ни капли стыда.       — Полегче, здоровяк, уверен, это недоразумение, — а вот Арон замешкался и вмешался.       — Ты что ещё за хрен?! — грубо рявкнул Брайан, его терпение было на исходе.       — Вообще-то…       — Мне больше неинтересно, свободен! — перебил его Билл и усмехнулся.       — Пойдём поговорим, — мулат резко схватил брюнета за руку, потянул на себя, оторвав от кресла. Билл, шатаясь, едва устоял на ногах. Тут уже я напрягся.       — Я не хочу, пусти меня! — всё так же нервно посмеиваясь, капризно протянул Билл.       — Думаешь, это смешно? Приди в себя и дай мне объяснение, — Брайан начал трепать его за плечи, пытаясь добиться желаемого. Я не выдержал и вмешался.       — Ты глухой, что ли? Он не хочет говорить, убери от него руки! — я тоже встал, что бы быть на ровне с ним.       — Не лезь, куда не просят, — фыркнул он мне и вернулся к пьяному дизайнеру, — В чём дело, Билл? Тебе уже и меня мало? А? Мало? Нимфоманка ты, ненасытная! Заранее тебя расстрою, член у него вполовину меньше моего.       Я уже сжал кулаки, Арон сидел помалкивал, горячий нрав этого парня кого угодно испугает, но Билл продолжал смеяться, едва держась на месте.       — А мы об эксклюзивности не договаривались, хочешь объяснений? Сейчас… где же, — сделав вид, будто что-то потерял, брюнет выкрикнул: — А вот же они! — Билл показал Брайану средний палец, тыча прямо в нос, — И ещё, ты не прав, мы только что трахались, и размером я ооочень доволен!       — Дрянь, за что ты поступаешь так со мной?! — Брайан хватает и треплет его за горло, затем толкает со всей силы от себя, Билл падает в кресло и затылком ударяется о кирпичную стену.       Все происходит как в замедленной съёмке, я моментально реагирую и бью мулата в челюсть, чего никто не ожидал от меня. Он теряется в пространстве, падая на колено, держась за лицо, искривленное болью. Не теряя времени наношу еще удар в нос. Кровь брызнула на пол.       — Не смей даже приближаться к нему, понял урод? — склонившись, гневно шиплю ему в ухо. В ответ он издал лишь слабый стон.       Арон ахнул, испуганно хлопая глазами. Обделался, урод. Я повернулся, Билл лежал в кресле как тряпичная кукла, не двигаясь. Быстро полетев, я встал на колени возле него, приподнял голову за подбородок — глаза закрыты. От боли он поморщился, убедившись, не идёт ли кровь, я взял его на руки, чтобы уйти отсюда прочь. Арон перегородил мне путь. Сука, ему тоже что-ли врезать.       — Пойдем за мной, я покажу приватный выход, лишняя шумиха ни к чему.       Я согласился, и так уже толпа начала суетиться. Хорошо, что вечеринка закрытая и прессы тут нет. Мы прошли узкими коридорами для персонала. Оказавшись на свежем воздухе с Биллом на руках, я не знал, что дальше делать.       — На чём он приехал?       — Сейчас уточню у охраны.       По рации блондин связался с главным секьюрити, и тот попросил водителя Билла подъехать к нам. Чёрный Кадиллак примчался очень быстро, оттуда вышел высокий мужчина в костюме, крепкого телосложения, средних лет. Я усадил Билла на заднее сидение, а сам сел рядом. Он начал приходить в себя. Страдальчески поморщился, пытаясь сфокусироваться. Напоминает беззащитного зверька. Во мне почему-то проснулось желание о нём заботиться, когда он отключился, на мгновение моё сердце сжалось, я вдруг понял, каким он может быть хрупким. Словно фарфоровая фигурка, одно неверное движение, и она разобьётся на осколки.       — Эй, ты как? Голова болит?       — Немного, но вроде цел, где Брайан?       — Собирает зубы с пола, — с гордостью ответил я, не зря всю учебу ходил в зал.       — Не стоило, я и сам мог…       — Ага, как же, ты на ногах не стоишь, мог он… Хотя бы сейчас не строй из себя снежную королеву.       — Спасибо, — тихо-тихо прошептал он.       Я этого не ожидал, видать хорошо ударился.       — Может, в больницу, вдруг у тебя сотрясение?       — Нет, я в порядке. — на отрез отказался брюнет.       — Тогда домой?       — Не хочу домой.       — Тогда куда?       — Не знаю… Туда, где тихо.       На ум не пришло ничего лучше, чем отвезти его к себе. Энди уехал на выходные к родителям, квартира свободна. Идея конечно бредовая, и завтра я скорее всего об этом пожалею. Но оставить его в таком состоянии одного мне не позволит совесть.       Билл зашевелился, перебирая пальцами цепи на шее, остановившись на любопытном кулоне, внутри которого хранился кокаин. С маленькой ложечки он сделал несколько входов, от чего откинулся на сиденье, запрокинув голову и прикрыв глаза, удовлетворённо растёкся слабой улыбкой. Через секунду порошок подействовал, и он оживился.       По просьбе Билла мы остановились около алкогольного бутика, водитель быстро вернулся с бумажным пакетом, из которого виднелись две чёрные коробочки Don Perignon.       — Ганс, будь добр, открой. — попросил Билл, как только водитель захлопнул дверь.       — Да, сэр.       Жадно пьёт прямо из горла, у этого парня вообще есть инстинкт самосохранения? Протягивает бутылку мне, она ещё хранит теплоту его губ, я тоже делаю пару глотков, пузырьки бьют в нос, очень вкусное, никогда не пил такое дорогое шампанское.       Прибыв по указанному мной адресу, я отпустил Ганса домой, пообещав позаботиться о Билле, он немного недоверчиво согласился. Моя квартира находится в скромном рабочем районе. Дома здесь старенькие, но жить можно.       — Ты здесь живёшь? — реакция брюнета была предсказуема. А чего он ожидал? Дворец с золотым забором?       — Да.       — Убого. — брезгливо прыснул Билл.       — Добро пожаловать в реальный мир.       На другой комментарий я и не рассчитывал, но спорить не хотелось, я порядком устал от стычек между нами. И он, кажется, тоже, не стал закатывать истерики, видно, выбился из сил. Расположившись на небольшом балконе, мы пили и курили до глубокой ночи. После нескольких провальных попыток о чём-то поговорить я перестал пытаться, он был неприступен и держал холодную дистанцию. Когда он уснул, я осторожно перенёс его на свою кровать. Билл сразу свернулся клубком как котёнок. Изящные тонкие черты его лица заворожили меня.       — Ты такой красивый, — шепнул я себе под нос, почти беззвучно. Не удержавшись, стал, едва касаясь, перебирать пряди его волос пальцами. Напоследок я осмелился невесомо поцеловать его в макушку, вдыхая его пленяющий аромат.       Спать я лёг на пол, постелив подушку и одеяло из комнаты Энди.       — Ты даже не представляешь, что со мной делаешь…

***

      Громкие стоны и бормотания заставили меня проснуться. Не сразу поняв их источник, я поднялся на локтях, жмурясь, пытаюсь проснуться. Слева от меня на кровати ворочалось одеяло, под которым спал Билл. Ему снился кошмар.       — Нет… прошу, нет… пожалуйста, нет!!! — голос перешёл на крик.       Я подпрыгнул и бросился к нему. Голова металась по подушке, тело выгибалось, словно он с кем-то борется, рваное дыхание, ладони сжаты в кулаки настолько, что ногти впились в них до крови.       — Билл! Билл, проснись! — пытаюсь разбудить, не реагирует.       — Я не хочу, не-е-т! — бьется все сильней, хватаю его за плечи, трясу изо всех сил, похлопываю по щекам.       — Проснись, твою мать! Ну же, Билл!       Тут его глаза распахиваются, полные безумия и ужаса, словно бес вселился. Тело дрожит, грудная клетка быстро сокращается, сердце стучит как бешеное, ртом жадно хватает воздух, хватаясь рукой за горло. Полная дезориентация.       — Это я, Том, ты меня слышишь?       — Нет! Отпустите меня! — пятится назад всем телом, отталкивая меня ногами.       — Тихо, тихо это всего лишь сон, посмотри на меня! Я не причиню тебе вреда, тише! — смотрит на меня внимательно. Меня самого начинает трясти от испуга, но я пытался сохранить спокойствие.       — Том… я… что…       — Успокойся, всё хорошо, тебе просто приснился кошмар, — он замолк и уткнулся лицом в колени, обняв голову руками. Мелкая дрожь затрепала его тело снова, послышались протяжные всхлипы, переходящие на тихий вой.       Меня охватила тревога. Чёрт, что это? Что делать? У меня даже ни одного номера нет, кроме Йохана, но если позвоню ему, точно подставлю Билла, он мне этого не простит. Я побежал на кухню, набрал стакан холодной воды и быстро вернулся.       — Эй, вот, выпей, полегчает. — я слегка приобнял его за плечо, от чего он вздрогнул и поднял на меня заплаканное лицо.       — Мне нужны таблетки, где моя сумка?       — Сумка? У тебя не было никакой…       — О, нет, только не это, только не сегодня, блять! — Билл забормотал как сумасшедший, — Нет, нет, нет! — отрицательно замотал головой, хлопнув себя ладонью в лоб, истерически смеясь сквозь слёзы.       В памяти запестрели фрагменты вчерашней ночи, похоже, когда я уносил его из клуба, сумка осталась там. Плохи дела. Я рванул в комнату Энди, параллельно набирая его на мобильном, он часто ходит на тусовки, и, уверен, должно быть у него хоть что-то.       — Здорово, чувак, уже соскучился? — весёлый голос в трубке, отозвался после третьего гудка.       — Привет, у меня тут немного странный вопрос, но у тебя случайно нет каких-нибудь успокоительных, желательно посильней? - впопыхах спрашиваю я, параллельно осматриваясь в его бардаке.       — Что, твой Каулитц тебя до ручки довёл уже? — все шутит, блять.       — Слушай, нет времени объяснить, серьёзно, не до шуток, скажи, да или нет? — твердо потребовал я.       — Ну хоть симптом назови.       — Я не разбираюсь, но похоже на паническую атаку.       — Ты меня пугаешь, Трюмпер, - насторожился друг, совершенно логично, ведь он впервые слышит такое от меня.       — Энди, пожалуйста! — я взмолился, - Это правда, очень-очень важно, я тебе потом всё объясню! - по моему голосу друг понял, что я в отчаянье.       — Ладно-ладно, слушай, в моём столе есть синяя коробка, найди в ней ксанакс, одну таблетку сейчас и ещё одну через три часа.       — Понял, спасибо, дружище!       Судорожно перерыв все выдвижные ящики, я нашёл ту самую коробку, схватив её, я побежал обратно к Биллу. Он задыхался навзрыд, вцепившись пальцами в колени так сильно, что костяшки побелели. Вывалив содержимое на постель, пытаюсь найти нужный пузырёк. Есть. Взяв Билл за подбородок, кладу одни таблетку в рот, как сказал Энди. Хоть бы помогло. Мы оба сидим не двигаясь, глаза в глаза, время застыло в тишине. Моё сердце пульсировало у меня же в горле, я чувствовал, как волною разносится его стук по комнате, отбивая секунду за секундой. Лишь когда Билл спокойно выдохнул, я тоже смог расслабиться и облегчённо откинуться на кровать. С меня сошёл тревожный ком, клянусь, ни разу в жизни ни за кого так не боялся как сейчас. Билл прикрыл глаза и ослабил мёртвую хватку. Всё так же продолжив сидеть в углу, как загнанный котёнок.       — Как себя чувствуешь? — я нарушил повисшее молчание.       — Отпустило, вроде, — его слёзы застыли, но глаза по прежнему были в шоке. Что творится сейчас в его голове, представить сложно.       — Что это было?       — Ничего, пустяки, — он замешкался, не зная как реагировать на меня, я застал его врасплох, к которому он не был готов.       — Ничего себе пустяк, это у всех богачей такие причуды?       — Нет, просто ты скучно живешь! — он улыбнулся уголком губ, я поддержал, не сдержав смеха, мы оба закатились, от души и с облегчением.       — Это точно.       Среди россыпи таблеток на постели я заметил скрученный косяк. То, что надо сейчас. Я лежа закурил, после такого стресса, как бальзам на душу. Билл превратил мою жизнь в американские горки. За неделю я испытал весь спектр эмоций. И единственное, что я знаю теперь: я не хочу чтобы это заканчивалось!