***
Во рту неприятный вкус лекарств. Сергей слегка приоткрыл глаза и попробовал встать, но ноги не слушались. Чувствовал он себя как после бурной пьянки. Голова болела и не соображала. Постепенно Разумовский начал вспоминать все происходящее и осознавать, какой пиздец с ними произошёл. — Я думал, ты сильнее, — раздался где-то сзади чей-то голос. Парень нехотя повернул голову и увидел прутья. Его серьёзно посадили в клетку? Забавно. Возможно, это карма, а возможно, кто-то захотел постебаться. Для полного образа только ошейника не хватает. — Удивительно. Что Олег вообще нашёл в тебе? Только сейчас пришло осознание. Это был голос Игрока. Сергей, не смотря на состояние разваренной картошки, кинулся на прутья. Хотелось выцарапать Роме глаза и засунуть их… В прочем не важно, главное одно. Когда Разумовский выйдет отсюда, то обязательно воплотит все свои самые изощренные фантазии на этом человеке, что разрушил жизнь***
Вениамин тяжело вздохнул и вжался руками до побеления костяшек в железный стол. Всё не то! Он не может найти подходящий антидот. Всегда чего-то не хватает. Возможно, на поиски уйдут года. Олег столько не протянет. Надо думать, думать! — Как у вас дела? — двери подвала открылись, и в комнату с самодовольной ухмылкой вошёл мужчина в зелёной рубашке. Поэт. Он ни капли не изменился. Всё такой же, казалось бы, уверенный человек, за которым скрывается маленький и боязливый мальчик. — Меня мучает только один вопрос, — повернувшись к нему, сказал Рубинштейн. — У вас, Евгений, был шанс начать все с чистого листа. Кризалис отдал вам свое сердце, да и вы его любили. Почему вы все опять упустили? — Замолкни! — глаза Вениамина стали зелёными, а в голове появилась дикая боль, из-за которой он сразу же упал на колени. К сожалению, Поэт относился к группе: «особенно опасные» . Это были те люди, которым нельзя было находиться в обществе и о существование которых оно и не должно было догадаться. Люди, что несут за собой разруха, хаос. Его друг Кризалис был другим, он попал в эту группу случайно, из-за ошибки Рубинштейна и благодаря терапии смог себя обуздать и Вениамин его отпустил. Именно в период восстановления он и подружился, если можно назвать это так, с Евгением. Владимир после выписки долго просил о спасение Поэта, но увы, тот был опасен. Как впрочем и сейчас. — Евгений, признайте, что вы сами разрушили свою жизнь, — хрипя произнёс мужчина и почувствовал новый импульс в голове, из носа психиатра тонкий струйкой потекла кровь. — Вы с самого детства несли разруху, — Рубинштейн почувствовал, что из-за боли реальность начинает уплывать. — Поэтому ваши родители и отдали вас мне… — боль прекратилась, и перед глазами начала исчезать чернота. — Вы же говорили, что забрали меня из приюта, — тихо произнёс мужчина и с болью посмотрел на Вениамина. Зелёные глаза наполнились слезами, и вдруг Рубинштейн почувствовал дикую, невыносимую боль во всем теле, из-за которой вмиг отключился. — Сволочь! Я убью твоего сына на твоих же глазах! — пнув психиатра, сказал он и вдруг в комнату в бежали несколько крепких мужчин. Поэта схватили за руки, пока что слабо, для предупреждение. Евгений понимал, что уже натворил делов, но злость кипела внутри. Словно яд, она проникала в его тело и заполоняло сердце, превращая его в тёмный уголек, в котором было лишь место для одного существа, которого он сам оттолкнул. Ведь так правильнее. Так безопаснее. Но для Кризалиса ли? Или же Поэт все это время думал о своей шкуре. Неужели доктор прав и он сам рушил свою жизнь, потому что боялся себя. Боялся быть счастливым… Мужчину потащили по коридору до боли знакомого дома. Он уже знал, что его ожидает. Конечно, он мог уже давно раскидать охранников и сбежать, но ради чего? У него нет дома, семьи, люб… У него нет ни-ко-го. Единственное, что осталось — чувство пустоты и жуткой злобы. Он шёл к этому годами и он отомстит Рубинштейну! Поэта завели в маленький кабинет, где сидела Яна и судорожно массировала виски. Приход других она заметила не сразу, и что бы хоть как-то обозначить присутствие в комнате, один из охранников громко кашлянул. Девушка подняла голову и увидела знакомое лицо: — Он чуть профессора не убил, — доложил один темноволосый паренёк лет двадцати и почувствовал, как в голове появляется туман, на секунду он отшатнулся и припал к стене. — Поэт! — рявкнула она, и глаза того парнишки снова стали синими. Евгений же улыбнулся и повернулся к Яне. — Мы же договорились, он нам сыворотку, а ты забираешь его. — Раньше меня это устраивало, — сказал мужчина и подошёл ближе к девушке. Расстояние было настолько ничтожно, что казалось, будто бы он заполняет собой все пространство в комнате. Яна машинально отшатнулась назад и врезалась в стол, но Поэта это не остановило, и он приблизился еще. — Хочу его сына. — Ты не обнаглел? — Яна посмотрела прямо в зелёные глаза. Он невыносимо близок. Очень, очень близко. — Я сразу сказала, что Олега трогать нельзя. Он и так настрадается. Рубинштейна забирай. Волкова не тронь. — О, Яночка, — мужчина коснулся щеки девушки и её глаза стали зелёными. — Ты всего лишь наивный ребёнок, который очень рано повзрослел, как и я, — Поэт осторожно дотронулся до дрожащих губ своими губами, на глазах девушки появились слезы, но вдруг кто-то из охраны оттащил Евгения, и Яна просто без сил упала на колени. Эта сволочь залезла куда не надо и вызвала те воспоминания, о которых она долгое время пыталась забыть. Подняв голову, девушка с ожесточённым взглядом произнесла: — В клетку его, — мужчину схватили и уже поволокли к двери, но он начал отбиваться. К сожалению, Поэт ничего не мог сделать с двумя наёмниками, которые всю свою жизнь провели в спортзале и драках или же… Глаза мужчин засверкали зелёным цветом и они отстранились. Евгений самодовольно улыбнулся и подошёл ближе к девушке, после чего сел и схватил её за подбородок, тем самым заставил смотреть её прямо в глаза. — Не надо было развивать мои силы, — Яна же резким движением пырнула мужчину в живот. Пока этот идиот пытался освободиться, она быстро вытащила из кармана маленький складной нож. Девушка не решалась вынуть его, все это время, пока оружие находилось в животе Евгения, она просто смотрела в испуганные зеленые глаза и сама дрожала от страха. Прошло несколько секунд для обычных людей, а для них целая вечность. Девушка резким движением вынула нож из мужчины и тот сразу же попытался заткнуть рану, вот только кровь лилась фонтаном. — Что смотрите? Уведите его! — крикнула девушка и вытерла окровавленными руками слезы, размазав тем самым алую жидкость себе по лицу. — Мне плевать куда вы его денете, главное, что бы мои глаза его больше не видели! — мужчину грубым движением подняли с пола и поволокли в коридор, оставляя за ним кровавый след.***
Соня дрожащими руками попыталась приподнять свое тело, но в ту же секунду рухнула на кровать. Все бесполезно. На что она вообще надеется, если даже врачи говорят, что единственное, что ее ждет это инвалидная коляска. На глазах появились слезы и, закусив губу, Соня повернула голову в сторону окна. Все просто хуже некуда. Олег с Сергеем пропали почти месяц назад, Лера все это время пытается их найти, но безуспешно. Так еще и Максим решил поиграть в мстителя и теперь хочет найти виновного в этой ситуации. Видите ли его не устраивает вариант того, что девушка просто упала на лестнице: — Тук-тук, — в палату вошла Лера с целым пакетом фруктов, от которых Соне уже тошнило, но она лишь улыбнулась, ведь Макарова была не частым гостем из-за учебы. — Как себя чувствуешь? — Бессильно, — тихо произнесла Соня. — Будто бы кусок души оторвали, а не позвоночник повредили, — девушка улыбнулась и тяжело выдохнула. — Что там с отцами? — Извини, пока все плохо, — Лера присела на стульчик, что стоял возле кровати, а пакет поставила на тумбочку, где находился огромный букет. — Я одна, а это огромная организация террористов… — Хватит, — тихо произнесла Соня и закрыла глаза. — Слишком много жертв, прошу, не ищи их. — Но ведь? — Макарова хотела возразить, но девушка перебила ее. — Лер, прошу. У тебя еще может быть нормальная жизнь, — девушка взяла подругу за руку. — Как наследница Разумовского, я разрываю контракт, но при этом долг продолжу платить. Живи, просто живи. — Ты же понимаешь, что я не уйду от тебя? — Макарова осторожно погладила большим пальцем бледную ладонь. — Ты стала мне подругой. Даже то, что контракт разорван, не отменяет тот факт, что я буду заботится о тебе. Вдруг дверь приоткрылась и из коридора показался худой и бледный парень с настолько явно-выраженными кругами под глазами, что казалось будто бы он спал последний раз в том году. Хотя на деле это было не так. Последний месяц Максим пытался поймать человека, который сделал такое с его любимой, вот только все следы вели в некуда, а сама девушка молчала, как рыба. — Ладно, я пойду, — Лера улыбнулась и убрав свою ладонь из чужой, встала со стула и пошла на выход. Где ее ждал молодой и доставучий полицейский. — Не удалось ее разговорить? — парень зевнул и слегка поежился из-за холода. — Максим, угомонись ты уже. Она правда упала с лестницы, а тебе нужно отдохнуть, — девушка тяжело вздохнула и хлопнула парня по плечу, после чего уже хотела уйти, но тот поймал ее за запястье. Та же вопросительно посмотрела на него. — Ее отец и дядя пропали, — парень отпустил руку девушки. — Олег Дмитриевич и Сергей Викторович весь этот месяц на связь не выходят, да и в больнице не появлялися. Мне кажется ее запугали, — вдруг девушка издала тихий смешок, а потом поняла, что зря. Она сильно зажмурила глаза и выдохнула. — А кто по твоему отец Сони? — девушка развернулась к Максиму. — Олег или Сергей? — Что за вопросы? — Максим кажется вообще перестал понимать что происходит в этом мире… — Они ее отцы, оба, — Лера улыбнулась и пошла в сторону выхода, оставляя парня на едине с офигевшим собой.***
Рубинштейн еще раз проверил все расчеты и, выдохнув, приблизился к Олегу. Сейчас его лицо было мертвенно спокойным. Кожа, в некоторых местах, была покрыта мелким перьевым покровом, глаза были пустые и имели красный оттенок, а по всему телу просвечивались черные вены. — Мой мальчик, это должно сработать, — мужчина поцеловал Олега в лоб и ввел ему в руку белую жидкость, похожую на раствор мела в воде. Вообще перспектива того что Волков будет подопытным в этом эксперименте, не устраивала Рубинштейна, но Яне нужны были гарантии, что в ее брата ничего лишнего не вкачают, да и к тому же она должна была убедиться, что сыворотка работает. Олег сразу затрясся, каждый мускул его тела напрягся и он закричал, так громко и невыносимо, что у Рубинштейна чуть сердце на пополам не сжалось. Волков начал метаться из стороны в сторону по кровати, но привязанные руки в и ноги в нескольких местах, не дали ему освободиться. В какой-то момент он остановился и распахнул карие глаза. — Олег, сынок, ты меня слышишь? — Вениамин со слезами на глазах улыбнулся и начал гладить черные волосы. — Оно хочет уйти, но не может, ему страшно, — прошептал Волков. Температура резко начала расти. Тридцать шесть и восемь. — Сергей ключ к освобождению, — глаза мужчины стали красными он повернулся к Рубинштейну и холодно произнес. — Зачем ты нас создал? — существо снова начало метаться и биться из угла в угол. Датчики начал спадать, а ремни рваться. Рубинштейн быстрее помчался к выходу и ему космически повезло, ведь стоило ему закрыть за собой дверь, как существо внутри Олега освободилось. Видимо пора возвращать в реальность Разумовского, ведь, кажется, он является ответом, а точнее последним ингредиентом. Наконец-то Рубинштейн понял в чем соль. В Сергее велась борьба между светлым и темным богом. И если догадки Вениамина верны, то белый ворон наследил и оставил немного себя в парне. И лучше бы это было так, ведь в ином случае Рубинштейн даже представить не может, что ему делать. Психиатр прошел вдоль длинного коридора остановился возле железной двери. Поначалу там был Олег, а сейчас же тут обитает Сергей, ведь Волков переехал на минус первый этаж. Открыв окно, мужчина увидел знакомую картину. Такую же, как и почти десять лет назад. Рыжие волосы, смирительная рубашка и ничего не понимающий Сергей. В первые дни, до того, как Рубинштейн узнал о птице, он был в таком же состоянии. Обычный маньяк с шизофрении, так заявил его первый психиатр и накачал дурью, но что-то тогда заинтересовало мужчину он не прогадал. Вениамин отошел от двери и зашел в кабинет к молодой девушке: — Яночка, — мужчина улыбнулся и протер очки о край белого халата. — Я нашел недостающее звено в лекарстве и это Сергей, кажется, его нужно приводить в сознание. — Если нужно, то откачивай, хотя ты ему столько дури ввел, что мне кажется он никогда в себя не вернется, — проговорила девушка отрываясь от ноутбука. Вениамин послушно кивнул и, закрыв за собой дверь, пошел в сторону «палаты» Сергея. Девушка была в корне не права. Рубинштейн же не идиот. Он не будет накачивать любовь всей жизни Олега наркотой до состояния овоща. Скорее он просто сдерживал Разумовского, ведь тот бы сто процентов вмешался в дело или вообще устроил резню и попытался бы их всех освободить, но вот только зачем. Тут есть оборудование, старые записи Вениамина и доступ ко многим препаратам. А что есть на свободе? Там они его сыну точно не помогут. Рубинштейн приложил ключ-карту к замку и толкнул дверь, после чего вошел в белую комнату: — Мы спасемся, — шептал Сергей и смотрел пустым взглядом в стенку, но услышав звук двери обернулся. — Доктор, доктор, вы же спасете нас? Спасете? — Доктор? — Рубинштейн улыбнулся. Видимо сейчас говорит не Сергей. — Тряпка? Как ты? — Я чувствую себя лучше, — вдруг очень тихо произнесла личность Разумовского. — Но нам очень страшно. Вы не появляетесь, ничего не говорите, меня колят чем-то. Я теряюсь в эмоциях, — опустив голову сказал он и несколько слезинок упало на поролон. — А давно ты здесь, милый? — Рубинштейн помнил тряпку. Он знал, что тот ему доверяет, знал, как с ним нужно говорить и знал, что он является чем-то вроде детской личностью. Маленьким беззащитным ребенком. — Не знаю, я путаюсь во времени, — Тряпка поднял глаза наверх. — Заберите меня, мне страшно. Рубинштейн кивнул и осторожно начал развязывать рукава смирительной рубашки, а личность Сергея лишь молчала боялась дышать. Признаться честно, но Вениамин был безумно рад, что на свет вышла именно тряпка, ведь его было легче всех контролировать. — Сейчас мы пойдем ко мне в офис, — произнес мужчина и осторожно подхватил парня под руку. Тот же вжался в доктора, как ребенок в родителя, и они вместе пошли на минус первый этаж, где находилась его лаборатория. Тряпка все это время терялась, спотыкалась и даже на миллиметр не отдалялась от «доброго доктора», единственного кто был с ним добр. Спустившись вниз, Рубинштейн вколол парню что-то и показал ему на свою кровать. Пускай пока он поживет тут, а Вениамин побудет вверху в гостевой. Тряпка послушно кивнул головой и уселся на мягкий диван, после чего обнял себя и слегка поежился. — Точно, — мужчина тяжело выдохнул и пошел к своему шкафу, где лежало несколько свитеров. — Как я мог забыть, что ты постоянно мерзнешь? — Вторая личность улыбнулась и с благодарностью посмотрела на Вениамина, после чего быстро накинула на себя свитер. Он немного весел на мужчине, ведь тот знатно потерял в весе из-за наркотиков. Можно сказать, то тот был похож на себя, вот только десятилетней давности. Острые скулы, немного худощавое тело, бледная кожа и недлинное каре. Вениамин уже дошел до двери, но стоило ему ступить на порог, как он услышал: — А где Олег? — тихо, словно мышонок, произнес он. — Я много раз слышал через сон его голос. Он… Он же жив? Я знаю, он важен для Сережи и… — рыжий парень прервался на полуслове и спустя секундное молчание неуверенно продолжил. — И видимо для меня тоже важен. — Малыш, скоро Олег поправится и ты мне поможешь, — сказал Рубинштейн, подходя к тряпке. — Вот только есть одно условие, не выпускай пока Сережу, он может все не так понять и только все испортит. Договорились? — тряпка неуверенно кивнул. — Вот и чудно, золотце, а теперь отдыхай. Скоро я принесу тебе карандаши.