Место для тебя

      За месяцы более-менее мирного сосуществования с соседями Мобэй-цзюнь понял, что мир этот весьма хрупок и люди, оставаясь по сравнению с демонами теми ещё неженками, возмущались по поводу и без. В частности, они почему-то начинали очень громко ругаться и доставать мечи, если кто-то из демонического рода появлялся внезапно, без приглашения, да ещё и в каком-нибудь месте, в котором, по мнению тех же людей, демонов быть не должно. Почему Мобэй не мог приходить на Цанцюн за своим подчинённым, когда тот был нужен, он никак не мог взять в толк, но Цинхуа очень настаивал следовать человеческим обычаям, находясь на их территории. Не стоило ещё забывать, что в прошлые разы вид грозного демона пугал молодых заклинателей, но не перебил их основной рефлекс защищаться любой ценой. Тогда Мобэй, конечно, добивался своего, но во дворец возвращался не только с Цинхуа, а ещё и с парой неприятных царапин.       В этот раз он благоразумно материализовался в некотором отдалении от строений, решив, что его привычное тихое появление за спиной сегодня снова не оценят. Его осторожность была… можно сказать, что в некоторой степени вознаграждена: рядом с основным корпусом бурно кипела какая-то человеческая деятельность и наблюдать за ней было даже интересно. В частности, конечно, взгляд демона привлёк Шан Цинхуа. Невероятно гордый маленький человечек, ростом ниже многих старших учеников, тащил в руках кучу свитков, сверху которых ещё было понакидано всякой мелочёвки вроде кисточек и ленточек. За ним, словно за мамой-уткой, с точно такими же горками корзин, дров и бумажек торопливо семенили те самые старшие адепты. Их учитель вдохновенно что-то вещал — что конкретно, Мобэй не вникал, но сам тон, полный энтузиазма и наставнических ноток, ему отчего-то нравился.       Картина в принципе была какой-то… нет, он ещё не мог подобрать к этому слова. Таким же его слуга частенько бывал и в северной волости: довольный своей полезностью, расторопный и деловой донельзя. Просто на этом пике, среди деревянных построек, бамбуковых ростков и кучи человеческих подопечных он был… в своей стихии, что ли? Мобэй даже поймал на задворках сознания желание постоять так и посмотреть на человека ещё немного. Оно в принципе постоянно посещало демона в последнее время. Мобэй не совсем понимал его и поначалу ощущал дискомфорт, но морозная натура как-то в итоге свела всё беспокойство на нет. Сейчас ему просто срочно надо было вернуть Цинхуа вот примерно в таком же бодром состоянии духа назад в северные земли, чтобы самому и дальше возлежать на троне без лишней суеты вокруг.       Шан Цинхуа тем временем донёс свой груз до точки назначения и остановился передохнуть, на пару секунд даже прекратив тараторить. Встал, деловито уперев руки в поясницу, потянулся немного вверх и назад, прикрыв глаза. Разве что, когда он вновь раскрыл веки, что-то показалось Мобэю не совсем правильным. Но он уже вышел из тени деревьев и, стуча каблуками по каменной дороге, направился к человеческому сборищу. Цинхуа упорно стоял к нему спиной, бормоча что-то себе под нос, рук со спины не убирал и как-то немного осунулся по сравнению с тем, как стоял всего несколько секунд назад. Так бы он и заметил незваного гостя только уже будучи схваченным за плечо или за шкирку, если бы столпившиеся адепты не расчистили внезапно пространство вокруг. Учитель не мог не заметить внезапную пропажу горлопанивших рядом всего секунду назад учеников и перестал бурить взглядом фундамент склада, повернувшись наконец и чуть не уткнувшись носом в грудь Мобэя. Цинхуа потребовалось несколько секунд, чтобы с задержкой осознать, кто стоял перед ним и, как следствие, почему все адепты робко встали поодаль, чуть ли не выстроившись по струнке.       — Мой к-король! — давненько он не заикался, но и Мобэй-цзюнь уже долгое время как перестал пугать его тихим возникновением из ниоткуда. Оставалось только неловко улыбнуться, хлопнуть в ладоши для привлечения внимания и отправить адептов пика Аньдин заняться чем-нибудь другим, пока их наставник обсуждает дела демонические. — Мой король, этот Цинхуа может быть чем-то полезен?       Вопрос был странным, но он сам это понял уже после того, как открыл рот. Зачем бы Мобэю тогда приходить сюда? Он явно не был фанатом заклинательского быта и человеческого мира. За много лет Шан Цинхуа точно уверился, что его королю по нраву были только его родные Ледяные Пустоши, так как в остальные уголки мира он по возможности старался отправлять кого угодно, лишь бы самому не идти. И пока Цинхуа тихонько ругался про себя за свою недогадливость, Мобэй пристально рассматривал непривычное выражение человеческого лица. Вроде как, он был чем-то то ли недоволен, то ли обеспокоен.       Мобэй не был уверен: он совсем недавно начал присматриваться к Цинхуа внимательно. Ему стало интересно с того момента, как перед толпой демонов его слуга, рискуя быть растерзанным или как минимум избитым, уверенно рассказывал, что для привлечения внимания мужчины надо вызывать к себе жалость и быть покладистым. Мобэй-цзюнь тогда был вынужден отметить — именно этим человек и занимался все годы, что служил ему. Тогда в ледяном сердце и зародилось праздное любопытство. Пытаться понять какие-то детали поведения Шан Цинхуа стало интересно. Совсем чуть-чуть.       Размышления, впрочем, продлились недолго. Мобэй быстро перешёл к насущному вопросу:       — Ты возвращаешься на Север. Сейчас, — тон не терпел возражений, но от усталости Цинхуа уже не так резво соображал.       — Зачем? — в обычной ситуации он бы в жизни не посмел усомниться в приказах своего короля, и, поняв оплошность, моментально прикусил язык. Судя по пробежавшему между ними холодку, Мобэю такой вопрос не особо понравился, — То есть! Я хотел сказать, прошу прощения, мой король, этот слуга не так выразился. Ещё раз простите этому Цинхуа его непочтительность. Я всего лишь хотел уточнить, в связи с чем моё присутствие потребовалось в Ледяных Пустошах так скоро?       У Шан Цинхуа, несмотря на все улучшения в их общении с Мобэем, всё ещё были вполне справедливые подозрения, что не всё так просто, как кажется. Справедливыми они были, потому что слишком часто уже слегка отвыкший от рычания и подзатыльников человек сталкивался с демоническими прислужниками, отправлявшимися в полёт с лёгкой руки обозлённого Мобэй-цзюня. Стоило признаться, после наблюдения нескольких таких избиений, Шан Цинхуа пришёл к двум выводам.       Во-первых, его случай был не уникальным: Мобэй действительно отвешивал как минимум один подзатыльник всем своим подчинённым хотя бы по разу в день. В лучшей своей манере Цинхуа, создавший весь окружающий его сейчас мир, успел подзабыть, что насилие для демонов было основным способом коммуникации и установления иерархии. Избить кого-то не было для них чем-то предосудительным, скорее наоборот, являлось необходимым для нормальной жизни. Конечно, в итоге горе-писака свою задумку вспомнил, но смысла в этом уже особо не было.       Во-вторых — и это уже удивляло больше — выяснилось, что Мобэй бил Цинхуа не так уж и сильно. Ну, как сказать — всё же сильно. И больно. Но по человеческим меркам! Менее обидно не становилось, но лёгкое чувство облегчения от того, что Мобэй-цзюнь изволил учесть особенности организма своего человеческого слуги, грело душу. В противном случае, Цинхуа вряд ли бы дотянул до момента получения королевской благосклонности.       Но, как бы там ни было, человеку свойственно было бояться повторения негативного опыта, так что Шан Цинхуа, даже несколько расслабившись, всё равно старательно отлавливал во время общения со своим королём признаки его недовольства. Совсем не хотелось по глупости выпасть из атмосферы царской милости и получить, как следствие, давно забытых и очень уж больных пиздюлей.       Мобэй-цзюнь смотрел на него недолго, но очень пронзительно. Взгляд демонов его клана не отличался экспрессивностью, и часто это было им самим же на руку. Сейчас, например — можно было беззастенчиво разглядывать своего подчинённого. Не то чтобы он в другом случае не делал этого (он же тут хозяин, в конце концов), но просто так было удобнее. Пока Шан Цинхуа ёрзал под ледяным взглядом и не знал, куда себя девать, Мобэй отмечал всё больше необычных деталей. То, какой тёмной стала область вокруг глаз человека, задеревенелое выражение лица даже сейчас, пока он активно нервничал.       Мобэй не был особо уж хорошим знатоком людских недугов. Лишь один он знал точно — смерть. Но всё же было видно, что человек пребывает не в лучшем состоянии. Значит, заболел. И заболел определённо здесь. Он же был здоров в Северном Дворце? Вроде, был. Мобэй-цзюнь давно перестал стоять так близко к подчинённому — с тех пор, как пропало чувство недоверия и необходимости следить за ушлым заклинателем, чтобы тот не предал. Так что столь детальных изменений Мобэй подметить не мог, но был уверен, что Цинхуа в его владениях находился в достаточно комфортных условиях. А значит, тем более нельзя было оставлять его в таком гиблом месте. Мало ли, что с ним тут сделается. Мобэй-цзюню почему-то очень не нравилась мысль, что его человеку могут навредить. Она наполняла грудь свойственной его натуре студёной яростью.       Так они и стояли в молчании, пока Мобэй не сделал единственно правильную по его разумению вещь. Открывший в себе второе дыхание Шан Цинхуа активно затрепыхался, когда его одной рукой взяли под рёбра и не очень-то нежно придавили к холодному боку, пока руки и ноги нелепо свисали и чуть ли не волочились по земле.       — М-мой король, стойте! Подождите! — голос от неожиданности был похож на громкий жалобный писк, — Что случилось? Мой король! Да отпустите же вы меня, стойте!       Уже не будучи уверенным, что через пару секунд его не затащат в какой-нибудь тихий лесок подальше от пика и не сожрут с потрохами, Шан Цинхуа всё же перестал церемониться и заколотил ладонями по мощным демоническим ногам. Но не сильно. Мало ли что. Заметив, наконец, эту нелепую и не особо-то и отважную возню, Мобэй-цзюнь, только начавший выстукивать каблуками сапог по каменной дорожке, вынужден был остановиться. Слегка ослабив хватку, он дождался, пока человек дотянется ногами до земли и отпустил его. Шан Цинхуа сразу отлетел от демона на добрых пять метров, опасаясь, что его опять бесцеремонно схватят и потащат невесть куда. Правда, он понимал, что теперь-то уж точно разозлил своего короля и без увечий точно не останется.       — Ты нужен на Севере, — вновь повторил Мобэй. Не без недовольства, конечно, но руки пока что не распускал.       — Я-я всё понимаю, мой король, — залепетал Шан Цинхуа, — но к чему такая спешка? У меня осталось много дел на пике. Другим лордам уже было не по нраву моё долгое отсутствие, они могут выдвинуть претензии. Случилось что-то срочное?       — Да.       — И… может этот слуга узнать, что конкретно?       — Всё, — Мобэй шумно вздохнул, что делал довольно редко, и скрестил руки на груди. — Твоя система… плохо работает без тебя. Вообще не работает.       Цинхуа оставалось только понимающе охнуть. Этого он и опасался. Демонические прислужники, которых ему пришлось тренировать себе на временную замену, были не самыми способными, и это было чревато последствиями. Но чтобы так скоро… Шан Цинхуа надеялся, что у него будет хотя бы неделя на урегулирование работы пика Аньдин и показ своего так редко появляющегося в школе лица остальным горным лордам в знак уважения. Теперь он вообще не знал, что делать и как быть.       Можно было вернуться на Север прямо сейчас, но тогда его ученики вновь остались бы без наставника ещё невесть на сколько. Остаться здесь — Мобэй ему шею свернёт. С другой стороны, тут он хотя бы изредка умудрялся вздремнуть днём или выпить горячего чая. Во владениях его короля такие простые радости Цинхуа вообще не были доступны. Если найти ещё пару сотен толковых демонов, обучить их, а потом ещё несколько месяцев обкатывать и совершенствовать всю эту демоническую версию схемы «всё, как у людей», то можно было бы снова жить, как раньше. Но пока что работы намечалось ещё больше, а Шан Цинхуа уже не вывозил.       Он был на удивление выносливым и терпеливым, но годы постоянных нагрузок делали своё дело. Будь его уровень совершенствования повыше, заклинатель вообще не испытывал бы таких проблем, но, увы и ах, ни жизнь, ни Система не были к Цинхуа благосклонны. Ему вообще не везло на справедливость в отношении своей персоны, но это была издержка роли, которую он, не зная своего будущего, прописал себе сам. Да и вообще, подозревай Самолёт, что его жизнь докатится до позорной смерти, но не закончится на этом, а забросит автора в мир собственных дурных фантазий в качестве проходного персонажа Шан Цинхуа, так он бы сделал пик Аньдин самым беззаботным, самым уважаемым и вообще самым-самым во всех отношениях. А теперь приходилось жить так, как жилось, и пытаться не помереть снова в процессе.       Не выдержав всех этих печальных мыслей, Цинхуа плюхнулся на какой-то декоративный валун на обочине и помял пальцами переносицу. Он даже про Мобэя почти забыл, но тот, напротив, про своего подчинённого прекрасно помнил. Стоял в отдалении, оперевшись спиной о дерево, и сверлил выжидающим взглядом.       — Ты чем-то болен, — это не звучало ни как вопрос, ни как констатация факта, но Цинхуа сразу же ответил, повинуясь привычке.       — Нет-нет, что вы, мой король, этот Цинхуа просто… Это не болезнь, это усталость.       Мобэй-цзюня, честно говоря, такой ответ удивил. Нет, он знал, что люди устают, и Шан Цинхуа тоже было это свойственно, о чём он много раз упоминал. Просто тогда и сейчас это состояние выглядело совершенно по-разному. Люди, всё-таки, были ужасно непостоянными.       — Конкретнее, — любопытство Мобэя росло с каждой минутой, пока он рассматривал своего скрючившегося на камне подчинённого.       — Что вы имеете в виду, мой король? — ко всему прочему Цинхуа растерял способность идеально точно понимать лаконичные высказывания демона, что не осталось незамеченным ими обоими.       — Ты уставал и раньше. Но сейчас ведёшь себя иначе. Что изменилось?       И что на это можно было ответить? «Мой король, за последние несколько лет вы вместе с другими главами пиков Цанцюн загоняли своего верного слугу почти до смерти»? Цинхуа мог бы пуститься в пространные лекции о том, что таскаться с северных рубежей на свой пик и обратно было легко только таким, как его король, и что если он спит через раз и чувствует себя замечательно, то Цинхуа так не может. Был вариант и надавить на жалость, как он часто это делал, но Мобэй сейчас навряд ли бы особо волновался по этому поводу. Сострадание он проявлял крайне редко, и, как бы ни хотелось, но Цинхуа старался им не злоупотреблять. Кататься на тележке и есть лапшу, приготовленную грозным повелителем демонов, было здорово, но это была разовая акция, при повторении которой был шанс получить в подарок перелом чего-нибудь. Но что-то ответить всё же надо было, так что Шан Цинхуа набрался храбрости и глубоко вдохнул. Проще сказать, как есть, и будь что будет.       — Понимаете, мой король… Ну, в общем, человеческой усталости свойственно накапливаться. Если долго делать что-то и не прерываться, то восстановиться будет очень сложно. Иногда это влечёт за собой болезни и… да.       Последнюю фразу Цинхуа закинул наугад, как удочку в насквозь промёрзшее озеро. Между страхом впасть в немилость и безбожной наглостью победа осталась за последней. Что-то щелкнуло в его уже не столь бегло соображавшей голове, заставив подумать, что разницы-то, в общем, нет. Накостыляют ему сейчас или потом, когда он, потеряв бдительность, совершит какую-нибудь глобальную ошибку, разве это так важно? Да и теплилась всё же надежда, что дни бессмысленного насилия окончательно остались позади.       — Разве ты не прерывался? — Мобэй-цзюнь подозрительно сощурил взгляд, — Ты спал и принимал пищу.       — Да, но это не совсем то. В короткой перспективе этого хватает, но ваш недостойный слуга говорит о… слегка более длительном отдыхе.       Закинутая наугад наживка оказалась эффективной: демон отвёл взгляд куда-то наверх и задумался. Получается, просто сна и еды людям было мало? Сколько тогда им надо было отдыхать? Из людей, кроме Шан Цинхуа, Мобэй наблюдал дольше нескольких минут только мужа Ло Бинхэ. Да и то, знал он о нём мало: скрестить мечи в битве им довелось всего один раз, а после необходимости пересекаться не было. Да и его повелитель был вспыльчивым до одури и никого к супругу не подпускал, если тот сам не хотел. В памяти всплыли только те злополучные пять лет, когда Шэнь Цинцю не было в живых, зато потом он вернулся с размахом. Это люди так отдыхали, что ли? Умирали на несколько лет, а потом воскресали с новыми силами?       Заметив стремительно мрачнеющее выражение лица Мобэй-цзюня, Шан Цинхуа сразу оживился. Что он там себе надумал? Судорожно перебирая в голове все варианты того, что конкретно могло его разозлить, заклинатель вдруг вспомнил историю с выходкой собрата-трансмигратора и вышел примерно на ту же линию мысли, что и его король. Нет-нет, если срочно не переубедить Мобэя, то с мечтами о спокойной жизни точно можно будет распрощаться.       — Помирать тут собрался? — демон ещё не кричал, что было хорошим знаком, но его тон и температура вокруг стали нестерпимо холодными.       — М-мой король, я имел в виду не это! Не это! Смените гнев на милость! — Цинхуа оставалось только захныкать, — Смерть тут совсем ни при чём! Лорд Шэнь столкнулся совершенно с другими обстоятельствами. Я говорил просто об отпуске, коротеньком, клянусь! На недельку всего лишь. Смените гнев на милость!       — Отпуск? — и правда, это слово было для демона новым, так что он заинтересовался и даже перестал морозить всё вокруг себя, — Что это?       — Ну, это когда человек просто не занимается своей работой какое-то время и отдыхает. Знаете, там, кузнецы не куют, например, а фермеры ставят следить за хозяйством кого-то другого. Никаких смертей, честно, и потом всё возвращается, как было.       Взгляд Мобэй-цзюня едва заметно смягчился, после чего Цинхуа осел на валуне безвольной тряпочкой. Он был совсем близко к провалу.       — Отпуск, говоришь… — демон снова задумался, после чего снова вздохнул, — И тебе нужно это, чтобы нормально функционировать, так?       Заклинатель просиял: сработало! Даже не пришлось особо долго давить на жалость, да и по итогу ему, считай, предлагают. Ну, не совсем, но это мелочи. Как бы там ни было, железо надо было ковать, пока горячо.       — Если мой король позволил бы этому слуге… — оставалось только заискивающе улыбнуться, что он и сделал, — Конечно, я сперва разберусь со всеми делами в Северном Дворце! Если вам будет угодно, я оставлю вместо себя старших адептов пика Аньдин. Они успешно справляются со своими обязанностями и у них достаточно опыта.       Ненадолго воцарилась тишина, после чего Мобэй-цзюнь всё же благосклонно кивнул.       — Действуй, как знаешь. Главное, чтобы в моих владениях был порядок, — уже развернувшись, чтобы телепортироваться отсюда подальше, Мобэй вдруг снова зыркнул в сторону Цинхуа, — Сделаешь всё, как надо — дам тебе две недели.       Сказать, что Шан Цинхуа был на седьмом небе от счастья — не сказать ничего. Сколько лет он без продыху работал на два фронта? Достаточно, чтобы обычный человек не выдержал. Он не был простым смертным, конечно, но всей этой нагрузки не вывозил. А тут Мобэй (!) позволил ему устроить этот самый перерыв, да ещё и довольно длинный. Конечно, моментально от забот это не избавляло: надо было отпроситься у главы школы и примирить старших адептов с мыслью, что две недели им придётся командироваться в месте, где их могут запросто сожрать. Хотя, наверное, его король всё же не позволит этого. Мобэй-цзюнь даже не пригрозил убить его, если тот вдруг сбежит, как любил это делать раньше. Знал, что Шан Цинхуа вернётся, как миленький, потому что столько раз уже доказывал свою верность. В груди стало так тепло от мыслей о свалившейся как снег на голову королевской милости и предстоящем отдыхе. В честь такого можно было даже позволить себе вздремнуть, а потом уже бежать готовиться.

***

      Мобэй-цзюнь недоверчиво сверлил взглядом стоявших перед ним человеческих юношей и девушек. Впечатления надёжных управленцев они не производили ну вот совсем никак. Северному владыке оставалось лишь утешать себя тем, что Шан Цинхуа при первой их встрече выглядел в разы более жалким, но в итоге оказался одним из самых успешных «приобретений» в штат его слуг. Эта пятёрка молодняка, дрожавшего то ли от холода, то ли от страха, была под наставничеством его доверенного секретаря уже несколько лет, так что, наверное, всё было не так уж и плохо.       В итоге, Мобэй-цзюнь всё же медленно кивнул и жестом отправил людей заниматься делами. Компания несчастных адептов внутреннего круга синхронно выдохнула от облегчения, поклонилась и выскочила из тронного зала. Оставшись в одиночестве, Мобэй уже собрался быстренько просмотреть два оставшихся ему на подпись свитка и пойти поохотиться уже на каких-нибудь грозных тварей, порадовав себя хорошей резнёй, как вдруг услышал галдёж в коридоре. За всю его жизнь ни разу не было такого, чтобы даже самые безалаберные демоны осмеливались шуметь рядом с тронным залом, а значит, громко разговаривать могли только люди. Видимо, он их всё же переоценил. Но порыв выйти и перебить весь дурной человеческий молодняк был прерван слегка приоткрывшейся огромной дверью.       — …Нет, всё будет в порядке, просто одевайтесь потеплее. И не шумите здесь больше, я же вам говорил. Всё, кыш отсюда, всё потом, — Шан Цинхуа, шёпотом гнавший своих учеников подальше, пока им не наподдали за неподобающее поведение, юркнул в зал и закрыл за собой дверь, после чего сразу же почтительно поклонился, — Мой король, этот слуга прибыл известить вас о своём отбытии.       Шан Цинхуа уже предвкушал своё ближайшее будущее. Уйти в отпуск с Аньдин оказалось довольно легко: Юэ Цинъюань, добрейшая душа, проводил его с советами не перенапрягаться больше и пожеланиями провести эти две недели себе в радость. Потом на него, конечно, поорали другие главы пиков, в жизни не покидавшие свои владения; вещали что-то про его наглость и шпионское прошлое. Но Цинхуа, окрылённый приближающимся счастьем, был уверен — завидуют по-чёрному. Братец Огурец, которому он похвастался одним из последних, был то ли в шоке, то ли в отрицании, что Мобэй, этот ледяной тиран, отпустил своего верного хомячка в свободное плавание аж на четырнадцать дней. И честно признался — да, тоже хотелось. Особенно учитывая неугомонного Бинхэ рядом. Отдых подальше от любимого, но очень уж пылкого муженька пошёл бы на пользу как душе, так и заднице. Но, увы, это было невозможно, так что оставалось только похлопать Братана Самолёта по плечу и пожелать удачи (и не умереть как-нибудь глупо в дороге).       Многого с собой Цинхуа брать не собирался, но предусмотрительно сложил в мешочек цянькунь несколько смен одежды, кое-какие талисманы и лекарства, кошелёк с деньгами и ещё чуть-чуть мелочёвки. Особенно было важно первое, потому что планы у него были грандиозные и очень-очень тёплые. Цинхуа сразу же решил поехать отдыхать куда-нибудь, где потеплее, где море омывает пляжи, лавки ломятся от необычной еды, а обласканные солнцем люди все до единого милые и приветливые. В общем, путь он свой планировал на юг Царства Людей, где его утеплённые ханьфу были без надобности. Так что свой багаж он забил в основном лёгкими одеждами, о которых и думать забыл с тех пор, как стал почти всё время ошиваться на Севере. И вот этот самый расшитый узорами мешочек не укрылся от глаз Мобэй-цзюня, а в связке со сказанными словами вообще вызвал некоторое недоумение.       — Отбытии? — Цинхуа поднял на своего короля ошарашенный взгляд, — Ты не говорил, что уедешь.       Тут-то заклинатель понял, как он просчитался: он же не сказал Мобэю, что в отпуск обычно куда-то уезжают, а не сидят у себя. Конечно, тот до таких деталей догадаться вряд ли бы смог. Но упускать свой шанс он уже ни в коем случае не собирался, а значит, надо было срочно объяснить всё сейчас и надеяться на демоническую удачу и милость.       — Мой король, этот Цинхуа был недостаточно точен в своих объяснениях, прошу за это прощения. Видите ли, там, откуда ваш слуга родом, люди часто отправляются отдыхать куда-то, где они не были или просто где им может быть приятно находиться.       — А тут тебе находиться неприятно? — тон Мобэя был не злой, но какой-то… слегка разочарованный? Обиженный? Цинхуа не смог понять.       — Нет-нет, что вы, мой король! Ваш слуга всего лишь хотел отправиться повидать южные земли Царства Людей. Говорят, эти места довольно необычны, но побывать там мне ни разу не удавалось, вот и всё.       — Понятно, — бросил Мобэй, — Точно не хочешь остаться? Или, может, отправиться в родные края?       Цинхуа лихорадочно пытался понять, зачем бы Мобэю предлагать такие варианты. Держать его рядом на случай, если что-то пойдёт не так и надо будет вырвать своего подопечного от безделья? Возможно, но зачем тогда предлагать ему отправиться повидать дом? Мобэй-цзюнь ведь даже не знал не то что про трансмиграцию, но и про то, где Цинхуа родился в этом мире.       Мобэй, тем временем, преследовал довольно простые мотивы: на юге, что на людском, что на демоническом, ему были, мягко говоря, не особо-то рады. Настолько, что даже под покровительством Бинхэ совать туда нос было нежелательно. Нет, конечно, он бы всех перебил и глазом не моргнул, но проблем потом было бы море — они только-только начали устраивать какое-то жалкое подобие торгового союза. А присутствие Мобэя могло там понадобиться хотя бы потому, что Шан Цинхуа вечно попадал в передряги. Обычно заклинатель всё же сам справлялся, но иногда возникали ситуации вроде того случая с его младшим дядюшкой. Который, кстати, мог всё ещё оставаться в живых. Северный король не боялся ни схваток, ни других трудностей, но в памяти был жив тот момент, когда он чуть не опоздал на помощь и едва успел спасти человека от участи быть размазанным по земле. От одной мысли о такой возможности кулаки Мобэя всегда сжимались чуть сильнее. Всё-таки Шан Цинхуа был… ценным. Верным, в конце концов. Такие, как он, никогда не попадались демону на его тернистом жизненном пути. Потерять его было бы в высшей степени досадно. Человек отказывался уходить сам, но его могли забрать или убить, и Мобэй никогда не забывал о такой маленькой, но страшной вероятности.       — Увы, мой король, этот Цинхуа уже никогда не сможет вернуться в родные края, — тихий голос прервал мрачные размышления демона, — Но, если такова ваша воля, этот слуга может остаться в Северном Дворце.       Мобэй, наконец, посмотрел на подчинённого. Даже не разбираясь особо во всех этих человеческих штучках, он не смог не отметить в глазах Цинхуа разочарование. Не то чтобы это было особо важно, но… Заклинатель был гораздо более бодрым пару минут назад. Видимо, ему действительно хотелось отправиться куда-нибудь в другое место. Мобэй-цзюнь, будучи по своей натуре не самым большим любителем изменений, не мог понять этой тяги к исследованиям и поискам нового. Даже реорганизация управления, которую он сам же и предложил и которой был необычайно доволен в итоге, поначалу вызывала у него дискомфорт. Но люди были совершенно другими, особенно вечно гордые и стеничные заклинатели, так что оставалось только принять это, если он не хотел, чтобы его самый верный слуга вдруг захворал.       — Хорошо. Тогда отправляйся, — сказав это, Мобэй встал с трона и направился в его сторону, — До границы тебя проводят гвардейцы.       — Мой король… — Цинхуа подавился словами, когда его король остановился напротив него, — Не стоит, что вы, не стоит! Этот слуга не смеет…       Идти через всё царство в сопровождении свиты демонических солдат как-то совсем не хотелось.       — Хочешь, чтобы я лично тебя проводил? — Шан Цинхуа не понял, было это увещеванием, шуткой или вообще чем, но молчал он, видимо, слишком долго, — Я понял. Пошли.       — Ч-ч-что?! — демон схватил его за ворот и потащил по направлению к выходу, пока оторопевший от шока заклинатель не мог даже сопротивляться, только бессвязно что-то бормотать, — Н-но мой король… Вы… Ваше… Работа, она же… Я… Вы…       — Что ты там мямлишь? — терпение Мобэй-цзюня кончалось, это было слышно, — Ты не считаешь, что твой господин сможет достаточно хорошо тебя защитить, или что?!       О. Вот оно как. Мобэй решил, что Цинхуа не доверяет его слугам, и решил заодно продемонстрировать свою силу. Конечно. Насчёт первого, в принципе, он был прав, но вызваться защищать тушку своего слуги самостоятельно… Стало так приятно, почти как когда он решил остаться в этом мире и дальше быть Шан Цинхуа. Он даже решил перестать нервно думать о том, а зачем Мобэю вообще оно было надо, и замахал руками в знак капитуляции.       — Нет, что вы, мой король! Этот слуга просто не ожидал… такой милости. Вы… вы не могли бы меня отпустить? Я с радостью отправлюсь с вами, но ученикам надо объяснить местные правила и дать указания.       Стоило Мобэю отпустить воротник, Цинхуа быстро поклонился и рванул по коридору. Ждать его пришлось недолго: заклинатель вернулся почти так же быстро, как и исчез. В этот раз демон схватил своего слугу уже за плечо. Они оба исчезли в облаке тёмного тумана.       Цинхуа был более чем благодарен, что ему не пришлось топать так далеко самостоятельно. Он был бы даже не против интересного путешествия, но до границы путь был не самый близкий и не такой уж и увлекательный. Это время можно было потратить с гораздо большей пользой, отвисая где-нибудь на пляже. Но Мобэй не переместил их прямо к месту назначения, так что впереди у них было ещё два или три часа дороги. Это было понятно: появись Владыка Севера прямо у границы (или, чего хуже, за её пределами), проблем было бы не избежать. А сейчас у местных сторожей и шпионов было достаточно времени, чтобы приметить Мобэй-цзюня и его верного помощника, понять, что к чему, и доложить своим господам. У самого Мобэя же была возможность выловить взглядом таких доносчиков из их укрытий и дать тем же взглядом понять: тронете — убью. Всех. А так маленькое путешествие было довольно приятным. Цинхуа вновь расхрабрился и бесконечно говорил о том да о сём, о своих учениках и о планах на отпуск. Мобэй в основном молчал или отвечал односложно, но всегда внимательно смотрел то по сторонам, то на своего болтливого спутника.       Мог ли кто-то из них подумать, что такой короткий и простой путь столь нелепо оборвётся под самый конец?