***
Мобэй-цзюнь уже полчаса медленно постукивал когтями по ледяному подлокотнику трона. Или не полчаса, может и дольше, он как-то особо не интересовался. Но лицо у него определённо было недовольное. Это он знал, потому что снующие рядом слуги смотрели на него либо с вымученной улыбкой, либо с самым настоящим страхом. Не то чтобы повелитель северных демонов вообще хоть когда-либо демонстрировал на лице радость или другие положительные эмоции, но сейчас он явно был раздражён сильнее обычного. Причина была простая, но ему понадобилось собрать в кулак весь свой почти отсутствующий эмоциональный интеллект, чтобы её понять — его секретаря не было рядом. Не то чтобы прямо вот рядом с ним, здесь, а в принципе на его волости. Да, Шан Цинхуа ещё вчера предупредил его, что следующие пару дней его присутствие требуется на Цанцюн, делегировал обязанности и сто раз уверил, что скоро вернётся, но ощущение было… неправильное. Мобэй уже как-то привык, что человек постоянно находился где-нибудь в пределах досягаемости. Но это всё были уже его эфемерные ощущения, с которыми ледяной демон был мало знаком. От попыток понять свои чувства и эмоции, к чему так часто призывал заклинатель, только болела голова, поэтому Мобэй-цзюнь старался себя так уж часто этим не напрягать. Сейчас только дал слабину. Видимо, тоже из-за постоянного присутствия человека рядом. Основная, объективная проблема всё же была в другом — эти идиоты, которых Цинхуа назначил вместо себя, не справлялись даже с половиной работы. Уходя, секретарь пообещал, что его временные заместители — достойные кадры демонического мира, которых он готовил лично. Но, увы, как бы человек ни старался, черти чертями и оставались. Если высшие демоны по большинству параметров (кроме, возможно, тех же эмоций) людей превосходили, то шушера рангами пониже редко когда могла похвастаться чем-то кроме умения сожрать в одну харю целого кабана за три укуса. Те, которых отобрал Шан Цинхуа, демонстрировали способности повыше средних, но звёзд с неба не хватали. Лучшие возможные кандидаты уже были заняты на должностях, которые человек счёл наиболее приоритетными, а из оставшихся плевел отыскать дельных заместителей он не смог, хоть и старался в лучшей своей манере. Так что сейчас Мобэй наблюдал, как его Ледяной дворец горел. Точнее говоря, таял: новые и новые проблемы всё увеличивались в количестве, медленно, но верно подтачивая его терпение. Несколько раз Мобэю самому приходилось читать какие-то бумаги, смысла которых он даже толком и не понимал, разрешать какие-то конфликты внутри двора, а сегодня он был вынужден принять делегацию человеческих торговцев. Нерадивые демоны постоянно ошибались, а их господину в итоге приходилось платить за эти ошибки самостоятельно. Сказать по правде, так было и раньше, причём намного хуже. До этого многочисленное разношёрстное (буквально) стадо никто не строил и не тренировал. Все вопросы решались силой: кто устоял на ногах после часовой драки, тот и прав. В принципе, схема была надёжная, но был у неё один недостаток — люди её не понимали и вообще как-то были не в восторге, когда в любой непонятной ситуации им прилетало кулаком по лицу. Наверное, потому что были слабыми и почти всегда проигрывали. Цинхуа очень долго убеждал своего короля, что с его сородичами надо обходиться помягче. Поменьше кулаков, побольше слов и невербального общения. Последнее для Мобэя вообще было неизведанным глухим лесом. Если он менял выражение лица, то делал это неосознанно, да и вообще довольно редко. А с людьми, оказывается, надо было то уголки губ приподнять, то брови расслабить, то в сторонку посмотреть, то рукой как-то по-особенному махнуть. Ледяной демон, конечно, наблюдал что-то похожее в поведении Ло Бинхэ, но считал это, честно говоря, какой-то блажью и повреждением ума у несчастного полукровки, который почти всю жизнь вынужден был провести бок о бок с людьми. Врагу не пожелаешь так часто реветь, как его повелитель в присутствии этого своего учителя. Может, это была какая-то человеческая болезнь? Потому что тогда Мобэй тоже заразился: привычные для него ярость и раздражение всё чаще разбавлялись какими-то другими ощущениями. Вот сейчас он думал, как было бы хорошо, вернись сюда его человек и разгреби он весь этот бардак; так, как только Цинхуа и умел: легко и быстро. И вообще было бы хорошо его видеть. Демон не знал, как это ощущение называется у тех же людей, но, когда ему в ноги влетел очередной слуга, тараторящий что-то про заминку с поставками с дальних рубежей, Мобэй всё же перестал думать о чём-либо кроме желания накостылять вообще всем в радиусе километра. Повелитель северных демонов несколько месяцев как уже и думать забыл о таких неудобствах. Когда Бинхэ переключил внимание с правления своими владениями на беготню за новоиспечённым мужем, почти вся демоническая волокита легла на плечи его доверенного соратника, уже имевшего какой-никакой опыт в политических делах. После очередного дня ругани и провальных переговоров с новоприобретёнными человеческими союзниками, Мобэй-цзюню только и оставалось, что отсиживаться на ледяном троне и думать, как же хочется простого демонического кровопролития. Хорошая битва бы всё решила, раньше этот подход чудесно работал! От этих долгих разговоров и переливания из пустого в порожнее добиться можно было разве что головной боли. — Мой король! — тогда в зале, словно из воздуха, возник Шан Цинхуа, торопливо семеня к нему с кучей разных вещей в руках, — Мой король, этот скромный слуга просит вас не гневаться, но представитель союза торговцев юга передал вам эти бумаги и попросил ознакомиться. Ещё я вынужден сообщить, что во дворце заканчиваются некоторые запасы. Если позволите, я займусь этим вопросом завтра. Дальше, после вчерашнего нападения на восточное племя, вожак которого приходил сегодня, от нападавших требуют компенсацию за раненый скот. Проблема в том, что нападавших они убили и сожгли их поселение, поэтому выделять средства придётся из казны. Я тут всё подсчитал, от вас требуется только приказать. А, ещё… После той истории с тележкой и лапшой Цинхуа заметно осмелел, общаясь со своим королём. Их взаимодействие вообще стало гораздо спокойнее. По крайней мере, заклинателю больше не прилетало кулаком в лицо по поводу и без. Он воспринял это как значительный прогресс и знак благосклонности со стороны демонического владыки, поэтому как-то неосознанно стал позволять себе всё больше вольностей. Говорил больше, иногда даже не совсем по делу, стоял поближе в некоторых случаях, перестал извиняться за каждую мелочь и смотреть куда-то в сторону, лишь бы не пересекаться взглядом с Мобэем. И сейчас заклинатель, разложив свои бумажки, талисманы и какие-то склянки, про которые как раз собирался сказать что-то важное, вновь посмотрел на Короля Севера, только чтобы поймать на себе ответный взгляд, более холодный и возмущённый, чем обычно. — М-м-мой король, я ч-что… что-то не так… — Мобэй-цзюнь не смотрел на него так уже очень давно, и Цинхуа успел отвыкнуть от недоброжелательного восприятия своей скромной персоны, боясь теперь, что следующим номером полетит от размашистого удара в соседнюю колонну, как в «старые-добрые» времена, — ...что-то не так с-сделал? — Нет, — коротко ответил Мобэй, но взгляд его не смягчился ни на йоту, лишь слегка сместился в сторону. — Если этот недостойный слуга прогневал вас, то этот Цинхуа готов исправить любую свою оплошность! — дальше он уже хотел затараторить свою полузабытую, но выверенную годами речь о том, как же ему жаль, как он виноват и раскаивается, но демон на троне устало приподнял руку в останавливающем жесте. — Нет, ты… достойно работаешь, — слуга настороженно приподнял веки и взглянул на Мобэя, — Только вот… Вы, люди… Владыка Севера, уставший и плохо владеющий всеми этими человеческими штучками в духе умения спрашивать совета, хотел узнать, а как у людей это вообще получается? Вспоминая редкие разговоры с Ло Бинхэ, Мобэй-цзюнь не мог не отметить сложную организацию всех процессов в человеческом мире. Парадокс был в том, что система была сложной, но в итоге она будто работала сама на себя, поэтому у людей всё получалось довольно легко. Они быстро меняли и приспосабливали всё под себя и так же быстро перегруппировывались в случае неожиданностей. Проблема была только одна: вот эта их человеческая сложность и демоническая простота не состыковывались от слова совсем. А неизбежное сближение миров людей, заклинателей и демонов приводило к необходимости как-то взаимодействовать, причём делать это надо было эффективно и с пользой. А пользы этой самой пока выходило мало, да и демоны были не совсем довольны тем, что людей больше нельзя было просто так без причины бить и жрать, так что устраивали бунты и прочие непотребства. — Вы, люди… сделали так, что мир подчиняется вам гораздо охотнее, — попытался сформулировать свою мысль Мобэй, не давая Цинхуа вновь затараторить, — В этом вы сильнее. Слабое должно подчиниться сильному. Цинхуа удивленно моргнул. Его король всегда выражался скупо и туманно. Но, кажется, он понял, что тот хотел сказать, и человек даже позволил себе едва заметно улыбнуться. — Мой король, вы… может ли этот слуга предположить, что вы хотели бы поменять систему управления на более эффективную? — Да, именно, — кивнул Мобэй. — Позволите ли вы также допустить возможность, что мой король хотел бы, чтобы этот слуга занялся этим вопросом? — Ты всё верно понял. Мне необходимы твои советы по этому поводу. Тут Шан Цинхуа совсем опешил. Он так старался не намекнуть ненароком на то, что его король сам не знает или не может сделать что-то, хотя и было понятно, что Мобэю нужна была именно помощь. Но чтобы демон сам признал, пусть и тоже не слишком уж охотно, что ему нужно наставничество от какого-то там человека, слуги, которого он не далее как месяц или два назад ещё мог поколотить? Это было что-то невероятное, и Цинхуа, воодушевлённый таким неожиданным доверием и признанием, принялся долго и в красках объяснять, как можно поменять веками устоявшуюся систему демонической «политики», чтобы она стала более очеловеченной. С тех пор дела для Царства Демонов в целом и для Мобэя в частности пошли в гору: контакты с людьми были налажены, прислуга во дворце стала более организованной, недовольные племена перестали бушевать и вообще всё будто само спорилось. Ло Бинхэ вообще забыл, что он там король чего-то, а Мобэй не делал примерно ничего, кроме редкого сидения на каких-то собраниях. Да и там слушал вполуха: знал, Шан Цинхуа потом либо сам всё сделает, либо напомнит. И вот сейчас, стоило заклинателю исчезнуть буквально на два дня, вся эта удобная, но не до конца отработанная система стала рушиться как минимум внутри дворца. О том, что по логике вещей должно было случиться дальше, думать вообще не хотелось. И брать всё опять в свои ледяные руки тоже было сомнительным вариантом, хотя бы если учесть, как Мобэю этого просто банально не хотелось. Как бы ни напускал он на себя важности и величия, северный повелитель всё же был не очень-то уж большим любителем лишней работы. Жизнь его в молодости была не самой лёгкой и день ото дня забот только прибавлялось, поэтому возможность спихнуть с себя добрую половину королевских забот, не включающих запугивание всех вокруг, битвы и охоту, была для него слишком уж заманчивой. Короче, вспоминая беззаботные деньки, когда его человек взял да как-то организовал весь этот балаган во вполне себе дееспособную рабочую систему, Мобэй поймал себя на мысли, что Цинхуа нужен был ему здесь и сейчас. Иначе либо рухнет вся его кропотливая работа, либо терпение высшего демона. Злобно рявкнув что-то в лицо всё ещё валявшемуся у его ног малохольному слуге, ледяной король растворился в завесе чёрного дыма.Часть 1
22 марта 2022 г. в 12:00
Если бы Шан Цинхуа сказал, что недоволен своей нынешней жизнью, то он бы нагло солгал. Её нельзя было назвать идеальной и лёгкой, но, а какую было можно? Возможно, только Шэнь Цинцю наслаждался беззаботностью и покоем с несколько большей периодичностью, чем остальные его знакомые, но ни для кого не было секретом, что расплачивался он за это регулярно. К тому же, ценой стал покой его холёной задницы, и Шан Цинхуа не был уверен, что, подвернись случай, готов бы был заплатить целостностью своего мягкого места. В общем и целом, жизнь горного лорда его устраивала.
Уж чего и перепадало именно на его задницу, так это неприятностей и просто нечеловеческой по масштабам кучи дел. Недели его жизни обычно проходили в темпе вальса, как он сам это иногда называл. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, вечно меняющийся и ускоряющийся ритм.
Раз — уладить все хлопоты в резиденции его короля. Организовать прислугу, выслушать кучу жалоб и разрешить споры вечно чем-то недовольных демонов, заполнить бумаги, договориться с миром людей о сотрудничестве или поставках, обсудить вопросы насущные с Мобэй-цзюнем и носиться потом по скользким коридорам, чтобы везде успеть. Два — управлять пиком Аньдин. Причём не абы как, вопреки расхожему мнению, а со всей тщательностью. Составить бюджет и бесконечные списки закупок для всех пиков, организовать ремонт и лично помочь починить очередную сломанную крышу, провести лекцию ученикам, проследить за их практическими занятиями… Если битва могла прерваться, то логистике такая роскошь была недоступна. Кушать и одеваться во что-то надо было всем, но только Цинхуа владел сакральными знаниями о том, где рис можно было купить повкуснее. Но в этом деле у него хотя бы были верные помощники в виде старательных и бойких адептов пика. И, наконец, три — самое сложное — разобраться с личными хлопотами. Сложно было не потому, что горный лорд был вдруг не способен всего-то разрулить парочку мелочей, а потому что времени на себя категорически не хватало. Да и понятие «свои дела» у Цинхуа было до неприличия растяжимое. Чем дольше он жил в этом мире, тем больше оно включало в себя заботы окружающих. Всё же, как ни крути, а изначально именно он сотворил за клавиатурой старенького ноутбука эти небеса и земли, горы и реки, людей, демонов и прочую нечисть. И судьбы тоже дал им он (пусть почти все в итоге и были переписаны его слишком уж усердным братаном). Шан Цинхуа, в принципе, мог с горем пополам понять, когда творца не волновала созданная его же руками Вселенная. Но как отец мог не любить своё собственное дитя? Как мог не желать лучшего своей плоти и крови? И поэтому горный лорд всё чаще то спал немного поменьше, то забывал поесть, то откладывал банальное мытьё волос «на потом», ведь вместо этого было столько более важных дел.
Короче говоря, Шан Цинхуа откровенно себя выматывал. Сначала это было не очень заметно. Ну, подумаешь, зевнул или прикрыл глаза на секундочку. Пару раз ронял что-то из рук, задумавшись ни о чём. Потом раз или два в недельку сон стал настигать его прямо за письменным столом. Тёмные круги под глазами. Очень хотелось кофе, а лучше энергетиков. Баночек эдак пять. И чем больше времени проходило с момента завершения основного сюжета, тем сильнее Цинхуа заматывался. А как иначе? Мир-то до сих пор менялся, и собственному создателю был уже не совсем понятен и совсем неподвластен.
Ло Бинхэ, его дорогой сын, пусть и изменился почти до неузнаваемости, но оставался всё так же невыносим в своей импульсивности. В изначальной версии «Пути Гордого Бессмертного Демона» его эксцентричными поступками, меняющими подчас саму суть мироздания, руководило желание угодить одной из сотен жёнушек разной степени капризности. Но теперь-то всё было иначе! Но только в двух аспектах: капризным стал сам Бинхэ, а гарем вполне себе успешно заменялся одним-единственным любимым мужем. И ради своего вечно бурчащего сокровища Бинхэ, всё ещё окутанный аурой главного героя, был готов на всё. Вообще на всё, серьёзно. Мало что был готов, он ещё и делал! Криво, косо, получая в итоге веером по макушке, но с упорством барана творил всё, что, как ему казалось, могло порадовать учителя. Иногда получалось, чаще нет, но суть одна: последствия обычно устранял Цинхуа.
Недавно Бинхэ вырубил добрую половину какой-то заповедной рощи, просто потому, что учитель сказал о том, какая же это «очень хорошая древесина, из неё вышла бы замечательная мебель». Через пару недель смертельно недовольный Шэнь Цинцю последними словами ругал нерадивого ученика, сидя при этом за новым сияющим столиком. И таких историй случалось по две-три за месяц, не меньше. Братец Огурец со своим муженьком мирился быстро и исчезал с ним в Демонический Дворец ещё быстрее, а извинялся и исправлял последствия душевных порывов Бинхэ не кто иной, как Цинхуа. Конечно, он тоже мог быстренько слинять под бок к своему королю и отсидеться там немножко, сославшись на дела, а всю грязную работу бросить ученикам своего пика, но совесть не позволяла оставить детей один на один с такой горой работы.
— Как же меня это всё заебало… — пробурчал Цинхуа в один из визитов к Цинцю, полулёжа при этом на том самом новом столике.
— И что же тебя заебало на этот раз? — Огурец спрашивал, честно говоря, без особого интереса. Собрат по трансмиграции частенько заявлялся к нему, когда Бинхэ не было дома, и почти каждый раз на что-то да жаловался. Не то чтобы ему было прям совсем плевать на беды своего, грубо говоря, заклятого друга, но обычно помочь чем-то серьёзным Шэнь Цинцю ему не мог. Он выслушивал, говорил не расстраиваться, что всё как-нибудь разрулится. На этом полномочия великого горного лорда, по его разумению, заканчивались. Впрочем, Самолёту больше ничего и не надо было — просто чтобы его выслушали и утешительно похлопали по плечу хотя бы метафорически.
— Меня заебало… — Цинхуа крепко задумался, перестав перекатывать пальцем какую-то завалявшуюся на столе крошку, — всё. Вообще всё.
Вот это уже было интереснее. До этого возившийся где-то на кухне Цинцю аккуратно глянул на гостя из дверного проёма, после чего вновь исчез и вынырнул в комнату уже с подносом для чаепития в руках.
— Ну, то есть, типа… — лорд пика Аньдин вздохнул, и вздох этот был действительно страдальческим, хоть и тихим. — У меня так много работы. Я сегодня понял, что не сплю дольше четырёх часов. Начальство постоянно подкидывает, да ещё этот твой…
— Что значит «мой»? — Непревзойдённый Огурец щёлкнул веером и прикрыл им нижнюю половину лица, но ехидный взгляд выдавал его с головой. — Кто-то ведь ещё недавно ныл «мой сын» то, «мой сын» это.
— Да ты видел, что ты с ним сделал?! — Цинхуа вдруг оживился, — Где мой гордый красавец-мужчина? От "моего" Бинхэ уже и следа не осталось.
Это была уже традиционная часть их разговора: один трансмигратор подкалывал другого, потом наоборот, всё это с притворным возмущением и щепоткой иронии. Она давала секундное, но такое необходимое иногда ощущение связи с прежним их миром. Сейчас этот маленький ритуал помог немного разрядить обстановку, так что Цинхуа начал изливать свою душу гораздо активнее.
— Нет, ну, серьёзно. Твой, кхм, благоверный в последнее время совсем разошёлся. Извёл недавно всю популяцию жучков каких-то драгоценных. Не знаю, как он их там ловил, но до него этим занимались крестьяне и зарабатывали себе продажей их панцирей на жизнь. Не отводи взгляд, я видел у тебя на столике заколку с их чёртовыми надкрыльями! Знаешь, сколько бабла из бюджета ушло на компенсацию? Я неделю только с этим разбирался. Ещё и на Аньдин до сих пор бардак. А Мобэй! Он тоже хорош: всю систему управления решил пересмотреть. Я после этого вашего перформанса с сюжетом только и бегаю за ним, пока он пытается рулить владениями Ло Бинхэ без, собственно, Ло Бинхэ. Это просто цирк с конями.
— Всё-всё, я понял. У великого горного лорда пика Аньдин было всё хорошо, а потом мы с Бинхэ пришли и обосрали тебе всю малину, — Цинцю закатил глаза так картинно, насколько только мог.
— Да не в этом дело! Ну, точнее, в этом тоже. Но не совсем. Ну, типа, он всё ещё главный герой, его действия будут оказывать огромное влияние на… всё. Я понимаю, но просто почему все последствия падают именно на меня? И все дела в школе тоже. И на Севере. Волки эти опять разбушевались, поставки ещё те драные…
— Ну так и скажи, что ты устал работать. Что бурчать-то?
— Да будто у меня есть вариант не работать!
— Самолёт, ты, конечно, ещё с прошлой жизни умом не блистал, но тут ты как-то совсем одурел, — Шэнь Цинцю, наконец, схлопнул свой веер, — Просто возьми отпуск.
— Отпуск… отпуск, — Цинхуа немного склонил голову набок и ещё пару раз сказал про себя это заветное слово, старательно думая, — А тут разве есть такое понятие?
— Раз ты автор, сам должен знать.
— Да не помню я! Попробуй писать по десять тысяч иероглифов в день годами. Мать родную забудешь, не то что есть там у тебя в книге понятие отпуска или нет. Но всё же… отпуск звучит здорово. Действительно, было бы замечательно.
— Вот и всё, вся проблема, — Цинцю вновь щёлкнул веером, — А то выел мне тут мозг непонятно зачем.
— Ну, стоило попытаться воззвать к твоим учительским инстинктам. А вот отпуск… Блять, как же хорошо звучит. Но есть одна проблема. Мобэй.
Тут Шэнь Цинцю оставалось только задумчиво кивнуть. Если с Юэ Циньюанем договориться о паре недель или даже месяце отдыха не составило бы особого труда, то вот с королём северных демонов такой фокус бы не прокатил. Возможно, у них как раз и не было понятия отпуска или отдыха как такового. Они моргали-то редко, спали обычно не каждый день и вообще старались не расслабляться лишний раз. Цинхуа мог бы попробовать жалобно похныкать, что он всего лишь слабый человек и от такого темпа работы скоро помрёт, но Мобэю в последние несколько месяцев почему-то прям приспичило держать горного лорда поближе к своим землям и к себе в частности.
Мужчина был уверен, что это было связано как раз с той злосчастной реорганизацией всего и сразу. Шан Цинхуа был способным логистом и управленцем, и в последнее время даже сам отдавал себе в этом отчёт. Его навыки определённо были полезны в таком непростом деле и мало кто мог бы заменить человека с его уровнем знаний, да к тому же работавшего сразу на два мира уже много лет и знавшего множество тонкостей своего дела. В общем, Мобэй-цзюню сейчас рядом нужнее всего был толковый координатор, так что просьба исчезнуть из его поля зрения непонятно ради чего на долгий срок сейчас была бы максимально неуместна даже по человеческим меркам. Ледяной король вообще, вероятно, пришёл бы в ярость и сломал что-нибудь. Пару рёбер самому Цинхуа, например.
Заманчивую идею сразу же пришлось задвинуть куда-то на задворки сознания. Не без горечи, конечно. Допив чай и поболтав ещё немного, лорду пика Аньдин оставалось лишь вернуться в родные пенаты. Сегодня его ждали занятия со старшими учениками. Под «занятиями», правда, подразумевался разбор нескольких десятков свитков с документацией. Потом оставалось только составить список закупок на следующий месяц и, при достаточной расторопности, он мог даже рассчитывать лечь спать на полчасика раньше, чем обычно.