Олег

       Поначалу Олег не верил в добродушие отца, но в таблетках, что Рубинштейн прописал Разумовскому не было ничего подозрительного. Он даже обратился в местную больницу и узнал, что они действительно могут помочь при ДРИ. Может Волков и вправду ошибался на его счёт, да и тем более он многого не помнит и не знает из-за своей болезни. Может Вениамин не такой уж и злодей…        Первые дни для Серёжи прошли особенно тяжело. Парень спал почти восемнадцать часов в сутки, ничего не ел, а истерики у него случались чуть ли не после каждого пробуждения. Волкову было страшно и больно. Он не мог осознать, что все происходящие с ними реально. Ему хотелось верить, что это все дурацкий сон, и сейчас он проснётся где-нибудь в детском доме, а рядом будет лежат Серёжа и тихо похрапывать. Но все это было реально. Спустя почти две недели парень начал приходить в себя и есть самостоятельно. Волкова он все так же сторонился и боялся с ним взаимодействовать. Спал он по пятнадцать часов, и истерики сократились вдвое. Казалось, что вот, все налаживается, к Серёже медленно, но верно возвращается рассудок. Только осталась одна проблема. Пока Разумовский лечился, Олег медленно сходил с ума. Парамнезия начала прогрессировать, сначала Волков пытался игнорировать это. Ведь что может случится, если он будет думать что посолил суп, а этого не произошло или вернётся из магазина с полной уверенностью, что купил картошку, но на самом деле её не окажется в пакете. Несколько раз он искал в холодильнике еду, что «готовил тем вечером», и которой никогда не оказывалось, но парень отмахивался. Так, мелочи. Сейчас не до него, главное это Разумовский и его здоровье. Все изменилось, когда Олег пропустил день Сереженых таблеток. Он был уверен на все сто, что дал их парню, но видимо этого не было.       Спустя почти два месяца терапии, Серёжа наконец-то смог придти в норму. Он начал сам делать мелкие дела по дому, много читал и начал медленно налаживать отношения с Олегом. Хотя бы дружеские…        — Красивая рубашка. — Рыжий улыбнулся и наколол брокколи на вилку. — Тебе всегда был чёрный к лицу. — Разумовский улыбнулся и откусил кусочек горячего овоща.        — Спасибо. — Безэмоционально протараторил Олег. Сейчас ему было не до подкатов. Он был готов поклясться, что вчера пол вечера проговорил с Игроком по телефону, но почему нет информации об этих звонках в телефоне? Кажется его начинает все это пугать. — Как ты себя чувствуешь? — Волков ещё раз пролистал историю вызовов. Да быть такого не может!        — Ну, я не сплю по двадцать часов в сутки, Тряпка замолчала, а еще я наконец-то ем что-то нормальное на кухне у самого замечательного мужчины. — Серёжа улыбнулся и слегка наклонил голову вбок чтобы внимательно разглядеть задумчивое лицо Олега. Разумовский безумно скучал по нему. В первые дни даже не верил в происходящие, казалось, что это снова происки птицы, что так он желает захватить контроль.        — М? — Парень отложил телефон. Похоже все-таки придётся начать пить таблетки, которые прописал Рубинштейн, или все закончится плачевно. — Солн… Серый, кхм, прости, не расслышал. — Волков посмотрел на улыбающегося парня.        — Брокколи шикарные, говорю. — Сергей встал со стула и подошёл к бывшему, достав при этом упаковку сигарет из кармана спортивных штанов и виновато протянул её Олегу. — Нам нужно поговорить.        — Ты серьёзно? — Он посмотрел на эту проклятую пачку. — По-человечески же попросил не выходить из дома, тебя до сих пор ищут, а внешне, ты очень приметен. — Волков вытащил одну сигарету и положил себе в рот. Сейчас он курил мало, но каждая сигарета приносила какое-то адское удовольствие и хоть как-то помогала справиться с тревогой.        — Меня не заметили, и тем более твои закончились, решил тебе приятно сделать. — Разумовский неловко улыбнулся и уселся на край стола, рядом с Олегом. За все время прибывания Серёжи здесь, они ни разу не находились настолько близко друг к другу. Поначалу Разумовский боялся, не доверял даже после приёма таблеток, сомневался в реальности происходящего, а сейчас… Он сам не знает почему, скорей всего чувство вины, которое съедает его каждый день и не даёт спокойно спать. — Нам нужно поговорить об этом всем. Судя по таблеткам, что я принимал, ты знаешь о ДРИ. — Он сложил руки на груди, как бы обнимая себя, ему в принципе трудно говорить на эту тему, но они должны ещё раз пройти через это. — Птица, так звали второго меня, он не доверял тебе, считал, что ты моя слабость и поэтому решил избавиться. Первый раз… — парень закусил губу. — Измена была, но изменял не я, тело моё, но разум нет. Знаю, звучит бредово, и я приму, если ты не поверишь, правда. В общем, когда ты предложил расписаться Птица начал буянить, кричал, что ты бросишь нас, что ты нам не нужен, потом я помню смутно, только записку от тебя, что ты больше так не можешь, и что это все было ошибкой. Тогда я несколько дней пил, писал тебе, но ты молчал. Вот. — Рыжий не смотрел в глаза, слишком страшно, он боялся увидеть в них ярость и ненависть к себе. Серёже с самого начала нужно было рассказать о ДРИ, но он боялся, что Олег бросит его, побоится встречаться с шизанутым, хотя лучше бы так и случилось.        — В тот вечер, мне нужно было отъехать. — Волков постучал сигаретой по белой тарелке. — У Игрока были проблемы, ещё и ты весь день бесился, кричал на меня, пытался задеть, я не понимал, что происходит. Вернулся я домой вечером и там застал тебя с… — семь, шесть, пятнадцать. — С тем человеком. Первые несколько минут стоял в дверном проёме и не понимал, что происходит, не верил, надеялся, что мне снится. Но вдруг во время секса, ты случайно повернул голову к проходу, тогда я думал, что мне показалось, но я видел улыбку всего на миг. Потом крики, ты говорил, что я ничтожен, что изменяешь мне чуть ли не год, что такая мразь, как я, тебе не нужен. Тогда я на эмоциях уехал к Игроку, где и прожил почти два месяца.        — Прости. — Из глаз парня полились слезы. Олег вообще не помнил, чтобы Серёжа плакал. С самого детского дома они помнили, что слезы для слабаков. Да и в целом, любые отрицательные эмоции были признаком слабости, даже злость. В «Радуге» ты должен был быть послушным и уметь находить общий язык с другими или ты не выживешь. Разумовскому в этом плане повезло, он был нелюдимым и не был похож на остальных, если бы не Олег, парень бы не дожил до выпуска, и это понимал каждый из них.       — Ты не виноват. — Прошептал Волков. Черт возьми, как же ему хочется встать и прижаться к любимому. Обнять. Почувствовать запах его волос, но он не может.       — Можно я тебя поцелую? — Волков сначала даже не понял вопроса, точнее не поверил. А ведь когда-то эти слова говорил он сам. Летом под старым и мощным дубом. В тот день они по счастливому стечению обстоятельств остались одни за территорией детского дома. Олег помнит этот момент до мельчайших деталей. Палящее солнце, рыжие локоны и запах ромашек. Он сам не знает почему спросил и как вообще осмелился. Хотя им тогда было всего по шестнадцать. Глупые юнцы, что даже не осознавали серьезности сделанного шага. Услышав это, Серёжа немного обомлел, щеки наполнились багрянцем, а в глазах появилось сияние. Он осторожно подошел к другу и коснулся его губ, всего на секунду, но и этого хватило на то, чтобы запомнить этот момент на всю оставшуюся жизнь.       Олег сам не понял как кивнул. Он осторожно привстал и улыбнулся. Все было до безумия неловко. Разумовский вытер слезы рукавом синего свитера и слегка улыбнулся в ответ . Они прожили столько лет вместе, знали все друг о друге, как целовать и где. Знали как приносить удовольствия, а иногда и вовсе совершали то, за что им бы определенно было стыдно, если бы они попробовали это с другими партнерами. Молодые годы, что еще сказать. Но вот сейчас они просто смотрят друг на друга, боясь сделать первый шаг. Каждый из них любил до безумия, до потери пульса, до тех самых бабочек в животе, что не дают покоя и каждый боялся, что это не взаимно.       Сережа неловко положил руку на загривок и улыбнулся. Несколько секунд его рука просто лежала на шеи, не решаясь даже приблизить любимого. От этого жеста у Олега пробила мелкая дрожь во всем теле. Сердце сейчас выпрыгнет. Никто из них не мог понять, что чувствуют. Слишком много эмоций. Волков сделал глубокий вдох и сам прильнул к парню. Это случилось так же быстро, как и в первый раз. Одно легкое касание и он отстранился. Всего лишь на несколько сантиметров. Каждый из них стал дышать чаще. До безумия страшно и больно только от осознания того, что прямо сейчас все закончится, но нет… Сережа улыбнулся и снова приблизился к этим желанным губам. Они имели горький вкус табака. Разумовский запустил руку в черные волосы и начал слегка тянуть их назад. Волков же спускался ниже. Теперь он целовал четко выраженную линию челюсти, бархатистую шею, прекрасные, выпирающие ключицы. Волков запустил руку в спортивные штаны парня, оттягивая резинку трусов, но тут Сережа остановился:       — Таблетки… — Прохрипел Разумовский с виноватым видом и закусил губу. — Но если хочешь, то я могу тебе…       — Лисенок. — Олег тепло улыбнулся и чмокнул парня в нос. — Все хорошо, давай лучше я тебе торт приготовлю?       — Тот с орешками? — Сережа улыбнулся. — Ну помнишь, которые ты на мой день рождения делал всегда?       Олег кивнул.       — Но сначала давай полежим и посмотрим вместе что-нибудь, мне так этого не хватало. — Улыбнувшись сказал Волков и подхватил Разумовского на руки.