***
— Каулитц, что ты творишь? Вдруг нас кто-то увидит?! — Это уже их проблемы! — рвано дыша, выпалил мой дьявол. В архиве было пусто, но это не отменяло факта, что в любую минуту кто угодно мог зайти. Рабочий день в самом разгаре, а ему приспичило обманом заманить меня сюда. — Нет, я серьезно! Прекрати! — Эй! Это мой Дом, я босс, и сейчас хочу тебя! — Билл неугомонно лез с поцелуями. Конечно, я был рад, и штаны с поличным выдавали эту радость. Здравый смысл твердил — стоп, но адреналин в крови упорно спорил. — А я не хочу потом ходить краснеть, на меня и так все как на прокаженного смотрят! — Так, Трюмпер, ты на работе! Будь добр, исполняй приказ начальника, пока я тебе штраф не влепил! — на полном серьезе заявил черноволосый «босс». — Что?! Не припомню пункта о сексе по первому зову в договоре! — Не переживай, для тебя я внесу поправку! Ну, долго ещё будешь препираться, или трахнешь меня уже? — Какая же ты всё-таки стерва! — я схватил распаленного брюнета за затылок и притянул к себе, слегка оттягивая волосы. — Тс-с, м-м-м, так бы сразу, — демонически блеснув глазами, он с большим рвением набросился, заставив пятиться к стене. Его рука скользнула под ремень и два слоя ткани. Не церемонясь, обхватил член в тугое кольцо. Я не смог сдержать стон, сжав сильнее его тощую задницу. Дразнящие медленные движения вверх-вниз. Излюбленный приём Каулитца. — Мне крышу от тебя сносит! — Поцелуй меня! — с требованием в голосе он коварно улыбнулся. Я прильнул к шее, проводя языком по выступающим яремным венам, — ниже, Том! Ниже! Давлением рук на плечах он уже без намека призывал опуститься на колени. Я перехватил его за талию и развернулся на сто восемьдесят градусов, дав возможность опереться. Быстро расправившись с пряжкой, я как и он решил поиграть. Едва прикасаясь губами и кончиком языка. Издевательски смотря снизу, я наслаждался молящим выражением лица брюнета. Его грудь вздымалась от тяжелого дыхания, а острые ногти стали впиваться мне в плечи сильнее. Не выдержав больше собственной игры, вбираю почти до основания. Протяжный стон ласкает слух. Доставлять ему удовольствие в сто раз приятнее, чем собственный оргазм. — Мистер Каулитц? Вы здесь? — раздалось издалека. Я резко вскочил, а Билл, испуганно распахнув глаза, зажал мне рот рукой, одними губами произнося «молчи!». Хотя это было лишним, у меня и так сердце замерло. По голосу я узнал Сэм. Друг от друга нас отделяло всего несколько рядов с одеждой. — Да?! — крикнул ей Билл, немного повернув голову в сторону, но всё так же смотря на меня в упор. — Прислали всё, как вы просили! — Отлично! Я примерю в кабинете, распорядись, чтобы отнесли! — Хорошо… м-м, мистер Каулитц, вы что-то ищете? Вам нужна моя помощь? — стук каблуков выдал каждое ее движение и скоротечную возможность рассекретить нас прямо сейчас. Глаза Билла округлились еще больше, а у меня заканчивался воздух. — Нет! Я сам всё найду! Иди! — и тут раздался грохот. Видимо, он локтем задел коробку и по цепной реакции одна за другой целая полка обуви попадала на пол. — Сэр, вам точно помощь не нужна? — Я же сказал — нет! Свали уже отсюда, будь добра! — цокот шпилек о мрамор быстро свелся к минимуму, и мы оба наконец-то расслабленно выдохнули. — Говорил же, могут увидеть! — И что? Разве тебя это не заводит? М? — игривая манера тут же вернулась, а от испуга не осталось и следа. В то время как я не мог отдышаться, давясь адреналином. Он что, провел меня? Не удивлюсь, если он специально сказал Сэм, где его искать. Экстремал хренов. — Еще как… — Продолжим? — игриво вскинув брови, брюнет вынул из заднего кармана тюбик с гелем. — Может, хоть дверь закроем? Или ты так и хочешь, чтобы меня в тебе все увидели? — Сейчас обед, а через полчаса общее собрание. Не бойся, никто сюда не сунется. Поверив на слово, ибо желание было уже нестерпимым, я забрал смазку и развернул его лицом к стене. Пылко целуя в шею, одной рукой стянул с него джинсы, продолжая ласкать второй. Казалось, я изучил каждый миллиметр его тела, знал каждую родинку, татуировки и эрогенную зону. После секса в палате он приезжал каждый вечер и сценарий повторялся. Где уже только мы не трахались. До, во время и после работы брюнет умудрялся найти повод быстро перепихнуться. И каждый раз мы рисковали быть застуканы, что только подогревало и без того ненасытный аппетит. Мы стали жадны друг до друга. Нас одурманило насколько, что оба потерялись бы в секс-запое, если бы Билл не ставил стопы. Он четко обозначил, что ночевать каждый будет у себя дома, и о совместном времяпровождении за пределами штаб-квартиры даже речи быть не может. — Ну, я дождусь уже твой член? — изнывающе воскликнул Билл, виляя задом, уперся мне в живот. Закончив с растяжкой, я быстро расстегнул штаны, проведя несколько раз по разогретой коже, сорвав томительные стоны, и плавно погрузился до самого основания. Пульсация внутри отдала волной по нервным окончаниям. Билл прогнулся, прижимаясь лицом и грудью к стене. Держась руками за его тазовые кости, я постепенно наращивал темп. С каждым толчком ноги брюнета всё сильнее подкашивались, а держать равновесие становилось труднее. Боковым зрением я заметил на вешалке объемную длинную шубу, напоминающую окрас снежного барса. Через мгновение она полетела на пол, а мы поверх неё. Каулитц даже не пытался пискнуть против, хотя до этого он ни раз говорил о ценности и важности вещей в архиве, называя это место храмом высокодуховного искусства. И мы только что переквалифицировали его в храм похоти и разврата. Но это было абсолютно неважно в моменте, когда мы были готовы распасться на молекулы, чтоб стать еще ближе, чем физически возможно. Брюнет наращивал стоны, и мне пришлось заткнуть ему рот ладонью. Он метался головой по белоснежному меху, рьяно двигаясь мне навстречу. Было невыносимо жарко. Казалось, раскаленный воздух вот-вот расплавит нас как восковых фигур. Оргазм накрыл почти одновременно. Я едва успел выйти, прежде чем смог затопить собой кутюрную задницу. Вот только нашей «постели» повезло гораздо меньше. Задыхаясь и улыбаясь во весь рот, Каулитц лежал неподвижно, смакуя эйфорию как можно дольше.***
— Том! Ты меня слушаешь вообще? — девушка трижды щелкнула передо мной пальцами, выводя из туманных размышлений за ланчем. — Извини, я задумался. Повтори пожалуйста. — Говорю, похоже, у нас появилась влюбленная парочка! — загадочно заулыбалась она на последнем слове. Я тут же напрягся, начав активнее пережевывать сэндвич, пытаясь не поддаваться панике раньше времени. — Да? С чего ты взяла? — Мари слышала стоны в ателье вчера перед закрытием, и Пьер сегодня тоже. А еще в архиве кто-то армагеддон устроил. — Ну, может совпадение, — внутри всё сжалось, внешне я реагировал спокойно, надеюсь, но в мозгу уже во всю тревожной сиреной вопило «пиздец». Доигрались. — У меня есть одна мысль, но она бредовая, — оглянувшись по сторонам, она пододвинулась ближе, чтоб никто случайно не услышал. — Какая? — нервно сглотнув, я дико испугался быть обличенным прямо сейчас. В голове пронеслось несколько тупейших вариантов, как оправдаться, но все они никуда не годились. — Я заходила в архив перед собранием, искала Билла, всё было в порядке, а вот после… Карла как раз и обнаружила место преступления. Шуба за двадцать тысяч евро перепачкана, кхм, я даже вслух не буду говорить. А туфли разбросаны по полу, и клянусь, они грохнулись при мне! — черт, мы так торопились, что забыли замести следы. Помню, что запнул ногой ту шубу под вешалки, когда Биллу позвонили и пришлось срочно бежать в кабинет Филиппа. Она наверняка догадалась. Блять. — И ты думаешь, это кто-то с нашего этажа? — Сначала я подумала, что может один из этих любовничков и есть Билл… — Ахаха! Билл?! Не смеши меня! Этот уж точно бы не стал крутить роман с кем-то из подчиненных, и тем более зажиматься по углам! — я мысленно взмолился, чтобы она купилась на мою плохую игру, иначе мы спалимся как артисты погорелого театра. — Верно. Поэтому эта версия и отпала. Но теперь мне до жути интересно, кто же эти безумцы, что сами себе подписали смертный приговор. Потому что когда Билл узнает о испорченном экземпляре, я им точно не завидую. Если заметишь что-то странное, шепни мне, пожалуйста. — Непременно дам знать. — Ой, мне пора бежать. Приятного аппетита! — посмотрев на часы, девушка вскочила со стула и упорхнула, послав воздушный поцелуй. Я кивнул, с отвращением отбросив на тарелку недоеденный кусок. Мандраж не утихал. Сколько еще человек могло заметить подозрительные стоны? А что если уже кто-то знает, но молчит. Говорил же, блять, плохая это идея, но кто ж меня станет слушать. Когда Билл спросил, вернусь ли я в Дом после выписки, я ни минуты не сомневался. Меня даже несколько удивил его вопрос, неужели он думал, я уйду в закат после всего. Как человек, который совсем недавно и мечтать не мог о нем в постельном смысле, я был на седьмом небе от счастья. Можно сказать, ослеп и опьянел. Поражаюсь, как я согласился на эти авантюры. Сейчас Каулитц может вить из меня веревки как вздумается, и я не буду против. И вроде после единичного конфликта два дня назад всё стало хорошо. Мы наконец-то пришли к взаимопониманию и не грызлись по любому поводу. Вот только смущала его полярная смена настроения. И меня не покидает страх, что в любой момент он снова обернётся снежной королевой и оттолкнёт, как уже не раз делал. Мы договорились, что при всех он будет вести себя привычно холодно, чтоб не вызывать подозрений у коллег или отцов. Порой даже казалось, наша вторая жизнь плод моей больной фантазии. Но вот такие спонтанные перепихоны как час назад, возвращали в реальность. Мы не говорили о том, в каком мы статусе, решив пока просто довериться негласной интуиции. Да и по понятным причинам ещё слишком рано это обсуждать. Преждевременно покончив с обедом, я вернулся в кабинет и застал интереснейшую картину. Дизайнер крутился возле зеркала, меняя позы раз по сто в минуту, с задумчивым видом оглядывая себя сбоку, сзади, спереди, снова сбоку и так по кругу. — Я бы спросил, что за показ мод, да боюсь, прозвучит плоско. — Выбираю образ для завтрашней вечеринки, поможешь? — Я? Хах, не думаю, что тебе нужно мнение человека, который носит титул антитренд всея Милана. — Можно тогда мнение моего потенциального любовника услышать? — В смысле? Тебе же известно значение слова «потенциальный»? По-моему, поздновато слегка. — Умника из себя не строй! Всё именно так! Я ещё не решил, достоин ли ты полноправно им стать. Считай, это тест-драйв. — Ах, вон что! Тогда наряд отвратительный, снимай! — Уверен? — с похотливой улыбкой он оголил плечо, звучно проведя штангой по зубам. — С ума сошёл? Я не это имел ввиду. Нас и так почти спалили! Весь твой персонал шушукается. — Что?! — его челюсть полетела вниз. Почему-то меня позабавила его реакция. Надо же, самоуверенная ледышка вдруг приземлилась. — Да-да! Сэм только что любезно поделилась теорией о том, кто по-кроличьи сношался на роскошных мехах. — И что ты ответил? — Не бойся, я вроде тебя отмазал, но теперь точно надо воздержаться. Они твердо нацелены выяснить личности тех бесстыжих. — Вот суки! Не столько со зла, сколько от обиды фыркнул брюнет. Но рано или поздно нас бы точно засекли, и хорошо, что удалось предвидеть катастрофу. Впредь Каулитц не будет столь самонадеян.***
Вечеринка-презентация, где Билл был приглашённым гостем, проходила в музее моды и костюма Palazzo Morando. По традиции перед high fashion week, журналы приглашают моделей и дизайнеров на светский раут, чтобы расспросить о грядущих коллекциях и подогреть интерес публики. Нью-Йорк уже отгремел, сейчас черёд Лондона, а Милан идёт третьим в списке «Большой четвёрки». Я бы с радостью пропустил это мероприятие, день выдался тяжелый. Детокс от секса сказывался общей нервозностью. Мучительно, что смотреть можно, а трогать нельзя. Даже странно, как мы раньше могли так долго сдерживаться. Теперь ощущение, будто твой медовый месяц резко прервали и ты вынужден выдернуть себя из навязчивых мыслей ради всеобщего блага. — Боже мой, потрясающе выглядишь, дорогой! — неожиданно налетел какой-то манерный мужчина, целуя Билла в щеку. — Можно просто Вильгельм, но спасибо! — брюнет ничуть не смутился, ответив тем же. Меня резко передернуло, но сразу отпустило. Тише, Том, он не твоя собственность, и это часть его работы, а не блядской натуры — твердил я себе полвечера. Теперь сохранять спокойствие наблюдая, как каждый его обнимает и лестью уши облизывает, стало ещё тяжелее. Не дожидаясь пока нервы сдадут окончательно, я отошел на бар и заказал выпить. Залив тупую ревность виски, я почти успокоился, как вдруг в толпе заметил Билла с тем самым блондином из Vogue и ещё одним мужчиной, старше лет на тридцать. Милые щебетания этих троих выглядели безобидными, пока неизвестный не обхватил моего брюнета за талию и притянул к себе. Рука была так низко, что едва не накрывала задницу. Насторожившись, я продолжил наблюдать. Меньше чем через минуту Билл вместе с мужчиной последовали в сторону выставочных залов. Пытаясь не накручивать раньше времени, я оставил недопитый бокал на стойке и поспешил за ними. Длинный коридор привел меня к приоткрытым дверям в галерею. Здесь было гораздо тише, и можно было услышать их разговор. — Вильгельм Каулитц, мне очень импонирует твой стиль и видение. Я с удовольствием поработал бы с тобой, мы как раз сейчас ищем новые идеи, — хриплый прокуренный голос резал ухо. — Ну, значит, это судьба. — Так-то оно так, однако тебе ведь известно, что мы отказали многим известным модным Домам, чем же твой отличается? — Уверен, вы тщательно следите за фондовой биржей, и прошу заметить, акции нашего бренда выросли на четверть в этом году, и среди люкса самые дорогие в стоимости, не говоря уже о том, что на сегодня мы ведущая компания в индустрии! — Да, я видел ваши цифры. Признаю, успех ошеломительный! Но какая мне с этого выгода? Ты знаешь, мы не выпускаем коллаборации. — Именно! Только представьте, какой будет эффект, если два титана вроде нас сойдутся вместе? — гордо и уверенно парировал Каулитц. Тон мужчины мне не нравился, но разговор вроде действительно носил деловой характер. Почувствовав себя глупо от подслушивания, уже собираясь уйти, я взглянул в дверной просвет и остолбенел. — Хм, звучит заманчиво, но недостаточно убедительно… Что еще ты можешь предложить мне, Вильгельм? — мужчина опустил руку на его бедро, вальяжно ведя от колена выше. — Как вам известно, спрос рождает предложение, поведайте мне свои желания, и возможно мы договоримся о стоимости, — Билл откинулся назад, оперевшись на руки, и раздвинул ноги. Даже отсюда было видно как заблестели глаза мужчины. Меня накрыло за секунду. Я бездумно ворвался в комнату, обратив на себя взор недоумевающей пары. — Билл, можно тебя на секунду? — позабыв о всякой этике и уговоре, потребовал я. — Прошу прощения, — вежливо шепнул он мужчине, и уже с гневным выражением лица обратился ко мне, — Томас, вы что не видите? Я занят! — Это. Очень. Срочно! Брюнет сообразил, что лучше не продолжать бесить меня, и промурлыкав что-то седому морщинистому мужику, встал, подхватив меня под локоть, буквально силой вытолкал из галереи, закрыв снаружи дверь. — Ты что творишь, мать твою? — полные безумия глаза забегали в яростном порыве. — Это я у тебя должен спрашивать! — Уйди отсюда, немедленно! Я работаю! — шипел он на меня как кошка перед нападением. — Предлагать себя старому козлу уже работой считается? — Обсудим это позже, Том! — Позже — это после того, как вы потрахаетесь? — Что?! Да как ты смеешь? Ты хоть знаешь, кто он? Очевидно, нет. Бернард Форнас, директор европейского филиала Cartier. Ты срываешь мне очень важную сделку Уйди, прошу тебя! — не отпуская, он дергал меня за руку, до боли сжимая локтевой сустав. — Ах, сделка? Очнись, детка, ты продаешься! — вырвавшись из захвата, я оттолкнул его, кипя изнутри обидой и ревностью. — Замолчи! Ты нихрена не знаешь, как этот бизнес устроен! У меня нет времени с тобой спорить, встретимся через полчаса на парковке! — Я похож на идиота по-твоему? Вали к своему старому хрену! Приятного вечера! — Том! — услышал я в спину отчаянный выкрик, — Том, не дури! — но не остановился. Глаза щипало, а челюсть начало сводить. Пробираясь через толпу, я задыхался, тонув в океане разочарования.***
Скурив наверное полпачки сигарет, я охреневал с себя, почему до сих пор не уехал. Жажда услышать объяснений или разбить ему губу, не знаю, что сильнее удерживало. Когда Ганс и Тайлер одновременно вышли из тачки, в зеркало заднего вида я заметил быстро приближающуюся худощавую фигуру. — Так и какого хуя ты мне устроил сцену ревности? — едва опустив зад на сиденье, заявил Каулитц. Как и я, он был взвинчен. Нас обоих буквально распирало от эмоций. — А по-твоему я спокойно должен был наблюдать, как ты ебешься с ним за… за что вообще? За контракт? Серьёзно? — Да не ебался я ни с кем! И не собрался даже! Тебя вообще никто не просил подсматривать, раз уж на то пошло! — Ты с темы не спрыгивай! Я отчетливо видел его руку у тебя между ног, и вы явно не картины разглядывать туда пришли! — Это всего лишь игра, которую ты ещё не понял. Давай, я… — А, ну да! Куда мне, деревенщине, до ваших рыночных отношений? И что, хочешь сказать, это нормальное для тебя явление? Если так, то дай Брайану, что он просит, и покончи с этим. — Ты охренел? Я тебе не шлюха какая-то! Да будет тебе известно, меня с академии никто не трахал, кроме Джастина… и тебя! — он выпалил это так быстро, что сам прифигел от своего признания. Да и я тоже. Конечно, я догадывался, почему наш первый раз был таким напряжным, но тем не менее. — Может, ты замолчишь уже и послушаешь? — более спокойно произнес брюнет, достав сигарету из пачки. Да, наверное, я веду себя как идиот. Головой понимаю, он волен делать что угодно, мы друг другу не клялись в любви и преданности, но с ним здравый смысл всегда идет по одному месту, и меня бесконтрольно щемит ревность. Я громко вздохнул с согласием, и Билл продолжил: — Филл слезно просил меня помочь. Сейчас бренд на подъеме, и сотрудничество с таким ювелирным гигантом как Cartier, принес бы компании еще больший успех. Мы может стать люксом даже для люкса, недосягаемой вершиной, понимаешь? То, что было в галерее, стандартная нечестная манипуляция. Бернард пытался набить цену, хотя им это тоже нужно, особенно после слияния. Нет ничего более эффективного как договор, основанный на возбуждении. На иллюзорном желании. Деньгами и цифрами уже давно никого не удивишь, а вот мысль заполучить что-то уникальное будоражит даже искушенные умы. Выдыхая клубы дыма, какое-то время мы сидели в тишине. Он всё сказал и ждал ответ. А я старался остыть и трезво переварить информацию. Поверить на слово — единственное, что я мог. — А ты не боишься, что твои блядские штучки снова выйдут тебе боком? Один маньяк уже есть, — не упустив возможности, я снова тыкнул его носом в проблему номер один, — не хватало еще одного озабоченного кретина. — Я не первый день варюсь в этом котле, и каждый раз это срабатывает. Я, конечно, заинтересован в финансовом положении компании, но не настолько, чтобы ложиться за контракт в постель. Флирт ни к чему не обязывает, если бы он сказал нет, или потребовал больше, я развернулся и послал бы. Итак, я согласился только потому, что Филл попросил, а не отец. — И как результат? Старик остался доволен? — Он согласился подумать. Если ты каждый раз будешь так реагировать, мы не сможем, Том. Ты ведь не глупый, тебе стоит научиться разделять отношения и работу, чем скорее, тем лучше. — А у нас отношения? — … — А, ну прекрасно, молчи дальше! Я домой. Мертвая хватка брюнета за запястье снова не позволила сдвинуться. В какой-то момент показалось, мы поменялись ролями. И сейчас я вполне могу понять, как выглядели со стороны мои попытки что-то доказать. — Том, давай не будем торопить события. Не дави на меня! Ты знаешь, я не могу дать однозначный ответ. Ты слишком многого хочешь! — Понимаю. Но и ты пойми меня, Билл! Думаешь, так просто молча смотреть, как тебя глазами раздевают? Бля, да я с первой ночи тебя ревную ко всему живому, что мозг плавится. — Ты слишком вспыльчивый! Наверное, нам не стоит работать вместе. Давай я переведу тебя на второй этаж, на какую-нибудь бумажную должность. — Торгуешься? Вместо того, чтоб что-то поменять? Так проблемы не решаются! — Есть идеи получше? Я весь во внимании! — Нет у меня идей! Я хочу от тебя только честности. Если ты намерен как и раньше спать со всеми без разбора, то мне такой вариант не подходит. Давай здесь и сейчас тогда всё закончим, иначе, клянусь, я каждому, кто в следующий раз тебя облапает, сломаю нос! И мне плевать, насколько важный будет этот хрен! — Ты так сексуально это говоришь, — брюнет притянулся ближе, — продолжай! — Издеваешься, да? — Да! Твоя ревность меня заводит, ты ещё не понял? — он сжал рукой меня за бедро, закусив губу. Он снова подействовал на меня как гипноз. Не успев опомниться, мы уже сливались в пылком поцелуе. Разум помутнел, стаскивая друг с друга одежду на заднем сиденье, мы поддались искушению. Уложив брюнета на спину, я навалился сверху, закинул его ноги себе на талию. С ним никогда не будет просто. Всё, что считается нормальным, просто не вписывается в нашу пару. Так будет всегда. Безумно, безудержно, на грани. Я и правда мазохист, делай мне больно, бей меня, режь, кусай, я всё приму, кроме равнодушия. Я зависимый.