Сегодня первый день, как Волков начал пить таблетки и если бы он знал во что это все обернётся, то неприменно остановил себя. В этом мире нельзя доверять никому, даже тому, кого ты когда-то, в далёком прошлом, считал родителем. Нет. Рубинштейн явно не отец, а полный урод, но обо всем по порядку.
В целом за день ничего не изменилось, его даже в сон не клонило, в отличие от Разумовского, когда тот начинал приём своих препаратов. Хотя у них разные болезни и ситуации тоже разные, но в любом случае Рубинштейн помог Серёже, значит он не врал. Может и вправду отцовская любовь после года ухаживаний, за неродимым сыном, проснулась? О своих корнях как и о болезни, парень решил промолчать. Сам не знал почему. Возможно боялся, что Серёжа не примет, что бросит. Кому нужен человек, который даже не может надеяться на свою память? Олег долго думал об этом. Об инфантильной амнезии он узнал лет в четырнадцать, тогда парень ещё не знал, как точно называется его болезнь, да и в целом он не считал это чем-то серьёзным. Просто однажды, когда Серёжа спросил о маме Олега, тот замолчал. Образ окончательно вышел у него из головы, он не помнил ничего, кроме имени, такая же история была с отцом. О нем он знал чуть больше так, как воспитательница несколько раз говорила о нем. Волков, человек, что спас всех. Наверное от этого и пошло Олежено «Я должен попытаться, он же не плохой, ему просто нужна помощь»
Больше всего на свете парень боялся забыть свою маму. К отцу он никогда не питал нежных чувств, по крайней мере ему так кажется, а вот мама была ему дорога. Он боялся, что не вспомнит. Эта ситуация не давала парню покоя, почти четыре дня, он со слезами на глазах вымаливал у воспительниц досье мамы, что бы взглянуть на неё хотя бы одним глазком и вспомнить все, а потом и вовсе, ночью, сам проник в комнату с документами и выкрал фотографию. Она была очень красивая и молодая… Даже слишком молодая, девушка просто не заслужила смерти. Он не знает всех подробностей, лишь смутно помнит бездыханное тело, тогда он не понимал, что видет маму в последний раз. Всю ночь парень проплакал, как назло Разумовский тогда слег с бронхитом и даже не смог поддержать друга. К следующиму утру воспитательница вычислила «взломщика» и забрала досье, но вот только она не заметила, что из него пропала фотография с последней страницы, ну или просто смиловалась над ребенком. Позже, это фото будет единственным, что помогало Олегу в будущем, ведь в его жизни были проблемы о которых даже Разумовский не знал, не должен был знать, ради своей же безопасности и только фотография мамы вселяла в него надежду. К сожалению, парень потерял её во время одной из вылозок, в тот день он бушевал и крушил все вокруг и только Саша, его друг и коллега, знал из-за чего был весь этот вечер эмоций.
О парамнезии он узнал случайно. После ранения в армии парень начал забываться и путать факты из прошлого, сначала это казалось незначительным и списывались на сотрясение, но вскоре он все же обратился к врачу. Все-таки не хотелось закончить свою жизнь в состоянии овоща. Вдруг там действительно что-то серьёзнее сотряса. Врачи очень долго капались, но потом решили проверить ещё один вариант и отправили парня к психиатру. Осознание пришло слишком быстро. Олег собирался строить карьеру в военной сфере, а это означало, что он должен был быть космически здоровым. Волкову пришлось отдать кучу денег что бы правда осталась тайной. Позже его диагноз всплывёт, но в то время он очень удачно познакомится с одним мужчиной по имени Рома, что так вовремя поможет замести следы.
На второй день Олег заметил, что проспал больше обычного. Хотя всего-то на час. Подумаешь. В детском доме он мог спать и по двенадцать часов, но с этой армейской закалкой, он совсем разучился спать больше пяти. На улице уже было светло. Раннее утро. Полежав почти час, Волков решил, что нужно вставать. Мужчина кое-как выбрался из цепких лап Разумовского и достав из тумбочки кошелёк, где лежала пластинка с таблетками, выпил одну. По идеи он должен их принимать две недели. Не так уж и долго если подумать. Встав с кровати и посмотрев на рыжего парня, что уже умудрился заполнить собой все пространство кровати и безметежно похрапывать, Олег невольно улыбнулся. Говорят, что любовь живёт три года, но это не так и пусть тот кто сморозил эту чушь, замолчит навек. Волков будет любить Серёжу всегда и это его дар или как показала Венеция — проклятье.
Олег вообще не готовил для себя. Да и некогда ему было. Чуть больше года он провел у Рубинштейна, а у Игрока, он максимум пек кексики для Сони. Все-таки будущая жена. У Ромы глаза на лоб полезли, когда его дочка на полном серьёзе сделала из проволоки кольцо и понесла его к Олегу со словами: «Ты будешь жить с нами и это не обсуждается» — Соня вообще была очень интересная девочка. Естественный парень не мог отказаться от такого предложения, собственно после этого его и запрягли печь кексы. С девочкой он общался намеренно, ведь у них с Игроком был договор. Они наёмники, а это опасное дело. В случае чего, Волков заберёт к себе девочку так, как матери она все равно не нужна. Поэтому пускай знает, человека, что возможно станет её опекуном.
Сейчас Олег с улыбкой на лице доставал все нужные материалы для торта, которые он обещал испечь Серёжи. Рецепт был до чёртиков простой и не примечательный. Обычный шоколадный торт с орехами, но вот только это был их шоколадный торт с орехами. Рецепт создавался на глазах, из всего что было под рукой и всего что хотел туда напихать Серёжа, первый торт, что они пекли вместе получился просто кошмарный. То они занежились и забыли про бисквит и тот немного сгорел, то Разумовский засыпал в крем соль, общими страданиями они закончили этот шедевр и после первого куска выбросили в мусорку, но вот второй их торт был просто потрясающий.
Волков, мурлыча себе под нос какую-то песню, начал раскладывать ингредиенты на стол: мука, сахар, орехи, какао, сгущёнка. Быстро приготовил тесто и смазав форму маслом, парень отправил её в духовку, а сам сел на стул. Кажется в комнате слишком жарко. Олег пошёл и открыл на всю окно, а сам уже на автомате потянулся к сигарете. По хорошему, он уже должен был готовить крем, но в комнате было слишком душно и поэтому Волков решил пока подышать свежим воздухом. Парень зажёг сигарету и спустя несколько секунд выпустил небольшой клуб дыма. Теперь безумно холодно. Да что такое? Олег отошёл от окна, оставив его в состояние форточки и пошёл делать крем. К тому моменту, как он закончил, уже приготовился бисквит. Нарезать его и распределять крем нужно когда тот немного охладится. Поэтому поставив бисквит на холодильник, парень уселся на стул и обперся на стену. Снова жара. Олег положил голову на холодный кафель и испытал некую долю блаженства. Это даже лучше чем отойти от похмелья. Волков сам не заметил, как заснул. Очнулся он из-за того, что на пол с грохотом полетело что-то. Разумовский, когда пытался доделать торт и собрать его, случайно задел локтем тарелку. Неудивительно. Этот человек спокойно может создать огнемет, но когда мы говорим о быте, тут он как ребёнок, что вечно косячит, а исправляет это все Олег.
— Прости… — виновато посмотрел Серёжа на любимого и в ту же секунду сел ему на колени с миской, где находились остатки крема. — Будешь? — парень улыбнулся и зачерпав их ложкой, поднёс её ко рту Олега, но тот не стремился его открывать. Есть не хотелось совсем, именно поэтому брюнет лишь улыбнулся и ловко выхватив ложку, направил её в сторону Разумовского, тот лишь улыбнулся и съел предложенный крем.
— Серёж… — прохрипел парень и чмокнув своё рыжее чудо в щеку, аккуратно встал на ноги. — Ты чего в такую рань поднялся, ты же до обеда обычно спишь.
— Так уже почти два часа. — Разумовский улыбнулся и зевнул, а Олег немного побледнел. Кажется побочки не избежать. Замечательно. Может он обойдётся просто сном? В любом случае при Серёже он не должен спалиться. — Вооолч. — паренёк несколько раз помахал у парня перед глазами, а потом и вовсе обеспокоенно начал трясти. — Олег, ты слышишь меня? Все хорошо?
— Да… — прохрипел тот и встал. Ему нужно воды. Много воды. Жажда пришла совершенно незаметно, а в голове была какая-то пустота. Может покурить? Волков пошёл в гостиную. Все было как-то странно, ощущение того, что все не настоящие. Это побочка таблеток или он окончательно свихнулся? Парень, кажется, хотел пить. Или нет? Мысли путались. Зачем он зашёл в гостиную?
— Олег? — неожиданно на плечо парня упала чья-то рука. Волков на автомате крепко схватил её и уже хотел заломать за спину, как вдруг увидел боковым зрением рыжие локоны. Мужчина вмиг разжал руку.
— Серый, башкой думай, когда к военному сзади подкрадываешься. — Волков выдохнул и обперся спиной о стену. Снова жара. Ему нужно поспать.
— Ты не заболел? — Разумовский с диким беспокойствием в глазах, приблизился к бледному парню и поцеловал лоб. Тот был не горячий, но это совсем не успокаивало, тут бы даже слепой заметил, что Волкову нездоровится. — Живот болит? Голова? Может тошнит?
— Просто съел что-то не то, все хорошо. — пробурчал парень. Сережа знал, что все плохо, ведь Волков никогда не говорил о своих слабостях и всегда старался казаться сильным. Даже в детском доме с температурой тридцать семь и семь, он все равно гулял с Серёже, о чем потом долго жалел, ведь к вечеру она поднилась до сорока. Разумовский никак не мог взять в толк почему? Зачем Волкову нужно быть сильным? А ответ простой, что бы Серёжа рядом с ним мог чувствовать себя слабым.
Олег отлип от прохладной стены и пошёл в спальню. Нужно срочно лечь спать. Зачем? Он сам до конца не понимал, в сон его не клонило, но почему-то что-то внутри говорило что так будет легче. Мужчина улегся на двуспальную кровать и укрылся одеялом. Его снова начало морозить. Парень закрыл глаза и буквально в эту же секунду провалился в царство Морфея.
Старый кабинет, что увешен разными газетами, плакаты и кучу бумаг. Олег, кажется, видел все это, все так смутно и не чётко… Волков пытался прочитать хоть что-то, но все буквы путались, хотя ему это не помешало почти с детской любопытностью разглядывать плакаты. Кажется, они были связаны с медициной. Точно. Строение мозга, близнецы и… Дальше текс не разобрать. От рассматривания плакатов, парня отвлек женский голос, по спине пробежались мурашки. Олег медленно повернулся в сторону двери. Мама. Её лица он не видел лишь силуэт, да и говорила она не разборчиво. Шептала, причём так отчаянно, будто бы пыталась достучаться. Вдруг сквозь неё прошёл Рубинштейн, будто бы она была ничем. Призраком. Девушка просто растворилась в воздухе. Стало больно. Как назло лицо отца он видел слишком отчётливо. Оно не предвещало ничего хорошего. Слишком безумный взгляд. Когда мужчина начал наступать, Олегу стало страшно. Нужно бежать и срочно, но он не может. Просто застыл на месте. Вдруг парень почувствовал, как на его щеки надавили, от этого свело челюсть и что бы хоть как-то спастить от боли, Олег разомкнул её. Отец улыбнулся и закинул в рот парня таблетки. Волкову стало плохо. Он буквально обмяк и свалился на пол, начались судороги, последние, что он видел это — улыбающийся отец, что гладил его по волосам и что-то шептал.
Проснулся Олег в холодном поту. Он весь дрожал. Его разбудили? Серёжа сидел рядом и был неестественно бледный из-за чего его веснушки на лице стали в разы заметнее.
— Я тебя двадцать минут не мог разбудить. — хрипло сказал он. — Ты ни на что не реагировал. Я подумал…
— Принеси попить. — Олегу было очень холодно, а еще кажется даже Разумовский слышал биение его сердца. Пока Серёжа отлучился за водой. Волков полез в тумбочку. Нужно выпить таблетки. Быстрым движением он выдавил из пластины красно-желтую таблетку и закинул в рот, а потом обратно бросил их в тумбочку, а сам вернулся в кровать. Через несколько секунд в комнату вошёл Разумовский со стаканом воды и аптечкой.
— Вот вода, сейчас градусник дам. — Серёжа начал капаться в большом белом ящике. Оттуда он вытащил белый электронный градусник. — Открой ротик.
— Давно ты мне такого не говорил. — Разумовский улыбнулся и слегка стукнул парня в бок.
— Идиот, что ещё сказать. — Серёжа положил градусник в рот парню, а сам начал искать себе таблетки от головы. Парень был очень метеозависим, а на улице, как на зло, то дождь лил, то плюс двадцать.
Градусник запищал и Серёжа взял его что бы посмотреть значения. Тридцать шесть и семь. Странно. Если это не простуда, то что? Может правда отравился?
— Можешь сказать конкретно, что у тебя болит?
— Всё хорошо. — Олег слегка приподнялся и почувствовал, что у него нет сил на то что бы встать. В голове все ещё был туман и кажется поступала тошнота. — Не смотри на меня так и вообще, я есть хочу.
Ничего Волков не хотел, но ему нужно было хоть как-то сменить тему и кажется у него получилось. Сережа сразу же начал расспрашивать, чего хочет любимый:
— Граната и груши, да точно, граната и груши. Сходишь в магазин? — Разумовский удивлённо посмотрел на Олега. Он сам сейчас попросил его сходить в магазин? Может все-таки жар? А как же его любимое: «Серёжа, кепка не спасёт. Разумовский, твоё лицо до сих пор маячит на плакатах. Давай ты пока дома посидишь…» — Ну пожалуйста… И ещё суши. — Господи, Волков был готов заказать что угодно лишь бы Серёжа подольше не появлялся. Он был уже готов его в Сочи за мандаринами отправить, лишь бы тот уже ушёл. Он не должен видеть Олега в таком состоянии. Да и тем более Волкову до безумия хотелось спать, а с курицей-насадкой Разумовским, ему вряд-ли удастся спокойно уснуть.
Стоило Серёже выйти за порог, как парень снова отключился. Замок. Венеция. Птица? Вот только Олег не стоял в клетке. Просто в пустом зале, где и происходили события. Он снова будто бы не мог двигаться. Рыжий стоял напротив и хищно улыбался, направив пистолет на парня:
— Почему не уходишь? — рыжеволосый парень прижал к груди пистолет и осторожно надавил на курок, но выстрела не произошло. — Русская рулетка, Олеж, проверим твоё везение. — Серёжа улыбнулся и провел рукой по щеке. — Ну же скажи цифру от одного до шести. — в глазах парня колыхал огонь.
— Шесть. — Разумовский вмиг побледнел, а улыбка пропала так же быстро, как и появилась. Глаза вмиг стали голубые. Вместо того что бы стрелять в Олега, он поднёс пистолет к своему виску. — Что ты делаешь? — Волков начал кричать брыкаться, но все бесполезно. Он не может пошевелиться. Что происходит? Парень нажал один раз на курок. Мимо. Волков облегчённо выдохнул. Потом последовало ещё четыре нажатия и вот осталось последние. — Прошу, не делай этого, не бросай меня. — прошептал парень, по щекам полились слезы, а дышать стало труднее. Разумовский медлил, руки дрожали, он хочет жить, но тогда к чему все это? Зажмурив глаза, он прошептал: «Прощай» — и нажал на курок. На землю упало, уже мёртвое, тело. Стало больно внутри. Олег наконец-то смог пошевелиться. Первым делом он рванул к бездыханному телу, но добежать не успел. Парень почувствовал, как вновь просыпается. Это был сон. Волков повернулся в бок и увидел мирно похрапывающего Серёжу. Волосы как обычно развалились на половину кровати, да и к тому же пахли арбузом. Новый шампунь? Олег положил руку на талию парня и притянул к себе, прижавшись к ключице. Разумовский побурчал что-то сквозь сон, на тему того, что Волкову надо бы побриться, а потом сам обнял его.
С Серёжей спалось спокойнее, кошмаров не было совсем, лишь какая-то пустота и будто бы голос, что пытался достучаться. Так они и проспали вдвоём всю ночь боясь лишний раз пошевелиться. Разумовский проснулся первый. Кое-как дотянувшись до смартфона, парень обнаружил, что они умудрились проспать почти день.
— Волчок, вставай. — прошептал Серёжа на ухо и осторожно провел пальцем по щеке, потом по губам. Олег был слишком бледный и холодный. Что с ним происходит? — Олег? — Серёжа повернул парня на спину. Вроде дышит.
— Отвали, дай поспать. — Волков повернулся на бок и накрылся с головой одеялом. Как же в этом доме холодно. Не было не сил ни на что, а еще безумно тошнило, правда рваться было не чем. — Дай пожалуйста таблетки, там в ящике. — еле слышно проговорил Олег. Ему все равно уже на то узнает ли Разумовский. Главное закончить курс этих гребаных таблеток. Как же хочется спать, а еще вскрыться и если Волков сможет найти в себе силы встать с кровати, то обязательно пойдёт и сделает это.
Разумовский же ничего не понимая полез в ящик, где и обнаружил очень знакомые на вид таблетки. Даже слишком знакомые. Он выдавил одну штуку и дал Олегу, тот без воды заглотил её и закрыл глаза, ему ещё никогда не было так плохо. Неужели и Серёжа так же себя чувствовал во время приёма препаратов?
— Милый, а от чего они? — Разумовский начал вертеть пластинку в руках. Она имела серебряный оттенок, названия припарата как назло не было, да даже срока годности он не нашёл. Странно. Значит эти таблетки были явно не из обычной аптеки. — Олег? — Серёжа толкнул парня локтем, а тот лишь начал что-то бурчать себе под нос.
— Рубинштейн сказал, что они мне помогут. — Волков не понимал, что говорит. Он вообще мало что понимал. В голове сейчас была каша. Все посмешалось, он даже не мог понять кто с ним говорит.
— Какой Рубинштейн? Помогут тебе? Зачем? — Серёжа конкретно запаниковал. Он кое-как усадил любимого на кровать что бы тот не вырубился, но даже это не помогало. — Солнце, что происходит? — у Разумовского сейчас начнётся истерика. Ему действительно страшно, как никогда. Осознание того, что он может ещё раз потерять Волкова пожирает его изнутри.
— Воспоминания не мои. — Волков будто бы не смотрел на Серёжу, куда-то сквозь него. — Игрок… Таблетки… Ты… Уехал к отцу… — Олег закрыл глаза, как он ещё не вырубился? Сил нет даже на разговоры. Разумовский начал его трусить пытаясь привести в чувства и кажется у него это получилось. — Он сказал… Тебе… Помогут и мне… — из носа полились красная капля крови и она очень быстро приземлились на светлое одеяло, Олег больше не мог говорить и не мог вообще держать себя в сознание. Мужчина просто закрыл глаза и провалился в безду.
Серёжа в панике начал трясти любимого, но тот не отвечал. Нужно срочно что-то делать, врачей он не вызовет. Они вдвоём действительно очень приметные. Олег же вроде бы что-то говорил про Игрока? Может он знает, что вообще происходит. Пальцы не слушались, кое-как Разумовский смог набрать номер Романа. Объяснить он так ничего и не смог, но мужчина и сам понял, что дела у них плохие.
Игрок приехал примерно через два часа с дочкой. Соня была сонная и растрепанная. Стоило ей войти в дом, как она устроилась на диване и тут же уснула. Сейчас было примерно час ночи, её можно было понять.
— Что вообще тут происходит? — Разумовский успокоился. Все-таки успокоительное сделало свое дело, но даже сейчас он был готов взвыть глядя на Олега, что кажется уже стал тяжелее дышать.
— Я сам не знаю. — Игрок подошёл к Волкову и потом внимательно рассмотрел упаковку таблеток. — Когда тебе стало хуже, он поехал к твоему психиатру, но я сам не знал, что он и себе таблеточки прикупил.
— Но от чего?
— Он тебе не сказал? — Рома увидел полное негодование на измученном лице. — У него параамнезия. Ложные воспоминания. Хотя это сейчас не важно, я позвоню другу, он в лаборатории работает, пускай узнает, чем этот докторишка напичкал его и заодно поможет с лечением.
Так все и случилось. Рома дотащил Олега до машины и уехал в больницу, оставив Серёжу наедине с Соней. Вообще он бы так не рисковал, но ситуация была экстренная, Волкову с каждым часом становилось хуже, да и Разумовский вроде вылечился. В противном случае Соня знала что делать. В любой непонятной ситуации, нужно пинать обидчика и прятаться, это правило девочка запомнила на всю жизнь.
Серёжу всего трусило. Он почти час сидел над телефоном и ждал звонка, параллельно выпивая уже шестую кружку чая. Единственное о чем он сейчас думал это то как он найдёт Рубинштейна и будет его долго пытать. Он отомстит, не сейчас конечно, но отомстит. А если Олега не спасут, то психиатр не умрёт, нет, Серёжа не позволит ему такой роскоши. Он сделает так что бы Рубинштейн каждый день будет молить о смерти, но Разумовский будет не преклонен.
— А где папа? — парень даже подпрыгнул от неожиданности. Девочка подкралась слишком незаметно, ну или Серёжа был слишком увлечён планом расплаты. — А Олег где?
— Сонечка. — парень улыбнулся. — Олегу сейчас плохо и он с твоим папой уехал лечиться. — Что бы хоть как-то занять её, парень решил накормить девочку. Серёжа встал со стула и открыв холодильник, посмотрел внутрь. Там вроде должен был остаться торт. — Солнце, у тебя аллергии нет? — девочка завертела головой, а Разумовский достал лакомство. Благо они в этот раз не пропитали коржи коньяком, как делали в свои студенческие годы.
Серёжа поставил на стол тарелку и отрезав кусочек торта, положил его туда. Из напитков было только шампанское, но его ей пить ещё рано, поэтому парень решил нагреть ещё чаю. Соня взкарабкалась на стул и облакотившись на стол, начала рассматривать Серёжу, что по привычке до крови кусал свои губы. Девочка начала повторять за мужчиной, а потом издала громкой:
— Ай… — Соня с непониманием посмотрела на Разумовского. — Это же больно, зачем ты это делаешь?
— Что? — парень даже не до конца понял суть вопроса и только, когда девочка дотронулась до губы, до него дошло. — А это… Привычка из детства, не бери в голову. — Разумовский отмахнулся и взяв в руки большую кружку с волчонком, налил туда кипятка и бросил заварку. Соня осторожно дотронулась до кружки, а потом резко отдергула руку. — Блин, ты же ребёнок… Сейчас разбавлю. — парень взял кружку и немного отлил жидкости и потом добавил прохладной воды.
Наконец-то Соня начала есть. Сейчас девочка была единственным, что держал Серёжу от истерики, он не хочет её пугать своим состоянием и именно поэтому пытается держаться, хотя выходит скверно.
Разумовский сел напротив и, налив себе чаю, начал ковыряться в торте. Аппетита не было совсем, так ещё и Игрок не звонил, хотя это хорошо, ведь если бы с Олегом что-то случилось он бы сообщил, а значит все хорошо, ну или не хуже того что было… Мысли спутывались, хотелось плакать. Почему Серёжа сразу не отреагировал? Видел же что что-то не так. Видел же, что ему плохо. Почему Олег такой баран? Почему просто нельзя признать, что тебе плохо? В конце концов все мы люди и все мы имеем слабые места.
— А что с Олегом? — Соня отправила в рот кусочек торта и снова начала рассматривать Серёжу. Он был очень необычный для девочки. Рыжие, почти огненные волосы, веснушки и голубые глаза. Ей ещё никогда не встречались такие красивые люди. Да и в принципе она мало с кем общалась, только с отцом и иногда с мамой, когда в их жизнм появился Олег, Соня выдохнула, ведь новые люди для неё всегда были чем-то интересным, Сергей так же не стал исключением.
— Один очень не хороший человек навредил ему. — Разумовский снова укусил губу. По подбородка потекла кровь. Он осторожно вытер её рукавом и продолжил ковырять торт в тарелке. Вообще парень старался бросить эту вредную привычку. В подростковые годы он занимался селфхармом и из-за этого привычка в любой непонятной ситуации причинять себе боль осталась. Кажется к завтрашнему дню его губы превратятся в какую-то кашу, если он не остановится. — Но все будет хорошо. — Серёжа попытался натянуть улыбку, но вышло ужасно. Он сам не верил в то что говорил.
— Вы с Олегом очень красивые. — девочка хихикнула и встав со стула взяла Серёжу за руку. Мужчина был таким необычным, что девочке хотелось рассматривать его часами. — Пошли спать, папа говорит, что если ночью мы не будем спать, то утром будет голова болеть. — Соня потащила мужчину в комнату, где стоял диван, а Разумовский подумывал положить её в спальне, там все же кровать больше, да и мягче намного. Так он и поступил.
Соня была рада, что она легна не на твёрдый, как пол, диван, а на мягкую кровать. Пока девочка устраивалась, Серёжа сбегал в гостиную, кажется у них там был плюшевый жираф, в свое время, до попадания в детский дом, он любил спать с игрушками. Может и у неё есть такая особенность?
Когда парень зашёл с жирафом у Сони заблестели глаза. Он был чуть меньше чем она сама, но даже это не помешало ей обнять его. Разумовский уже хотел уходить из комнаты, как девочка сказала:
— Расскажи мне об Олеге, он же твой друг? — Соня посмотрела на рыжего парня, тот в свою очередь сел на край кровати. О чем говорить он не знал, ведь вся их жизнь была наполнена каким-то хаосом.
— А что ты хочешь узнать?
— Как вы позвонились? — Соня потерла один глаз и зевнул. — Ну или, как вы стали друзьями.
— Это произошло в детском доме. Я туда поступил на год раньше, чем Олег и мало с кем общался. Поначалу я и с ним не хотел говорить и вообще нагрубил ему в первый день, ведь раньше я жил один и мне это понравилось настолько, что я даже не мог представить, что у меня появится сосед, но мы все же нашли общий язык по одной простой причине. Он был как загнанный в угол щенок, как и я, когда попал туда. — Серёжа улыбнулся, искренне, не наигранно. Кажется девочка задала нужный вопрос.
***
— А вот и новенький. — сзади Олега послышалось шаги. Он в этом месте почти три месяца и за все это время не подружился не с одним человеком, даже с соседом по комнате, рыжим мальчиком, его же возраста. Он до последнего верил, что его забирут, но видимо ошибался. Что бы хоть как-то отстать от обидчиков, Волков ускорил шаг. — Куда это мы побежали? — за ним ломанулись двое парней. Почти на четыре года старше. Олегу было страшно. Он побежал вперёд, но местность знал плохо и сам себя загнал в тупик. Первый удар был самый сильный, в живот, от него Олег упал на колени, потом его похвалили на землю и последовали несколько слабых пинков ногами, тогда он не понимал за что с ним так, он же ничего плохого не сделал, но дело было в зависти. В отличие от этих идиотов, которых отдали в детский дом с самого рождения, Олег хоть немного пожил с родителями, это и служило поводом для издевок.
В тот вечер Волков пришёл в свою комнату в порванной одежде. Парень не плакал до последнего, но стоило ему зайти в комнату, как все эмоции хлынули на него с головой. За что они так с ним? Олег плакал где-то час, пока комнату не вернулся сосед.
— Чего случилось? — Разумовский подошёл к парнише и посмотрел в заплаканные глаза, а потом положил руку к нему на плечо.
— Отвали. — Олег отвернулся к стене.
— Ну и плачь дальше. — возможно все так и закончилось, если бы парень случайно не заметил на постельном следы крови. — Тебя били? — Волков молчал, но Серёжа резким движением развернул его к себе и переспросил. — Тебя били? — Олег лишь кивнул. — Уроды… Садись, сейчас рану тебе обработаем. — Олег послушно сел на кровать и только сейчас Серёжа смог оценить весь масштаб трагедии. Колени были поцарапаны, несколько синяков и ещё засохщая кровь возле носа, не так критично как могло быть. Разумовскому доставалось и сильнее. — Придётся потерпеть, от меня они тоже полгода не отлипали, даже воспитательница ничего не могла сделать. — Серёжа достал из-под кровати пузырёк с перекесью, что стащил месяц назад у медсестры. — Они достают только новеньких, так что подожди до прихода кого-то другого.
— Я не хочу терпеть. — тихо произнёс парень. — Я буду нас защищать. Ай. — Олег дернулся от резкой боли, а Серёжа посмотрел удивленно на мальчищку и ещё раз приложил кусочек ткани к ране.
— Нас?
— Да, нас. — Волков хмыкнул носом, а потом улыбнулся. — Ты хороший человек, а хорошие люди не должны страдать из-за плохих.
***
— И не обманул? Всегда-всегда защищал? — девочка вообушевленно посмотрела на, кажется тот своим рассказам отмел у неё последние крупицы сна.
— Всегда, даже когда не нужно было, даже когда страдал из-за этого. — Серёжа привстал и поправил одеяло.
— Когда я вырост, я буду защищать Олега, что бы он отдохнул и тебя тоже защищу, если он попросит. — девочка прикрыла глаза. — надеюсь он выздоравиет. — Серёжа поцеловал девочку в лоб и ушёл на кухню, все равно спать он не собирался.
***
Разумовский очнулся от чьих-то шагов. Он сам толком и не понял, как заснул, но сделал это парень прямо за столом. Спина болела адски. Сначала он подумал, что ему послышалось, но потом снова раздались шаги и это явно была не Соня. Неужели Разумовский снова не запер дверь… Парень взял со стола нож и бесшумно направился в гостиную. Дойдя до неё, он выдохнул. Это был Игрок и какое же он облегчение испытал, когда увидел Олега. Да, он был очень бледен, но хотя бы живой.
— Ему вчера «чистку» делали. — прошептал Игрок, смотря на друга. — Артём сначала даже и не поверил в результаты анализов, там была просто ядерная смесь всего, удивительно, как Олег вообще доехал до больницы и вправду везунчик. — Рома тяжело выдохнул и достал из кормана листочек. — Вот все это ему нужно принимать в течение двух недель. — Игрок протянул бумажку парню.
— Ого, коктейль «Печень гуд-бай». — Разумовский прошёлся по списку, уколы дважды в день и почти шесть таблеток за день.
— Либо так, либо он долго не протянет. — Рома ещё раз бросил взгляд на измученное тело. — Разумовский, у меня будет к тебе одна единственная прозьба, если Рубинштейн появится на горизонте, убей его или скажи мне и я самолично его убью. Его нельзя подпускать к Олегу.
— Да что с этим Рубинштейном, почему он должен появиться? Почему его нельзя подпускать к Олегу? Можешь нормально все объяснить?
— Это очень длинная история. — Игрок помасировад переносицу. — Всё началось с того, что мне позвонил Олег…
