Несколько уроков балета

Глава 13. Когда мы оказались у меня дома я начал показывать девочке свою форму для занятий балетом. Ах с каким восторгом сияли глаза маленькой Насти, когда я полностью оделся в балетную лайкру и балетную пачку. На мне было мое любимое, небесно-голубое, ярко блестящее, балетное трико похожее на закрытый купальник, белые балетные блестящие колготки и роскошная белая балетная пачка, которая тоже поблескивала. Ближе к 12 мы уже входили в балетную студию. Едва я девочку представил своей учительнице, как та совсем не церемонясь взяла ее сразу в оборот. Она сразу раздела Настю и тут переодела ее в белые блестящие колготки, розовый закрытый купальник и белую балетную пачку, на ногах у нее вскоре были пуанты. После того как девочка увидела себя в отражении в зеркале маленькой балериной, она просто сияла от счастья. — Вау! Это что я теперь такая красивая? — едва сдерживая волнение спросила Настя. — Да моя хорошая…. Нравится? –спросила тренер. — Да, Елена Петровна, очень! — Так вот, Настя запомни очень важное правило: если будешь ходить на мои занятия, ты должна на занятиях всегда быть в специальной форме. Поэтому ношение балетной лайкры, пуантов и балетной пачки обязательно. Без этих трех вещей ты не можешь быть на моих занятиях. Видишь я тоже в балетном трико, специальных колготках и балетной пачке. — Елена Петровна — это очень хорошие правила, мне они нравятся, и я их принимаю. — И еще одно важное правило Настя, выходить на улицу в пуантах строго запрещается. Всегда должна быть сменная обувь. — Да Елена Петровна, я уже большая, мне девять лет, и я это хорошо понимаю. — Вот и славненько моя хорошая, а теперь приступил к тестированию на пригодность тебя к занятиям балета. Мне сказали, что ты ходила на художественную гимнастику. — Да Елена Петровна, в студию «Эдельвейс» в прошлом году и немного в позапрошлом. Светлана Никитовна говорила, что у меня хорошо получается. — Ну что ж похвально…. Тогда начнем…. Учительница подвела Настю к станку, поставила в первую позицию и по сути попросила ее сделать grand plie. Держа туловище прямо девочка начала глубоко приседать. Учительница, взяв ее чуть выше колен помогала ей раскрыться. Оба колена Насти очень легко ушли в стороны, а тазобедренная часть и бедра образовали почти прямую линию с коленями. Затем женщина уложила девочку на спину и начала помогать ей подтянуть стопы к ягодицам чтобы при этом ее бедра постепенно раскрывались в стороны. Но самое главное, что колени Насти оставались возле пола, что значило лишь одно что у девочки отличная выворотливость ног, что очень важно для будущей балерины. Было видно, что учительницу это радует. Но это была лишь маленькая часть испытаний которых подвергла Настю Елена Петровна. После серии прыжков и наклонов, она усадила девочку на шпагат, а затем начала ее гнуть и изгибать в самые причудливые позы словно Настя была из пластилина при этом девочка улыбалась и говорила, что ей совершенно не больно. Затем Елена Петровна вообще вытворила с Настей что-то невероятное. Обе ноги девочки оказались закинуты за ее голову, а вся она стала как-то странно неестественно изогнута, руки тоже были вывернуты в неестественной позе. При этом Настя продолжала улыбаться и было видно, что ей совершенно не больно. Затем женщина достала откуда-то из складок своей балетной-пачки блестящий предмет и начала раскачивать им у девочки перед глазами. А через мгновение на лице Насти улыбка застыла совершенно неподвижно и глаза полностью остекленели и смотрели в одну точку. Учительница нажала в нескольких точках на теле девочки, а затем немного отошла и стала ждать. Затем через минуту попробовала Настю разогнуть, но ее конечности теперь совершенно не гнулись…. — Отлично…. Все она полностью готова…. — Что вы с ней сделали?! — воскликнул я с испугом. — Саша не кричи, я отлично слышу. Успокойся с Настей все в порядке. Всего лишь немного волшебства ей не помешает. — А почему она теперь стала как поломанная кукла и ее руки совершенно не гнуться. — Сашенька моя милая девочка, это я сделала для ее же блага. У девочки феноменальная гибкость и растяжка от природы, поэтому ее ждет большое будущее в балете. Я просто не могу пройти мимо нее…. — А ей сейчас не больно? — Ни капельки моя дорогая. Это состояние, в котором она сейчас находится напоминает сверхглубокий транс и гипнотическую каталепсию одновременно. — Елена Петровна вы применяете гипноз на своих уроках? — Сашенька это нечто большее чем гипноз. Я научилась это в японских мастеров, когда жила почти два года в Японии. — А это не опасно, Елена Петровна? — Нет Саша, не опасно. Я это над вами проделывала уже не один раз. Хотя бы взять на прошлом занятии. — Это когда мы с Инкой помогая друг другу растянуться слиплись в кучу и не могли разлепиться несколько минут? — Не несколько минут, а ровно полчаса. — Это просто удивительно! По ощущению как пару минут…. — Саш, а, Саш, тебе при этом было больно или хотя бы были у тебе какие-то неприятные ощущения? — Нет Елена Петровна. Наоборот это было классно! — Вот… Поэтому ты не должен переживать за Настю, поверь мне, ей сейчас тоже очень классно. Пойдем откроешь мне дверь, нечего ее здесь оставлять в неловкой позе, тем более что Настя здесь впервые. Тренер легко подхватила полностью застывшую и одеревеневшую в неестественной позе девочку, словно кукольник свое сломавшееся творение и понесла, а я бежал впереди, открывая двери, пока мы не пришли в просторный кабинет. В одном из его углов был стол застланным каким –то мягким белым материалом похожим на бархат. На него бережно поставила учительница словно статуэтку оцепеневшую девочку. Настя так и оставалась стоять совершенно неподвижно на животе с вывернутыми руками и закинутыми ногами за голову. Ее глаза по-прежнему были стеклянными и смотрели в одну точку. — Пойдем Саша скоро все девочки придут. Иди одевай скорее свою балетную пачку и жди меня со всеми остальными. — Вы что так и собираетесь оставить Настю здесь в таком состоянии здесь? — Конечно… Через час ее фигура будет полностью готова…. — К чему Елена Петровна? — Глупенькая к балету…. — Так вот значит почему я так быстро достигаю таких хороших результатов…. — Саша моя специальная методика с погружениями лишь частично помогают в тренировке, остальное это ваши заложенные показатели с рождения, ваш труд, ваше упорство и старание. Без всего этого то состояние, в которое я иногда вас погружаю, выглядит не более чем красивый фокус. — Я вас поняла Елена Петровна…. — Тогда моя девочка беги готовиться к занятию, будь послушной и хорошей ученицей. — Хорошо Елена Петровна. После того как я сбросил свою белую короткую юбку, а затем упаковался в балетную пачку то сразу направился в зал, где меня уже ждали: Инна, мои одноклассницы близнецы Оля и Таня, мои сестры Лиза и Зина, смешливая Марго, Светлана, Катя, модница Иванка и близнецы Вика и Аня. Все они были в блестящих белых балетных колготках, блестящих разноцветных балетных трико похожих на закрытые купальники и белых пушистых торчащих в стороны балетных пачках. Вскоре я тоже растворился в этом ярком блеске балетной лайкры, красоты, изящной женственности и нежности, когда присоединился к ним, ведь я был одной из них — девчонкой балеринкой. На мне был небесно-голубой купальник, белые блестящие балетные колготки и белая балетная пачка, которая тоже красиво поблескивала, как и у всех остальных девушек. Мы все обнялись в знак приветствия, как и полагается близким подругам, а затем начали разминку. Вскоре пришла Елена Петровна и начала руководить процессом. Мы делали разные движения, прыжки, пируэты и много разных интересных новых вещей, которые нам показывали Елена Петровна. Мы не заметили, как почти двухчасовое занятие закончилось. Елена Петровна позвала меня за собой. Когда я, следуя за ней оказался в ее кабинете я снова увидел Настю. Она была по-прежнему в том же положении и в том же месте, где мы ее оставили до занятия. Глаза девочки оставались по-прежнему стеклянными, конечности не гнулись, и она выглядела по-прежнему неестественно изогнутой неживой куклой, у которой почему-то на щеках все еще оставался румянец. Елена Петровна коснулась несколько точек на шее девочки, возле живота, потом подвигала блестящим предметом перед глазами девочки и ее глаза сначала дрогнули, а потом широко открылись от удивления. Женщина быстро ее разогнула из странной позы и тут же быстро поставила на пол, затем начала быстро разгибать и сгибать ее туловище. Затем учительница приказала пройтись Насте по комнате. Та беспрекословно подчинилась. — Где, я — первое, что спросила она, когда полностью пришла в себя — В надежном месте моя милая. — Я что спала? — Нет милая, ты тренировалась…. Твое первое занятие на сегодня закончилось. — Как закончилось? Я так и ничего не распробовала…. А можно Елена Петровна я еще один раз приду? — Настя не только один раз, но много, много раз. Ты мне подходишь, и я тебя беру. Пока будешь ходить с группой старших девочек, а в начале октября, когда сформируют группу из таких как ты, буду с вами заниматься отдельно. — Елена Петровна, а что мне делать с этой красивой формой балерины? — Положить себе в пакет и нести домой. Это тебе мой подарок. — Ой, спасибо огромное Елена Петровна! — сказала девочка и запрыгав от радости, подбежала и обняла учительницу. Та в ответ ее тоже обняла и поцеловала по-матерински. — В следующий раз ты приходишь в балетной лайкре, которую я тебе подарила, пачку и пуанты оденешь здесь, как это делают другие девочки. Саша тебе все покажет и расскажет. Завтра после занятия если вдруг не передумаешь ходить на балет, зайдешь в балетный салон, где мы все обычно затариваемся всем необходимым. Этот салон называется «У Инны», там есть вполне добротные вещи для балета за вменяемые цены и есть много интересного эксклюзива дешевле даже чем в интернете. Ты купишь там несколько комплектов балетной лайкры, несколько балетных пачек и три пары пуантов. Ты будешь много двигаться и потеть, а значит тебе понадобиться смена. Саша знает где этот салон и отведет тебя в него…. — Это там, где рядом большой свадебный салон? -спросила девочка. — Да…. А откуда ты знаешь? Мы просто с отцом и мамой раньше жили в том районе. Там недалеко был детский садик, и мама в него меня водила. Я часто останавливалась смотреть возле витрин на свадебные наряды. Они очень красивые, как платья принцесс. А еще мне очень нравились наряды балерин. Я всегда мечтала на себя примерить красивый балетный купальник и балетную пачку. У меня уже есть два купальника, в них я занималась гимнастикой, но такого красивого у меня еще не было! Затем мы попрощались с учительницей и вышли. Я помог переодеться Насте, а затем вместе со всеми остальными направился по ступенькам вниз на выход, после того как сам сменил балетную пачку на короткую юбку, а пуанты на привычные туфельки Мэри-Джейн. Дома мы немного отдохнули. Настя на своей первой тренировке совсем не вспотела, я же чувствовал, что нужно принять душ. Потом моя мама нас покормила и я, одевшись тоже в свое бархатное платье с нижними оборчатыми белыми юбками и белым атласным воротником хотел уже накраситься, но мама решила сделать мне легкий дневной макияж сама. Настя тихонько наблюдала пока моя мама наводила мне красоту, а затем вдруг на своем миленьком личике состроила умилительную мину и как маленький котенок пропищала: — Тетя Даша, а можно и меня немножечко накрасить? Я, ведь тоже уже большая девочка. Мне девять лет. — Разве я могу отказать такой хорошенькой девочке? Подожди немножко Настенька, сейчас я накрашу Сашу и займусь тобой. Полноценный макияж тебе делать еще рано, но подкрасить губки, подвести и подсинить глазки можно — сказала ласково, моя мама. После того как мама сделала мне дневной макияж, она подвела контур губ девочки и дала немного блеска для губ, совсем капельку румян, немного подсинила века и немного подвела ресницы. От этого Настя стала выглядеть немного старше, но это очень понравилось девочке, и она запрыгала от радости. К нам присоединились, и мои сестры Лиза и Зина и мы вчетвером пошли в городской парк на качели и мороженое. Там нам встретились Инна и Марго и после парка мы затусили у Марго до самого вечера. У Марго была младшая сестра Ира, которой было восемь лет, и она сразу потащила Настю в свою комнату играть в куклы. Потом на такси мы добрались до дома Насти. Когда я девочку помыл, переодел в ночную рубашку и уже сам собрался ложиться зазвонил телефон. Андрей Антонович спрашивал, как там у нас дела. Я сказал, что с Настей все хорошо, мы поели и я ее уложил спать. Мужчина попросил, чтобы я за ее дочерью присмотрел еще один день, поскольку он за границей должен задержаться еще на сутки. Он спрашивал хватает ли нам денег. Я ответил, что мы почти их не тратили, поскольку в холодильнике еды полно и мы были вчера в гостях. Потратили только пару рублей на качели и мороженое. На другой день я сказал Насте, что ее отец приедет завтра утром, но девочка не сильно расстроилась. Мало того она мне сказала, что со мной ей так же хорошо, как было когда-то с мамой. Мы позавтракали яичницей с колбасой и напитком какао с булочками, а затем немного поиграли в куклы. Когда было на часах 11-30 я начал собираться в балетную студию и спросил Настю не передумала ли она со мною тоже идти на балет. Девочка не только не передумала, но и запрыгала от радости, когда я спросил ее об этом. Я Настины длинные волосы заплел в красивую «булочку», точно так же, как они уже были заплетены у меня. Этому меня научила Инка. И вскоре я и Настя одетые в балетную лайкру направились к воротам, где брат Инны подобрал нас. В машине кроме Инки были еще мои сестры, поэтому мне пришлось садиться на заднее сиденье и брать Настю себе на руки. В 12-30 в балетных пачках и пуантах покрытые блестящей балетной лайкрой 12 нежных граций приступили к разминке и одним из этих нежных созданий был я. В этот момент, полностью сосредоточенный на занятиях я уже себя совершенно не чувствовал переодетым парнем. Стыда что я переоделся в девчачью балетную форму и веду себя как девчонка не было от слова совсем. Пребывание в обществе таких милых девочек неотвратимо день за днем постепенно меня меняло. Пугало только одно что теперь я не только стал говорить о себе в женском роде, но и думать. Причем это стало происходить не только в балетной студии, но и на улице и дома. «Неужели я действительно начинаю превращаться в девчонку?» -думал я не раз. «А может Елена Петровна права во мне действительно больше девочки чем мальчика. Или хуже того я и есть девчонка, запертая в теле мальчишки!» — размышлял я не раз. «Но как же это чертовски хорошо быть в девчачьем мире, таком ярком, блистательном, восхитительном и нежном» — приходило мне не раз на ум. Сегодня меня Елена Петровна похвалила не один раз. Все же дополнительные домашние занятия, которые я делал дома под контролем своих сестер дают свой результат, и теперь моя нога параллельно паркету стала подниматься все выше и выше, а прыжки становились изящнее и мягче. Чуть в стороне занимались Настя, младшая сестра Маргариты Ира и Юленька сестра модницы Иванки. Девочкам было по семь лет, но они старались вместе со всеми. Как я потом узнал маленькие Юленька и Ирочка были подвергнуты той же странной процедуре с невероятным изгибанием и гипнозом, что и Настя вчера, только это произошло несколько дней раньше. Елена Петровна, видя, что дети имеют хорошие данные от природы, не могла допустить чтобы они попали к кому-то другому и решила их забрать себе. Я не мог понять вначале для чего такое издевательство над нами, но забегая далеко вперед скажу, что эта на вид странная методика тестирования давала 100% гарантию что те, кто у Елены Петровны занимался балетом никогда не станет инвалидом с палочкой к 40 годам, если он конечно по глупости или по невероятному стечению обстоятельств не сделает сам себе серьезную травму. Ее методика сразу показывала кто подходит, а кто нет для балета. У кого можно натренировать хотя бы ту же выворотливость ног, а для кого подобные интенсивные занятия могут нанести серьезный вред здоровью. Два часа занятий прошли быстро, а Настя и ее новые подружки Юля и Ира выглядели совсем не уставших хоть Елена Петровна их растягивала и гнула, они тянулись и прыгали все время. Когда занятия закончились Елена Петровна спросила Настю хочет ли она заниматься балетом, та уверенно заявила, что ей здесь очень классно и ей здесь все очень нравится, поэтому она очень хочет сюда ходить. Раз такое дело, то учительница балета сказала, что сама поможет подобрать Насте три комплекта балетной лайкры, на смену пуанты и балетные пачки. Кроме того, это нужно сделать и для Иры и Юли. Поэтому она меня ждет к 17-00 вместе с Настей, а также Маргариту и Иванку вместе со своими младшими сестрами Ирой и Юлей. Для Насти мы все купили для балета, даже более того кроме трех комплектов балетной лайкры и трех балетных пачек и трех пар пуантов несколько дополнительных трусиков, колготок и балеток для дома. Единственное что печалило, что карточка, которую нам дал Андрей Антонович почти полностью опустела. Но Настя сказала, чтобы я не расстраивался, мол в холодильнике еды полно, а на то что осталось можно заказать ее четыре большие пиццы. Пиццу конечно я не стал заказывать. А вот тортик, конфеты, большую банку натурального сока и фруктов я купил на остаток денег. Андрей Антонович появился утром во вторник, как и обещал. Он действительно не сердился что мы потратили все деньги с карточки, ведь он нам и давал ее чтобы мы не стеснялись и все тратили на ней. А когда он узнал на что мы их потратили, и Настя перед ним появилась наряженная в балетном трико, балетных колготках, пуантах и балетной пачке, а затем его дочь закружилась в фуэте, которому научила Елена Петровна глаза мужчины стали большие как блюдца. На довершение Настя на полном серьезе заявила, что записалась на балет и теперь три или четыре раза в неделю будет на него ходить. Мужчина вдруг не выдержал и пустил скупую отеческую слезу. Затем подошел ко мне и обнял меня по-отечески, поцеловал меня и тихо сказал: -Спасибо тебе Саша за все. Я не знаю кто ты на самом деле, просто хорошая и воспитанная девочка или же ты девочка в мальчике, но я знаю одно, ты ангел во плоти. Как жаль, что у Насти нет такой старшей сестры или такого милого старшего брата. — Так вы знали все…. — сказал я побледнев. — Саша, прости меня. Не бойся и ничего такого не думай. Не важно какая на тебе одежда и какой твой биологический пол, для меня ты всегда будешь милой и хорошей Сашей, дочерью моей подруги Даши. Твой отец глупый солдафон, он никогда тебя не любил, поэтому я тебе очень сочувствую. Ребенка нужно любить таким каким он есть, ведь никто не идеален в этом мире. Ты сделал для меня большое дело не только присмотрел за Настей, но и очень помог ей снова обрести радость. Она раньше ходила на художественную гимнастику, ей это очень нравилось, но этой весной ее учительница погибла автокатастрофе. Настя была в сильном стрессе, и я долго думал, как найти ей что-то подходящее, интересное и полезное для здоровья. Думал, что у меня уже никогда ничего не получится, но ты Александра порешала все за пару дней. — Андрей Антонович в этом нет никакой моей заслуги, просто Насте очень нравится балет и еще у нее есть все для этого природные данные. Если не верите можете позвонить Елене Петровне. — Обязательно позвоню и помогу ей с выкупом той студии, где она сейчас работает и сделаю так чтобы всякие проверяющие, туда забыли дорогу на долгое время. Мы побеседовали еще немного с Андреем Петровичем и затем начали прощаться. С Настей мы попрощались до среды, и я ей и отцу пообещал, что, если будет нужно, обязательно снова с ней останусь. И хоть я отказывался от заработанных денег, конверт с деньгами я обнаружил в своей девчачьей сумочке уже дома. Настя умудрилась мне как-то незаметно его всунуть. Там было намного больше чем мы договорились вначале с ее отцом. Мама перезвонила Андрею Петровичу и сказала, чтобы он не валял дурака…- это очень много. Он сказал, что очень обидится если ее дочь Александра не возьмет эти деньги. Мама от моего имени поблагодарила, а на другой день после занятий балета брат Инки меня с сестрами возил по компьютерным магазинам, помогая мне выбрать железо. Он очень хорошо разбирался в компьютерах. Итогом была неплохая «пекарня» с восьми ядерным процессором, мощной видеокартой и кучей памяти. На ней можно было не только с комфортом поиграть в современные игры на высоких настройках, но и с комфортом монтировать видео, а также заниматься 3D графикой с не сильно тяжелыми проектами. За это мне пришлось с братом Инки пару раз сходить в кино и в кафе. Он оказался неплохим парнем, а не тупым качком, которым я его считал в начале.