***
Это последний день в школе. Это день, когда Блейн не выдерживает. В это утро он собирается быстрее обычного. Красные укороченные брюки, светлая рубашка и красная бабочка. После общения с Куртом он больше не боится так одеваться. Это нормально, это правильно. Блейн заходит в школу с мыслями, что это его последний день. Через полчаса приедет мама и заберет документы, а он уйдет отсюда через 3 урока. Уйдет навсегда. Подумать только: три урока и весь кошмар останется позади. Блейн забудет про весь этот ужас, про все годы в школе и про всех этих ребят. От мыслей Блейна отрывает толчок в спину. Вроде ничего такого, это привычно и даже не сильно. Но что-то щелкает внутри, и он, не сдержав порыва, развернувшись, со всей силой бьет обидчика в лицо. Это оказывается Дерек. И в этот день Блейн доказывает, что не просто так ходил на бокс. Оставив парня снова в том коридоре, Блейн сбегает на урок. Это так странно. Это чувство внутри него. Он обещал Курту не влезать в драки. Обещал, а что теперь? Весь урок Блейн думает только над этим, так и не сосредоточившись на том, что говорит учитель. Сразу после звонка Андерсон идет в кабинет директора, где должна быть уже его мама. Документы отдают без проблем, и Блейн решает не идти на оставшиеся уроки. А смысл? Весь оставшийся день Блейн собирает вещи и пытается заставить себя позвонить Курту, но так и не делает этого.***
— Волнуешься? — Да, немного, — отвечает Блейн, нервно теребя билет. — Блейн, прекрати. Порвешь, — мама аккуратно опускает руки сына, и тот смотрит на нее, видя грусть в больших любимых глазах. — Я могу не уезжать, мам. — Можешь. Но ты хочешь этого — уехать отсюда, верно? — Блейн опускает глаза и молча кивает. Его мама всегда видит его насквозь. Конечно, он хочет. Хочет забыть про своих обидчиков, хочет забыть эту школу, хочет убежать из города, который всем напоминает ему Ника. Конечно, он хочет жить с Куртом. Это даже словами не передать, как он этого хочет. Хочет поступить в новую школу и завести новых друзей. Но больше всего он хочет сблизиться с Куртом и, может быть, кто знает, рассказать ему о своих чувствах. — Я люблю тебя… — шепчет Блейн, обнимая мать. Он не даёт слезам выйти наружу и держится из последних сил. Вивиан нежно обнимает сына и шепчет слова любви, после чего отпускает сына и, взглянув на него в последний раз, отправляет на посадку. Это страшно? В 16 лет покидать дом, уезжать в неизвестное место, неизвестно на сколько? Страшно. Но Блейн не боится. Одна только мысль о том, что его там ждет Курт, согревает его и дает сил. Он оставляет маму и несомненно он переживает за нее, но осознание новой жизни, жизни без тех, кого он ненавидит больше всего, радует его. Блейн садится на свое место и перед взлетом, до того как просят отключить телефоны, отправляет Курту короткое смс. (11:56) Вылетаю.***
Курт стоит в аэропорту и ищет глазами Блейна. Самолет уже приземлился, и его друг должен вот-вот появиться. Проходит не более пяти минут, и Хаммел видит в толпе знакомую загеленную макушку. На Блейне — белая рубашка и оранжевые брюки в тон к бабочке. Он видит Курта и улыбается, ускоряя шаг. Чуть не сбив с ног Курта, Блейн прижимает его к себе и смеется как ребенок. Он счастлив, наконец-то, он действительно счастлив, ведь всё, что с ним было, осталось в прошлом. Осталось за его спиной, и оборачиваться он не собирается. — Сколько тебе лет, Блейн? Ты так и не нашел свой десяток? Чудно, я буду воспитывать шестилетнего малыша. Упс, кажется, я записал тебя не в тот класс, — Курт смеется над своими же словами, но не выпускает друга, а лишь крепче сжимает в своих объятьях. Теперь Блейн с ним, а значит всё будет хорошо. Обязательно будет. — Мне не верится, что я здесь, — Блейн отступает на шаг, чтобы взглянуть в голубые глаза. «Ты такой красивый» — думает Блейн и жалеет, что не может сказать это вслух. Но, возможно, слова и не нужны, потому что во взгляде Блейна отражаются все его мысли, и даже если он захочет, он не сможет спрятать свои чувства. Друзья выходят на улицу и садятся в машину Курта. В Нью-Йорке у него другой автомобиль, не похожий на тот, что у родителей. Не то чтобы Блейн не любит Opel. Очень даже любит, просто он ожидал, что у Курта будет что-то крутое, навороченное типа спортивного Nissan или Volkswagen. Но оказалось, Курт не любит сильно выделяться. Конечно, он, вернее его родители, могли себе позволить любую машину, но Курт достаточно скромный для этого. Он не хочет, чтобы на него смотрели как на эгоистичного богача. Не хочет, чтобы его ценили по количеству денег в кармане. Он всегда хотел, чтобы его принимали за обычного человека и судили по его качествам, а не по зарплате родителей. — Мне и эта машина нравится, — говорит Хаммел по дороге из аэропорта. — Небольшой, скромный, красивый и уютный. По дороге домой Блейн смотрит в окно, он впервые в Нью-Йорке. Тут очень красиво, много людей, а еще очень много рекламы. Очень много, слишком много, очень слишком много рекламы. Здания быстро пролетают мимо, пока они обгоняют более медленные автомобили. Краски города сливаются в одно большое пятно, и Блейн уже не особо различает рекламные щиты и здания. Но это сейчас не главное. Вовсе нет. Они едут домой. В общий дом. Теперь в общий. Конечно, это дом Курта. Но Хаммел просит считать это их общим жилищем. Он говорит, что хотел бы, чтобы Блейн чувствовал себя комфортно, чувствовал себя дома. И это, в общем-то, не трудно. Блейн всегда чувствует себя комфортно рядом с Куртом, а разве может быть иначе? Кто-то говорил, дом — это не место, где мы живем, а место рядом с любимыми. Блейн определенно дома. — Ну вот, это и есть мое скромное гнездышко, — Курт разворачивается к Блейну, разводя руки в обе стороны, словно показывая габариты своей квартиры. Блейн не назвал бы ее скромной. Нет, в общем-то внутри она скромная. Аккуратные полочки, милый диван и самый обычный телевизор. Все на своем месте, действительно скромно и уютно. Но не скромно по размерам. «Как ты жил тут один? Не терялся?» — смеётся про себя Блейн. Он не привык к большим квартирам. Но ему действительно нравится. — Тут мило, — Блейн улыбается и проходит внутрь. Он ставит сумку на пол и подходит ближе к Курту. — Нравится? — Хаммел еще раз пробегается взглядом по квартире в надежде, что ничего не забыл убрать и что всё действительно чисто. — Очень, — отвечает Блейн, привлекая бегающий взгляд друга к себе, и Курт улыбается, успокаиваясь. — Там твоя комната, — Курт показывает на крайнюю дверь справа от Блейна. — Тут ванная, ну, а это, разумеется, кухня, — гордо говорит шатен, проходя внутрь. Банальная экскурсия для VIP-персоны Блейна Андерсона. — Ох, святое место, — смеется Блейн, и Курт поддерживает его. — И не говори, — сквозь смех бормочет Курт. После небольшой экскурсии Блейн заходит в свою новую комнату. Она не большая, но и далеко не маленькая. Все убрано, пустые полки, заправленная постель, везде чисто, ни единой пылинки. Кое-кто действительно подготовил комнату для нового жильца. Блейн глубоко вдыхает — пахнет Куртом. Брюнет бросает вещи у входа и заваливается на кровать, глупо улыбаясь потолку. Это и есть новая жизнь?***
В этот же вечер Блейн знакомится с Рейчел. Она оказывается неплохой девушкой. Болтушка, конечно, но хорошая. Она поступила в НЙАДИ и, кажется, осуждает Курта за то, что тот не поступил с ней. Курт, в свою очередь, лишь улыбается Блейну, вспоминая, как они решали, куда ему поступить. Еще Рейч рассказывает про своего парня Финна. Сейчас он в каком-то другом городе, учится на учителя. Блейн никогда не понимал, зачем люди учатся на учителя. Как вообще можно добровольно выбрать этот путь? Учить детей, что может быть хуже? На следующий день Курт отводит друга в Старбакс. Сразу после открытия двери в нос ударяет запах жареных зерен и только что заваренного эсспресо. Наверное, у каждого человека первой мыслью в Старбаксе становится: «Хочу тут жить…». В этой кофейне невероятно вкусный кофе, и Курт даже уговаривает Блейна попробовать мокко вместо любимого капучино. Блейну нравится, но после он заказывает еще и капучино, несмотря на то, что Курт еще минут двадцать выговаривает другу. Мол, нельзя так много кофе пить. А Блейн любит кофе. У него пролетает идея пойти подработать в это кафе, но оказывается, в шестнадцать там не берут. Блейн не грустит долго, ему не дают, ведь после Курт ведет его в какой-то музей. И там вправду интересно. На следующий день Хаммел показывает Блейну город, и, конечно же, они не проходят мимо Центрального парка. Это место любимое у Курта. Они гуляют там около двух часов и просто разговаривают, вспоминая лето. Сейчас от него не осталось и следа. Листья опали, холодный ветер дует в спину, а на небе сгущаются тучи. Почему-то поскорее хочется снега. Мысли о снеге заставляют Блейна задуматься о Рождестве и представить, что они с Куртом могли бы провести его вместе. Все каникулы друзья гуляют в разных местах, знакомя Блейна с Нью-Йорком. В один день они едут по магазинам, чтобы обновить гардероб Андерсона. Он долго отпирается, но Курт оказывается более упрямым. И все, кажется, хорошо, но что-то смущает Курта. Что-то в Блейне, и Курт не до конца понимает что. Блейн не был прежним. Он ярко и со вкусом одевается, он старается вести себя как прежде, но его улыбка… она либо фальшива, либо ее нет совсем. Это видно. Может, не для окружающих, но для Курта видно. Проходит неделя пребывания Блейна в новом городе, и в эту субботу после Старбакса Курт решает поговорить. — Блейн, что происходит? — О чем ты? — непонимающе смотрит брюнет и делает глоток капучино. — Ты не улыбаешься, Блейн, — в голосе Курта слышится боль. Он действительно очень переживает за друга. И это не просто волнение. Волнуемся мы по мелочам или за не очень близких нам людей. Курт по-настоящему боится за друга. Тот Блейн, который смеялся и веселился, кажется, остался там, у бабушки. Этот Блейн за всю неделю, наверно, только раз или два искренне улыбнулся и посмеялся. И Курт чувствует, что что-то тревожит его друга, но он не понимает, почему тот молчит. Почему не рассказывает. — Я не понимаю, — безразлично отвечает брюнет. — Ты ярко одеваешься и выходишь на улицу в этих своих ярких желтых брюках и, когда тебя спрашиваешь, почему ты одеваешься так ярко, ты говоришь, что несешь солнце этому миру, пока на улице плохая погода. Но это не так. Ты бы принес людям больше радости и солнечности в любой одежде, стоило бы тебе только улыбнуться. Твоя улыбка, твоя харизма. Вот что дарит людям вокруг счастье — ты сам, как солнышко и без этих ярких брюк, — Курт уже не может остановиться. Он говорит все, что было у него на уме и, кажется, становится легче. — Но ты не улыбаешься, Блейн. Ты прячешься за этой яркой одеждой, словно говоря: «Смотри, со мной всё хорошо», но это не так, и я это вижу. Ты выглядишь ярко, но внутри тебя пустота, ты не справился. С тобой НЕ всёехорошо. Так не правильно. Ты должен отпустить это, ты должен отпустить его, пока не потерял всех вокруг, пока не потерял настоящее и прежде всего самого себя, — последние слова Курт шепчет. Блейн смотрит на него с ошарашенными глазами. Курт прав. Блейн и сам не хочет этого признавать, но он не отпустил Ника. Он не выплакал все слезы, он не признал внутри себя смерть друга. Блейн не замечает, как по щеке катится слеза, а за ней другая. Курт забирает стаканчик с кофе у Блейна и пододвигается ближе, чтобы обнять друга. Брюнет утыкается Курту в плечо, больше не нужны слова. Все сказано и, кажется, слова действительно дошли до сердца парня. Блейн позволяет слезам снова скатиться по щекам и, больше не сдерживая эмоций, лишь сильнее прижимается к другу, когда его душа снова разрывается на части, всёееще боясь отпустить от себя Ника. — Все хорошо… все хорошо… это нормально, это правильно. Отпусти его, Блейн. Постарайся. А я буду рядом, Ник тоже будет рядом, смотреть на тебя сверху и всегда поддерживать. Все наладится… Ты не останешься один, я обещаю… я обещаю… — голос Курта становится все тише и дальше, пока совсем не исчезает.