Олег

       — Доктор? — тряпка медленно подошёл к профессору и стал внимательно рассматривать записи на столе. Знания в биологии у него были на уровне третьеклассника, которому впервые вручили учебник, а про химию даже заикаться не стоило. Именно поэтому он просто читал длинные и непонятные названия в надежде на то, что их общий с Серёжей мозг сможет выдать хоть что-то, но увы этого не происходило, но все-таки что-то странное он заметил в записях. Уж слишком много было про то существо, что жило в Олеге и ничего со словом: «Лекарство», не было. Хотя может тряпка просто ничего не понимает, в конце концов, на противоядие не пишут, что оно им является. Рубинштейн заметив слишком пристальный и изучающих взгляд и произнёс:        — Тебе что-то нужно? — устало сказал Вениамин и сурово посмотрел на парня. Если говорить честно, то под таким хищным взглядом рыжий даже говорить боялся, не, то что, что-то просить, но видимо сегодня ему придётся себя пересилить.        Парень нелепо улыбнулся и заправил прядь волос, которые были уже чуть ниже челюсти, за ухо, после чего сел на край стола. Как же иногда тяжело говорить… Как Серёжа вообще так долго живёт в этом мире? Внутри сознания было хорошо, там тряпку не трогали, не заставляли есть, не заставляли чувствовать… От этих мыслей уголки рта вернулись в исходное положение и парень заговорил:        — Серёжа сходит с ума, — тихо произнес тряпка и, взяв ручку со стола, начал крутить её в руках. — Доктор, он ненавидит меня. Умоляет, что бы я отпустил его. Ему плохо. И мне тоже… — последние слова он прошептал, не поднимая глаз с чёрной руки.        — У нас был уговор, — твёрдо сказал Рубинштейн и строго посмотрел на парня, тот весь сжался под этим взглядом и, сглотнув ком, что так предательски не хотел выходить из горла, прошептал:        — Мне плевать на наш уговор, — голос тряпки дрожал. Из него сочила неуверенность, а Рубинштейн лишь улыбнулся. Кажется, наш мальчик все-таки начинает показывать характер и в целом расти как личность. Удивительно, но Вениамин долгое время пытался сделать это с тряпкой в псих лечебнице, но тогда его защищала птица с Сергеем. Сейчас же личность осталась одна в этом мире, Разумовский на него сильно давит, Олег не поправляется и лишь Рубинштейн оказался другом. Но является ли он таковым? — Прошу вас, сделайте что-нибудь. Я нахожусь в теле непривычно долго. Это самое ужасное, что было с нами. Вообще не представляю, как он все это терпит. Прошу, спасите Олега, — по веснушчатым щекам проскользило вниз несколько капель и парень аккуратно положил ручку на стол, после чего спрыгнул с него и, скрещивая руки на груди, будто бы пытаясь себя обнять, он пошёл в сторону своего стола. Нужно срочно что-нибудь нарисовать. Парень взял со стола несколько цветных карандашей и толстый белый блокнот, после чего пролистал все свои рисунки. Они были очень странные и непонятные. Парень будто бы впадал в транс, когда рисовал и иногда вовсе не понимал, что в конце бывает изображено на листе.        Взмах красным цветом и перед глазами знакомые черты. Птица. Несмотря на очень мерзкий характер, тряпка скучает. Птиц защищал его, научил блуждать в сознание и общаться с Серёжей. Правда последнее личность так и не использовала, потому что его в принципе все устраивало. Ещё взмах, только теперь синим цветом. Сергей. Тряпка даже боится представить, что пережил парень и каково ему. Издевательство в детском доме, вечные проигрыш, потеря семьи, самых любимых, постоянные неудачи и…        — Выпусти меня! — вдруг раздался голос. Он был таким громким, что Тряпка быстро же закрыла уши руками. В глазах потемнело и парень попытался встать с кровати, но сделав несколько шагов, упал. — Выпусти!        — Мой хороший, — Рубинштейн подскочил к нему и осторожно поднял парня на руки. Тело все трясётся, а в глазах белая пелена. — Я хотел ещё немного поизучать Олега и то как это существо действует на него, но видимо у нас нет времени… — с каким-то сожалением произнёс тот. Да, он переживал за сына, но впервые за несколько лет ему попался действительно интересный случай. Почему бы не воспользоваться этим шансом? Да, возможно, Олегу становится хуже, но пока, что это не критично. Если бы не Разумовский, то Рубинштейн бы смог продолжить исследование и возможно изменить мир. Кажется ему придётся сделать выбор…

***

      — Вот так вот, — Лера улыбнулась и осторожно закатила коляску в лифт. — Я сейчас тебя в квартиру отвезу и в магазин схожу. Тебе что-нибудь купить? — девочка молчала. Она в последнее время в принципе стала неразговорчивая. Слишком много проблем для семнадцатилетней девочки…        Она уже мысленно похоронил отцов, ведь с дня их пропажи прошло несколько месяцев. Лера потратила все свои силы на поиски, но не смогла найти ни-че-го. Вообще ничего. Пусто. Будто бы никакого похищения и не было. Соседи молчат. Записи с камер, в день пропажи Сергея и Олега, просто исчезли и что им делать, не понимал никто. Ещё одной занозой был Максим. Кто же знал, что он так на всем этом помешается. Сейчас самое главное, что бы он в попытках докопаться до истины, не узнал правду про отцов. Голова просто кругом.        Двери лифта открылись и Лера с натянутой улыбкой, покатила девушку к квартире. Потом остановилась и пошла открывать дверь, но стоило его вернуться к коляске, как Соня произнесла:       — Я сама, — она положила ладони на колеса и коляска двинулись вперёд. — В конце концов ты не всегда будешь рядом.       Лера отошла. В этот момент у неё появилось ощущение, что в сердце возили нож и провернули несколько раз. Она понимает, что рядом всегда не будет, что не может помочь и, что она сейчас беспомощна и никак не сможет найти выход из этой ситуации, как для себя, так и для подруги.

***

      Вениамин аккуратно поднял рукав свитера Сергея и тот положил руку на специальную подушечку. Как же тряпка хотел вернуться в сознание. Здесь столько всего ужасного, взять даже эти шприцы и иголки. Они же буквально протыкают твою плоть… У Тряпки даже от одной мысли кожа покрывалась мурашками, а осознание того, что сейчас из него заберут немного крови, вообще вело к истерике, но он пытался держаться. Хотя бы ради Олега и Серёжи.       Рубинштейн осторожно начал сначала просто искать, а потом и вовсе прощупывать вену. Потом доктор попросил сжать парня ладонь в кулак, после чего он наложил чуть выше локтя жгут. Тряпка слабо помнит что было, ведь он отключился, а Вениамин тяжело выдохнув, набрал в шприц кровь, а потом начал стягивать с парня свитер. Скорее всего Сергей решит воспользоваться потерей сознания и попытается вернуться, в пустое тело, а он сейчас не нужен. Он в принципе не нужен. Если бы не Олег, то Разумовский сейчас бы был в какой-нибудь психушке, в которую его так благородно пристроил Вениамин, или же профессор сам продолжил изучать его ДРИ. Но ведь нельзя же… А жаль. Очень, очень жаль.       — Столько бы проблем решилось, если бы Олег не был моим сыном, — тихо произнёс мужчина и осторожно стянул свитер с парня, после чего взял смирительную рубашку, которая всегда была рядом.       Бледное тело. Да уж, Разумовский из-за наркотиков потерял всю свою мышечную массу. Вениамин просунул одну руку в белый и длинный рукав, затем вторую, после чего приподнял парня и повернул на живот. Рубинштейн осторожно связал рукава и стянул все ремни. На удивление он пытался делать все бережно, ведь если проснётся Тряпка, то профессору не хотелось, что бы тот чувствовал дискомфорт.       Мужчина взял парня на руки и через открытую дверь, понёс его в изолятор. В доме все так же было много охраны, которая не давала сбежать. Хотя никто из них даже не представлял, что Рубинштейн хотел остаться тут на подольше и именно поэтому тянул время. Ведь не всегда вы можете встретиться с магией и изучить её. Возможно он немного слукавил, когда говорил Поэту, что он пытался помочь им всем. В первую очередь он изучал их, а уже потом помогал. А Владимира он отпустил только из-за того, что тот восстановился и силы его начали покидать.

После того как поэта пырнули ножом

      В животе была ужасная боль, такая колющая и пронизывающая, что хотелось выть. Охранники волокли Евгения, как мешок с картошкой и вообще не заботились о том, что мужчина потерял уже литров десять крови. Один из охранников вдруг остановился и отпустил Поэта, после чего открыл машину и швырнул туда мужчину.       Как же больно       Евгений закрыл глаза и сам не понял, как уснул или же он просто потерял сознание. Очнулся Поэт тогда, когда один из охранников грубым движением схватил его рубашку и попытался поднять тело, после чего бросил его на холодную землю. Мужчина не мог двигаться и в принципе делать хоть что-то. Неужели он умрёт так? В одиночестве из-за своего раздутого эго и жажды мести. В принципе Владимир был прав… Они все были правы…        — Дай мне свой смартфон, — прошептал Поэт и глаза мужчин загорелись зелёные. Он направил все свои силы на это. — Вы сейчас уедете и забудете этот момент. Для всех я мёртв, — произнёс он, и один из охранников кинул тому смартфон, после чего они вдвоём сели в машину и уехали из леса. Поэт взял телефон в руку и почувствовал дикую боль. Каждое движение вызывает её. Каждое. Мужчина быстро зашёл в набор номера и нажал такие знакомые цифры. После трех гудков он услышал знакомый голос:       — Здравствуйте, — Владимир, такой же хрипловатый голос и слегка неуверенный тон. Сзади слышал я шум. Люди?       — Помоги, — тихо произнёс Поэт и что бы не терять времени включил геолокацию. — Я ранен, — в глазах начало темнеть. Парень посмотрел свое местоположение и продолжил, — Линдуловская роща…       — Женя? Жень! — тишина в ответ. Володя закрыл глаза и закусил губу, после чего виновато посмотрел на свою спутницу. Ну почему когда у него начинает что-то налаживаться, всегда появляется он?! — Извини, мне нужно уйти… — Владимир не дожидаясь ответа кинул пятитысячную на стол и побежал на выход. Сходил, называется, на свидание.        Кризалис выжимал все соки из своего мотоцикла. На такой скорости он не ездил ни разу. Сейчас ему было плевать на то, что его могут сбить или на то что он не сможет вписаться в поворот. В голове было лишь оглушающее.       Живи! Живи! Только живи!        До рощи он доехал относительно быстро. Мотоцикл там не проедет это — сто процентов, поэтому придётся искать пешком. Если бы Владимир знал, что ему в десять вечера придётся бегать по лесу в туфлях и костюме, то на свидание он бы пришёл в спортивках.       — Женя! — крикнул он, а в ответ тишина. Мужчина трясущимися руками достал из кармана пиджака смартфон и набрал нужный номер. Вдруг он услышал тихую мелодию. Так быстро Кризалис ещё никогда не бегал. Прошло всего лишь полминуты, а он уже стоял возле бледного тела. Как же они давно не виделись… Владимир присел на корточки и задержал дыхание. Мужчина осторожно дотронулся до руки. Она была неестественно холодная, сердце заколотидось как бешеное. Владимир попробовал померить пульс, но не шеи не на руки он не прощупывался.        — Сволочь, ты не можешь умереть! — голова мужчины упала на грудь. Его белоснежная рубашка в тот же миг стала красной. — Прошу, вернись ко мне, — прошептал он и на щеках появились слезы. Владимир отстранился и ещё раз посмотрел на бледное лицо. Он не понятия не имеет почему, но он решил проверить ещё один метод. Кризалис осторожно приложил смартфон к губам поэта и тот запотел. Он жив…

***

       Олег понимал и слышал все. Он слышал, как кричало существо внутри, слышал, как его изучают мучают, слышал, как сын бога воронов молит о пощаде… С каждым новым экспериментом, он разочаровывался в отце все сильнее. В голове крутилась лишь одна мысль.       Ты лишь средство для достижения желаемого, Олег… И всегда им был.        Как бы странно не звучало, но ворон никогда не пытался навредить Олегу. Напротив. Он давал ему выходить в свое тело, для того что бы Волков не потерял человеческий вид, ничего не скрывал и, как оказалось, лечил. Да, теперь Олег мог говорить не только шёпотом, да и судороги прекратились.        — Жаль с тобой прощаться, — мужчина стоял рядом со своим телом, которое было покрыто мелкими чёрными перьями, а глаза его были красные. Ворон не сопротивлялся, просто лежал, привязаный к кровати и молящийся на последние секунды жизни, а Олег что? А Олег ничего не мог сделать.        Рубинштейн улыбнулся и раздвинул чёрные перышки. Вену было найти проблематично, но возможно.        — Это точно поможет? — Яна посмотрела на Ворона, а потом на доктора.       — Конечно же поможет. Я над этим лекарством несколько месяцев работал, — Рубинштейн улыбнулся и вонзил иглу в руку сына, тот чуть ли не взвыл, когда коричневая жидкость пошла по венам. Вдруг Олег почувствовал что-то неладное. Странное. Перед глазами появилась темнота и он просто пропал.

Три дня спустя

       — Видите, Яночка? — Рубинштейн довольно улыбнулся и показал в сторону сына. — Жив, здоров, перьевой покров спал, глаза снова карие. Я думаю, что можно вводить вакцину вашему брату, — Олег сидел молча. Руки его были закованы в цепи, а в глазах читалось дикое призрение к человеку, который называется себя его отцом.        — Может ещё подождём? Вдруг он вернётся в то состояние, — девушка подошла к Волкову и изучающе начала рассматривать его. Глаза карие, перьев нет, вены синие. Он здоров. Но что-то внутри, не давало покоя.        — Яночка, — профессор улыбнулся и подошёл к сыну. — Он в превосходном состоянии. — девушка выдохнула и пошла в сторону выхода, за ней последовало ещё несколько человек. Кажется, она согласилась. В комнате остались лишь Рубинштейны.        — Ты же знаешь, что сыворотка не помогла, — произнёс Олег и на миг его глаза стали красные, после чего сразу же вернули натуральный цвет. — Что будешь делать, когда она поймёт? — усмехнувшись, сказал он.        — Сыворотка и не должна была сработать, — Вениамин повернулся к Олегу. — Я вообще удивлён, что ты до сих пор жив. Хотя не важно, — мужчина снял очки и протёр стекла краем белого халата. — Я хочу сделать вам подарок. Свобода.        — Что ты задумал? — сын с недоверием посмотрел в сторону отца и увидел не добрые огоньки в его глазах.       — Спасти тебя и получить желаемое, — мужчина пошёл к выходу, после чего запер массивную железную дверь. Сейчас он пойдёт в комнату брата Яны и завершит свой план. Главное, что бы все прошло так, как он задумывал или… Или все будет очень плохо.        Мужчина поднялся по лестнице вверх и подошёл к комнате. Там уже была Яна. Одна. Замечательно. Девушка сидела возле кровати и гладила руку брата, приговаривает:        — Я справилась, смогла найти лекарства, — слезы капли по бледным щекам. Девушка не знала, плачет ли она от счастья или же от бессилия. Она не верила, что прямо сейчас все это закончится и видимо была права.        Один очень сильный удар по голове и девушка теряет равновесие. В глазах все плывёт. Рубинштейн не теряется и достаёт из кармана шприц с чёрной жидкостью, после чего моментально вводит его девушке в вену. Теперь нужно кричать:        — Помогите! — глаза девушки стали красными. Вдруг в комнату вбежала охрана. — Он, она… Оно всегда было внутри! — Рубинштейн побежал в сторону охраны. — Она не хотела спасти его, хотела пробудить!        Вдруг все тело девушки покрылись чёрными венами. Она попыталась встать, но почувствовала, как в неё что-то вошло. Несколько пуль. Ей не было больно… Яна пошла на охрану, хотела попросить о помощи, но вдруг получила ещё одну пулю. Теперь уже в лоб. Девушка упала на пол. Из её головы побежала чёрная жидкость.        — Отнесите её ко мне в лабораторию, — дрожащим голосом произнёс мужчина. — Если повезёт, я спасу её.        Охранники молча взяли тело на руки и понесли на минус первый этаж. Рубинштейн же с довольной ухмылкой подошёл к аппарату, что поддерживал жизнь брату Яны и бесцеремонно вынул его из розетки, после чего достал из кармана ещё один шприц с прозрачной жидкостью.        — Твоя сестра была такой же дурой, как и ты, — Рубинштейн посмотрел в за туманный зелёные глаза. — Так же мне поверила и получила нож в спину. Ну ничего, теперь вы будете служить на благо науки, — парень попытался что-то произнести, но не смог. Сознание медленно начало уползать и вскоре он сомкнул веки.

***

       Железная дверь отварилась с омерзительным скрипом. Олег машинально зажмурил глаза из-за яркого света в проходе и увидел две фигуры. Отца и Сергея. Причём второй явно был бессознания.        Забирай своего бешеного и уходи, — Вениамин усадил Разумовского на пол, облако ив его спину на стену, после чего достал из кармана ключ и подошёл к сыну. — Ответь только на один вопрос. — Рубинштейн засунул ключ в скважину и повернул. — Как ты смог его контролировать?        — Мы заключили договор, — Олегу освободили вторую руку и он потёр красные запястья, после чего встал с кровати и пошёл в сторону Сергея. Выглядел его муж совсем плохо. — Я живу долго и счастливо, он меня лечит и иногда помогает, взамен, ворон забирает моё тело после смерти, — Волков бережно взял Разумовского на руки и, выходя из комнаты произнёс. — Что бы больше я тебя рядом с нами не видел, — глаза вновь стали красными и Олег вышел из комнаты.

Три года спустя

       — Волков! — Сергей тяжело выдохнул и посмотрел в сторону кухни. — Сейчас бой курантов пропустишь!        Соня лишь улыбнулась и слегка выехала из-за стола, для того что бы поцеловать Максима, тот немного покраснел и улыбнулся, после чего девушка прошептала.        — Скажем им? — парень лишь закусил губу и посмотрел в сторону целующихся на кухне мужчин. Он точно к этому не привыкнет… ну зато отцы из них действительно замечательные. Что тогда произошло, он так и не узнал. Зато своими собственными глазами видел, как Сергей с пеной на зубах выбил дочке место в том институте, куда она хотела поступить. Он видел, как Олег показал, что Соня, несмотря на то что она не может ходить, просто замечательная и, что ей просто нужно жить дальше. Он увидел действительно двух любящих родителей.        — Давай когда живот вырастет, — парень потёр голову и из кухни с большой тарелкой оливье вышел Сергей, а сзади шёл ворчащий Олег, но такой довольный.        — За то что бы этот год был лучшим! — Разумовский улыбнулся и налил в бокалы шампанское. Двенадцать. Одиннадцать. Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один. С новым годом. Каждый из них сделал глоток.        Пока все они праздновали новый год, в соседней комнате лежал смартфон Олега и тихо вибрировал, но явно не от поздравлений. Отец Помоги [00:05]