Между ними.

Проигрыш. Ужасное слово. Межшкольные, какой же позор. Да, все три партии, которые были удлинены из-за борьбы обеих команд. Отрыв два очка. Они проиграли четыре чёртовых мяча. И все они на совести капитана — Аяне Мирай. Такой позор на фоне мужской Инаризаки. После построения женская волейбольная команда старшей Инаризаки отправилась в раздевалку, но Аяне не могла сейчас предстать в таком виде перед товарищами. Нет, ей нужна поддержка. Её поддержка — её молодой человек, с которым неделю назад они крупно поссорились. Мирай точно не помнит из-за чего, но помнит, что начала она. Осаму не виноват, он даже не спорил с ней, и ей это не нравилось, он пытался поговорить, и ей это тоже не нравилось. Что за муха укусила её в тот день? Неужели сдали нервы? Так, что она ещё весь вечер того дня тряслась в истерике, а он успокаивал её. Мия не ушёл домой, остался с ней. Почему же она его прогнала? Зачем? Он так добр с ней, он так её любит… Да и Аяне любит пепельноволосого не меньше. Стоя за ограждением волейбольной площадки, Аяне сжимает в руке бутылку воды. Они не разговаривали с того ужасного вечера. И вот наконец-то она ловит его взгляд, когда он осматривает трибуны в поисках кого-то. Осаму сразу же идёт в её сторону, но Кита перехватывает его. — Куда собрался? Игра сейчас уже начнётся, — Шинске держит его за плечо и говорит тихо. — Кита, я сейчас вернусь. Дай мне поговорить с Аяне, — Осаму кидает взгляд на любимую, и капитан Инаризаки оборачивается. — Осаму, если это приведёт тебя в норму, и ты сосредоточишься на игре, то успей к построению. — Спасибо, Кита. Товарищи из команды Осаму нравились Аяне, как и она им. Они приглашали её на свои тренировки, и она тренировала приём сильной подачи, которыми игроки Инаризаки точно обладали. Руки всегда горели и тряслись в приятной дрожи. Увидев махающего ей Ацуму, а так же просто приветливо поднятые руки Суны и Арана, Мирай им тоже помахала, но тут же сосредоточилась на любимом парне. — Что-то случилось, Аяне? — его взволнованный тон и взгляд впивались в женское сердце сильно заточенными кинжалами. — Как ваша игра? Почему ты пришла в форме? — Прости меня, Осаму… Я люблю тебя, — Аяне отводит взгляд от парня в пол и сжимает пальцы через боль. Кажется, у неё ушиб нескольких пальцев из-за неудачного верхнего приёма. Осаму сразу замечает малейшее изменение в её мимике и осторожно берёт её правую руку: — Кажется, у тебя ушибы. Ты прикладывала что-нибудь холодное, чтобы снять боль и предотвратить отёк? — Осаму осторожно осматривает её руку. — Осаму, прости меня за то, что я вела себя как истеричка. Я не хотела правда. Точнее хотела, но не когда ты рядом. Прости. Если ты захочешь в итоге расстаться со мной, то я приму твоё решение. Парень начал осматривать её голову, и Аяне с недоумением и немым вопросом уставилась на него: — Кажется, ты ударилась головой? — Осаму приблизился и поцеловал её в лоб. — Я тебя люблю, Аяне. Это то, что ты хотела услышать? Прости меня, я совсем не говорил тебе этого. Прости, что был отдалён в последнее время. Я даже не заметил, что тебе плохо. Аяне подняла голову и взглянула на брата Мия. В его глазах была печаль, вина. Он метался в агонии нервов. — Нет, нет, нет. Осаму, ты не виноват ни в чём. Ты — лучший человек в моей жизни. Ты был со мной рядом всегда, даже в тот вечер, когда я наговорила столько гадостей тебе. Ты не оставил меня одну со всем этим дерьмом. Спасибо тебе, Осаму. Я люблю тебя, — Аяне подошла к нему ближе и обняла за торс, кладя голову на его грудь, так как из-за разницы в росте она никак не могла положить её на надплечье. Осаму чуть пригнулся и поцеловал девушку в лоб. — У нас теперь всё хорошо, так ведь? Аяне Мирай кивнула: — Да, Саму. У нас всё хорошо, — блондинка улыбнулась и чмокнула пригнувшегося парня в губы, но легко она не отделалась, будучи тут же прижатой к балке, на одной из которых держались трибуны.