Между ними.

Рано или поздно, но наступает момент, когда двум людям нужно разойтись. Это неизбежно. В любом случае это будет либо болезненное расставание, либо смерть. Каждый выбирает свою дорогу, но в голове всегда держится только одна мысль: «Мы созданы друг для друга. Мы не можем поодиночке. Мы — одно целое. Мы ещё встретимся, и всё будет хорошо, как раньше». Но иногда нужно принять то, что теперь ваш мир, уже не един и давно треснул пополам. Не произойдёт очередного «чуда». В реальной жизни отношения складываются не так, как в кино. Наступает зима, после этого болезненного осеннего расставания, когда под дождём Этсука выливает все свои слёзы так, что горло на следующее утро раздирает изнутри, а глаза красные, будто теперь девушка в мире своего любимого сериала про вампиров. С первым снегом она понимает, что всё кончено. Вы больше не вместе. Раз и навсегда. Всё. Жирная точка в вашей истории наконец-то поставлена. Этсука больше не плачет ночами в подушку и не пользуется каплями для глаз. Её сестра и родители больше не переживают за неё и наконец-то могут выдохнуть со спокойствием. Всё кончено. Книга с вашей историей поставлена в книжный шкаф, чтобы собирать пыль и не беспокоить свою хозяйку. Новый телефон куплен, как и новая сим-карта. Всё старое отправляется в коробку, вместе с его футболкой, которая всё также пахнет чем-то цитрусовым и древесным, телефон, фотографии. Почему же не выбросить это прошлое? Сил не хватит. Да, она отпустила. Да, это теперь и её прошлое. Но сил и правда не хватает. Рука не поднимается для того, чтобы взять и выбросить. И постепенно снова возвращается интерес к жизни, Этсука вновь обнаруживает, что в мире есть много прекрасных вещей: вкусная еда, интересное кино, книги. Возвращаются друзья. А через пять лет Мирай снова влюбляется, выходит замуж и рожает прекрасного мальчика, так похожего на него. Чёрт. Спустя пять лет она опять заплакала из-за воспоминаний о нём, о них. Ещё через пять лет Этсука провожает своего мужа на работу. — Этсука, сегодня я приду пораньше, — голос любимого раздаётся в коридоре, и красноволосая выходит к нему, чтобы попрощаться и пожелать удачи, а их маленький сын уже сидит на руках отца. — Кейджи, папа вернётся сегодня пораньше. Не будь врединой и не расстраивай свою маму. — Хорошо, папа. Я буду защищать маму! Да, мама? — Этсука не может налюбоваться на свою семью и ярко улыбается, подходя ближе. — Хорошо, Кейджи. Мама всегда будет полагаться на твою защиту. А теперь иди к маме. Твоему папе нужно ловить преступников. — Не таскай его слишком много. Ему уже не два годика, — Муж целует жену в лоб и треплет малыша по волосам. — Слушайся маму, Кейджи. Опустив своего сына, который тут же убежал играться, Этсука пошла в гостиную, чтобы продолжить работу в ноутбуке. В её офисе сегодня санитарный день, и потому она пишет отчёт, сидя в кресле качалке с пледом, горячим чаем и в домашней одежде. — Мама, мама! — голос сына вытаскивает ныне Такахаси из омута цифр и букв. — А кто этот дядя рядом с тобой? — Да, сынок? Какой дядя? — Кейджи подбегает к тебе и показывает фотографию. — Где ты нашёл это фото, малыш? — У тебя с папой под кроватью. Туда закатился мой мячик, и я нашёл там коробку со всякими вещами. Этот дядя — твой друг? — Сын забирается на материнские колени и рассматривает фото. — Этот дядя красивый. Мальчик держит в руке фото. То самое фото, где его мама обнимается в огромном спортзале на национальных с тем, в чью честь она назвала его Кейджи… — Да, малыш. Это мой давний друг. — Этсука треплет сына по волосам и целует в макушку, пряча от него одинокую слезу, скатившуюся по щеке.