***
Зайдя домой, я сразу направился в душ, смыть с себя весь тот позор. Холодная вода привела меня в чувство, надев халат и приняв ежедневную дозу, я пошёл на кухню. — Доброе утро, мистер Каулитц, подать завтрак? — Анна встретила меня с улыбкой. — Доброе утро, Анна, да, пожалуйста. — Звонила ваша мама, она была обеспокоена тем, что вы не отвечаете на звонки и просила напомнить о встрече сегодня. — Да, спасибо. Я перезвоню ей позже. Сев за стол, я закурил любуясь панорамой утреннего города, в ожидании своего завтрака. Через десять минут Анна подала кофе и мои любимые тосты с лососем и авокадо на безглютеновом хлебе. Параллельно я начал просматривать рабочую почту с ноутбука. Затем пробежался по новостям, надеясь не увидеть своё имя в заголовках. К счастью, пока ничего не утекло в сеть. Закончив с трапезой, я пошёл собираться. Желания куда-то идти сегодня не было совсем, но позволить себе выходной я не могу. Перемерив кучу вещей, я остановился на винтажных джинсах с потертостями, чёрной лаковой куртке-косухе и ботинках в стиле гранж. Натянув привычную маску, я направился в Дом. Как и обещал Арон, на ресепшн уже доставили мои вещи. Всё было на месте, а молнии застёгнуты точно так, как делаю я. С тех самых пор, как в жизни появились наркотики, я научился грамотно это скрывать. Когда я приезжал на каникулы к отцу или матери, нужно было быть осторожным. Я знал, что в любой момент могу спалиться и придумал некие маячки, чтобы как минимум быть готовым к неприятным проблемам. С парнями у меня тоже были случаи, когда лазили по моим карманам, и я разработал специальную схему для контроля таких ситуаций в будущем. Даже сейчас, обретя независимость, старые привычки никуда не делись. Поднявшись наверх, я обнаружил только дредастую макушку Тома, а стол Саманты был пуст. — А где мой главный ассистент, позвольте узнать? — как можно громче говорю я, на что сразу подбегает Клаудия. — Мистер Каулитц, Саманта позвонила утром, у неё сильная ангина, она взяла больничный, я могу её заменить, — затараторила она под ухо писклявым голоском. — Нет необходимости, Клаудия, к несчастью у меня есть ещё стажёр. — Вы уверены, что он справится? — У него нет выбора. Я направился в кабинет, игнорируя его приветствие. Поставил, севший в ноль, телефон на зарядку. Едва загорелся экран, как посыпались сообщения и уведомления о пропущенных вызовах, он дзынькал, не переставая, минут пять. Меня потеряли все, включая Йохана и маму. Ей я перезвонил в первую очередь, выслушав очередные беспокойства, словно мне пятнадцать лет. Следом мне позвонил разгневанный, как всегда, отец. Кому-то из гостей на видео попала наша ссора, но за энную сумму удалось быстро всё замять, чему я был несказанно рад. Шквал сообщений от Брайана, эмоциональный окрас которых менялся от гневных обвинений и угроз до жалких извинений. Если он не отстанет, придётся снова задействовать Йохана, чего я меньше всего хочу. Арон тоже прислал десяток заботливых сообщений, переживает, как я. Общаться с ним у меня нет желания, оставлю его как запасной вариант на трах. Тут в кабинет беспардонно зашёл Том. Я поймал себя на мысли, что его стало слишком много в моей жизни за прошедшие сутки, и он утомил меня своим присутствием. На подносе у него было две чашки кофе. Похоже теперь он думает, я нуждаюсь в заботе или что? Нет, спасибо, итак тошнит от наплыва приторного внимания к своих персоне. Надо поскорее убрать его с моих глаз. — Тебя стучать не учили? — Зачем мне стучать, чтоб зайти в свой кабинет? — его изначально благой настрой был сбит моей грубостью. Улыбка потухла, а лицо замерло в ожидании, что я отвечу на это. — Твой?! С каких пор он твой? — С тех пор, как тут стоит мой стол. — самоуверенно кивнул он сторону свободного рабочего места. Вот только, оно всё еще является моим по праву, а личное пространство для меня неприкосновенно. Наблюдать весь день его рожу, с ненужным мне состраданием, я не собираюсь. — Я же сказал, ты здесь сидеть не будешь! — А где мне тогда работать? — воскликнул Том, пожав плечами. — Садись в приёмную, заменишь Саманту, пока она на больничном. Он изменился в лице, вижу, он расстроился. Неужели ты, глупый, подумал, что теперь всё будет по-другому? Оставив поднос на столе, он побрел на выход. — А, и ещё, сбегай за сигаретами! — бросил я в догонку. — Что, прости? — он резко обернулся, настороженно смотря на меня. — Прощаю, иди! — Нет, в смысле, «сбегай»? — его глаза округлились от удивления. А вот и дурной характер показался. Препираться с начальством видимо норма для его лишенной всякой субординации натуры. — Что непонятного? Тебе объяснить на пальцах? — Я что тебе, девочка на побегушках? — Если хочешь, можешь себя так называть, я не против. — Ты нарываешься, Каулитц! — Том сделал три шага вперед. Лицо покраснело и исказилось злой гримасой, кулаки напряжённо сжались, до белеющих костяшек. Почему-то мне доставляет удовольствие выводить его из себя. Так забавно сопротивляется всегда. — Ты тоже! Думаешь, ты один тут такой крутой? Нравится людей бить, да? Ну давай и мне попробуй врезать, пожалеешь! — Ну ты и стерва! Если бы я не вмешался, он из тебя бы душу вытряс, если она у тебя есть вообще! Будь хоть немного благодарен! — Это ничего не меняет! Закрой рот и иди за сигаретами! — Сволочь! — огрызнулся он и вышел, громко хлопнув дверью. Какой нервный! Ну да, он меня спас, и что с того, премию ему за это дать? Мои хорошие чувства к людям давно атрофировались, я уже никому не верю, каждый преследует свои скрытые цели, ждёт от меня чего-то взамен. Я больше на это не куплюсь, хватило на мою долю предательств, меня столько раз пытались использовать. Все люди притворяются хорошими, пока не получают то, что им надо, и лучшая моя защита — нападение первым. Выкурив последнюю сигарету с пачки, я отправился в портной цех, на четвертый этаж. Там уже вовсю трудились тридцать четыре сотрудника. По правилам Синдиката Высокой Моды одежда «от кутюр» должна быть изготовлена в ручную не менее чем на семьдесят процентов. Платья шьются из специально изготовленных для них тканей и по индивидуальным меркам для конкретной клиентки. В среднем уходит сто тридцать пять часов на создание каждого образа. С момента получения сертификата, наш Дом ежегодно подтверждает статус минимум двумя кутюрными коллекциями. Вся команда портных и модельеров работает вместе уже очень много лет, и отличается высокой стабильностью, по сравнению с другими Домами мод, где текучка кадров естественное явление. Мало кто знает, но кроить я тоже умею, и это моё преимущество перед многими современными дизайнерами. Надев белый халат и собрав волосы в хвост, я приступил к осмотру намётанных моделей. Грядущий сезон очень важен для меня, хоть я и не раз уже всем все доказал, я хочу большего, хочу всемирного признания. Конкуренция бешеная, молодые наступают на пятки уставшим гениям прошлого века. Многим Домам только предстоит смена власти, в то время как я уже восхожу на Олимп «новой» моды. И скоро принц станет королем! Я работал до обеда, не заметив, как пролетело время, пока не пришёл Том с сигаретами и не напомнил о том, что пора ехать на встречу с мамой. Я направился в галерею Виктора Эммануила II, где в самом центре находится известнейший ресторан Savini. Мы часто обедаем там с мамой, когда она прилетает в Милан. Зайдя внутрь, я быстро нашёл ее глазами. Она сидела за «нашим» столиком, попивая коктейль, изящно курила тонкие сигареты с ментолом, как у меня. Выглядела прекрасно, как всегда, утонченный стиль в одежде, на вид ей не дать своих лет. Генетически я это унаследовал, мне всегда говорили, как сильно мы похожи. Думаю, что поэтому я так бешу отца, напоминаю ему ее. — Привет, мам! — Билли, мой мальчик, привет! — мы обменялись поцелуями в щеку. — Смотрю, ты решила с обеда скрасить день. — Всего один коктейль никому не повредит. — Думаю, ты права, официант! — позвал я, — Грязный мартини, пожалуйста! — Да, сэр! Желаете что-то ещё? — Нет, спасибо. — Билли, ты такой бледный и худой, тебе надо поесть, мы закажем ещё капрезе, пасту с чёрными трюфелями, дорадо на гриле и ваш фирменный джелато, спасибо. — мама знав меню наизусть, четко огласила заказ. — Благодарю за заказ, ожидание горячего двадцать минут, закуски в течении пяти, что-нибудь ещё желаете? — уточнил он, записав всё перечисленное. — Нет, спасибо. — официант удалился. — Ты решила меня откормить? — Ой, да брось, твоей фигуре это не грозит, посмотри на меня! — она элегантно взмахнула рукой сверху вниз, подчеркнув собственную стройность, — Расскажи лучше, как у тебя дела? — Вчера дал интервью для нового номера Vogue, работаем над коллекцией, а ещё отец приставил ко мне шпиона-студентика. — А это интересно. — Ничего интересного, сто раз это проходили, он всё никак не успокоится в своём стремлении меня контролировать. — А у него есть для этого повод? — Он всегда повод найдёт, лишь бы мне подгадить. — И что собираешься делать? — Буду изводить этого мальчишку, пока сам не сбежит. Мне принесли мартини и капрезе, возникла небольшая пауза, после которой мама выдала то, чего я очень не хотел слышать. — Мне звонил Маркус, он обеспокоен твоим самочувствием, за последний месяц он четыре раза ставил тебе капельницы, ты плохо питаешься, и он считает, нужно сходить к доктору Шеферу для консультации. — Господи, ты меня за этим позвала? Я себя нормально чувствую, мне не нужна консультация, — я начал уже жалеть что вообще пришёл, а так хорошо все начиналось. — Она скорректирует тебе дозу препаратов. — Со мной все нормально, говорю же! Просто стресс перед сезоном, ты же знаешь, я всего себя туда вкладываю, мне нужно как-то расслабляться, ну перебрал пару раз, и я сразу прокажённый? Уверяю, у меня всё под контролем! Прошу тебя, хватит переживать. — У меня сердце не на месте, ты же знаешь, какую вину я испытываю перед тобой, я была не лучшим примером, знаю, но я чуть тебя не потеряла и не хочу вновь это пережить, Билли. — Не вини себя, мам, все давно в прошлом, я не натворю больше ошибок, обещаю. — Хочется верить. Разговор прервал звонок моего телефона, на экране высветилось фото Филиппа. — Филл, рад тебя слушать! — Здравствуй, дорогой! Ты сейчас в Доме? — Нет, я отъехал пообедать с мамой, что-то случилось? — А где вы? Я подъеду, нужно кое-что обсудить. — В Savini. — Подождите меня там, я скоро. — Хорошо, ждём. Я положил трубку, облегченно вздохнув, хоть Филл разрядит эту напряжённую обстановку. — Филл сейчас приедет, у него какое-то срочное дело. — Отлично, как раз хотела позвать его на днях по магазинам. Официант подоспел с остальными блюдами, особого аппетита не было, и я вяло перебирал вилкой в тарелке. Мы молчали, пока не приехал Филипп. Как всегда шикарен в присущем ему богемном стиле: укорочённые брюки, шёлковая рубашка, застегнутая наполовину, золотые массивные украшения, лоферы на голую ногу, каштановые волосы убраны в хвост, дорогие часы и фирменная лучезарная улыбка. — Симона, душа моя, восхитительно выглядишь! — Спасибо, но до тебя мне далеко. — Ты скромничаешь, дорогая! Билли, ты здоров? Такой бледный, — я закатил глаза, и он туда же, сколько можно. — Всё хорошо, просто много работы, давай рассказывай, что за дело? — Как ты помнишь, на следующей неделе мы запускаем новую линейку аксессуаров, и совет принял решение отправить тебя на презентацию в Париж. — Зачем, там и так всё отлично. — По последним отчетам, наши продажи там упали, не критично, но твоё присутствие не помешает, привлечёт к нам больше внимания. — Ладно, я согласен. — С тобой полетит только ассистент и охрана, думаю, Саманта обрадуется. — Она приболела, очень некстати. — Надеюсь, она поправится к отлету. — У меня есть ещё Том, ты наверное в курсе, что Йохан мне свинью подложил. — Да, припоминаю, думаешь он справится? — Шутишь? Он стразы от бисера не отличает, но выбор невелик, придётся терпеть этого неандертальца. — Тогда удачи тебе, уверен, ты со всем справишься! — По-другому не умею. — Ну что ж, хватит о делах, Симона, как твои дела? — Я как раз хотела позвать тебя на шоппинг завтра, как ты на это смотришь? — С радостью, дорогая. — Извините, я вынужден вас покинуть, мода не стоит на месте. — Ну, Билли, посиди с нами, я так редко тебя вижу, — по-детски начал просить Филл, жаль ему отказывать, но мне срочно нужно навестить своего дилера. — Не могу, ты же знаешь. — Неисправимый трудоголик, хорошего тебе дня, милый. — Повеселитесь за меня, — я поцеловал их на прощание и поспешил на выход. Машину я взял свою, специально, никто не должен узнать об этой встрече. Заведя мотор своего чёрного Porsche, я направился в район Фиера на монументальное кладбище, место удивительной красоты, самое богатое в Европе, с уникальными памятниками и надгробиями, а еще там похоронен мой дед, и в случае чего, это идеальное алиби. Я с детства люблю атмосферу этого места, там я чувствую себя как никогда спокойно и безмятежно. Хотя это странно для человека, страдающего от панических атак. По дороге заехал в цветочный, купил желтые розы, самый противоречивый цветок на мой взгляд, но как нельзя кстати подходит случаю. Добрался на место довольно быстро, поправил макияж, надел чёрные очки и кепку, осторожность не навредит. Взяв букет, двинулся внутрь. Палящее солнце освещало каждую скульптуру, застывшую в немой скорби. Около мавзолея Антонио Бернокки меня уже ждала блондинка в чёрном брючном костюме Chanel, на высоких шпильках и широкополой шляпе — мой личный ангел смерти. Я подошёл ближе и закурил, смотря вперед — Восхищает, не правда ли? — Марго первая нарушила тишину загробного мира. Мы знакомы довольно давно, она самый надёжный поставщик в городе, её отец глава самой крупной итальянской мафии и держит весь наркотрафик в Италии. — Согласен, гениальная работа. — Зайдём внутрь, — я последовал за ней, где в обмен на пачку наличных она передала мне маленькую чёрную коробочку с бантиком, напоминающую ту, в которых дарят ювелирные украшения. Я положил ее в карман кожаной куртки, поблагодарил и покинул мавзолей, направившись к могиле дедушки.***
Вернувшись в Дом, я был в прекрасном настроении и легкой эйфории от снежка. Даже Тому не удастся сейчас его испортить. Меня посетила муза, и я принялся за новые эскизы. К вечеру я позвал свою «жертву» в кабинет. — Что на этот раз? Кофе? Мартини? Сигареты? За тампонами сбегать? — Остришь, смотрю, присядь, на следующей неделе ты летишь со мной в Париж. — Что? Зачем? — Я сам не в восторге, и предпочёл бы кого угодно, кроме тебя, считай это подарком судьбы. — Так себе подарочек. — Эй, а где же твоё «давай все забудем и начнём сначала», что, пропал энтузиазм, м? — Не рассчитывай, что я так легко сдаюсь. — Тогда поспеши купить берет и «французский для чайников». — Мне это не нужно, я хорошо говорю по-французски, — довольный собой, он вскинул бровь, гаденыш. Я отвернулся к экрану аймака, полностью его игнорируя. Минуты через три, не выдержав сверления себя взглядом, сделал удивленный вид. — Ты ещё здесь? — Ты меня не отпустил, — послушный какой, пёс. — На сегодня ты свободен, проваливай! Том недовольно выдохнул, но спорить не стал и покинул кабинет. Когда молчит, он даже ничего так. Внешне весьма симпатичен, гладкие черты лица, миндалевидные карие глаза, как у меня, припухлые губы с пирсингом, копна дредов, которая меня бесит, но ему очень идёт. Мне вспомнился его оголенный торс утром, накаченные руки с выпуклыми венами, в меру широкая спина — да, Том горяч, не поспорить. Моё либидо разыгралось, нужно быстро снять стресс. Взгляд упал на визитку Арона на моем столе, не долго думая, я набрал номер и договорился о встрече в отеле Radisson Palazzo.